ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ ВТОРИЧНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ АРКТИЧЕСКОГО ПЕЙЗАЖА (НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ ДЖЕКА ЛОНДОНА «БЕЛЫЙ КЛЫК»)

Литературный пейзаж генетически восходит к живописному пейзажу [2, с. 128] и унаследовал от него визуальную составляющую как ведущую модальную характеристику. Иными словами, зрительно воспринимаемые объекты составляют стержневой компонент литера­турного пейзажа, являясь основой создаваемого им образа природы. Данные объекты можно рассматривать как первичные элементы литературного пейзажа, поскольку они образуют его инвариантное ядро и делают возможным его существование как таковое [1].

Однако литературный пейзаж не исчерпывается созданием обозначенных выше визуально воспринимаемых объектов. В отличие от одномодального в своей основе живописного пейзажа, литературный пейзаж обладает потенцией активизации дополнительных каналов восприятия природной местности и может эксплицитно транслировать звуки (пение птиц, шум ветра, шелест листьев и т. д.), запахи (ароматы растительности, воды и т. д.), тактильные ощущения (холод, тепло, ветер как перемещение воздушных масс и т. д.), а в некоторых случаях и вкусовые впечатления [3, с. 91-135].

Перечисленные невизуальные элементы пейзажа принято считать вторичными, поскольку они служат дополнением к визуальным элементам и выступают как средство более детальной и рельефной прорисовки образа природной местности [4].

В рамках настоящей статьи мы рассмотрим, при помощи каких языковых средств создаются вторичные элементы арктического пейзажа в повести Джека Лондона «Белый Клык». Материалом иссле­дования послужили 186 контекстов, извлечённых методом сплошной выборки из произведения Джека Лондона «Белый Клык», в которых содержатся описания арктического пейзажа. Отметим, что в картотеке имеется ряд случаев синонимии и полисемии/омонимии пейзажных элементов, когда соответственно различные элементы указывают на одну характеристику пейзажа (например, и снег, и ветер могут косвенно обозначать холод), либо один элемент транслирует одновре­менно несколько признаков (например, обилие снега свидетельствует о низких температурах, задавая при этом цветовую гамму пейзажного описания).

Итак, рассмотрим языковые средства, используемые в повести для изображения осязательных (температурных), аудиальных и обонятельных составляющих пейзажа.

1. Языковые средства изображения холода

Отличительной особенностью Арктики как территории, макси­мально приближенной к самой северной точке нашей планеты, является холодный климат, который не может не найти отражения в пейзажных описаниях повести. Контекстов повести, в которых фигурируют указания на температурные характеристики, насчитывается 46 (24,7 %).

Джек Лондон изображает в пейзаже холод и низкие температуры, прежде всего, указанием на заснеженность территории. С этой целью используется лексема snow (33/17,7 %). Анализ используемых для воссоздания снега языковых средств убедительно свидетельствует о том, что автор стремился подчеркнуть, с одной стороны, обширность заснеженных пространств и толщину снежного покрова, с другой стороны, – различные характеристики снега, преимущественно негативные.

Так, об обширности заснеженных пространств может свидетельствовать частое использование сочетания существительного snow с предлогом across, подразумевающим движение через какую-либо территорию. В нашей картотеке имеется 8 подобных слово­сочетаний: bounding across the snow; I saw the other one run off across the snow. Этой же цели служит выражение all the snow в контексте as though all the snow were carpeted with porcupine quills.

Указание на толщину снежного покрова осуществляется при помощи выражений under the snow; snow crust, а также посредством сложного прилагательного snow-piled: the feel of growing life under the snow; He had broken through the melting snow crust; among the larger snow-piled crevices.

Что касается разнообразных характеристик снега, некоторые из них нейтральны (hard, crystalline) и просто сообщают читателю информацию о состоянии снежного покрова, тогда как бо́льшая часть несёт определённую эмоциональную нагрузку. В этом отношении показательно следующее природоописание: To make it worse, the light of the sky was obscured and snow began to fall – a raw, moist, melting, clinging snow, slippery under foot, that hid from him the landscape he traversed, and that covered over the inequalities of the ground so that the way of his feet was more difficult and painful. В этом контексте начавшийся снег описывается при помощи ряда эпитетов с негативной коннотацией (raw, moist, melting, clinging, slippery). Контекстуальная негативность данных обозначений объясняется тем, что приписываемые снегу признаки воспринимаются любым живым существом как некомфортные и потенциально опасные. Последнее отражено в тексте посредством глаголов hide и cover – падающий снег скрывает от волка неровности земли, по которой тот идёт, косвенно подвергая животное риску. Особая острота эмоционального восприятия отрицательных черт снегопада обеспечивается также посредством лексического повтора – слово snow используется в контексте дважды, акцентируя внимание читателя на центральном объекте описания и его свойствах.

