ФУНКЦИЯ ИСКУССТВА В СОЦИОЛОГИИ Н. ЛУМАНА

THE FUNCTION OF ART IN SOCIOLOGY OF N. LUHMANN

Kirill Losevsky

candidate of Philosophy, Associate Professor, Chair of Philosophy and Cultural Studies of Saint-Petersburg Humanity University,

Russia, Saint-Petersburg

АННОТАЦИЯ

Цель данной статьи – анализ концепции Лумана, характеризующей искусство как социальную систему, и определение основной функции искусства.

ABSTRACT

The purpose of this article is to analyze the concept of Luhmann, which characterizes art as a social system and the definition of the main function of art.

Ключевые слова: социальная функция искусства; художественное произведение; общество; дифференциация; коммуникация.

Keywords: The social function of art; piece of art; society; differentiation; communication.

Никлас Луман – один из крупнейших социологов второй половины ХХ в., создатель системной теории общества, в которой общество рассматривается как совокупность функциональных систем (подсистем общества в целом), характеризующихся осуществлением в них специфических социально-коммуникативных операций [3, c. 85]. Наряду с политикой, экономикой, правом, наукой, религией, Луман выделяет и особую социальную систему «искусство» [4, S. 14]. При этом, однако, обнаруживается проблематичность точного определения той социальной функции, которую выполняет понимаемое подобным образом искусство в рамках целостной системы общества. Искусство, согласно Луману, нельзя интерпретировать с точки зрения философии сознания, с помощью понятия эстетического опыта или восприятия, и, соответственно, исходя из взаимодействия эстетического опыта и эстетической рефлексии (когда затем ставятся вопросы об интерсубъективности искусства, на которые невозможно ответить), ибо искусство – это коммуникация, осуществляющаяся посредством различений, локализованных в самом произведении искусства [6, S. 89].

В своем анализе функции искусства Луман исходит из того, что функция искусства (понимаемого как коммуникация, осуществляющаяся посредством различений, локализованных в самом произведении искусства), должна состоять во включении в коммуникативный контекст общества чего-то принципиально некоммуникабельного, а именно восприятия. Уже Кант видел функцию искусства (представление эстетических идей) в том, что оно дает мысли больше, чем может быть усвоено вербальным, а тем самым понятийным образом [1, c. 178]. Направляемая восприятием коммуникация иначе, чем вербальная коммуникация, ослабляет структурную связь сознания и коммуникации. Тем самым здесь противопоставляются два различных операциональных модуса детерминированного и направляемого коммуникацией сознания: модус (нормальной) языковой коммуникации и модус коммуникации, специфическим (эстетическим) образом ориентированной на восприятие. Таким образом, искусство обретает свой смысл благодаря тому, что оно способно своими собственными ограничениями нейтрализовать ограничения, связанные с прагматикой вербальной социальной коммуникации.

Но функция искусства не исчерпывается включением в коммуникацию некоего специфического сегмента окружающего мира, а следовательно в своего рода “re-entry” дифференции восприятия и коммуникации, а включает в себя определенный способ, каким оно фиксирует некую, реальность наличествующую в мире, и одновременно включает в него свою собственную реальность. Произведение искусства учреждает свою собственную реальность, отличную от обычной реальности. Очевидно, функция искусства связана со смыслом этого расщепления, «удвоения реальности». Это второе определение функции искусства (не исключающее, а включающее в себя первое) проходит через некое специфическое «отношение к миру», которое возникает благодаря «расщеплению» на «реальную» и «вымышленную реальность». Художественное произведение подталкивает наблюдателя к наблюдению формы. Это как правило понимается таким образом, будто речь идет о некоей «самоцели». Однако социальная функция искусства выходит за рамки простого следования возможностям наблюдения, которые обнаруживаются в художественном произведении. Она, по мысли Лумана, заключается в доказательстве наличия тенденций к порядку в области только возможного. Искусство радикализует дифференцию между реальным и лишь возможным, чтобы затем своими собственными произведениями подтвердить, что и в области только возможного также можно обнаружить порядок. Более того, в искусстве становится очевидной неизбежность порядка.

