ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ КАТЕГОРИИ ОТРИЦАНИЯ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Аннотация: В статье рассматриваются основные подходы к изучению категории отрицания в русском языке, описываются различные точки зрения на данную проблему.

Ключевые слова: категория отрицания, общеотрицательные предложения, частноотрицательные предложения, эксплицитное отрицание, имплицитное отрицание.

Общеизвестно, что категория отрицания – языковая универсалия, присутствие которой в каждом из языков обязательно. Данное явление обусловливается признанием категории отрицания одной из фундаментальных мыслительных операций, которая отражает связи объективной реальности и языка.

Лингвистические аспекты обозначенной универсальной категории отражаются в том, что в каждом отдельном языке она имеет характерные особенности в системе используемых языковых форм и их реального функционирования. Как в классической, так и в современной лингвистике данной теме посвящено большое количество фундаментальных работ (Н.Н. Болдырева, В.Н. Бондаренко, С.А. Васильевой, В.И. Карасика, Л.Н. Ольховой, А.М. Пешковского, О.А. Прокофьевой, М.П. Соколова).

Анализ этих трудов позволяет говорить о том, что на каждом из этапов развития языкознания наибольшее внимание уделяется, как правило, какому-то одному наиболее важному аспекту данной категории. А.А. Шахматов, например, в труде «Синтаксис русского языка» изучал грамматические особенности, которые были связаны с употреблением в речи отрицательной частицы НЕ, исследовал модальные и экспрессивные варианты оттенков отрицания, рассматривал историю появления падежной системы отрицания, а также самих отрицательных категорий.

Языковед объяснял возникновение безлично-отрицательных предложений и особенности их структуры, параллельно рассматривая отрицание и в русской, и в иностранной языковой структуре. Он пришел к выводу, что отрицательный оборот в русском языке совпадает с утвердительным; «говоря он не ходит, я утверждаю, что он не ходит (и этим отрицаю, что он ходит)» [13, с. 482].

А.А. Шахматов, разделяя мнение польского лингвиста Ф. Миклошича, отвергал в русском отрицании модальные оттенки. Кроме того, некоторые лингвисты-грамматисты уже давно пришли к выводу, что и в русском языке оттенки модальности связаны с отрицанием. Вслед за Н.И. Гречем, лингвист А.В. Добиаш писал о явном влиянии частицы НЕ на структуру предложений и видовые формы русских глаголов. Ученый объяснял данное влияние связью с модальным значением отрицания.

Кроме того, изучение вопроса отрицательной модальности встречается в трудах Ф.И. Буслаева, А.Х. Востокова и В.И. Чернышева. Категории утверждения и отрицания лингвист А.А. Реформатский рассматривает как модальные значения во «Введении в языкознание» [11, с. 267-268].

Характерной особенностью традиционного метода в исследовании категории отрицания стало то, что изучение языковых форм выражения данной категории ограничено описанием реализации её эксплицитных средств. Как показывает анализ отечественных фундаментальных работ А.М. Пешковского и В.В. Виноградова, вопрос об отрицании ставится либо в связи с классификацией частей речи и выделяющихся в них «отрицательных частицах» [5, с. 365], либо в связи с типологизацией предложений в рамках синтаксиса, в числе которых есть «отрицательные предложения» [10, с. 192].

Например, В.В. Виноградов не останавливался только на определении понятия «отрицание», он подчеркивал безусловную связь категории модальности с отрицательными частицами: «В отрицании не обнаруживаются две основные модальности: а) контрастно-утвердительная: утверждается наличие противоположного отрицаемому качества, состояния или действия или, реже – сильное ограничение признака, качества…; б) чисто отрицательная с различиями в степени и в энергии отрицания» [5, с. 371].

А.М. Пешковский относит категорию отрицания в область модальных отношений. В своей работе он замечает: «…Категория отрицания все же входит в ту же рубрику «субъективно-объективных» категорий, что и категория наклонения» [10, с. 211].

Сущность категории отрицания А.М. Пешковский сводит к утверждению того, что «с синтаксической точки зрения связь между теми или иными двумя представлениями при помощи этой категории сознается отрицательно, т. е. сознается, что такая-то связь, выраженная такими-то формами слова и словосочетаний, реально не существует. Предложение с вопросом к сказуемому не содержит утвердительного или отрицательного суждения о действительности. Следовательно, и отрицание действия, явления, признака ставится под вопрос» [10, с. 389]. Точка зрения А.М. Пешковского о неразрывной связи предикативности и категории отрицания с классификацией предложений на общеотрицательные и частноотрицательные может применяться непосредственно к предложению, только как к единице языка.

