ДОКТРИНА ПАРЛАМЕНТСКОГО СУВЕРЕНИТЕТА В ВЕЛИКОБРИТАНИИ

Эффективное и беспрепятственное осуществление власти двухпалатным законодательным органом позволяет назвать формальную Британскую систему правления конституционной монархией, в большей степени с характерной унитарной структурой, нежели с федеральной формой территориального устройства. Отличительная черта – огромная власть, осуществляемая Парламентом самостоятельно или при минимальном участии Королевы в деятельности Парламента. Данное явление справедливо называют доктриной Парламентского суверенитета, в которой существуют два схожих между собой ключевых аспекта. Первый позволяет Парламенту самостоятельно осуществлять производство законодательства, второй ограничивает суд ставить под сомнение любой законодательный акт, принятый Парламентом. В правовой доктрине Великобритании не рассматривается возможность «предварительной» нормативно-правовой деятельности, свойственной странам Романо-германской правовой системы. М.Н. Марченко справедливо отмечает, что «отчасти на процесс формирования» законодательства в странах континентального права «оказывают влияние представители правовой науки, разрабатывающие и развивающие основополагающие идеи». [3, с. 347]

В компетенцию английского судейства входит обязанность интерпретации и применения законодательства, принятого Парламентом, судьи не уполномочены подвергать сомнению деятельность парламентариев. Однако, исследователи утверждают, что «ни один суд или судья не может отказаться применять тот или иной акт Парламента, но при этом в процессе правоприменения он может подвергнуть этот акт такому толкованию, которое будет значительно отличаться от того смыслового значения и содержания, которое вкладывалось в него законодателем». [2, с. 459]

Вполне естественно, что на практике возникает политическое давление, ограничивающее количество законов, принятых Парламентом. На самом деле, наиболее влиятельные английские юристы – «конституционалисты» проводят четкое разграничение между юридическим и политическим суверенитетом. На наш взгляд, закон слеп в отношении политической действительности и, даже если Акт Парламента встречает сопротивление превалирующего большинства, данный законодательный акт в любом случае остается легитимным, поскольку доктрина Парламентского суверенитета объясняется тем фактом, что для Соединенного Королевства характерна «неписаная» Конституция. Это ни в коем случае не означает, что в Великобритании конституционные нормы не имеют письменного выражения. Подобное явление объясняется отсутствием единого фундаментального конституционного документа, в котором регламентируются полномочия ветвей власти, государственных органов и провозглашаются права человека. Почти во всех странах мира существует основополагающий закон, регулирующий конституционное устройство. Причина отсутствия такого нормативного правового акта в Великобритании – непрерывность и продолжительность существования Британского конституционного устройства с конца семнадцатого века: с указанного периода времени не возникало радикальных государственных реформ, революций, гражданской или воинской разрозненности и прочих государственно-правовых явлений, способствующих пересмотру и переоценке конституционных ценностей.

Вполне логично, было принято множество конституционных актов, имевших величайшее политическое значение: «Билль о правах» 1689 года, название которого по сей день вводит в заблуждение многочисленное количество людей, поскольку в современном понимании «Билль о правах» регламентирует права и законные интересы граждан, а принятый в 1689 году документ не утверждал отдельных прав индивидов, а лишь провозглашал власть Парламента в противовес воли монарха. Акт о престолонаследии 1700 года, провозгласивший, помимо всего прочего, титул «Короны» и независимость судей; Акты избирательных реформ 1832, 1867 и 1884 годов, предоставившие привилегированное положение всем дееспособным представителям мужского пола и сменившие форму правления с олигархии на демократию; Акты Парламента 1911 и 1949 годов, окончательно утвердившие выборность членов Палаты Общин и наследственность Палаты Лордов; а также, более поздний Акт 1972 года, провозгласивший основные принципы Европейского Союза и их неделимость с правом Англии.

