«БЕДНЫЕ-НЕСЧАСТНЫЕ» А. ГРЕЯ КАК ПАРОДИЯ НА ГОТИЧЕСКИЙ РОМАН

«POOR THINGS» BY A. GRAY AS PARODY OF A GOTHIC NOVEL

Shakhnoza Amankosova

Master’s student, Nukus State Pedagogical Institute,

Uzbekistan, Nukus

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается роман Аласдера Грея «Бедные-несчастные» как своеобразная постмодернистская пародия на готический роман. Выявлены особенности авторского построения текста, композиции и сюжета романа. Сделан вывод, что опыт пародийной деконструкции А. Греем творческого наследия готического романтизма сфокусирован на обнажении социальных проблем и переосмыслении роли женщины в обществе. Проведен и критический постмодернистский анализ произведения.

ABSTRACT

The article examines Alasdair Gray's novel "Poor Things" as a kind of postmodern parody of the Gothic novel. The features of the author's construction of the text, composition and plot of the novel are revealed. It is concluded that A. Gray’s experience of parodic deconstruction of the creative heritage of Gothic romanticism is focused on exposing social problems and rethinking the role of women in society. A critical postmodern analysis of the work was also carried out.

Ключевые слова: готический роман; пародия; «Бедные-несчастные»; Аласдер Грей.

Keywords: gothic novel; parody; «Poor Things»; Alasdair Gray.

Предромантизм в английском искусстве и литературе возник в середине XVIII века как реакция на сентиментализм и произведения эпохи Просвещения. Одной из основных литературных форм, которую широко использовали писатели предромантизма, стал готический роман, который зачастую основывался на фантастических сюжетах, происходящих в покинутых замках, аббатствах, на кладбищах и на фоне зловещих пейзажей. Также они часто затрагивали темы любви, смерти, мести, а также судьбы и предопределения. Одними из самых ярких и известных готических романов того времени являются «Замок Отранто» Хораса Уолпола, «Дракула» Брэма Стокера и «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли.

В XX веке с переосмыслением всего литературного наследия, многие авторы также деконструировали жанр готического романа в постмодернистском ключе. Одним из них стал Аласдер Грей — шотландский писатель, яркий представитель постмодернистского течения в англоязычной литературе. В 1992 году был опубликован один из самых известных его романов «Бедные-несчастные» («Poor Things»), который в 2023 году получил экранизацию.

«Бедные-несчастные» — это игривый постмодернистский текст, который все же базируется на реалистических условностях. По словам Стивена Бернштейна роман «Бедные-несчастные» — это «любовное письмо шотландского социалиста к викторианскому периоду» [1, c. 109]. Грей значительно переработал исходные сюжеты “Франкенштейна” М. Шелли и «Пигмалиона» Б. Шоу при создании своего романа.

Сюжет «Бедных-несчастных» повествует об эксцентричном учёном и хирурге Годвине Бакстере, который решает сотворить для себя идеальную спутницу жизни. Однажды он вылавливает из реки труп беременной девушки по имени Виктория (Белла Бакстер), который становится основой для проведения опыта. Чтобы спасти её и провести амбициозный эксперимент, Бакстер пересаживает несчастной мозг её же нерождённого ребёнка.

В рамках омнипотентной ехидной постмодернистской критики романа напомню, что в статье анализируется не роман какого-то несчастного непопулярного маргинального автора, преодолевающего в написании романа свои психологические травмы таким странным образом. Напротив, речь идет об авторе, раскручиваемом западной медиаиндустрией. Давайте посмотрим детальнее, что именно могло их там привлечь.

Вообще, комментируя произведения нераскрученных авторов, многочисленные критики любят припечатывать по типу «мелко», «скучно» и др.; в рамках постмодернистской «игры» с текстами используем эти шаблоны там, где они будут логически оправданы в качестве инструментов критики. Если проанализировать достаточное количество постмодернистских текстов, то становится очевидным, что содержательно это будет сродни постмодернистской критике, лишь слова не те — однако привлечение новых слов в свою терминологию это одна из визитных карточек постмодернизма. Единственное фундаментальное замечание, которое могут нам в этом случае обоснованно выдвинуть — это то, что постмодернизм не склонен обращать орудия своей критики на свои же собственные стратегемы

В результате операции Белла возвращается к жизни. Сознание ребенка, заключенное в теле взрослой женщины, претерпевает стремительные изменения. С каждым днем Белла взрослеет и развивается, познавая окружающий мир через призму невинности и безмятежности. Но вместе с ростом интеллекта проявляется и полная свобода от условностей викторианского общества.