Отличия в толковании термина «отрицание», а также и различные подходы к исследованию данного вопроса находятся в определенной зависимости от взглядов на возможные варианты выражения категории отрицания. В связи с этим существуют две центральные точки зрения на обозначенный вопрос:

1) традиционный подход, сформировавшийся на почве  формально-грамматического направления языкознания, ориентирован на выражение отрицания посредством отрицательных слов. Эта точка зрения опирается на некоторые исследования Н.А. Булаха, К.Д. Дондуа, Е.В. Падучевой, Е.И. Шендельса.

2) универсально-логический подход в языкознании связан с эволюцией теории «скрытой грамматики», суть которой определил С.Д. Кацнельсон [6, с.78-95], указывает на то, что отрицание включает в себя лексические, словообразовательные, фразеологические, синтаксические явления, находящиеся на разных языковых уровнях. Такое направление получило широкое распространение не только в отечественном, но и зарубежном языкознании (О. Есперсен, Н.Г. Озерова, М.Н. Орлова и др.).

Обозначенная точка зрения получила своё развитие в изучении способов выражения отрицания в направлении теории поля в работах А.В. Бондарко, который указывает, что функциональный аспект содержит в себе любая грамматика, тем не менее, если «функционирование грамматических единиц во взаимодействии с элементами разных языковых уровней становится специальным предметом анализа, то мы уже имеем дело с существенными признаками функциональной грамматики» [3, с. 161].

Как правило, сущностью основополагающего принципа построения функциональной грамматики принято считать описание структуры системы функционально-семантических полей (ФСП), которая, в исследованиях А.В. Бондарко, «относится к грамматическому строю языка, представляя собой особый его аспект – семантически объединенные разноуровневые языковые элементы (с грамматической основой), образующие тот потенциал функций и средств, который реализуется в речи» [3, с. 165].

А.В. Бондарко, описывая систему ФСП на примерах русского языка в виде вариативных групп, относит негативность наряду с аффирмативностью к целому комплексу «ФСП модально-бытийных отношений», который автор выделяет в отношении «группировки полей с акциональным (предикативным) ядром» [3, с. 169]. Однако ученый не использует специального анализа исследуемой категории в своих работах.

Внимание языковедов всегда было направлено на эксплицитные варианты способов выражения категории отрицания. Некоторые работы П.А. Леканта, Л.Н. Степановой, Л.Е. Холодиловой, посвящены частицам НЕ и НИ, отрицательным местоимениям и наречиям, работы Е.Н. Атарщиковой, З.Д. Поповой и Г.В. Троцкого – отрицательным союзам, А.И. Молотов и Л.В. Щерба исследовали функционирование слова НЕТ в качестве предикативного отрицания. М.Д. Бабкина, С.П. Кокорина, Н.А. Лобанова, И.П. Слесарева, М.А. Шелякин описывали эксплицитные способы выражения отрицания в системе преподавания и изучения русского языка в качестве иностранного.

Несомненный интерес, с нашей точки зрения, представляют имплицитные способы выражения отрицания, но на сегодняшний день они, к сожалению, изучены в значительно меньшей степени. К примеру, для анализа были использованы варианты русских грамматических конструкций с местоименными (И.Л. Муханов) и вопросительными словами (Л.М. Васильева, Л.Ф. Бердник, Д.Н. Шмелев); изучение различных типов имплицитно-отрицательных конструкций нескольких языков, включая русский, в сопоставлении: междометные образования и конструкции, оформленные внешне как придаточные (Е.М. Кубарев); предложения с местоименными словами (Е.Г. Казимянец, И.Л. Муханов).

В работе И.М. Богyславского «Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов» содержится тщательный и глубокий анализ конструкций с НЕ. Автор указывает 17 различий между отрицанием противопоставительным (не…а) и отрицанием нейтральным. Среди них есть различия коммуникативные, семантические, синтаксические, сочетаемостные [1, с. 62-73].

В сборнике трудов «Вопросы синтаксиса и лексики современного русского языка» находится статья А.М. Сколковой, посвященная проблеме отражения в вопросительном предложении категории отрицания. В своей работе она делает вывод о том, что в неместоименных общевопросительных предложениях категория отрицания проявляется не полностью.

Большой вклад в развитии изучения категории отрицания принадлежит Е.В. Падучевой, посвятившей свою кандидатскую диссертацию изучению «Неграмматических способов выражения отрицания». Кроме того, Е.В. Падучева является одной из составителей Лингвистического Энциклопедического словаря, подробно описывающего отрицательное предложение и его структуру. Над проблемой изучения отрицательных предложений работала Т.Г. Акимова, выпустившая 1993 году монографию «Значение совершенного вида в отрицательных предложениях».

Важно сказать также о работе А.Г. Пазельской «Русские предикативные имена и отрицания», где описывается значительная роль отглагольного существительного с приставкой НЕ в структуре общеотрицательного предложения.

Как известно, направление когнитивного подхода является одним из первостепенных для современного языкознания. Его влияние, по мнению Е.С. Кубряковой, выражается в возможности изучения языка не только как объекта уникального, рассматриваемого в изоляции, но и как объекта, дающего доступ к многим ментальным процессам, которые происходят в человеческом сознании и являются определяющим фактором его жизни и функционировании в социуме.

