МЕТАФОРИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ОБРАЗА РОССИИ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛОЯЗЫЧНОГО МАСС-МЕДИЙНОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА)

В настоящее время в связи со сложной геополитической ситуацией, сложившейся в мире, политическая сфера общества стала предметом изучения множества научных дисциплин, но лингвистический аспект политической коммуникации интересовал исследователей еще в Античности в текстах по античной риторике.

Однако только в начале ХХ века, который ознаменовался ростом интереса к междисциплинарным исследованием, изучение механизмов политической коммуникации оформилось в самостоятельную научную дисциплину – политическую лингвистику («междисциплинарную область знания на стыке политологии и языкознания, предметом изучения которой являются условия и механизмы политической коммуникации» [3, с. 8])

Ключевым понятием политической лингвистики является понятие политического дискурса, который является «совокупностью всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверенных опытом» [2, с. 6].

В исследовании А.В. Рыбакиной была приведена следующая классификация политических дискурсов: институциональный, масс-медийный, официально-деловой, письма и обращения к политикам, государственным учреждениям и работникам государственного аппарата [6]. В связи с тем, что данное исследование посвящено исследованию образа страны (сложный идейно-политический комплекс национальных стереотипов существующих в национальной картине мира [4, c. 76]), что подразумевает поиск и анализ представлений, закрепившихся и существующих в национальной картине мира определенного этноса, то в данном исследовании будет рассматриваться масс-медийный политический дискурс (совокупность распространяемых через СМИ текстов, имеющих отношение к политической сфере, написанных журналистами для реципиентов, которые не  являются профессионалами в политике) [6].

Одним из значимых направлений исследований политической лингвистики является исследование механизмов манипулирования сознанием адресатов политической коммуникации, а одним из наиболее эффективных инструментов такой манипуляции является метафора, которая позволяет создать у реципиента яркий образ, проанализировать существующие в национальной картине мира устойчивые стереотипы, а также менять их, посредством систематического влияния на адресата, что для политической сферы имеет особое значение при создании общественного мнения, необходимого для политической элиты в определенный промежуток времени.

Понятие «метафора» существует еще с 4 в. до н.э. в качестве обозначения средства языковой выразительности, но в ХХ веке возник когнитивный подход к пониманию метафоры. При данном подходе метафора стала рассматриваться, как инструмент понимания мышления, национально-специфичного и универсального видения мира [1, с. 47].

Существует несколько когнитивных подходов к пониманию метафоры: теория концептуальной метафоры, дескрипторная теория метафоры, теория метафорического моделирования А.П. Чудинова, теория концептуальной интерграции, теория интеракции и тд. [5, с. 154]

Теория метафорического моделирования А.П. Чудинова занимает значимтельное место в отечественной когнитивной лингвистике. Согласно данному подходу любой индивид для осознания новых элементов реальности использует хорошо знакомую ему понятийную сферу с помощью  метафорических моделей.

Метафорическая модель по А.П. Чудинову – это «существующая и/или складывающуюся в сознании носителей языка схему связи между понятийными сферами, которую можно представить определенной формулой: «Х это Y» [7, с. 131]. Автор утверждает, что совокупность фреймов (фрагменты наивной языковой картины мира, которые структурируют сферу-источник) одной ментальной сферы (сферы-источника) является основой  для моделирования ментальной системы другой понятийной сферы (сферы-магнита), что позволяет сохранить структуру исходной области и эмоциональную оценку, присущую исходной сфере-источнику.

В процессе исследования нами были проанализировано 983 текста статей американских и британских газет (The Washington Post, The Guardian, The Times)  за период с 2012 по 2017 год, из которых было выделено 344 метафорических употреблений, которые сформировали доминантные метафорические модели, характерные для репрезентации образа России в англоязычном масс-медийном политическом дискурсе.

В данной статье будут проанализированы наиболее частотные метафорические модели, характерные для репрезентации России в англоязычных СМИ: Россия – животный мир, Россия – преемница СССР, Россия – тоталитарное государство.

Метафорическая модель «Россия – мир животных».

В масс-медийном политическом дискурсе сфера-источник «Животный мир» позволяет продемонстрировать агрессивность либо иррациональность действий политической элиты, отдельных политиков, либо целых стран во внешней и внутренней политике.