Сущность всех перечисленных актов состоит в том, что все они имели колоссальное конституционное значение, однако не были защищены от угрозы аннулирования в любой момент, и звучали как статут, запрещающий «собирать цветы в Антарктике». [5, с. 47]

Парадоксальность доктрины Парламентского суверенитета Великобритании заключается в способности самоограничения законодательного органа от собственных корыстных желаний и в соблюдении идеи непрерывной независимости: «ни один Парламент не в силах ограничить власть своего преемника».

В первом случае, как писал в своих трудах Джон Локк: «законодательная власть должна осуществляться при помощи установленных и опубликованных законов, так, чтобы и народ знал свои обязанности и находился в безопасности в пределах закона, и правители также держались в своих границах и не испытывали бы искушения благодаря находящейся в их руках власти». [1, с. 195]

Во-вторых, каждый представитель законодательной власти всю работу своего предшественника может признать неэффективной, но любая попытка уличить будущий Парламент в бесполезности сведена к нулю. На самом деле, в этом и заключается основная мысль доктрины парламентского суверенитета, при всем сомнении, вышеизложенная характеристика как нельзя точно описывает данное государственно-правовое явление. Таким образом, судьи обязаны «в слепую» применять законы, выработанные Парламентом, а также занимать позицию беспомощности и безуспешности отмены конституционных предписаний, принятых с согласия Королевы.

Принято считать, что доктрина парламентского суверенитета существенно изменилась после процедуры вступления Великобритании в Европейский Союз, но эта идея весьма недостоверна, поскольку любая юридическая концепция имеет аргументированное обоснование. Чтобы стать абсолютным полноправным членом Европейского Союза, Парламент Великобритании должен был предоставить праву Европейского сообщества возможность влиять на нормы английского права и гарантировать, что в случае возникновения коллизий и конфликтов между английской правовой системой и правом Сообщества, последние будут превалировать. С тех пор как Правительство Великобритании подписало Римские соглашения, они не были автоматически идентифицированы с английским правом и не стали частью английского права. Международные нормы становятся частью национального права только в том случае, если Парламент дает свое согласие. Это качество свойственно исключительно Соединенному Королевству и тем самым значительно отличает его от соседствующих стран Европейского Союза. Следовательно, Европейский суд является наивысшей судебной инстанцией, а принципы и нормы европейского права имеют преимущество перед официальными правилами английской правовой системы не потому, что таковым было требование Европейского сообщества, а по причине того, что такова была воля Парламента Великобритании. Таким образом, сегодня, соблюдая традиции и сохраняя идеи беспрепятственной независимости, научная доктрина доказывает, что какой бы эффективной не была работа предшественников, решение Парламента 1972 года не в силах и не вправе ограничить волю преемников. Такова сущность доктрины Парламентского суверенитета Великобритании. В этой связи справедливо утверждение казахстанского ученого С.Ф. Ударцева: «Законы должны основываться на истине, обычаи – на соглашении народа, а судебное разбирательство – на показаниях свидетелей». [4, с. 277]

Эволюция власти характерна и при монархическом правлении. Структура законодательного органа зависит от трех составляющих: участие Королевы в работе Парламента, Палата Общин и Палата Лордов. Но ни один из этих элементов самостоятельно не способен гарантировать эффективность политической власти, поскольку продуктивность деятельности законодательного органа обеспечивается посредством комплексного подхода функционирования всех трех звеньев Парламента.

Список литературы:

1. Козлихин И.Ю., Поляков А.В., Тимошина Е.В. История политических и правовых учений. – СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2007. – 856 с.
2. Марченко М.Н. Источники права. – М.: Проспект, 2005. – 755 с.
3. Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. – М.: Проспект, 2008. – 510 с.
4. Ударцев С.Ф. История политических и правовых учений: учеб. пособие. – СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2007. – 664 с.
5. Yates D. Exclusion clauses in contracts. – London: Sweet and Maxwell, 1978. – 129 p.