СОВРЕМЕННЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ СИНЕРГЕТИКИ И ЛИНГВОСИНЕРГЕТИКИ В ЯЗЫКОВОЙ СРЕДЕ

АННОТАЦИЯ

Определение природы явлений действительности является необходимым этапом познания законов функционирования различных систем, природы и языка. Целью данной статьи является рассмотрение понятии синергетики, ее концепции, особенности лингвосинергетики как интегрального направления научных исследований. Обращение к принципам лингвистической синергетики позволяет исследовать механизмы самоорганизации языка.

ABSTRACT

Determination of the nature phenomena of reality is a necessary stage in the knowledge of the functioning laws of various systems, nature and language. The objective of this article is to consider the concept of synergetics, its concept, and features of linguosynergetics as an integral direction of scientific research. The appeal to the principles of linguistic synergetics allows to study the mechanisms of the language self-organization.

Ключевые слова: синергетика, лингвосинергетика, концепция синергетики, лингвистика, функции языка.

Keywords: synergetics, linguosynergetics, the conception of synergetics, linguistics, the function of language.

Автор термина «синергетика» – Ричард Бакминстер Фуллер, известный дизайнер, архитектор и изобретатель из США [1, c. 304].

Определение термина «синергетика», близкое к современному пониманию, было введено Германом Хаккеном в 1977 году в его книге «Синергетика».  Удачное слово «синергетика» с легкой руки Германа Хаккена быстро приобрело популярность в 1970-х годах. Сначала это имело простой и ясный смысл. Синергетика - это теория самоорганизации в системах разной природы. То есть, исследования синергетики показывают, что у живой природы существуют системы, способные к самоорганизации, когда природа реагирует на внешние воздействия, причем эти воздействия являются специфическими, которые навязывают системе структуру или функционирование. Постоянные притоки извне и (или) стоки во внешнюю среду вещества, энергии или информации придерживают открытые системы. Таким образом, теория самоорганизации занимается изучением открытых, нелинейных динамических систем, далеких от равновесия. Такой постоянный обмен веществом, энергией и информацией есть необходимое условие существования неравновесных, нелинейных состояний, которое отличает их от замкнутых систем со свойственным им стремлением к однородному равновесному состоянию. Открытые системы являются необратимыми, в них важен фактор времени [2 c. 516]. Вся происходящая система усложняется, что приводит к движению от хаоса к порядку либо наоборот. Именно движение к порядку составляет основу. Сам хаос не только разрушителен, но и созидателен, что является также важным явлением. Динамический хаос как бы открывает системность внешнего мира, обеспечивая возможность получения информации о целом. Это называют коммуникативной функцией хаоса.

Больших успехов добились специалисты по нелинейной динамике, профессия стала модной и популярной. Они желанные гости журналистов и банкиров, политиков и администраторов, и к их мнению относятся с глубоким уважением. Основные синергисты регулярно встречаются в «рабочих группах» и обсуждают, как лучше всего воспитать молодых синергистов. Несмотря на все это, иногда идеи, методы и алгоритмы нелинейной динамики успешно применяются в радиоэлектронике, медицине, биофизике, химической технологии, психологии и десятках других областей.

Исследователи пошли разными путями. Одни сосредоточились на математическом аппарате синергетики, другие увидели высокие технологии, где концепции, методы, идеи синергетики открывают новые возможности, третьи связывали нелинейную динамику с глобальными проблемами, с управлением, с новыми стратегиями, а третьи искали место для синергетики в гуманитарных науках.

Синергетика предлагает новое видение, новые способы упрощения реальности. Эта «новая простота» помогает не «утонуть» в деталях и иногда выглядит довольно необычно. Например, задачи и подходы «синергетической экономики» или «теории рефлексивного управления» кажутся странными и парадоксальными с точки зрения традиционных подходов. Но именно эти синергетические подходы гораздо ближе к описанию многих явлений в новой реальности - глобальных финансовых кризисов, роста «новой экономики» (экономики, основанной на знаниях, как ее называют наши англоязычные коллеги). Поэтому образы и мировоззрение импрессионизма, вероятно, соответствуют современному этапу развития синергетики. Здесь и повышенное внимание к целому, к тому, что делает его больше, чем сумма его компонентов. Существует также новое отношение к вечному и преходящему, упор на преходящие, поворотные моменты, которые избегают поспешных наблюдений. Это новые цвета, образы. Из различия, уникальности здесь рождается волнующая гармония целого. Чувство новизны, парадокса, удачи, присущее О. Ренуару, ряду импрессионистов, также характерно для «синергетики» [3, c. 208].

