ОБРАЗ ПРИРОДЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ СИБИРСКОГО ПИСАТЕЛЯ Г. Г. БАТЦА

Жизнь коренных народов: хакасов, бурят, камчадалов, а также сибирских изгнанников и отважных охотников в произведениях сибирских авторов становилась предметом рефлексии о сибирских просторах, сибирском характере.

Пейзаж и быт – атрибуты сибирского рассказа начала XX века, поскольку их отсутствие, по мнению Б. Жеребцова, Б.А. Чмыхало, приводило к «явным провалам».

Г.Г. Батц воспел неповторимую красоту Севера, именно охота сблизила писателя с природой, научила глубоко чувствовать, понимать и любоваться ее красотой: «Снег валил немилосердно. Огромными хлопьями он медленно-медленно опускался густым маревом среди вековых исполинов, покрывал их раскидистые сучья, ложился на переплетенные низкие ветки ольхи и черемухи. Стояло тепло. <…> Я часто останавливался, рассматривал удивительные картины дикой тайги, отдыхал, вдыхая сыроватый дурманящий запах снега, хвои и горячи коры подростков» [1, с. 27-28].

Из всего многообразия форм изображения природы для творчества Батца характерны эмоционально-окрашенные краткие высказывания. Пейзаж встречается у писателя не чаще кратких эмоционально-окрашенных описаний. Автор не задается целью рисовать сибирские пейзажи. Он вписывает природу и ее явления непосредственно в сюжет, иногда даже состояние героя автор сообщает через перемену погоды.

Герой рассказа «За белкой» - старик Самойлов недоволен своей охотой. Хмурый и злой он идет на белковку: «Погода тоже портилась, под стать его настроению. С утра посыпал редкий снег, пушистый и ленивый. Потом подул южный ветер. В вершинах деревьев зашуршало, запело, они закачались, с них посыпались снежные кухты. Через час в лесу уже дурачилась белая мглистая круговерть. Гудящие, забитые кухтами, вершины вначале скрывались в снежном каскаде, а затем, сбросив с себя тяжесть зимнего украшения, темные и грозные, устрашающе раскачивались, треща ломающимися сучьями. Верховка выла и швыряла снег комьями» [1, с. 15].

Неслучайно автор вводит образ тайги-матери в рассказ «За белкой»: она «затаившись, внимательно вслушивается в печальную песню своего сына и понимает, о чем он поет», олицетворяя природу в рассказе, Г.Г. Батц создает ощущения незримого присутствия ее в жизни героев.

Автор довольно часто в своих рассказах описывает природные явления. Для героя-охотника обязательно знать и замечать все изменения, происходящие вокруг. «Солнце днем надело «рукавички». Эти два ярких пятна на небольшом расстоянии от него, расположенные диаметрально противоположно, предсказывали еще большее похолодание. «Солнечные рукавички» не обманули – мороз еще усилился. Пар с гудением вырывался при дыхании, из палатки страшно было выходить, с треском ломались сучья деревьев, рвало стволы» [1, с. 75-76].

Наблюдения писателя, включенные в текст, не уступают запискам натуралиста: в рассказах используются реальные географические названия и маршруты, описана растительность Сибири: «Впервые выйдя на Лангу, мы были поражены видом бесконечной снежной равнины, простирающейся от горизонта до горизонта с севера на юг. Ширина ее доходила местами до восьми километров. Немного севернее, посреди этой ослепительной пустыни виднелся громадный остров леса, преимущественно из кедра. По всей тундре то тут, то там бугрились маленькие и огромные моховые ягельные сопки» [1, с. 53].

