НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ФЕНОМЕНА ИНТЕРПРЕТАЦИИ В ЛИНГВОФИЛОСОФИИ ВИЛЬГЕЛЬМА ФОН ГУМБОЛЬДТА

Исследование, представленное в данной статье, является частью диссертационного исследования, планируемого к представлению к защите по направлению подготовки «Языкознание и литературоведение» (45.06.01) по профилю «Теория языка» (10.02.19), которое посвящено аспекту интерпретации в герменевтических моделях сознания, эксплицируемых на основе материала известных лингвофилософских концепций, принадлежащих В. фон Гумбольдту и М. Хайдеггеру. В данной статье предпринимается попытка представить феномен интерпретации в форме интерпретативного аспекта, эксплицируемого на материале лингвофилософии В. фон Гумбольдта.

В качестве материала для осуществления элементарного анализа и последующей экспликации систематизированной концепции были взяты две фундаментальные работы В. фон Гумбольдта:

1.  «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества» (Über die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaues und ihren Einflufs auf die geistige Entwickelung des Menschengeschlechts);
2. «О мышлении и речи» (Über Denken und Sprechen).

Интерпретация представляется многогранным феноменом. Представление о нем имеется в разных смыслообразующих измерениях человеческого бытия. Этот феномен обнаруживается в философской, лингвистической, математической, психологической, правовой, художественной и других областях знания. Интерпретация, как герменевтическая процедура, обоснованно связывается с такими другими феноменами как рефлексия, восприятие, понимание, представление, познание.

В. фон Гумбольдт – это Ученый с большой буквы, основоположник теоретического языкознания, неоценимые труды которого принадлежат духу своего времени, пронизанному строгим кантианским рационализмом и романтическими настроениями, наполненными гуманизмом и универсализмом.  Дух времени отражается внешне – в витиеватом слоге развернутых метафорических выражений в трудах Гумбольдта, а внутренне – в глубине масштабной мысли, имманентизирующей человека, язык, культуру. Его измышления, посвященные языку и его месту в сфере культуры нации, едва ли доступны поверхностному обследованию, а в его наследии по-прежнему многое остается неисчерпаемым для лингвистов и философов. В нашем элементарном анализе лингвофилософии Гумбольдта мы предпринимаем попытку обнаружить в эксплицированной нами модели герменевтическое свойство сознания в форме интерпретативного аспекта.

В ходе предварительного элементарного анализа лингвофилософии Гумбольдта были эксплицированы основные элементы систематизированной концепции, выведенной на основе материала самой лингвофилософии, которые образуют триединство, или же триаду: Дух народа/нации (nationelle Geisteskraft), Язык (Sprache), Мышление (Denken, а также его движущее ядро – Рассудок (Verstand)). Специфика взаимодействия трех главных элементов как нельзя лучше представляется качествами когерентности, динамичности и универсальности. 

Сущность, скрывающаяся за понятиями Духа народа или Духа нации в лингвофилософии Гумбольдта, движима «деятельностью Духа» или «духовной силой». Сущность же динамики Духа народа заключается в его же «высшей цели» (höchste Ziel) – «выявлении» (Offenbarwerdung), но, уточняя предложенный в используемом в качестве исходного материала издании перевод, стоит сказать «(само)раскрытии» [1, с. 46]. Такое «самораскрытие», самореализация Духа народа и происходит посредством языкотворчества. Дух народа представляет собой в известном смысле разумное первоначало всякой нации, народа, обладающего своим языком и менталитетом, т.е., пользуясь современной терминологией, представляет собой коллективное национальное сознание, полноправная «единица» которого – индивидуальное сознание человека, дополняющее, обогащающее национальную лингвокультурную картину мира. Здесь следует отметить, что индивид представляется главной ценностью в магистральной парадигме гуманизма, проходящей через всю лингвофилософию Исследователя. В то же время, самораскрытие – это и «верный залог будущего развития новых великих индивидуальностей» [там же, с. 47].  Из этого первоначала выходит Язык, главный предмет исследования Гумбольдта, но сохраняет с Духом народа бытийную связь [там же, с. 49]. Эта связь является в высшей степени когерентной: Дух дает жизнь однобытийному с ним Языку, а Язык, в свою очередь, направляется к Духу вновь и обогащает его, привнося новые продукты языкотворчества народа. Однако Язык не может просто так вернуться к Духу или в Дух «ни с чем», на этом пути стоит третий и завершающий триединство элемент систематизированной лингвофилософской концепции: связующим звеном между Духом и Языком служит анализирующий и синтезирующий эмпирический и рациональный материал Рассудок – ядро Мышления как процесса. Рассудок и Язык проводят синтетическую работу по преобразованию продукта языкотворчества через несколько стадий: первоначальный продукт – образ, конечный продукт – в речевую единицу, слово, готовое к употреблению.

