ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ И СОДЕРЖАНИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ СТАДИЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА: ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ И ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

THE SEQUENCE AND CONTENT OF THE PROCEDURAL STAGES OF ENFORCEMENT PROCEEDINGS: LEGAL REGULATION AND PRACTICAL ASPECTS

Babanina Anastasia

Master's student, Department of Theory and History of State and Law, Volga State University of Water Transport,

Russia, Nizhny Novgorod

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена анализу стадий исполнительного производства как правоприменительного цикла. Рассматриваются основные доктринальные подходы, а также их отражение в судебной практике. Обосновывается целесообразность трёхзвенной модели (возбуждение, исполнение, завершение), при которой добровольное исполнение и процессуальное окончание не выделяются в самостоятельные стадии.

ABSTRACT

The article is devoted to the analysis of the stages of enforcement proceedings as a law enforcement cycle. The main doctrinal approaches are considered, as well as their reflection in judicial practice. The expediency of a three-tier model (initiation, execution, completion) is substantiated, in which voluntary execution and procedural termination are not separated into independent stages.

Ключевые слова: исполнительное производство, стадии, возбуждение, принудительное исполнение, завершение исполнения судебного акта.

Keywords: enforcement proceedings, stages, initiation, enforcement, completion of the execution of a judicial act.

Правовая природа исполнительного производства на протяжении долгого времени остаётся предметом оживлённых научных дискуссий. Несмотря на то, что законодатель в Федеральном законе от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» [10] определил его задачи как правильное и своевременное исполнение судебных актов, актов иных органов и должностных лиц, в науке нет единой позиции относительно того, к какой отрасли права следует отнести данный институт и какое место он занимает в системе правового регулирования.

Традиционно в отечественной доктрине исполнительное производство рассматривалось как заключительная стадия гражданского процесса. Ещё Е.В. Васьковский определял его в качестве: «составной части судопроизводства, направленной на реальное обеспечение прав взыскателя» [1]. Этой точки зрения придерживались и многие советские процессуалисты, а позднее её отстаивали М.К. Треушников, И.Б. Морозова, А.Т. Боннер и другие авторы. Их аргументация основывалась на том, что «возбуждение исполнительного производства базируется на судебном решении; суд продолжает играть роль в процессе принудительного исполнения, рассматривая жалобы на действия судебного пристава; а сама деятельность по исполнению пронизана началами гражданского процесса — законностью, диспозитивностью, равенством сторон» [2]. Однако с течением времени эта концепция стала подвергаться критике. Указывалось, что судебные акты составляют менее половины всех исполнительных документов (например, в 2022 г. – 49,3 %), что нормы ГПК РФ и АПК РФ регулируют лишь контрольные полномочия суда, а не саму процедуру исполнения, а также что в исполнительном производстве отсутствует состязательность, столь характерная для гражданского процесса.

Вопрос о стадийности исполнительного производства на протяжении многих десятилетий остаётся предметом научной дискуссии. При этом представляется, что обращение к категории «стадия» является не только теоретически оправданным, но и практически необходимым, поскольку позволяет выявить внутреннюю логику развития исполнительного процесса и определить системные ориентиры для правоприменительной деятельности. В юридической науке традиционно под стадией понимается: «совокупность процессуальных действий, объединённых близлежащей целью и направленных на достижение конечного результата процесса» [3]. Следовательно, стадийность выступает в качестве методологического принципа, обеспечивающего упорядоченность, последовательность и предсказуемость процессуальной деятельности.

Исполнительное производство, являясь завершающей стадией юрисдикционного процесса и обеспечивая фактическое восстановление нарушенных или оспоренных прав, по самой своей природе предполагает поэтапное развитие. Однако, как справедливо отмечается в литературе, действующее законодательство об исполнительном производстве не закрепляет стройной системы стадий, ограничиваясь регламентацией отдельных действий и мер принудительного характера. В результате процесс исполнения судебных актов зачастую приобретает фрагментарный и несистемный характер, что негативно отражается на его эффективности.

Исторический анализ показывает, что ещё дореволюционные исследователи обращали внимание на необходимость последовательной организации принудительного исполнения. Так, Т. М. Яблочков в 1910 году выделял такие стадии, как: «вручение повестки об исполнении, арест имущества, продажа имущества, утверждение торгов судом и распределение денежных средств между кредиторами» [4]. Данная схема, безусловно, отражала специфику своего времени, однако она заложила основы для восприятия исполнения как динамичного процесса, подчинённого определённой внутренней логике.

Современная доктрина, в свою очередь, сформировала несколько конкурирующих подходов. Наиболее распространённой является трёхзвенная модель, предложенная И. В. Решетниковой и поддержанная В. М. Шерстюком, в рамках которой исполнительное производство делится на стадии возбуждения и подготовки к исполнению, непосредственного осуществления исполнительных действий и завершения производства [5]. Представляется, что данный подход заслуживает поддержки, поскольку каждая из названных стадий обладает самостоятельной задачей, временной обособленностью, системой действий и фиксируется в соответствующих процессуальных документах судебного пристава-исполнителя.