Не раз героев рассказа обуревало чувство восхищения от увиденного. Любовь к северной природе на вечно поселилась в сердце автора. Используя все доступные литератору художественно-изобразительные средства, Г.Г. Батц передает невообразимую красоту Севера, заражая и нас этой любовью. «Но я не уходил, залюбовавшись на холодное пламя зари, на розовый лес, на розовый снег, на розовый туман, который медленно поднимался над черной полоской воды, и, заискрившись в холодном воздухе, через несколько метров полета опускался на ледяную гладь снежной изморозью» [1, с. 93-94]. «Деревья огромные, стройные, темно-зеленные от комлей и до вершин, держали на своих ветвях, словно на больших ладонях, громадные снежные кухты. Мелкий и хвойный подрост под тяжестью снега склоняется до земли, напоминая исступленно молящихся в церкви. И только раздетые белотелые березы понуро стояли, стыдясь свое наготы» [1, с. 8].

Автор неоднократно использует лексику, свидетельствующую о многогранности чувственного восприятия природы. «Цветовая лексика (колоративы), лексика, отражающая слуховые, осязательные и обонятельные ощущения и впечатления обогащает палитру художника» [3, с. 21]. Выделим основные художественные средства, которыми пользуется автор:

• цветовые («темно-зеленый лес», «белый ковер (снега)», «холодное пламя зари» [оксюморон], «на розовый лес, на розовый снег, на розовый туман», «белое месиво», «сочных красок»);
• звуковые («глухая тишина», «скрип от наших лыж и нарт заполонил и сотрясал», «запело», «верховка выла», «стояла такая тишина», «подобие шелеста снежинок», «пар с гуденьем», «с треском ломались»);
• осязательные («Стужа была настолько плотной, что чувствовалось, как она, обтекая, давит на лицо»).

В творчестве Г.Г. Батца мотив любви к природе носит следующие характерные признаки:

• природа сама является ценностью;
• человек, осознавая эту ценность, наслаждается ее красотой.

Мотив любви к природе соотносится с восхищением животными через внешность, повадки, характеры птиц и зверей. Это знание не сразу появилось у Г.Г. Батца. Все его детство было тесно связанно с тайгой. Возможно благодаря автобиографичности его произведения столь трогательны и живы.

«Вдруг, совсем рядом, на толстом стволе кедра, охотник заметил крохотного поползня. Смешно и неестественно – вниз головой – он проворно спускался, словно скользил по бугристой коре, деловито отыскивая пищу. Старик улыбнулся.

– Тоже животное! – воскликнул он мысленно. – В чем только жизнь держится?! И ведь морозы ему нипочем. Глазки-то с булавочную головку – что он ими видеть может, слепыш? <…> А ножки! – волос на хвосте у коня, однако, толще будет. <…> Дивно все в природе устроено! Дивно!» [1, с. 8].

Наблюдение за жизнью животных приносит радость героям. Поражает, что ежедневное созерцание природы не приводит человека к равнодушному отношению к окружающим его красотам родного края. Природа воспринимается героями произведений Генриха Генриховича как невероятное чудо, пробуждающее в их сердцах любовь к жизни и умение видеть в будничном великолепие матери-природы. Не вызывает сомнений, что и автор тоже наделен этим даром, благодаря его исключительному восприятию окружающего мира, каждый читатель может наслаждаться поразительными картинами природы, переданными в его рассказах.

Яркие описания охоты и ловли рыбы говорят о принадлежности к жанру охотничьих рассказов. Большое место автор уделяет в рассказах способам охоты и рыбалки, охотничьим традициям, охотничьей этике, делясь с читателями, накопленным за годы детства и юношества, опытом. Писатель выделяет ряд запретов, которым должен подчиняться охотник:

• нельзя есть и пить во время перехода (аргиша), так как это на охоте обессиливает человека;
• нельзя садиться отдыхать во время охоты;
• нельзя расспрашивать охотника – в свое время расскажет сам.

Однако кроме норм поведения, утверждаемых писателем в различных эпизодах, то есть кроме проявления этической позиции рассказчика в каждом конкретном случае, существует и общая определенная этическая установка, касающаяся основных предметов исследования.

Генрих Генрихович Батц ощущал возможность переведение разговора в область наболевших нравственных проблем:

• накопительство;
• потребительство;
• бездуховность.