Абстрактная формула способность упорядочивать возможное  обладает смыслом  не только в отношении теории художественного произведения. Ее можно понимать и как скрытый полемический выпад теории систем против господствующего в данный момент самоописания общества, с которым она конкурирует – постмодернистского. Различие между саморефлексивными модернистскими и постмодернистскими теориями может быть связано с вопросом, лежит ли в их основании конструктивистский концепт реальности, который понимает реальность как сопротивление одних системных операций другими системным операциям в одной и той же системе. Конструктивистские теоретические эксперименты не продолжают, а завершают постмодерн. Во всяком случае адекватная сегодня теория общества (как и теория постмодернистского искусства) требует отказаться от простого узнавания и оценивать теоретическую конструкцию исходя из себя самой [5, S. 1149].

При такой предпосылке становится очевидным, что лумановское определение функции искусства содержит этот (направленный против постмодерна и конструктивистски переформулированный) модернистский импульс. Тот факт, что при этом задействуются трансиерархические структуры, соответствует общественным условиям модерна и демонстрирует, что в функциональных системах дифференцированное общество должно отказаться от авторитета и репрезентации. Искусство показывает, что этот отказ не тождествен отказу от порядка, неприемлемому для традиционалистов. Поэтому можно даже сказать, что функция искусства состоит в том, чтобы, по словам Лумана, «явить в мире мир» [6, S. 241].

В соответствии с лумановским определением функции искусства художественное произведение незаметно становится своего рода двуликим символом – с одной стороны, картиной системно-теоретического описания общества, а с другой, обратной картиной постмодерна. В искусстве яснее, чем в других функциональных системах, можно увидеть, что современное общество и рассматриваемый с его точки зрения мир могут быть описаны только поликонтекстурально. Искусство имеет смысл, полагает Луман, если мы описываем его уже не как имитацию или критику общества, а как символизацию универсальной модели функциональных систем современного общества.

Искусство пытается опробовать вымышленную и тем не менее реальную организацию порядка, чтобы показать обществу, что в обществе дело может обстоять и иначе, что существующий социальный порядок не детерминирован и безальтернативен, что в обществе имеются пространства возможностей, реализация которых не ведет его к хаосу и саморазрушению. Тем самым искусство встраивается в структуру современного общества, главной характеристикой которого является, согласно системно-теоретической концепции Лумана, его функциональная дифференциация [3, c. 163]. Формальный принцип функциональной дифференциации объясняет мощный рост эффективности и сложности современного общества; одновременно он выявляет и проблемы интеграции, то есть недостаточной способности к резонансу как между социальными подсистемами, так и между общественной системой и ее окружающей средой. Но именно эта сложность ослабляет способность функциональных систем к резонансу и их восприимчивость к окружающей среде, поскольку функциональная дифференциация неизбежно сопровождается потерей «экологической» чувствительности оперативно замкнутых функциональных сфер. Функциональная дифференциация общества ведет к резкому ускорению общественной эволюции и тем самым вызывает драматическое усиление опасности автодеструкции общества. В этом случае социальная функция искусства как общественной системы могла бы состоять в обнаружении симптомов этой опасности, его задача состояла бы в том, чтобы сделать воспринимаемыми и доступными описанию те эндогенные проблемы, которые общество не замечает в силу своей структурной слепоты. Искусство не выражает проблему в понятии – оно маркирует ее, и именно поэтому эстетический опыт может функционировать как форма, в которой становится воспринимаемым не ощутимый внеэстетическим образом смысл.

Список литературы:

1. Кант И. Критика способности суждения, М.: Искусство, 1994.  – 367с.
2. Луман Н. Общество общества. Т. 1. Общество как социальная система. Медиа коммуникации. Эволюция. М.: Логос, 2011. – 640 с.
3. Луман Н. Общество общества. Т. 2. Дифференциация. Самоописания. М.: Логос, 2011. – 640 c.
4. Lehmann H. Die flüchtige Wahrcheit der Kunst, München 2006. –393 S.
5. Luhmann N. Die Gesellschaft der Gesellschaft, FfM, Suhrkamp 1998, – 1150 S.
6. Luhmann N. Die Kunst der Gesellschaft, FfM, Suhrkamp 1997, – 635 S.