Вместе с тем существует и более детализированная концепция, предложенная В. А. Гуреевым и В. В. Гущиным, согласно которой: «исполнительное производство включает не только возбуждение, принудительное исполнение и завершение, но также подготовку к исполнению, распределение взысканных сумм и обжалование действий судебного пристава-исполнителя» [6]. Однако столь дробное деление представляется методологически неоправданным. Так, стадия подготовки к принудительному исполнению фактически совпадает с возбуждением и не обладает самостоятельным процессуальным результатом; стадия распределения сумм универсально не применима, так как относится исключительно к делам имущественного характера; стадия обжалования действий пристава не имеет временной обособленности, поскольку жалобы могут подаваться на любом этапе производства, а при отсутствии претензий сторон данная стадия и вовсе не наступает.

Вместе с тем, следует отметить и конструктивное начало в позиции названных авторов, а именно идею условного деления стадий на обязательные и факультативные. Действительно, возбуждение и завершение исполнительного производства представляют собой обязательные стадии, неизбежные в любом случае. В то же время стадия принудительного исполнения носит факультативный характер, поскольку её наступление зависит от поведения должника: при добровольном исполнении требований исполнительного документа она не возникает, и процесс ограничивается возбуждением и завершением.

В.В. Ярков, опираясь на идею стадийности правоприменения, выделяет три базовые стадии исполнительного производства: «возбуждение, подготовку и осуществление мер по реализации судебного акта» [7]. При этом в ряде работ он склоняется к четырёхзвенной модели, где дополнительно выделяется стадия завершения. Тем не менее, как отмечает сам учёный, завершение нельзя рассматривать в качестве самостоятельного звена, обладающего особой стадиеобразующей целью: это скорее процессуальное оформление итогов уже проведённой деятельности, а не новая качественная ступень её развития.

Д.Я. Малешин предлагает более детализированную модель, указывая на четыре стадии: возбуждение исполнительного производства, подготовка к принудительному исполнению, осуществление принудительного исполнения и завершение производства [8]. По сути, он акцентирует внимание на необходимости нормативного разграничения итогового этапа, что обусловлено практической значимостью процессуального оформления завершения исполнения, в том числе для защиты прав сторон.

Д.Х. Валеев, напротив, в числе обязательных стадий выделяет не только возбуждение и исполнение, но и самостоятельную стадию обжалования действий судебного пристава-исполнителя [9]. Его подход отражает акцент на гарантийной функции исполнительного производства и подчеркивает, что судебный контроль и возможность процессуальной защиты прав участников должны быть институционализированы в виде самостоятельной стадии.

Исходя из анализа теоретических воззрений и положений Федерального закона «Об исполнительном производстве» [10], целесообразным представляется выделение трёх основных стадий: возбуждения и подготовки к исполнению, непосредственного осуществления принудительного исполнения и завершения производства.

Первая стадия включает принятие решения о возбуждении либо об отказе, извещение сторон, предоставление срока для добровольного исполнения, а также исследование имущественного положения должника без применения мер принудительного характера.

Вторая стадия наступает при уклонении должника и реализуется через комплекс мер, предусмотренных ст. 68 Закона, а также специальные процедуры, касающиеся актов неимущественного характера.

Третья стадия выражается в окончании либо прекращении исполнительного производства по основаниям, предусмотренным законом, и направлена на закрепление правомерного итога процессуальной деятельности, будь то фактическое исполнение требований или прекращение без исполнения.

В судебной практике институт стадий исполнительного производства получает не только теоретическое, но и прикладное воплощение. При анализе конкретных дел можно проследить, как нормативная модель стадийности раскрывается через последовательность действий взыскателя, судебного пристава-исполнителя и суда, а также какие правовые последствия влечёт надлежащее или ненадлежащее исполнение процессуальных задач на каждой из стадий.

Прежде всего, стадия подготовки к исполнительному производству тесно связана с процессуальными обязанностями взыскателя. Именно от полноты и правильности оформления документов зависит перспектива возбуждения исполнительного производства. Судебная практика подтверждает, что своевременное представление необходимых сведений играет ключевую роль: так, в деле №А68-5613/2020 (постановление АС Центрального округа от 01.09.2021 №Ф10-3662/2021) «кредитная организация, предоставив ответ на запрос суда, фактически обеспечила возможность ФССП реализовать взыскание за счёт остатков денежных средств на счетах должника» [11]. Данный пример иллюстрирует, что подготовительная стадия, хотя и рассматривается как факультативная в научной доктрине, на практике имеет самостоятельное значение, поскольку именно здесь закладывается основа для последующего принудительного исполнения.