Указывал на черту, переход которой превращает человека в зверя. Нередки случаи перехода этой грани, когда охота за дичью, рыбой перестает быть необходимостью (в данном случае охота за белкой для выполнения плана сдачи пушнины государству, или ловля рыбы для пропитания) и превращается в способ наживы и истребления. Самого писателя уберегли этические и эстетические критерии, выработанные многими веками народом, и высокая личная нравственная позиция автора.

В рассказе «Первая белка» четырнадцатилетний Андрей, впервые получив в подарок ружье, тут же бежит на озеро и убивает утенка. Он почувствовал себя героем. Но мать укорила его за то, что он стрелял такого маленького. «Это был первый и последний случай браконьерства», – вспоминает автор бесславное начало своей охотничьей карьеры.

У автора этих рассказов сформировалась собственная позиция: любовь к природе, земле, живым существам, населяющим ее, не позволяет допускать кощунственного отношения к земле и ее обитателями.

Экологические проблемы писатель поднимает в другой своей книге «Твой дом» (1998). Рассказы («О чем поют жаворонки?», «Илькина борозда», «Демка», «Операция «Индеец»», «Простая истина», «Башня в небо», «Хищники», «Мосты за нами никто не сжег») имеют традиционную сюжетно-композиционную структуру и объединены одной темой. Это книга о нашем общем Доме – о Земле, на которой мы рождаемся, живем и умираем. Писатель делится своими впечатлениями, предавая им художественную форму. Помимо нравственных автор поднимает не менее актуальные в наше время проблемы – экологические. Рассказ «О чем поют жаворонки?» воспитывает любовь к природе чуткое отношение к ней. Он проводит параллель: человеческая жизнь так же хрупка и нежна, как «крохотные голубовато-серые яички в кругленьком гнездышке» [2, с. 9].

Непростительна ошибка, совершенная в молодости Ильей Никитичем – героем рассказа «Илькина борозда». «Полукилометровые раны, нанесенные земле, привели к гибели двухсот гектаров отменных пастбищных лугов, Илья и не подозревал, что так обернется его опрометчивость через шестнадцать лет. Разве смогут все заслуги, полученные за тридевять земель, оправдать его перед односельчанами?<...>Разве смогут сравнять Илькину борозду?» [2, с. 16].

Произведение Г.Г. Батца проникнуты:

• пониманием человека как части природы (земля и ее богатства – «твой дом»);
•  тревогой за сохранность природы, преклонением перед ее силой и красотой.

Жизнеутверждающее искусство Г.Г. Батца служит оздоровлению человеческого мироощущения, изживанию всего фальшивого. Неустанно воспевает писатель настоящую близость к земле, к реке, тайге и тундре.

Во всех его произведениях выражена бесконечная благодарность сердца за радость существования, за всемогущую силу природы давать человеку счастье ярких, полнокровных эмоций. Автор рассказывает об увиденном, пережитом, о тех, с кем сам общался, кого знает не понаслышке. Его внимание сосредотачивается на внешней реальности. Но, в рассказах Г.Г. Батца, в отличие от очерков, событийные ряды и собственно повествование выполняют лишь организующую функцию, а описание и рассуждение не играют доминирующей роли.

Образ тайги становится одним из главных в структуре образа природы. Довольно часто в рассказах Г.Г. Батца композиционным центром в повествовании становится пейзаж.

Простосердечная прямолинейность действия при невероятном знании излагаемого материала, явное присутствие той самой мужественной и терпеливой любви обусловливают резонанс читательского внимания.

Список литературы:

1. Батц, Г.Г. Большой аргиш: повести и рассказы / Г. Г. Батц. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 1997. – 224 с.
2. Батц, Г.Г. Твой дом: повести и рассказы / Г. Г. Батц. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 1998. – 204 с.
3. Бахилина, Н.Б. История цветообозначений в русском языке / Н. Б. Бахилина – М., «Наука», 1975. – 288с.
4. Канзычакова, А.А. Человек и природа в северных рассказах Г.Г. Батца / А.А. Канзычакова // Развитие языков и культур коренных народов Сибири в условиях изменяющейся России: материалы II Международной научной конференции, 25 – 27 сентября 2008 года, Абакан / отв.