Волна всеобщего внимания и интереса к синергетике не обошла стороной и языкознание. Появилось много работ в которых авторы открыли глаза ничего не подозревающему до сих пор человечеству на то, что «обработка языковой информации на синтаксическом и семантическом уровне определяет фазовые переходы мультифрактальных множеств», что «количество возможных моделей словообразования резко ограничено: от неоднородных диссипативных хаотических потоков, вызванных мультифрактальностью как на одном аттракторе, так и в чередующихся скачках от одного из сосуществующих аттракторов к другому» и т.п.

Между тем синергетический подход к философскому пониманию языка возможен и полезен.

Общие закономерности поведения систем, порождающих сложные режимы позволяют рассматривать на содержательном, а иногда и количественном уровне, такие вопросы как уровень сложности восприятия мира и богатство словарного запаса воспринимающего субъекта, роль хаотических режимов и их иерархия, особенности формирования смысла, грамматические категории как носители семантического содержания, проблемы ностратической лингвистики, такие как восстановление «фазового портрета» семейства языков и многие другие.

Синергетический подход позволяет перенести в лингвистическую область далеко не то, что уже стало достоянием отраслей науки.

В рамках общей темы – «Синергетика и язык» - возможны самые разные подходы и дискурсы. Плюрализм здесь присуще практически всем возможным контекстам решения «кругов» вопросов, влияющих как на синергетику, так и на язык. Чтобы доказать, что сказанное не является чисто декларативным, необходимо остановиться более подробно на понимании синергетики.

Говоря о синергетике как о новом направлении исследований, хотелось бы прежде всего обратить внимание на ее по сути междисциплинарный, нередукционистский аспект. Соответственно, также важно обратить внимание на присущий синергетике плюрализм, разнообразие формулировок, во многом обусловленное ее происхождением. Как отмечает Ю.А. Данилов, синергетика, в отличие от других междисциплинарных направлений исследований, возникших на стыке двух существующих наук, возникает «опираясь на внутренние точки разных наук, с которыми она имеет ненулевые пересечения» [4, c. 221]. Отсюда следует, среди прочего, что синергетика не имеет собственных традиционно интерпретируемых предметных баз, уходящих корнями в привилегированную дисциплину, и поэтому методологически, если желательно, она обречена на то, чтобы быть диалогической, коммуникативной, саморефлексивной концептуальной системой. И в этом качестве синергетика (или лженаука по Данилову) выходит за рамки классической и даже неклассической естественнонаучной парадигмы знания, если согласиться с М.М. Бахтиным и признать, что главное отличие естествознания от гуманитарных наук состоит в том, что первая монологична, а вторая диалогична [5, c. 560].

Конечно, диалогический характер синергетики трудно распознать, если мы ограничимся утверждениями о том, что синергетика имеет дело с открытыми, нелинейными, далекими от равновесия системами, системами, которые внутренне сочетают в своем поведении характеристики порядка и хаоса. Синергетика является наукой о стабильности и нестабильности, переходах от хаоса к порядку и наоборот. Но причем тут диалог? Что имеет в виду Пригожин, когда говорит о новом диалоге между человеком и природой, о новом открытии времени и так далее.

Здесь, конечно, можно сделать соответствующие ссылки на работы Пригожина, в частности на его книгу (вместе со Стенгерсом) «Порядок хаоса». Однако, считая этот вопрос фундаментальным для всей темы синергии и языка, нужно прояснить его немного иначе, чем Пригожин. Обращаем внимание на методологический уровень синергетики. Ясно, что как междисциплинарная синергетика предполагает методологию, которая должна несколько отличаться от методологии дисциплинарно организованного знания и познания.

Целостное представление и понимание любого явления возможно при условии особого отношения исследователя, способного на творческие догадки, доводя это явление до удовлетворительного образа (изображений). Учитывая это обстоятельство, дистанция между языком (предметом изучения) и исследователем неумолимо сокращается. И если вспомнить, что исследование проводится вербально, то приходится признать, что отклоняться от языка при его изучении невозможно. Исследователь оказывается внутри языка. И можно занять позицию внешнего наблюдения за языком, насколько позволяют доступные средства самого языка, не выпуская его из своей сферы. Например, это фиксируется философией языка в дихотомии «метаязык» и «объектный язык».

Первоначального «понимания», представления о языке в целом, в основном основанного на интуиции, накопленной в практике его использования, недостаточно для более детального рассмотрения языкового пространства, в котором находится исследователь. Своеобразие этой позиции дает преимущество, а может быть дополнительная сложность, отсутствие фиксированной раз и навсегда позиции наблюдателя-исследователя. Он должен как бы постоянно дрейфовать в языке, чтобы, по крайней мере, в намерениях, избежать односторонности своего представления [6].

