ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЖУРНАЛИСТОВ МОРДОВИИ В ПЕРИОД РЕПРЕССИЙ 30-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА

ACTIVITIES OF MORDOVIAN JOURNALISTS DURING THE REPRESSION PERIOD OF THE 30S OF THE XX CENTURY

Ekaterina Sharapova

Undergraduate student, Department of Journalism, National Research Mordovian State University named N.P. Ogareva,

Russia, Saransk

Svetlana Rzhanova

scientific director, Doctor of Culturology, Professor, National Research Mordovian State University named N.P. Ogareva,

Russia, Saransk

АННОТАЦИЯ

В 30-х годах ХХ века в Республике Мордовия подверглись репрессиям научные работники, писатели и журналисты. Это было связано с кампанией по искоренению «буржуазных националистов». В статье рассказывается о судьбах репрессированных журналистов.

ABSTRACT

In the 30s of the twentieth century, scientists, writers and journalists were repressed in the Republic of Mordovia. This was due to the campaign to eradicate the "bourgeois nationalists". The article tells about the fate of repressed journalists.

Ключевые слова: журналистика, репрессии, цензура, газета.

Keywords: journalism, repression, censorship, newspaper.

Цензура и изъятие изданий на мокша и эрзя языках из книготорговой сети и библиотек общественного пользования Мордовии началось в 1936 г. [1, с. 122].

Связано это было с разрастающейся политической кампанией в Мордовии по поиску и искоренению «буржуазных националистов». В первую очередь репрессиям подверглась мордовская интеллигенция – научные работники и писатели, которые поддерживали идею единого мордовского языка, заявляли о необходимости изучения истории и культуры мордовского народа.

В 1937 году был арестован Я. П. Григошин. Он был сельским учителем, являлся литературным сотрудником «Якстере сокиця» («Красный пахарь»), а также научным сотрудником Научно-исследовательского института народной культуры. Он вошел в историю мордовской литературы как поэт, заложивший основы поэтики и метрики мордовского литературного стихосложения [2, с. 8].

Я. П. Григошин считал важным сохранение национального языка и свои работы он посвящал теме творчества на мордовском языке. Например, в статье «Петрушка на сцене» он критикует кукольный театр, который показывает представления для детей на русском языке, в то время, когда даже обучение в школах ведется на национальных языках.  В другой статье журнала «Сятко» Я.П. Григошин  делится мнением участников «3-ей конференции о языковой грамматике» о том, что «перевод художественных текстов мордовских литераторов некачественный, делается много разных орфографических и грамматических ошибок» [2, с. 7]. А сам автор призывает журналистов и работников образования серьезнее относиться к переводу на эрзя и мокша языки.

Нельзя точно сказать, за что осудили Я. П. Григошина. Его обвинили в связях с врагами народа за предисловие, написанное А. В. Дунашиным. Это предисловие сочли контрреволюционным. Творчество Григошина сочли националистическим, а его самого обвинили в выражении чаяний мордовского купечества и отказе от классовых принципов.

Вместе с Я. П. Григошиным репрессиям были подвергнуты и переводчики его произведений. Он был реабилитирован только через 20 лет после обвинения.

И. Г. Козичкин начал журналистскую деятельность в 1926 году. Работал в газете «Пролетарский путь», в редакции краевой «Колхозной газеты», а в 1933 году стал заведующим сельскохозяйственного отдела «Красной Мордовии».

В 1934 году в газете «Красная Мордовия» была опубликована статья с заголовком «О статье в газете “Красная Мордовия” от 4 апреля 1934 года “Живая работа подменена приказом”».  В ней говорилось, что редакция газеты допустила серьезную ошибку, разместив статью И. Г. Козичкина. Ее назвали политически вредной и неверно оценивающей суть политотделов в совхозах, созданных партией.

Статьи И. Г. Козичкина часто публиковали на страницах «Красной Мордовии». Одна из таких статей «Правосудие по-ивановски», в ней автор ставит под сомнение решение местного судьи. Козичкин ярко демонстрирует читателю, почему суд вынес неправильный приговор и всю несправедливость местного суда.

И. Г. Козичкина арестовали в 1937 году. Причиной ареста стала политическая клевета. После суда Козичкина отправили в Тобольскую каторжную тюрьму, а после этого он попал на Колыму, где встретился со своим давним знакомым И. Г. Макушиным. Он был заместителем редактора «Мокшень правды», однако на тот момент был приговорен к 15 годам лагерей.

И. Г. Козичкин вернулся к своей семье спустя 10 лет. Однако он не бросил журналистскую деятельность и еще 22 года после ГУЛАГа проработал в «Советской Мордовии».

П. И. Левчаев – мордовский журналист и писатель, занимался переводами на мокша-мордовский язык произведений русских классиков.

В 1938 году Левчаева приговорили к восьми годам уголовно-исправительных лагерей. Статья, по которой его осудили, включала в себя наказание за пропаганду и агитацию, содержащих в себе призыв к свержению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания.

После ссылки Левчаев пишет повесть «Таежные пути-дороги» об этом периоде своей жизни.

Конечно, Петр Иванович никакого преступления не совершал, однако очень часто писателям и журналистам, решившим честно описывать происходящее в стране, моги вменить такую статью.

Из этого обвинений и приговоров так и не понятно, в чем заключались «троцкистские» и «националистические» идеи в указанных произведениях. Ясно одно – подобные разборки «идеологически вредных» изданий содержат сфабрикованные мотивировки. Привлекаемые для этой цели «компетентные рецензенты» подвергали произведения «критике» в зависимости от политической конъюнктуры данного момента.

Глобальная чистка всей раннее изданной национальной литературы в годы сталинского террора привела к том, что библиотеки республики и книготорговой сети оказались полностью очищенными от лучшей литературы мордовских авторов. В целом же по Мордовии в 1938 г. по 583 актам было изъято 142539 экз.; в 1939 г. – 279709 экз., в том числе из библиотек – 30525 экз., из книготорговой сети – 249174 экз. [3, с. 27].

Таким образом, мы видим, что цензура в период «большого террора» погубила лучшие издания мордовских ученых, журналистов, общественных деятелей и писателей. Наше национальное достояние было так безжалостно уничтожено, уникальные произведения и материалы остались навсегда в прошлом из-за существующего режима повсеместной секретности и тайны.

Рассмотрев данную проблему, перейдем к следующему параграфу, в котором остановим внимание на одной из библиотек Мордовии. Постараемся проследить дальнейшее существование цензуры на Национальной библиотеке им. А.С. Пушкина, в которой существовали отделы специального хранения. Рассмотрим, по каким причинам работы могли стать секретными и попасть в спецхран.

Список литературы:

1. Кубанцева И. А. Советская политическая цензура культуры в 1930-х г.х (На примере библиотек Мордовии) / И. А. Кубанцева // Библиотечное краеведение Мордовии. – Саранск, 2003. – Вып. 13. – С. 24–28.
2. Широкова М. В. Яков Пахомович Григошин. – Сура чирень мо-рыця / М. Широкова // Чилисема. – № 4. – 2007. – С. 7–8.
3. Орехова Л. М. Фонды специального хранения / Л. М. Орехова // Библиотечное краеведение Мордовии. – Cаранск, 1999. – Вып. 5. – С. 5–11.