ЗНАЧЕНИЕ ЭПИГРАФОВ В ТВОРЧЕСТВЕ Н. ГЕЙМАНА

АННОТАЦИЯ

Данная статья посвящена изучению эпиграфов в творчестве Н. Геймана. Для определения основного функционала эпиграфов Н. Геймана были проанализированы эпиграфы к шести работам писателя («Никогде», «Дым и зеркала», «Американские боги», «Коралина», «История с кладбищем», «Океан в конце дороги»), выявлены общие черты, а также различия эпиграфов для детской и взрослой литературы. 

Ключевые слова: Нил Гейман, детская литература, эпиграфы, фэнтези.

Творчество Нила Геймана, писателя эпохи постмодернизма, принято характеризовать как диалогичное, многоголосое. Авторский голос в работах Геймана складывается благодаря диалогу с предшественниками и современниками.

Зарубежные критики отмечают богатство аллюзий на протяжении всего творческого пути писателя. Уже в первых комиксах и графических романах Геймана выявляется такая характерная черта, как насыщенность текста мифологическими мотивами и аллюзиями. Более поздние работы (например, «A Study in Emerald» («Этюд в изумрудных тонах») (2003)) заставили исследователей задуматься, где проходит грань между интертекстуальностью произведений Геймана и откровенным заимствованием сюжетов и персонажей. Тем не менее, данная особенность вскоре была признана элементом авторской эстетики.

Н. Гейман посвятил множество эссе другим авторам, повлиявшим на его творческое становление. В каждом эссе писатель подчёркивает именно те черты художественной эстетики писателей, которые были им заимствованы или переработаны (модернизированы) благодаря постоянному анализу чужих художественных произведений.

Умение повторять и копировать особенности различных художественных произведений, по мнению Н. Геймана, есть одна из основ писательского мастерства («Все мы начинаем с копирования – и это не так плохо, как кажется. Большинство из нас обретает собственный голос только после того, как научится подражать голосам других людей. Но у всех, кому вы когда-либо подражали, не было одной важной детали – они не были вами. У каждого свой голос, своё видение, точка зрения и возможности» [3; c. 115]).

Гейман признаётся, что в начале своего творческого пути незаметно для себя вёл вечный внутренний диалог с К.С. Льюисом, заимствуя при этом стиль его письма и персонажей [6].

Малая проза Дж. Р.Р. Толкина подтолкнула Геймана к реконструкции мифологического сознания, концепция волшебной сказки сформировала сказочную философию молодого автора. Вслед за Толкином, Гейман работает над ремифологизацией текста, созданием собственной мифологии, основанной на уже существующих верованиях и фольклорных традициях, переосмысленных и включённых в авторскую систему.

Идеальным образцом стилистики Н. Гейман считает Г.К. Честертона. В произведениях Честертона писатель-постмодернист остро ощущал авторское присутствие и мечтал выработать в себе подобное мастерство. Из эстетики Г.К. Честертона писатель также заимствует приём остранения [7].

Манера Льюиса, философия Толкина, стиль Г.К. Честертона во многом сформировали художественную эстетику Н. Геймана. Писатель зачастую введёт в своих текстах интертекстуальный диалог с данными авторами.

Интертекстуальность для Геймана – это прежде всего основа художественности текста, он не представляет произведение вне контекста. При этом автор как таковой есть ученик предшественников и должен в своём творчестве модернизировать ключевые черты эстетики классических, значимых писателей. За счёт «чужого голоса» в тексте формируется индивидуальный голос автора.

Диалогизм проявляется в творчестве Геймана на каждом уровне текста, в том числе и в «эпиграфике» писателя, которая представлена в широком объёме во всех жанрах (от комиксов до эссе). Кроме того, некоторые эпиграфы становятся излюбленными и неоднократно повторяются в совершенно разнородных текстах.

«Эпиграфика» Геймана имеет совершенно неоднородную консистенцию, поскольку преследует различные цели. Для корректного определения функция эпиграфа к роману «Звёздная пыль» необходимо проанализировать несколько эпиграфов к другим работам Н. Геймана. Данный анализ позволит наиболее полно понять картину мира писателя и выявить ключевые функции, которые выполняют в творчестве Геймана эпиграфы.

Эпиграфы к роману «Никогде» (1996) помещены в конец первого пролога, который при первом издании был убран. Таким образом, первым читателям не удалось ознакомиться с двумя наводками автора.