В метафорической модели «Россия – представитель животного мира» в англоязычном политическом масс-медийном дискурсе нами были выделены следующие фреймы:

Фрейм «Угроза»

В большинстве случаев средства массовой информации Великобритании и США сравнивают Россию с хищными животными, такими как медведь (bear), лиса (fox), ястреб  (hawk), которые обладают острыми когтями, зубами и которые могут представлять опасность для жизни. Например: Mr Trump should remember: the bear has sharp claws; Although Trump personally remains a Vladimir Putin fanboy in an administration of Russia hawks. (The Washington Post, 19.04.2017)

Фрейм «Внешняя политика России – паутина»

Несмотря на то, что в большинстве случаев Россия на политической арене сравнивается с хищным и агрессивным животным, в последнее время в связи с появлением обвинений со стороны Запада во вмешательстве России в политику других стран, в западных СМИ стали появляться сравнения России с пауком, который создает паутину, охватывающую весь мир. Например: Vladimir Putin has drawn the soon-to-be US president into a spider’s web (The Times, 31.12.2016); The West needs to grasp the extent of the manipulation of countries Russia draws into its web. (The Times, 29.03.2017).

Метафорическая модель «Россия – преемница СССР»

Для англоязычного политического масс-медийного дискурса характерно представление России, как государства, которое стремится к возвращению идеалов Советского прошлого.

Фрейм «Атрибуты СССР»

Для метафорической модели России – преемница СССР характерен перенос атрибутов Советского Союза, таких  как использование обращения «comrade» (товарищ), красный цвет, военная мощь, жесткий политический режим на современную Россию. Например: Comrade Putin writes off $30 bn of Cuba’s Debt. (The Times, 11.07.2014), Red Star Over Russia (The Guardian, 23.05.2014)

Фрейм «Холодная война»

Значимым этапом периода существования Советского Союза является холодная война - конфронтация между СССР и США в период с 1946 по 1989, которая характеризовалась идеологической борьбой и гонкой вооружений между данными двумя сверхдержавами. Поэтому лексемы из сферы-источника «Холодная война», такие как arms race (гонка вооружений), cold war (холодная война), cold war era (эра холодной войны)  используются англоязычными СМИ для описания кризиса отношений между США и современной Россией.  Например: The new cold war: are we going back to the bad old days? (The Guardian, 19.10. 2014); A different kind of arms race for Obama and Putin (The Washington Post, 6.03.2014).

Метафорическая модель «Россия – тоталитарное государство»

Одной из метафорических моделей, характерных для англоязычного политического дискурса масс-медиа, является позиционирование России как тоталитарного государства.

Фрейм «Диктатор»

Для данного фрейма характерно создание  аналогий между президентом России и диктаторами ХХ века - Сталин, Гитлер, Муссолини: The New Mussolini (The Times, 7.05.2014);  Putin could be as bad as Stalin (The Guardian, 15.09.2014), а также намеки на существование диктаторского режима в России Vladimir Putin: a tyrant at home, a friend of tyrants abroad (The Guardian, 19.09.2014); On Syria, Putin is a modern Machiavelli (The Guardian, 13.09.2014) (Прим. Никколо Макиавелли – итальянский мыслитель, который считал, что в основе любой власти должна лежать сила).

Фрейм «Контроль над СМИ»

Также англоязычные СМИ большое внимание уделяют описанию жесткости контроля государства над средствами массовой информации, причем  для данного фрейма характерно использование сферы-источника «Военные действия» для демонстрации «войны» между политической элитой России и СМИ. Например: Putin's war against Russia's last independent TV channel (The Guardian, 10.04.2014); Freedom of Russian press under scrutiny following Ukraine crisis. (The Guardian, 10.04.2014).

Таким образом, большинство метафорических словоупотреблений, используемых для репрезентации образа России в средствах массовой информации Великобритании и США, носят негативный характер и демонстрируют отрицательное отношение западного общества к внутренней и внешней политике России, однако, необходимо отметить, что среди менее частотных метафорических моделей, используемых для репрезентации России в англоязычном масс-медийном политическом дискурсе можно выделить и более нейтральные, такие как Россия – игрок, Россия – живой организм.

Список литературы:

1. Арутюнова Н.Д. Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990.  512 с.
2. Баранов А. Н., Казакевич Е. Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. М.: Знание, 1991. 64 с.
3. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Зарубежная политическая лингвистика: учебное пособие. — Екатеринбург, 2006.  252 с
4. Зарипов Р.И. Когнитивные аспекты метафорического моделирования в политическом дискурсе (на материале французских политических метафор образа России) [Текст]: дис. … канд. филол. наук: 10.02.19 – Теория языка/Руслан Ирикович Зарипов.- М., 2015. 257 с.
5. Кузоятова О.С. Основные направления в когнитивных исследованиях метафоры. //Вестник Адыгейского государственного университета. - 2001. - №4 - С. 147-156.
6. Рыбакина, А.В. Проблемы политического дискурса [Электронный ресурс] / А.В. Рыбакина. – Режим доступа: http://www.pglu.ru/lib/publications/University_Reading/2009/II/uch_2009_II_00039.pdf  (дата обращения: 10.05.17)
7. Чудинов А. П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации. – Екатеринбург, Урал. гос. пед. ун-т, 2003. 248 с.