Арктические снегопады как таковые, по всей видимости, отличаются интенсивностью, о чём говорит наречие thickly в отрывке: The snow was flying more thickly.

Примечательно, что для описания снега и льда Джек Лондон в 2 контекстах использует субстантивированное прилагательное white: in the midst of the white; a dead stream of solid white. В подобных контекстах лексема white посредством указания на цветовые характеристики местности говорит о наличии снега и, следовательно, косвенно свидетельствует о холоде.

Таким образом, ведущим языковым средством, косвенно воссоздающим холод в пейзажных описаниях и удерживающим в сознании читателя образ климатически суровой территории с почти не прекращающейся зимой, является лексема snow.

Иные указатели на низкие температуры в повести немного­численны. Так, в 7 контекстах (3,8 %) используется слово frozen, передающее оледенелость пейзажа и его несколько застывший характер: a world frozen and dead. Словом ice (3/1,6 %) автор описывает ледяной покров, формирующийся на воде в холодное время года: the running stream where ice was beginning to form. Производное слово icy в 1 из контекстов также используется для обозначения температуры воды. Лексема frost (2/1,1 %) применяется для указания на тонкий слой льда, формирующийся при низких температурах на растительности: buds bursting the shackles of the frost. В данном примере мы наблюдаем метафору – распускающиеся почки деревьев сбрасывают с себя оковы льда, встречая весну. В 3 контекстах (1,6 %) фигурирует лексема cold, выступая дважды как прилагательное и единожды как существительное: the cold gray of afternoon; through the darkness and cold. Наконец, однократно Джек Лондон использует лексему cool в функции существительного: A tree, contracting in the cool of the night, made a loud noise. В этом контексте читатель получает возможность очень явственно представить себе арктический холод, сила которого заставляет трещать деревья.

Таким образом, воссоздание холода в повести осуществляется при помощи 6 существительных и 3 прилагательных. Ведущим средством трансляции идеи холода является указание на снег, которое реализуется существительными snow и white. При этом сопровождающие слово snow эпитеты в основном ориентированы на передачу негативных характеристик снега (raw, moist, clinging, slippery). Что касается воссоздающих холод прилагательных, наиболее употребительным из них является frozen, обозначающее оледенелость местности. Окончание холодного периода преображает пейзаж и привносит в него жизнь; при этом происходит своеобразное освобождение от оков холода – об этом свидетельствует используемая автором метафора.

Переходим к описанию языковых средств воссоздания аудиальной и обонятельной составляющих арктического пейзажа.

2. Языковые средства изображения звуков

Художественное отображение арктического пейзажа было бы неполным без реконструкции его аудиальной составляющей, насыщающей вид природной местности дополнительными значимыми характеристиками. В отобранном материале имеется 37 контекстов (19,8 %), в которых так или иначе воспроизводится звук.

Высокой частотностью в тексте повести отличается лексема silence (7/3,8 %), указывающая на молчаливость арктической местности. В 2 контекстах данное существительное сопровождается показатель­ными эпитетами – vast и unbroken, подчёркивающими всеобъемлющую природы тишины и её непрерывность: a vast silence reigned over the land; The silence was unbroken. В первом из данных контекстов глагол reign реализует стилистический приём олицетворения – тишина осмысляется как одухотворённое начало, властвующее на всей обозримой территории. Для передачи тишины Джек Лондон использует также прилагательное silent (1/0,5 %): the lone and silent land.

Контексты, воспроизводящие отсутствие звуков, всё же уступают по численности контекстам, отражающим разноплановые аудиальные впечатления.

В качестве наиболее общего обозначения звука автор избирает лексемы sound (6/3,2 %) и noise (1/0,5 %), констатирующие сам факт наличия звука, но не уточняющие его природу и характер: Faint, strange sounds came from within; A tree, contracting in the cool of the night, made a loud noise. Звуки окружающего мира нередко могут служить верным признаком опасности. Для воссоздания этого оттенка смыслового содержания автор использует эпитет strange.

Продуцентами звуков в подавляющем большинстве случаев являются животные. Для передачи издаваемых животными и людьми многообразных звуков автор использует пёструю палитру имён существительных и глаголов, причём в ряде случаев одно и то же слово в разных контекстах может выступать и как глагол, и как существительное, образованное от данного глагола по продуктивной для современного английского языка модели конверсии.