Первый эпиграф взят из романа Г.К. Честертона «Наполеон Ноттингхилльский»: «…Меня в Лес святого Иоанна дуриком не заманишь: я испугаюсь. Испугаюсь нескончаемой ночи среди мрачных елей, кровавой чаши и хлопания орлиных крыльев».

Данный эпиграф служит ключом к прочтению множества аллюзий, однако для понимания связи данной цитаты с текстом Геймана необходимо обратиться к роману Г.К. Честертона и прочитать данный отрывок в контексте.

В обоих романах Лондон – разделённый на части город, топонимы и детали городского пейзажа которого интерпретируются различными способами героями романов.

В фэнтезийном романе для взрослых Нила Геймана «Никогде» дополнительным смыслом наполняются названия станций лондонской подзёмки. Остранение позволяет автору раскрыть привычные топонимы с другой точки зрения. Через интерпретации персонажей, акцентирующих внимание на определённом корне или слове, лондонское метро обретает новую жизнь и новый смысл.

Фантастические жители Нижнего Лондона созданы благодаря реальным названиям, они есть порождение привычной реальности в рамках авторской лингвистической игры (так, например, на станции «Shepherd’s Bush» проживают пастухи, на станции «Angel» проживает ангел с именем Инслингтон (соседняя «Angel» станция носит название «Islington») и т.п.). Н. Гейман выстраивает на основе топонимов внутреннюю мифологию текста, автор не только расширяет границы города внутри текста и смешивает в произведении два мира – реальный и фантастический, но также создаёт дополнительные коннотации объектов реального мира.

Второй эпиграф к данному роману – это отрывок из «Lyke Wake Dirge», традиционной английской песни, рассказывающей о путешествии души и об опасностях, с которыми она сталкивается на пути от земли к чистилищу. Можно предположить, что душой является главный герой Ричард, тем более, что в конце XVI главы он напевает эту песню (вторую строфу, выделенную уже в самом эпиграфе курсивом), убегая после убийства Зверя и смерти Охотницы. Песня эта воспринимается им как заклинание, он ощущает в себе неимоверную мощь от крови Зверя. Ему остаётся совсем немного, чтобы добраться до «чистилища» и наконец спастись от ужасов Нижнего Лондона.

В данном отрывке также интересна игра слов с названием погребальной песни: «The words went around and around, dirgelike, in his head» (подчёркнуто А.К.) («Слова кружились и кружились диргелически в его голове»).

Эпиграфы в данном романе не взаимодействуют друг с другом: первый эпиграф обрисовывает построенную Гейманом мифологию, на основе второго эпиграфа выстраивается центральная сюжетная линия, однако они обладают схожим набором функций: авторитетная функция; активация фоновых знаний читателя; выделение части текста; герменевтическая функция; диалогизирующая функция; информативная функция; комментирующая функция; синтезирующая функция; создание горизонта ожидания.

Сборник фантастических рассказов и стихов для взрослых «Дым и зеркала» (1998) также предваряется эпиграфом без указания авторства («But where there’s a monster there’s a miracle» («Но там, где есть чудовище, есть и чудо»)). Данная цитата взята Гейманом из стихотворения «Dragons Are Too Seldom» («Драконы слишком редки») Огдена Нэша, американского поэта-сатирика.

Главная идея стихотворения заключает в том, что автор считает чудовищ наиболее уникальными существами, заслуживающими внимания, в то время как обычные человеческие гении обладают теми же физическими свойствами, что и другие люди, поэтому и не представляют интереса. Чудовища относятся к разряду чудес, и люди должны пользоваться ими, а не бояться, ведь тогда жизнь станет насыщеннее и интереснее.

Выбранный Гейманом эпиграф полностью отражает центральную задумку сборника – перестройку классических сказочных и волшебных сюжетов под другой угол обзора (в том числе рассказ истории от лица главного антагониста). Данный эпиграф обладает выделенным ниже функционалом: анафорическая функция (данное высказывание играет с заголовком сборника, выстраивая один из возможных путей интерпретации заглавия); герменевтическая функция; диалогизирующая функция; информативная функция; оценочная функция; синтезирующая функция; создание завершённости текста; формоопределяющая функция.

