ЭТНОЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ

ETHNOLINGUOCULTUROLOGICAL CONTEXT OF PHRASEOLOGICAL UNITS

Yuliya Larionova

student, Department of Philology and History, Elabuga Institute - branch of Kazan (Volga Region) Federal University,

Russia, Republic of Tatarstan Yelabuga

Juliya Danilova

scientific supervisor, candidate of philological sciences, associate professor, Elabuga Institute - branch of Kazan (Volga Region) Federal University,

Russia, Republic of Tatarstan Yelabuga

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается влияние экстралингвистических факторов (исторических событий, культуры, стереотипов поведения и мышления) на фразеологический фонд языка. Приводится сравнение некоторых фразеологических единиц русского языка с английским, китайским, французским языками как отражение целого комплекса национальных элементов и явлений, обусловливающих специфику национальной картины мира.

ABSTRACT

The article examines the influence of extralinguistic factors (historical events, culture, stereotypes of behavior and thinking) on the phraseological foundation of the language. The comparison of some phraseological units of the Russian language with English, Chinese, and French is given as a reflection of a whole complex of national elements and phenomena that determine the specifics of the national picture of the world.

Ключевые слова: язык, этнолингвокульторология, фразеологическая единица, семантика, лакунарность, народ.

Keywords: language, ethnolinguoculturology, phraseological unit, semantics, lacunarity, people.

Существует целый ряд фразеологических единиц (далее – ФЕ), обладающих национально-культурной семантикой и природой. Многие исследователи (С.В. Максимец, В.Н. Телия, Е.Ф. Арсентьева, А.К. Пирниязова, Х. Цзюй и др.) сходятся во мнении, что фразеологический фонд определенного языка в той или иной степени отражает культурно-историческую специфику народа, говорящего на этом языке. Попытаемся, опираясь на исследования указанных ученых, обосновать этнолингвокультурологическую ценность фразеологизмов. Оговоримся перед этим, что существует немало универсальных фразеологизмов, т.е. характерных для большого количества языков и народов. Однако их все-таки меньше и генезис ФЕ происходит чаще всего именно на национальной основе.

Во-первых, по утверждению некоторых ученых (Ю.Н. Караулов, Л.Г. Золотых), фразеологический состав языка «прошел многотысячный путь развития, наряду с научными представлениями разных эпох в нем отражались и наслаивались также заблуждения и суеверия, в нем запечатлелся частично и дологический этап становления человеческого мышления» [3, с. 60]. Каждая ФЕ, как писала М.Л. Ковшова, зарождается на стыке культуры и языка. Саму такую единицу она называла «культуроносным знаком» [4, с. 170]. Эту мысль уточняет М.М. Голикова, говоря о том, что каждый образ, который был положен в основу ФЕ, получил культурную значимость. Причем важно заметить, что процесс получения этой значимости двусторонен: «...в их <фразеологических единиц> основу положен культурный код, проявляющийся при появлении единицы, а затем, после интерпретации, происходит актуализация культурных смыслов» [2, с. 21].

Во-вторых, специфика фразеологического фонда обусловлена культурно-историческим опытом народа, т.е. определенные ФЕ возникают в языке из-за тех событий, которые известны истории исключительно данного конкретного этноса. К примеру, фразеологизм «казанская сирота» в значении «человек, который притворяется несчастным, чтобы вызвать жалость у окружающих» [6, с. 352] существует исключительно в русском языке, т.к. появление данного фразеологизма связывают с захватом Иваном Грозным Казани, когда многие дети остались сиротами, но были и те, кто специально притворялся сиротой, чтобы просить милостыню. Этот тезис подтверждают слова Е.Ф. Арсентьевой о том, что фразеологические единицы – это «сгусток культурной информации и позволяют сказать многое, экономя языковые средства, добираясь до глубины народного духа, культуры» [1, с. 400].

В-третьих, по выражению С.В. Максимеца, изучающего экстралингвистические факторы образования ФЕ: «разница между двумя этносами в экстралингвистических факторах неминуемо влечет за собой отражение во фразеологии, репрезентируемое в виде ФЕ с разными образными составляющими, отличающейся грамматической структурой, несовпадающими значениями при одинаковом плане выражения, необычным выбором лексических компонентов и т.д.» [5, с. 63]. Становится очевидно, что разные социальные, экономические, географические условия жизни, уровень и характер образованности, культуры, моральные и религиозные аспекты – все это становится тем, что отличает одну нацию от другой, а особенно это может проявляться в фразеологизмах благодаря их емкости, лаконичности и чувствительности ко всякого рода изменениям, происходящим с народом, его характерным чертам, отраженным в языке. Примером могут служить ФЕ со значением «бездельничать» – «бить баклуши» (русск.), «twiddle one's thumbs» (англ.). В русском языке такой фразеологизм возник из-за того, что раньше начальные этапы изготовления деревянной утвари – раскалывание чурбанов на баклуши, обтёсывание ее проводилось не мастером, а подмастерьем или ребёнком. В английском же («вертеть большими пальцами») появление такого фразеологизма стало возможно благодаря смешению компонентов «twirl» (вертеть), «fiddle» (скрипка), т.е. буквально играть на пальцах, как на скрипке. Здесь имеет место быть разное миропонимание народов, разные языковые процессы и разное мироощущение, проявляющееся в разной образности.