Итак, изображение звуков осуществляется при помощи единиц cry (10/5,4 %), whine (3/1,6 %), snarl (3/1,6 %), whimper (3/1,6 %), yelp (2/1,1 %). Единичным употреблением (по 0,5 % от контекстов выборки) характеризуются лексемы snort, howl, whisper, squawk, chatter, voice, announce, grunt и ky-yi. Последнее слово представляет особый интерес, поскольку является авторским окказионализмом, призванным с наибольшей точностью описывать издаваемые Белым Клыком звуки. Встречаясь с этим или любым другим из использованных Джеком Лондоном звукообозначений, читатель получает возможность уловить настроение пейзажа, лучше понять общую атмосферу сцены, уяснить заложенную в пейзаже степень динамичности и эмоциональной напряжённости.

Эту же задачу помогают решить применяемые автором эпитеты. Наибольшее их число при этом сопровождают существительное cry. Данным словом Джек Лондон обычно обозначает вой волков, нагоняющий страх и тоску на всех обитателей арктических просторов. В этом отношении показательны следующие контексты: A long wailing cry, fiercely sad; At once began to rise the cries that were fiercely sad – cries that called through the darkness; a faint far cry arose on the still air. Как мы видим, волчий вой отличается затяжным характером (long), скорбностью (wailing) и печалью (fiercely sad). Кроме того, он органично включён автором в арктический пейзаж – даже если мы не наблюдаем волков в непосредственной близости, их присутствие почти всегда обозначено отдалённым воем (a faint far cry). Пронизанность арктического воздуха издаваемыми хищниками звуками отчётливо читается также через форму множественного числа cries и лексический повтор (…the cries that were fiercely sad – cries that…)

Таким образом, воссоздание звуковой составляющей арктического пейзажа осуществляется в повести Джека Лондона «Белый Клык» преимущественно при помощи многообразных называющих звук или его отсутствие глаголов и существительных, среди которых наиболее употребительны cry, silence и sound. Также автор использует лексический повтор, авторский окказионализм и олицетворение (по 1 примеру).

3. Языковые средства изображения запахов

Значимым компонентом литературного пейзажного описания являются различные запахи, позволяющие читателю составить более полное представление о характеристиках местности и близлежащих объектах. Запахи актуализируются всего в 2 контекстах (1,1 %).

Отличительной особенностью представленных в повести запахов является их приятность и положительная эмоциональная окраска. Рассмотрим следующий контекст: There was a strong smell of pine, and subtle woods fragrances filled the air, reminding him of his old life of freedom before the days of his bondage. Ароматы здесь воссоздаются при помощи лексем smell (1/0,5 %) и fragrance (1/0,5 %). Семантика слова smell сама по себе не содержит информацию о приятных ощущениях от восприятия запаха (the quality of sth that people and animals can sense through their noses) [5, с. 1444], однако указание на то, что этот запах сосновый (smell of pine), а также наличие усиливающего эпитета strong рождает в сознании читателя образ притягательного и насыщенного природного аромата. Дополняется этот образ следующей далее лексемой fragrance (a pleasant smell) [5, с. 615], которая стоит во множественном числе и определяется эпитетом subtle. Таким образом, едва заметные приятные лесные запахи вместе с запахом сосны заполоняют весь воздух (filled the air), окутывая Белого Клыка нежной пеленой волшебных ароматов.

В контексте Sights and sounds and scents were familiar to him для введения запаха в поле восприятия читателя используется слово scent (1/0,5 %), также подразумевающее позитивные ощущения (the pleasant smell that something has) [5, с. 1355].

Итак, воссоздание запахов в пейзажных описаниях повести «Белый Клык» реализуется посредством 3 существительных и 2 отно­сящихся к ним эпитетов.

В заключение отметим, что воспроизведение в тексте повести Джека Лондона «Белый Клык» описанных температурных, звуковых и обонятельных особенностей обеспечивает объёмное многогранное восприятие пейзажа, который предстаёт как мультисенсорная картина природной местности, позволяющая реципиенту получать эстетическое удовольствие от комплекса ощущений различной модальности.

Список литературы:

1. Воронин Р.А. Литературный пейзаж как объект исследования // Общественные науки. – 2017. – №4-1. – С. 15-26.
2. Григорьян К.Н. Пейзаж в русской живописи и поэзии // Литература и живопись. – Ленинград: Наука, 1982. – С. 128-146.
3. Feld S. Waterfalls of song: an acoustemology of place resounding in Bosavi, Papua New Guinea // S. Feld, K.H. Basso. Senses of Place. – Santa Fe: School of American Research Press, 1996. – P. 91-135.
4. Ingold T. The Shape of the Land // J. Vergunst, A. Árnason, N. Ellison, A. Whitehouse. Landscapes Beyond Land: Routes, Aesthetics, Narratives. – Oxford: Berghahn, 2010. – P. 197-208.
5. Oxford Advanced Learner’s Dictionary / Chief Editor Sally Wehmeier. – 7th edition. – Oxford: Oxford University Press, 2005. – 1780 p.