«Эпиграфика» Геймана наиболее наглядно представлена в мифологическом романе «Американские боги» (2001). Книга открывается общим эпиграфом, иронизирующим над существованием американской мифологии, в следствие чего также контрастирующим с заглавием романа. Гейман обратился к Ричарду Дорсону и его «Теории американского фольклора» неслучайно: при переезде в Америку Гейман столкнулся с множеством вопросов, ответы на которые он стал искать в истории и мифологии этой страны. В одном из интервью Гейман сообщает, что общий эпиграф важен не только для понимания романа, но и для понимания всего устройства Америки [5, c. 136-137.]. Сам писатель признаётся, что он подошёл к идее Дорсона с другой стороны, он попытался разглядеть, почему и как боги потерялись по дороге к Америке, как исчезла их магия. Общий эпиграф воплощает главную задумку автора, задаёт ироническое восприятие сюжета и полемический характер реплик персонажей.

Кроме того, каждая глава также предваряется эпиграфами из различных источников (из прозаических и поэтических художественных текстов, из исторических и мифологических исследований, из народных и популярных песен, из поговорок, из писем исторических деятелей, из высказываний знаменитых личностей (в данном случае шулера Билла Джонса и Бенджамина Франклина)). Большинство из них комментирует сюжет, раскрывающийся в главе, некоторые из них включаются в сам текст (например, в третьей главе поговорка повторяется во внутреннем монологе главного героя).

Эпиграфы к данному роману усложняют не только структуру текста, но и его восприятие. Требуется достаточно глубокое прочтение для понимания отдельных сюжетных элементов и романа в общем.

Функционал, которыми обладают эпиграфы к роману «Американские боги», достаточно обширен, возможно, именно это является причиной комплексности «эпиграфики» Геймана: авторитетная функция; активация фоновых знаний читателя; анафорическая функция; апеллятивная функция; выделение части текста; герменевтическая функция; диалогизирующая функция; информативная функция; комментирующая функция; оценочная функция; синтезирующая функция; создание горизонта ожидания; создание завершённости текста; формирование читательской аудитории; эстетическая функция.

Следующий текст, эпиграф к которому необходимо рассмотреть, - это повесть для детей «Коралина» (2002). Эпиграф взят Гейманом из эссе «Tremendous Trifles» («Значительные пустяки») (1909) Г.К. Честертона, посвящённого пониманию жанра сказки («Сказки больше, чем правда: не потому, что в них говорится, что драконы существуют, но потому, что они сообщают, что драконов можно победить» (перевод А.К.).

Эпиграф служит ключом к прочтению повести: дракон - это детский страх, который может и должен быть побеждён, победа над страхом – это победа над самим собой, над своими недостатками и слабостями. Источник, к которому отсылается эпиграф, формирует представление о жанровой принадлежности повести Геймана.

В самом тексте сказочной повести, не смотря на жанр, нет чётко сформулированного урока, эпиграф в данном случае выполняет дидактическую функцию. Кроме того, он предупреждает маленького читателя, что данную повесть не стоит бояться, поскольку в конце «дракон» будет повержен.

Эпиграф из Г.К. Честертона обладает следующим функционалом в рамках повести «Коралина» Н. Геймана: авторитетная функция; герменевтическая функция; диалогизирующая функция; дидактическая функция (которая прежде не была выделена исследователями, изучающими «эпиграфику»); информативная функция; комментирующая функция; создание горизонта ожидания; создание завершённости текста; формирование читательской аудитории; формоопределяющая функция.

Детский фантастический роман «История с кладбищем» (2008) предваряется эпиграфом из народного детского стишка («Мертвый босяк // В телеге обмяк. // Был он никто, // Вы же за то // Жалкие кости // Здесь и бросьте» [2, c. 5]).

Полный текст народного стишка утерян, однако существует несколько версий и пародий. Данный отрывок наиболее известен благодаря стихотворению Т. Ноэля «The Pauper’s Drive» («Путь нищего») (1842), в рамках которого цитируется этот детский стишок. Т. Ноэль в своём тексте затрагивает темы уважения к усопшим, памяти умерших и равенства людей, которые поднимает Н. Гейман в своем фантастическом романе для детей (например, эпизод, когда Бод ставит надгробие для ведьмы Лизы Хемпсток, чьё тело было похоронено вне кладбища и о могиле которой никто не заботится) [4].

В тексте «Истории с кладбищем» есть ещё более явная перекличка с эпиграфом – одним из героев романа является Nobody Owens (Нободи Оуэнс), имя которого благодаря диалогу с эпиграфом раскрывает прижизненную историю персонажа.