Уже по этим тезисамэнтузиасты критики отметили бы: «непродуманно», «примитивно», ведь многие «условности» викторианского общества исторически играли конструктивную роль.

По своей структуре роман Грея разделен на три части, он представляет собой причудливый рассказ от имени трех ненадежных нарраторов: дневник Арчибальда МакКэндлесса, в котором тот повествует о невероятном эксперименте над его женой Беллой, письмо самой Беллы Бакстер, где та опровергает рассказ мужа, называя его лишь «blethers, havers, claptrap, gibberish, gobbledygook» [3, c. 274], и закольцовывающая роман «редакционная» речь от автора в форме введения и главы примечаний.

По цитате постмодернистская критика могла бы развить клише «корявыйтекст».

Роман задуман как возрождение эпистолярного жанра в том виде, в каком он существовал в Великобритании и Франции XVIII и XIX веков (с тематическими различиями, обозначающими нескрываемый сатирический замысел) в атмосфере готического романа. Например, дневниковые записи Арчибальда словно построены по структуре дневников Джонатана Харкера из «Дракулы» или исповеди Виктора Франкенштейна. Однако в отличие от традиционных представителей жанра, готический колорит в романе Грея является лишь фоном, позволяющим писателю реализовать авторскую концепцию, а повествовательная линия романа представляет собой постмодернистскую игру - борьбу трех нарраторов, каждый из которых пытается склонить читателя на свою сторону.

Если рассматривать роман как позднюю викторианскую морализаторскую сказку, можно увидеть инверсию традиционного сюжета, в котором автор-мужчина выбирает женщину в качестве своего главного героя. Часто это рассказы, в которых женщинам отведена роль вечно спасаемой спутницы мужчины. Однако подобно Достоевскому в «Записках из подполья», в «Бедных людях» Грей провокационно играет с идеей спасённого женского образа, ставя под сомнение идею мужчины-создателя или спасителя, искупающего вину «падшей» женщины [3, c. 23]. Однако, как понимают знатоки творчества Фёдора Михайловича, это лишь поверхностная аналогия с произведением Достоевского.

Фактически, можно сказать, что в романе есть две истории: один о жертве - Виктории, которая доведена до отчаяния и самоубийства жестокими патриархальными устоями викторианской эпохи, а другая о победительнице – Белле Бакстер – той же женщине как оказывается, но которая получает знания посредством опыта и проницательности и, таким образом, становится сильнее. Свободный и дерзкий дух Беллы не подчиняется установленным нормам и правилам, бросая вызов самому основанию викторианского общества.

Поскольку вызовов уже набросали бесчисленное множество, здесь критики бы к месту могли заметить: «шаблонные персонажи» и «вторичный текст».

«Бедные-несчастные» во многом представляет собой деконструкцию романа о докторе Франкенштейне М. Шелли через феминистскую оптику. Между двумя романами прошло полтора столетия, но их основные проблемы, лежащие в основе истории, одинаковы. Сама структура произведения композиционно напоминает существо из романа о Франкенштейне. Словно сшитый из различных фрагментов, он состоит из множества элементов: графические вставки, представляющие собой анатомические рисунки органов, портреты главных героев, карты стран, иллюстрация замков, заметки о путешествиях Беллы, множество примечаний автора и другие. Характер Беллы также происходит от существа Франкенштейна, хотя Грей инверсивно передал его физическое уродство ее создателю, Годвину Бакстеру.

Тут к месту был бы постмодернистский критический дискурс в контексте ключей «ханжеское морализаторство» и «недобрая книга».

В первой части романа, рассказанной Арчибальдом МакКэндлессом, Виктория — беременная 25-летняя женщина, которая пытается сбежать от ужасной семейной жизни и совершающая самоубийство. В самом начале романа Виктория представлена лишь как простая статистика: «Every year hundreds of young women drown themselves because of the poverty and prejudices of our damnably unfair society» [3, с. 33].

Поскольку в Викторианскую эпоху остракизму подвергались матери внебрачных детей, то представленный автором якобы характерным для эпохи эпизод мог бы вызвать комментарии «недостоверно», «надуманно».