В-четвертых, ФЕ отражают не только культурно-исторический опыт народа, но и его представления:

– о морали и нравственности: к примеру, образные представления о народной морали можно найти в ФЕ типа «волк в овечьей шкуре» (осуждение показной добродетели), «гадюка подколодная» (осуждение хитрости, злости), «пригреть змею на груди» (осуждение платы за добро злом), «базарная баба» (осуждение болтливости, глупости, скандальности);

– о моделях поведения: говоря о моделях поведения, то можно привести такие единицы, как «жить душа в душу» – «жить как кошка с собакой»; «быть самим собой» – «быть не в своей тарелке»; «одного поля ягоды» – «из другого текста»; «нос воротить» – «пылинки сдувать»;

– стереотипы: во фразеологизмах могут быть отражены самые разные стереотипы, например, гендерный стереотип в ФЕ «старая дева»; поведенческий стереотип в ФЕ «весь в отца»; поведенческий стереотип в ФЕ «на роду написано»; стереотип о внешности в ФЕ «кожа да кости»; национальные стереотипы в ФЕ «грек скажет правду», «уйти по-английски»; национально-культурный стереотип в ФЕ «китайская грамота» и т.д.

С.В. Максимец подробно исследовал и такой феномен фразеологического фонда, как лакунарность, т.е. лексическое несоответствие в языках, ситуация, при которой для слова одного языка нельзя найти полного аналога в другом. Так, невозможно периодически найти полного аналога ФЕ одного языка той же самой единице другого языка. Причины исследователь видит именно в реалиях быта или исторического прошлого, свойственных исключительно одной нации и отраженные в ее фразеологическом фонде из-за определенной значимости для данного конкретного народа, но не характерные, не знакомые или малознакомые для другой нации, и «не получившие отражения во фразеологии данного этноса» [5, с. 62]. Второй аспект, затронутой в этой связи ученым, – это тот факт, что фразеологизмы отражают «универсальные реалии окружающего универсума, характерные для любого этноса и имеющие лексико-терминологическое отражение в словарном фонде любого языка» [5, с. 62]. Однако те ценностные установки, та специфическая направленность в какую-либо сферу жизни, которая получила большее распространение во фразеологическом фонде одного народа и которая либо присутствует в весьма малом объеме, либо не представлена совсем – в другом, и определяет, во-первых, лакунарность того или фразеологизма, а во-вторых, его этнолингвокультурологическую ценность.

Также стоит заметить, что этнолингвокультурологическая ценность фразеологизмов проявляется в их способности дать представление о том, какие явления и какие реалии оказываются в поле зрения и внимания конкретного народа, что дает представление об эталонах и идеалах культуры, символике определенной национальности, определенных кодах культуры, ее архетипах.

К примеру, в статье «Фразеология как хранилище этнокультурных представлений в русской и китайской лингвокультурах» Х. Цзюй представлено восприятие времен года, отраженное во фразеологизмах, имеющие черты сходства в двух культурах, поскольку оба народа находились в зависимости от времен года, от природы, что было обусловлено необходимостью заниматься земледелием. Однако Х. Цзюй указывает, что при всем сходстве подобных ФЕ «в русской фразеологии преобладает дидактизм, она ориентируется на указание необходимых действий. Китайская фразеология обращена к социальным явлениям» [7, с. 151]. Интересными представляются наблюдения исследователя над характеристикой ценности времени: китайские фразеологизмы отражают стремление использовать время максимально рационально и продуктивно, а в русской фразеологии, хотя и присутствует семантический элемент ценности, он значительно снижен.

В своей диссертации С.В. Максимец предпринимает попытку рассмотреть и сопоставить ценности семейных отношений русских и французов, отраженных во фразеологизмах. Ученый приходит к выводу, что ценность крепких семейных отношений, необходимость сохранять священные узы брака наиболее представлены в русской культуре, а французской культуре наоборот присущ «эротизм, сексуальная раскрепощенность и легкая смена партнеров» [5, с. 63]. В качестве примеров приводятся следующие ФЕ: «свыкнется – слюбится», «Филемон и Бавкида», «суженый-ряженый», «моя дражайшая половина» – «aller à la cour des aides» (досл. «ходить во двор помощников») в значении «изменять мужу», «attacher une poêle à son amant» (досл. «привязать сковороду к своему любовнику») в значении «бросить любовника» и т.д. [5, с. 63].

Таким образом, фразеологический фонд того или иного языка отражает целый комплекс национальных элементов и явлений: исторические события, культуру, стереотипы поведения и мышления, морально-нравственные категории, ценности и т.п., что делает его несомненно ценным материалом в изучении этнокультурологических особенностей языка и народа.

Список литературы:

1. Арсентьева, Е.Ф. Сопоставительный анализ ФЕ, стилистически ориентированных на человека, в русском и английском языках и вопросы создания русско-английского фразеологического словаря: дис. … докт. филол. наук. – Казань, 1993. ‒ 460 с.
2. Голикова, М.М. Русско-польские фразеологические соответствия: этнокультурологический аспект / М.М. Голикова: маг. дисс. – Белгород, 2017. – 124 с.
3. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. – М., 1976. – С. 60.
4. Ковшова, М.Л. Лингвокультурологический метод во фразеологии: код культуры / М.Л. Ковшова. – М.: ЛИБРОКОМ, 2013. – 456 с.
5. Максимец, С.В. Категориальные признаки фразеологической единицы в рамках синкретического понимания фразеологии (на материале русского и французского языков) / С.В. Максимец // Международный журнал экспериментального образования. – М, 2016. – С. 336-339
6. Федоров, А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка: около 13000 фразеологических единиц / А. И. Федоров. М.: Астрель, 2008. – 878 с.
7. Цзюй, Х. Фразеология как хранилище этнокультурных представлений в русской и китайской лингвокультурах / Х. Цзюй // Политическая лингвистика. – Екатеринбург, 2019. – С. 149-153.