Когнитивная лингвистика уделяет значительное внимание исследованию отрицания, как результата негативного восприятия реальности, представляющего собой, наряду с памятью, воображением и мышлением одну из способностей сознания человека.

Концепт «отрицание» интересен тем, что, по мнению Н.Н. Болдырева, он «пустой», так как не имеет информации об окружающем человека мире. Н.Н. Болдырев замечает, что «он является продуктом человеческого сознания, поскольку в реальном мире «отсутствия существования или наличия» как такового нет, и только человек постулирует его, выражая свое восприятие определенной ситуации и опираясь на собственный опыт осмысления аналогичных ситуаций, на свою собственную систему ценностей, мнений, оценок, ожиданий» [2, с. 4-5].

К данному аспекту обращался и И.Н. Бродский, который говорил о том, что «реальность не содержит в себе ничего отрицательного, она положительна в том смысле, что все вещи являются тем, чем они являются» [4, с. 76]. Такую отличительную черту концепта «отрицание» выделяет и Л.Н. Ольхова: «В окружающей человека действительности не было и нет ничего, что прямо соответствовало бы содержанию данной частицы (частицы «не»)» [9, с. 163-166].

На современном этапе с его исключительным вниманием к когнитивно-прагматическим особенностям языковых форм немаловажное значение имеет связь языкового и коммуникативного, языкового и психологического в отрицании, о чем писал еще А.М. Пешковский. Говоря о категории отрицания, он особо выделял ее «колоссальное психологическое и главным образом логическое значение – ведь утверждение и отрицание взаимно обусловливают друг друга, а где нет утверждения, там нет и истины, там нет и человеческой мысли» [10, с. 401]. В этом суждении А.М. Пешковского для нас принципиальным является наблюдение явления полярности в объективном мире, которое отражается в современном языке.

Н.Н. Болдырев, указывая, на коммуникативную значимость отрицания и так говорит о непосредственной связи категории отрицания с модальностью, а также модусной частью высказывания: «Рассматриваемый концепт имеет коммуникативную природу, т. е. формируется и впервые возникает именно в процессе общения и, следовательно, собственно коммуникативная функция является ключевой функцией репрезентирующих его языковых средств» [2, с. 4-5]. Положение отрицания на коммуникативной деятельности рассматривает и В.С. Мотов: «Именно в коммуникации проявляется функциональность отрицания, призванного в первую очередь демонстрировать отсутствие объекта или явления, обладающего определенной значимостью в рамках данной ситуации» [8, с. 295].

Описание сочинительных союзов, выражающих отрицание, в сочинительных конструкциях предложил Н.М. Санников в своей работе «Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве». Лингвист приходит к выводу, что отрицание возможно не только с союзами типа «не …, а …», но и с любым сочинительным союзом [12, с. 180].

Опираясь на положения, освещенные в вышеперечисленных научных трудах, можно сделать вывод, что категория отрицания – это языковая универсалия, содержанием которой является логическое отрицание, но языковое и логическое отрицание, имеющие возможность сопоставления, далеко не одинаковы и вполне могут кардинально отличаться друг от друга. В русском языке отрицание может выражаться двояко: имплицитно, заключаясь собственно в семантике слова или в целой синтаксической конструкции или же с помощью формальных средств выражения.

Список литературы:

1. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов. – М.: Наука, 1985. – 175 с.
2. Болдырев Н.Н. Категориальный уровень представления знаний в языке: модусная категория отрицания // Когнитивные исследования языка. – 2010. – № 7. – С. 45-59.
3. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. – 2-е изд. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 208 с.
4. Бродский И.Н. Отрицательные высказывания. – Л.: ЛГУ, 1973. – 104 с.
5. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове): Учеб. пособие. – 4-е изд. – М.: Русский язык, 2001. – 720 с.
6. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. – Л.: Наука, 1972. – 213 с.
7. Кубрякова Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. – М.: Языки славянской культуры, 2004. – 560 c.
8. Мотов С.В. Когнитивный аспект исследования категории отрицания // Филология и культура: Мат-лы VII Междунар. науч. конф. (14-16 окт. 2009 г.). – Тамбов, 2009. – С. 293-295.
9. Ольхова Л.Н. О концепте отрицания в русской картине мира // С любовью к языку: Сб. науч. трудов. – Москва-Воронеж, 2002. – С. 163-166.
10. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. – 5-е изд. – М., 1956. – 511 с.
11. Реформатский А.А. Введение в языкознание. – М.: Учпедгиз, 1960. – С. 267-268.
12. Санников В.З. Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве. – М.: Языки славянских культур, 2008. – 624 с.
13. Шахматов А.А. Синтаксис современного русского языка. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – 624 с.