Эпиграф к роману «История с кладбищем» выполняет функции: анафорическая функция; апеллятивная функция; выделение части текста; диалогизирующая функция; дидактическая функция; информативная функция; комментирующая функция; создание завершённости текста; формирование читательской аудитории; формоопределяющая функция.

Эпиграфом к роману «Океан в конце дороги» (2013) является краткая вырезка из интервью для «The New Yorker» Мориса Сендака, американского детского писателя и художника-иллюстратора («Я помню своё детство ярко… Я знал ужасные вещи, но понимал, что обязан скрывать от взрослых своё знание. Это напугало бы их» (перевод – А.К.).

Н. Гейман использует имя М. Сендака не только потому, что геймановский читатель обязан познакомиться с детскими книгами Сендака (например, с «Where the Wild Things Are» («Там, где живут чудовища») (1963)), но и таким образом высказывается в поддержку необычного детского восприятия, которое пропагандирует Сендак в своих книгах.

Данный роман Н. Геймана располагается на границе между детской и взрослой прозой, об этом рассуждает сам писатель в статье «Что это вообще, к [очень скверное слово], такое – детская книга?» [1, c.112-113]. Роман раскрывает историю безымянного мужчины, окунувшегося в детские воспоминания, образ которого многие исследователи соотносятся с биографией Геймана, а также затрагивает темы поиска себя, непостижимости взрослого мира, болезненного детского восприятия, детской беспомощности. Данная книга, как отмечает автор, написана, прежде всего, для него самого, чтобы возродить детство и показать его своей жене, поэтому элементы его биографии действительно включены в роман.

Восприятие детства, представленное в данном интервью Сендака, соотносится с восприятием главного героя романа Н. Геймана. Ужасы, пережитые героем в детстве, он скрывал от взрослых, потому что они могли его не понять или же испугаться. Повзрослев, герой и сам забыл все трагические события, но его сердце всё ещё не до конца восстановилось после нападения голодных птиц и смерти соседской девочки Летти. Его разум нарочно стёр все ужасы, чтобы герой смог жить дальше.

Ниже представлен функционал, которым обладает эпиграф к роману «Океан в конце дороги»: Активация фоновых знаний читателя; Биографическая функция; Диалогизирующая функция; Информативная функция; Комментирующая функция; Создание горизонта ожидания; Формоопределяющая функция.

На основе краткого анализа ключевых текстов «эпиграфики» Н. Геймана можно выделить функционал эпиграфов, выработанный писателем на протяжении двадцатилетней писательской карьеры:  авторитетная функция; активация фоновых знаний читателя; анафорическая функция; апеллятивная функция; биографическая функция; выделение части текста; герменевтическая функция; диалогизирующая функция; дидактическая функция; информативная функция; комментирующая функция; оценочная функция; синтезирующая функция; создание горизонта ожидания; создание завершённости текста; формирование читательской аудитории; формоопределяющая функция; эстетическая функция.

В основном Гейман использует одни и те же функции, однако функционал эпиграфов к детским и взрослым книгам незначительно различается, что связано с ориентацией на читателя определённого возраста.

В рамках анализа эпиграфов к детским произведениям Н. Геймана была выявлена дидактическая функция, которая прежде не была исследована учёными, занимающимися «эпиграфикой». Кроме того, формоопределяющая функция эпиграфа связана у Геймана именно с ориентацией на жанр сказки, таким образом, автор задаёт прочтение своих произведений сквозь сказочную призму, обозначенную в эпиграфе.

Список литературы:

1. Гейман Н. Вид с дешёвых мест . - М.: Издательство ACT, 2017.
2. Гейман Н. История с кладбищем. - М.: Издательство ACT, 2015.
3. Гейман Н. Творите! – М.: Livebook, 2015.
4. Bealer T.L. Luria R., Yuen W. Neil Gaiman and Philosophy: Gods Gone Wild! - Chicago: Open Court, 2012.
5. Blaschke J. L. Voices of Vision: Creators of Science Fiction and Fantasy Speak. - Lincoln, London: U of Nebraska Press, 2005.
6. Gaiman N. Guest of Honor Speech, Mythcon 35 // The Mythopoeic Society URL: http://www.mythsoc.org/mythcon/mc35-gaiman-speech.htm (дата обращения: 07.01.2018).
7. Lundborg M. Wonder in London Below: A comparison of G. K. Chesterton's The Napoleon of Notting Hill and Neil Gaiman's Neverwhere // Lund University URL: https://www.lunduniversity.lu.se/lup/publication/3411476 (дата обращения: 07.01.2018).