ОБРАЗ ДЕМОНА В ПРОЗЕ Ф.СОЛОГУБА

АННОТАЦИЯ

Федор Сологуб (Федор Кузьмич Тетерников; 1863 – 1927) –один из самых известных поэтов, писателей и драматургов русского символизма – направления в искусстве, развивающегося на рубеже XIX и XX вв. Образ Демона является одним из ведущих в творчестве писателей и поэтов Серебряного века.

ABSTRACT

Fyodor Sologub (Fyodor Kuzmich Teternikov; 1863-1927) is one of the most famous poets, writers and playwrights of Russian symbolism, a trend in art developing at the turn of the XIX and XX centuries. The image of the Demon is one of the leading writers and poets of the Silver Age.

Ключевые слова: Ф. Сологуб, образ, дьявол, антитеза, личность.

Keywords: F. Sologub, image, Devil, antithesis, personality.

Дьявол – свергнутый ангел, враг человеческого рода, источник мирового зла. Художественный лик Дьявола в литературе принимает различные формы, а каждый писатель выступает творцом своего личного художественного образа. С упадком Рима по Европе распространялось недоверие к науке, что привело к укреплению позиций церкви, вставшей на защиту общества. Христианство - универсальное мировоззрение, зародившееся в 1в. н.э. на территории Римской империи, отожествляется с культурным и социальным опытом народа, его принявшего. Впервые показывает образ дьявола Библия, где данный персонаж имеет несколько имен: Сатана, Баал-Зебуб (в Новом Завете - Вельзевул), Люцифер (с позднего Средневековья), Мефистофель (начиная с эпохи Возрождения), Люцифер («утренняя звезда»).

Авторы произведений XVIII-XIX веков уже иначе интерпретировали образ Дьявола. Отпечаток был наложен стремительным течением научно-технического прогресса – временем, когда человек оказался способен видеть научную суть в окружающих его вещах. Страх не просто испарился, появилось чувство безграничного могущества знания, что сотворило иллюзию вседозволенности. Человек стал понимать, что именно он движет миром, он способен управлять ходом вещей.

Русское искусство рубежа XIX - XX веков строится на антитезе Господь – дьявол, которая представляет противостояние этического и эстетического сознаний, однако и не исключающего их синтез.

Одним и ярких примеров может служить роман Ф. Сологуба «Навьи чары» (1914): «Некий злобный демон рассыпался мелким бесом по всей той стране. [...] Жители [...] стали непомерно возбужденными и нервными [...] По всей стране развелось множество всякого рода необыкновенных людей: ясновидящих, блаженных, теософствующих и наставляющих». Автор описывает истерическую демономанию эпохи: Россия рубежа веков была погружена в атмосферу идейного и эстетического демонизма [1, с. 323].

Творчество Ф. Сологуба настолько наполнено дьявольскими образами, что Ю. Айхенвальд назвал поэта «монахом Дьявола»; сам Ф. Сологуб не отрицает своего служения такому идолу: «И Дьявол взял меня и бросил / В полуистлевшую ладью. / Я там нашел и пару весел, / И серый парус, и скамью» («Когда я бурном море плавал...», 1902) [1, с. 324].

В творчестве Ф. Сологуба образ дьявола являет собой некое начало, которое может спасти от падения в бездну, но только в начальной стадии человеческого самопостижения. В своих статьях Ф. Сологуб формулирует свою творческую программу: «Такова природа человеческого познания, что всякая истина полярно расщепляется на «Да» и «Нет». Взвесив первые противоположности, – Бог и Дьявол, Добро и Зло, Закон и Дерзновение, роковая власть случайного Ягве с его случайным Эммануилом (Айса) и роковая Моя Свобода – Необходимость (Ананке), взвесим и вторые противоположности, – Я и не Я» [1, с. 349]. В этой философии «Я» ощущается как бесконечно совершенствующаяся творческая личность, обладающая безусловной внутренней свободой и волей: «Жизнь живая, солнце мира – только Я...» («То не слезы, - только росы, только дождь...», 1908). Противоположность этому «Я» - «Не-я» – творимый человеком мир ложных богов и демонов, подчиняющий его себе. Между этими двумя полюсами располагается у Ф. Сологуба поэзия [1, с. 324].

Центром первого полюса является лунная Лилит, дарящая забвение, символизирующая лирическое «Нет», а на втором полюсе – символ «Да» в виде солнечной Евы-Елисаветы, способной принимать мир во всех его проявлениях. Главный герой «Навьих чар» приват-доцент Георгий Триродов имеет власть и над Лилит, и над Елисаветой. Триродов явно обладает сатанинскими способностями – спрессовывает в куб тело убитого Петра Матова, превращает стражей порядка в клопов, а оранжерею – в летательный аппарат, в котором он отправляется со своей возлюбленной Елисаветой в существующее только в воображении писателя королевство Соединенных Островов. Способности Триродова имеют позитивный характер, с помощью которых, по мысли Сологуба, можно придавать вид осязаемого предмета продуктам собственного воображения.

Собрав в свое «Я» все противоположности, Ф. Сологуб вдруг и представляет публике подлинного Дьявола в «Мелком бесе» (Передонов). У него человеческий облик, но малоприятный – лживый, порочный, животный. Ф. Сологуб мучается: «Какая адская мука - гореть живым в дьявольском огне земного мучительства!» [3, с. 249]. Источником его мучений является сам человек, одержимый бесами притворства, лакейства, тщеславия.

Сологубовский дьявол имеет множество масок. Это и демон познания, сажающий человека в «полуистлевшую ладью» своего «Я» (Триродов), и злобный, кривляющийся человек, не желающий быть человеком (Передонов). И, наконец, серая хвостатая нежить: «Анчутка беспятый, серый плоский черт...» [1, с. 432].

У обстоятельного Ф. Сологуба в рассказе «Свет и тени» двенадцатилетний мальчик Володя Ловлев попадает в зависимость, подобной наркотической, от теней, которые он отбрасывал, манипулируя пальцами у лампы, на белые обои. Мальчик забыл весь мир, занимался лишь изобретением новых теней. Даже мать Володи не устояла, и, вслед за сыном, попала в зависимость от мира теней: «Смутное, боязливое чувство [2, с. 65]. шевелилось в ней... Но боязнь росла и чаровала ее. Руки ее дрожали, а мысль, запуганная сумерками жизни, бежала навстречу грозящим печалям» [2, с. 35].

Демонический образ, который так хотят «прославить» поэты Серебряного века – это то, что выше норм нравственности и морали, это языческая красота и героика. В язычестве художников привлекает чувственность, младенческая радость, отсутствие моральных норм, игра и первобытный страх. Угадывается в нем и сверхчеловек Ницше, стоящий «по ту сторону добра и зла», не подчиняющийся законам общечеловеческой морали.

Список литературы:

1. Сологуб Ф.К. Творимая легенда: В 2 кн. - М.: Художественная литература, 1991. - (Забытые мастера). - Кн. 1. - 492 с.
2. Сологуб Ф.К. Творимая легенда: В 2 кн. - М.: Художественная литература, 1991. - (Забытые мастера). - Кн. 2.-301 с.
3. Федоре Сологубе. Критика. Статьи и заметки. Сост. Ан. Чеботаревской. - СПб.: Навьи Чары, 2002. – 356 с.