Односторонность изображения связана с «прямым взглядом», который отсекает то, что в целом попадает в панораму «зрелища» и воспринимается «косым взором». «Косой взгляд» стирает четкие границы «прямого взгляда», искажая обычные доказательства.

Чтобы прояснить смысл, заключенный в только что сказанном, необходимо выразить другими словами. «Прямой взор» – это фиксация на слове, при назывании объективных свидетельств, которых, грубо говоря, можно потрогать руками. Можно сказать, что это показной, оригинальный способ обозначить то, что в некотором смысле лежит на поверхности непосредственного значения. Но следующий шаг в установлении связи между двумя объектами ведет к поиску объекта и его имени, когда посредничество неизбежно [7, с. 7].

Именно это обстоятельство фиксируется в том, что обычно называют «горизонтом», «картиной мира», установкой для целостного видения и т.п.

Здесь не обойтись без значения слова, которое возникло из его прямого смысла, необходимо отсылать к контексту, к косвенным обстоятельствам употребления этого слова. И именно в этом случае, в случае контекстного использования слова, рождается его значение. Значение слова может совпадать со значением, если оно однозначно. Вот почему их часто не различают. Но совпадение это одномоментное. Значение наложило свой отпечаток, материализовалось в значении слова и исчезло с видимой поверхности, но мы имеем его «в уме», мы имеем в виду, мы неосознанно следуем за ним, ожидая его появления. Можно сказать, что языковая реальность с точки зрения значения имеет не только «поверхность», но и «глубину».

 Лингвистическая «субстанциальная материальность» со своими специфическими характеристиками обеспечивает различные способы воплощения значения. Это может быть воплощено в графике письма, в звуке, который произносится и слышится, в тексте, который понимается и понимается. Все это характеризует онтологию языка как чисто разнородное, пористое образование, где однозначность значения и его носителя возможна в некоторых экстремальных ситуациях. Набросанный смысл пропитывает язык, как губка, оставаясь на поверхности, проникает внутрь. Человек, ищущий свой смысл, обречен кружиться в сфере значения языка, иногда даже используя грамматику языка для аграмматического выражения найденного значения.

В онтологии языка, возникающие и исчезающие значения устанавливаются с разными сроками сохранения. Онтология языка доверяет соответствие получаемых значений. Возникающие значения, в свою очередь, не позволяют здоровому консерватизму онтологии языка, выраженному в его структуре, превратиться в догму.

Как вывод можно сказать, что синергетика, имеющая статус метанауки, изначально предназначалась для того, чтобы играть роль коммуникатора, позволяющего оценивать степень общего результата, модели и методы отдельных наук, их полезность для других наук и переводить диалект конкретной науки на высокий латынь. язык междисциплинарного общения. Позиция междисциплинарного направления определила еще одну важную характеристику синергетики – ее открытость, готовность к диалогу в качестве непосредственного участника или неприхотливого посредника, видящего свою задачу в глобальном обеспечении взаимопонимания между участниками диалога. Диалогичность синергетики отражена в природе вопросительного характера: процесс изучения законов окружающего мира в синергетике превратился (или находится в процессе трансформации) из получения безличной объективной информации в живой диалог исследователя, где роль наблюдателя становится осязаемой и видимой.

Список литературы:

1. Андрианов, И. В. Асимптотическая математика и синергетика / И.В. Андрианов, Р.Г. Баранцев, Л.И. Маневич. - М.: Либроком, Едиториал УРСС, 2009. - 304 c.
2. Баранцев, Р. Г. Люди в письмах. Выпуск 4. Философия и синергетика / Р.Г. Баранцев. - М.: Мир, 2008. - 516 c.
3. Евин, И. А. Искусство и синергетика / И.А. Евин. - М.: Либроком, 2013. - 208 c.
4. Данилов Ю.А., Кадомцев Б. Б. Что такое синергетика? // Нелинейные волны. Самоорганизация. - М.: Наука, 1983. – 221 с.
5. Синергетическая парадигма. Когнитивно-коммуникативные стратегии современного научного познания/ Отв. ред. Л.П.Киященко. – М.: Прогресс-Традиция, 2004. – 560 с.
6. Исмаилова О.И. Особенности лингвистической синергетики // Синергия наук. 2018. № 25. [Электронный источник] /// URL: http://synergy-journal.ru/archive/article2651 (Дата обращения: 05.11.2020).
7. Гураль С.К. Синергетика и лингвосинергетика // Вестн. Томского гос. ун-та. 2007. №302 – 7 с.