ПРОБЛЕМАТИКА ГОРОДА И ГОРОДСКОЙ ЖИЗНИ У ВАЛЬТЕРА БЕНЬЯМИНА

Незавершённый «Шарль Бодлер. Поэт в эпоху зрелого капитализма» задумывался Беньямином, с одной стороны, как масштабное исследование жизни и творчества Бодлера, а с другой, в качестве развёрнутого ответа на вопрос, кто такой поэт вообще, и что конкретно его определяет. В случае с Бодлером совершенно очевидна социальная среда, в которую он погружён – поэзия Бодлера рождается в городе и воспевает обитателей его улиц. Основанные на вдумчивом разборе бодлеровских стихов, до нас доходят очень ценные наблюдения Беньямина относительно феномена городской жизни.

Следствием промышленной революции XIX столетия стало беспрецедентное отдаление города от деревни, одновременно с ростом этих самых городов. К середине века – наиболее плодотворному времени для Бодлера – уже сложился тот общественный порядок, характерный единственно для городской среды. Беньямин акцентирует внимание на всё растущие скопления людей. Бесконечному действу толпы возможно развернуться лишь на улицах большого города. Личность оказывается подхвачена потоком людей, растворена в нём, а следы её пребывания исчезают. Этим пользуются те, для которых массовость служит убежищем. Беньямин отыскивает сравнение необъятного по размерам Парижа с дебрями дремучего леса [1, с. 44]. Тенденции к сокрытию противостоит обширная сеть контроля, навязываемая государством своим гражданам и проявляющаяся в обязательной нумерации домов, развитом кадастровом учёте и т. д. Асоциальным элементам всё тяжелее прятаться под покровом ночи – газовые фонари быстро множатся на парижских улицах и даруют толпе право царствовать в городе круглыми сутками.

В то же самое время толпа есть ни что иное как сцена, на которой разыгрывается театр одного актёра. Фигура человека в толпе оказывается значимой для Бодлера, и Беньямин идёт вслед за ним, проговаривая отдельные сюжеты, такие как любовь к незнакомке, уносимой толпой или одиночество посреди людской массы. Примечательным покажется наблюдение, согласно которому житель большого города получает значительно больше информации визуально, нежели с помощью слуха, и связано это, главным образом, с развитием общественного транспорта. Прежде людям было незнакомо неуютное состояние от необходимости постоянно собираться в больших количествах, проводить вместе часы и не обмениваться ни единым словом [1, с. 40].

Постоянно взаимодействующей с толпой, но не сливающейся с ней выступает фигура фланёра. Фланирующий тип сохраняет свою индивидуальность, в то время как зевака подчинён толпе. Фланирование есть особый способ восприятия города. Надо сказать, что Фланёр получил распространение благодаря пассажам – крытым проходам сквозь городские кварталы, усеянным всевозможными кафе и магазинами. Пассаж, как своего рода гибрид интерьера и улицы, становится привычной средой обитания праздношатающегося; его прогулка, по существу, бесцельна, но фланёр постоянно находится в позиции наблюдателя, что делает его едва ли не знатоком человеческой природы.

Тип фланирующего – не единственный, на котором Беньямин заостряет внимание. Им было замечено рождение типов, час которых пришёл: старьёвщик, апаш, денди, героическая женщина/лесбиянка. Они стали возможны только благодаря стремительно развивающейся городской жизни, они – герои современности.

Разумеется, эти типажи изобрёл не Беньямин. Их нащупал Шарль Бодлер, для которого подобные лица были повседневностью. Заслуга Беньямина, как мне кажется, заключается в том, что он, своим тщательным взглядом, штудируя Бодлера и его современников, объявляет названные персонажи воплощением своего времени и даёт им исчерпывающую характеристику. Тот факт, что город есть их среда обитания, является принципиально важным. В эпоху Беньямина происходит зарождение урбанистической проблематики – современный город впервые стал темой для размышлений и исследований. Если присмотреться, то обнаружится, что «городская» тема основательно сидит в текстах Беньямина: «Московский дневник», «Берлинское детство на рубеже веков»; в этой связи «Париж времён Второй империи у Бодлера» как городской сюжет представляется чрезвычайно существенным, ведь речь здесь идёт о времени, когда поменялось само представление о городе.

Я не стремлюсь назвать Беньямина одним из первых учёных-урбанистов, только подчеркну, что предоставление особого внимания городской проблематике было симптомом его времени. Одновременно с этим, всё же стоить отметить, что беньяминовский подход к городу как к набору установок, идей и совокупности личностей, сопричастных к типичным формам коллективного поведения и подчинённых механизмам социального контроля действительно существует в урбанистике [2, с. 36-37], и благодаря ему проблема города предстаёт в новом свете.

Список литературы:

1. Беньямин В. Бодлер. – Москва: Ад Маргинем Пресс, 2015.
2. Вирт. Л. Урбанизм как образ жизни. М.: Strelka Press, 2016.