Однако перевоплотившись в Беллу, она совершенно меняется, становясь сильной, независимой женской фигурой, которая отказывается соблюдать гендерные и социальные правила Викторианской эпохи. Из её письма мы узнаем, что она была очень сосредоточена на своей карьере, в то время как ее муж взял на себя все домашние обязанности: «I have a very good wife in my husband» [3, c. 303]. Подобная смена гендерных ролей была совершенно неприемлема для той эпохи и это многое говорит о характере главной героини.

Здесь наименование мужа женой наталкивает на мысль о следовании автора в русле Западной пропаганды извращений, сюда можно использовать в качестве термина «мерзко». Что до остального, то в рамках постмодернистской иронии к месту будет: «провалы в повествовании» и «картонно».

А. Грей также переворачивает стереотипное представление, бытовавшее в тот период о психологической нестабильности женщины. В то время как в «Грозовом перевале», «Джен Эйр» и «Дракуле» авторы культивируют образ женщины, впадающей в истерику и совершающей непоправимые поступки, то как во «Франкенштейне», так и в «Бедных-несчастных» не женщины по обыкновению впадают в истерику, а мужчины. Во-первых, Виктор Франкенштейн, у которого с течением повествования происходит не один эпизод психической нестабильности. Первый случай безумия Виктора мы видим, когда он становится одержим идеей завершить свой эксперимент, но не справляется с последствиями. Что касается «Бедных-несчастных», то мужское безумие мы видим в ухудшении психического состояния Дункана Уэддерберна. Не зря Годвин предупреждает Беллу: «But be gentle with poor Wedderburn, he has not a strong head» [3, с. 270]. На протяжении всего путешествия по Европе мы видим, как он все больше и больше впадает в безумие, пока, согласно письму Виктории, он не оказывается в сумасшедшем доме, где она продолжает навещать его в течение последующих лет. Эти конкретные примеры позволяют нам сказать, что Аласдер Грей ломает стереотипы и клише относительно женщин, которые были распространены в готических романах.

Здесь привнесем в постмодернистский категориальный аппарат маркеры «тоскливо» и «чернушно».

В обоих романах особое место занимает тема отцовской фигуры и отношение к своему творению. Виктор отказывается от своего создания, заведомо ненавидя и боясь его, что служит для дальнейшего развития конфликта произведения. Грей разворачивает эту историю и наоборот показывает трепетную любовь Годвина к своему творению. Белла растет в окружении заботы и любви, в то время как существо было презираемо как своим создателем, так и обществом. Именно поэтому самая большая разница между ними, прежде всего, в том, что Белла не позволила обществу изменить ее в худшую сторону, оставшись невинной и доброжелательной ко всем. Она продолжила обучение, стала врачом и боролась за права беззащитных людей. Именно благодаря своему создателю она смогла это сделать, потому что у всех остальных были разные представления о том, чем должны заниматься женщины в то время. В своем письме она пишет: «Mother had thought me to be a working man’s domestic slave; the nuns taught me to be a rich man’s domestic toy» [3, с. 258].

Что касается «рабыни» и «игрушки», то искренний постмодернистский критик мог бы сказать: «стандартно», «уныло». В остальном это «нечто слащаво-карамельное», «нет интриги».

Подводя итог всему вышесказанному, необходимо отметить, что А. Грей реалистично описывает социальные проблемы того периода, несмотря на обращение к фантастическим сюжетам и мотивам готической литературы, вскрывая присущие современному обществу пороки. Обращаясь к традиционному жанру готического романа, автор создает интересный образ викторианской женщины, переосмысляя в ироническом ключе устоявшиеся литературные каноны и соединяя жанры: фантастику, готический роман и пародию. Способствует этому и игра с читателем за счет введения в сюжет трех ненадежных рассказчиков. Игра с литературной традицией приводит автора к созданию пародии на мрачную готическую литературу, последовательно высмеивая ее основные мотивы и атрибуты.

Если же абстрагироваться от распиаренной медиакартинки, то в качестве постмодернистских маркеров можно было использовать «наивно», «роялисто»,«нечитаемо». Ведь резкость — это визитная карточка постмодернистской критики, которую ей целесообразно обращать и на себя.

Список литературы:

1. Bernstein S., Alasdair Gray, Associated University Press, London, 1999
2. Böhnke D., Shades of Gray: Science Fiction, History and the Problem of Postmodernism in the Work of Alasdair Gray, Galda & Wilch, Berlin, 2004
3. Gray A., Poor Things: Episodes From The Early Life Of Archibald McCandless, M.D., Scottish Public Health Officer. San Diego: Harcourt Brace & Company, 1992, 317 p.