В этом динамическом единстве трех главных элементов Гумбольдт указывает на трёхэтапную процедуру, которую следует обозначить как «субъективация (I) – объективация – субъективация (II)». Приведем цитату Гумбольдта, в которой она описывается:

«Субъективная деятельность создает в мышлении объект. Ни один из видов представлений не образуется только как чистое восприятие заранее данного предмета. Деятельность органов чувств должна вступить в синтетическую связь с внутренним процессом деятельности духа; и лишь эта связь обусловливает возникновение представления, которое становится объектом, противопоставляясь субъективной силе, и, будучи заново воспринято в качестве такового, опять возвращается в сферу  субъекта»  [там же, с. 76].

Речь идет о трёх действиях, которые совершает Рассудок в Мышлении в формах Языка, а именно: 1) восприятии некоего предмета, внеположенного Духу, Языку и Рассудку (сродни кантианской «Ding an sich» («вещи в себе»)), который, попадая в триаду элементов, затем обретает статус «объекта»; 2) создании представления об объекте таким образом, что он абстрагируется; 3) возвращении объекта в виде представления снова в «сферу субъекта». Таким образом, на втором этапе процедуры, этапе объективации, объект как бы «отражается» от синтетической работы Языка и Рассудка. Такое «отражение» же представляет собой  операциональный аспект интерпретативной деятельности триады – рефлексии, как движения обратно (от лат. reflexio — обращение назад).

Понимание рефлексии в масштабах всей систематизированной концепции может быть схвачено во второй рассматриваемой работе Гумбольдта, имеющей тезисный характер – «Мышление и речь» – в положении №1: «Сущность мышления состоит в рефлексии, то есть в различении мыслящего и предмета мысли» [там же, с. 301].

Наконец, предмет данного исследования – интерпретативный аспект, интерпретация – может быть обнаружен на двух уровнях рассмотрения систематизированной концепции Гумбольдта: 1) рассмотрение в области процесса Мышления (технический, локальный уровень), и 2) рассмотрение в динамике взаимодействия триединства элементов (глобальный уровень).

1) Интерпретация обнаруживается в синтезирующей работе Мышления: «Так же обстоит дело и с пониманием. Оно может осуществляться не иначе как посредством духовной деятельности, и в соответствии с этим речь и понимание есть различные действия одной и той же языковой силы. Процесс речи нельзя сравнивать с простой передачей материала. Слушающий так же, как и говорящий, должен воссоздать его посредством своей внутренней силы, и все, что он воспринимает, сводится лишь к стимулу, вызывающему тождественные явления» [там же, с. 77]. Упомянутое здесь «воссоздание», как полноценный герменевтический акт, и представляет собой интерпретацию.

2) Иное, глобальное видение интерпретации обнаруживается в моменте синтетической работы Языка и Рассудка в Мышлении, в результате которой появляется продукт языкотворчества. Язык не может миновать процедуры Мышления, поскольку без аналитической и синтетической деятельности Рассудка Язык не сможет осуществить языкотворчество. Таким образом, Мышление представляет собой неминуемое Языком «пространство», которое опосредует, содействует возвращению Языка в Дух. Это содействущее опосредование  – есть интерпретация.

Феномен интерпретации был и остается загадкой человеческого сознания и предметом герменевтического «научного» искусства. Проведенное нами исследование на материале основополагающих лингвофилософских работ Гумбольдта было призвано выполнить задачу по эксплицированию и систематизированию его наследия. Мы полагаем, что результаты этой работы позволили обнаружить действительное ядров эксплицированной триадической модели сознания – ядро, привносящее в него жизнь – интерпретативный аспект.

Следует, однако, понимать: все это также не более чем интерпретация.

Список литературы:

1. Гумбольдт В. фон, Избранные труды по языкознанию. М: Прогресс, 1984. – 400 с.