Стадия возбуждения исполнительного производства представляет собой ключевую процессуальную точку, где формируется само исполнительное правоотношение. Согласно ч. 1.1 ст. 30 закона № 229-ФЗ, «оно может быть инициировано не только по заявлению взыскателя, но и в силу закона — например, в случаях неуплаты налогов, сборов или штрафов» [10]. Таким образом, судебная практика фиксирует, что на этой стадии пристав не просто проверяет наличие формальных условий, но и реализует предоставленные ему законом полномочия по началу принудительного процесса даже без волеизъявления взыскателя, что свидетельствует о публично-правовой природе исполнительного производства.

На стадии совершения исполнительных действий основное внимание уделяется выявлению имущества должника и применению мер государственного принуждения. Судебная практика подтверждает, что приставы активно используют полномочия по направлению запросов в банки и иные организации для установления активов должника. Этот этап в полной мере иллюстрирует правоприменительный характер исполнительного производства: здесь соединяются как меры косвенного воздействия (уведомления, предупреждения), так и меры прямого принуждения (списание денежных средств, арест имущества).

Что касается завершения исполнительного производства, судебные акты показывают, что оно может наступить по самым разным основаниям - от фактического исполнения до прекращения производства ввиду объективных препятствий. Так, в Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.2015 №50 указано, что «окончание исполнительного производства в связи с фактическим исполнением должником требований, содержащихся в исполнительном документе, производится при наличии у судебного пристава-исполнителя данных, подтверждающих факт исполнения» [12].

Особое место в судебной практике занимает вопрос о замене стороны в исполнительном производстве, что напрямую связано с обеспечением непрерывности прав и обязанностей участников. Так, в деле №А84-566/2018 (постановление АС Центрального округа от 21.01.2021 №Ф10-5408/2020) суд удовлетворил заявление о замене стороны в связи с реорганизацией юридического лица [13].

Таким образом, представляется возможным заключить, что стадийность является органическим свойством исполнительного производства, без фиксации которого оно теряет внутреннюю упорядоченность. Наиболее рациональной является трёхзвенная модель, обеспечивающая логическую стройность, универсальность для разных категорий исполнительных документов и соответствие принципу правовой определённости. Однако действующий Закон об исполнительном производстве не закрепляет в явном виде данной структуры, что существенно затрудняет её восприятие на практике. В этой связи представляется целесообразным совершенствование законодательства в направлении нормативного закрепления стадийного характера исполнительного производства, что позволит повысить его эффективность, устранить неопределённость и обеспечить единообразие правоприменения.

Список литературы:

1. Васьковский Е.В. Курс гражданского права. М.: Статут, 2016. С. 7.
2. Боннер А. Т. Нужно ли принимать Исполнительный кодекс? // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / под ред. М. К. Треушникова. М., 2004. С. 291–304.
3. Гуреев В. А., Гущин В. В. Исполнительное производство: учебник / В. А. Гуреев, В. В. Гущин. – М.: Статус, 2014. – 453 с.
4. Яблочков Т. М. Учебник русского гражданского судопроизводства / Т. М. Яблочков, прив.-доц. Демид. юрид. лицея. – Ярославль: типо-лит. торг. д. А. Г. Фальк и К°, 1910. – VIII, 260 с.
5. Шерстюк В. М. Исполнение судебных актов и актов иных органов: Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М. К. Треушникова. – М., 2007. – С. 513.
6. Гуреев В. А., Гущин В. В. Исполнительное производство: учебник / В. А. Гуреев, В. В. Гущин. – М.: Статус, 2014. – 453 с.
7. Исполнительное производство: Учебник / К.Л. Брановицкий, Д.В. Бурачевский, В.В. Долганичев и др.; под общ. ред. В.В. Яркова. М.: Статут, 2020.
8. Малешин Д.Я. Суд в процессе исполнения судебных постановлений: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 109 - 214.
9. Валеев Д.Х. Исполнительное производство: Учеб. для вузов. СПб., 2008. С. 179 - 185.
10. Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ (ред. от 31.07.2025) «Об исполнительном производстве» // Собрание законодательства РФ. 08.10.2007. №41. Ст. 4849.
11. Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 01.09.2021 N Ф10-3662/2021 по делу № А68-5613/2020 // Консультант-Плюс. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ACN&n=134523&cacheid=3D4296E30C655B6858C012CFA9D2CFA8&mode=splus&rnd=ar2om8UOBXMedqj01#pB6FivUIZ2usFkf32 (дата обращения: 03.09.2025).
12. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.11.2015 № 50 (ред. от 19.11.2024) «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» // Российская газета. № 270. 30.11.2015.
13. Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 21.01.2021 N Ф10-5408/2020 по делу № А84-566/2018 // Консультант-Плюс. URL: https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ACN&n=129591&cacheid=250487465D555C25A813F3FFE0E679C7&mode=splus&rnd=ar2om8UOBXMedqj01#PrJGivUCURiDfJ0C1 (дата обращения: 03.09.2025).