РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ СОЧЕТАЕМОСТИ СЛОВ В РУССКОЙ И АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ТРАДИЦИЯХ

DEVELOPING OF WORD COMPATIBILITY DOCTRINE IN RUSSIAN AND ENGLISH-SPEAKING TRADITIONS

Marina Vlavatskaya

doctor of Philology, Professor of Foreign Languages department, Humanities, Novosibirsk State Technical University,

Russia, Novosibirsk

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена описанию значимых концепций сочетаемости слов в российском и англо-американском языкознании. Цель статьи – сопоставительное рассмотрение учения о сочетаемости лексических единиц в русской и англоязычной традициях. Автор обозначает основные периоды и направления, в которых проводились исследования по сочетаемости слов, приводит наиболее значимые концепции и их авторов, а также использует соответствующий понятийно-терминологический аппарат. Методами исследования послужили диахронический, описательный, дефиниционный и сопоставительный. Как показал анализ литературы, теория сочетаемости начала развивалась в рамках синтаксиса XVII-XVIV вв., структурализм способствовал возрастанию интереса к изучению законов сочетаемости слов и содержательной стороне языка в обеих традициях. В настоящее время изучение сочетаемости слов осуществляется преимущественно в функционально-коммуникативном и когнитивном аспектах.    

ABSTRACT

The article is devoted to significant concepts of word combinability in Russian and Anglo-American linguistics. The purpose of the article is a comparative study of word combinability doctrine in Russian and English-speaking traditions. The author indicates the main periods and directions, in which collocability studies were carried out, cites the most significant concepts and their authors, and uses diachronic, descriptive, definitional and comparative research methods as well as corresponding conceptual and terminological apparatus. The analysis showed that the word combinability theory began to develop within syntax in the 17th-19th centuries. Structuralism promoted growing interest in studying the laws of word combinability and content side of the language in both traditions. At present the study of word combinability in Russian and English-speaking traditions is carried out mainly in functional-communicative and cognitive aspects.

Ключевые слова: исторический анализ; сопоставительный анализ; теория сочетаемости; синтагматические связи слов; сочетаемость слов.

Keywords: historical analysis; comparative study; word combinability doctrine; syntagmatic connections of words; co-occurrence of words.

Проблема изучения сочетаемость слов является актуальной на протяжении многих веков, т.к. непосредственно связана с проявлением коммуникативной функцией языка.

Целью статьи является рассмотрение учения о сочетаемости языковых единиц в русской и англоязычной языковых традициях в диахронии. Для достижения поставленной цели необходимо выявить наиболее значимые концепций сочетаемости, обозначить основные периоды в становлении и развитии данной теории в ретроспективе, а также сопоставить концепции сочетаемости и понятийно-терминологический аппарат в изучаемых традиции.

Объектом исследования является теория сочетаемости слов, предметом – диахроническая специфика и сопоставительный анализ данной теории в русской и англоязычной традициях.  

В работе использовались такие методы исследования, как диахронический, описательный, дефиниционный и сопоставительный анализ. Материалом исследования являются теоретические работы о сочетаемости слов, а также грамматические справочники русского и английского языков.

Зарождение учения о сочетаемости слов как в русской, так и в англоязычной традиции относится приблизительно к одному времени – XVII-XVIV вв. Именно в этот период появляются работы, в которых наблюдаются первые попытки обратить внимание на данную проблему [20; 21; 25 и др.].

Как показывает анализ лингвистической литературы, теория сочетаемости в обеих традициях начинает развиваться в рамках синтаксической науки – исследователи  фокусируют своё внимание на определении типов связей между словами, относящимися к разным грамматическим классам. При этом русская языковая традиция характеризуется конкретно-указательным подходом: связывание приемов подчинительной связи с отдельными словами или группами слов [2; 10; 11 и др.].

Объектом изучения начального периода в обеих традициях является словосочетание и типы подчинительной связи. Нередко само учение о словосочетании (или phrase в англоязычной традиции) поглощалось учением о предложении [2; 20 и др.], что  впоследствии легло в основу разработки такого типа сочетаемости, как синтаксическая. 

Вплоть до XX в. в англоязычной традиции не происходит весьма значимых перемен в рамках учения о сочетаемости. В русской традиции в большинстве случаев интерес исследователей был направлен на формальный аспект сочетаемости, учитывая лексико-семантические связи языковых единиц. Идеи И.А. Бодуэна де Куртенэ и Н.В. Крушевского о том, что развитие языка представляется как вечный антагонизм между прогрессивной силой, обусловливаемой ассоциациями по сходству, и консервативной, обусловливаемой ассоциациями по смежности [8], стали фундаментом для уже зарождающейся теории валентности и теории сочетаемости.

Своего пика теория сочетаемости достигла в XX в. Этот период характеризуется множеством разных точек зрений на данную проблему. Огромным толчком для развития лингвистики, и теории сочетаемости в частности, явились идеи, высказанные Ф. де Соссюром о противопоставлении языка и речи, о системности языка, парадигматических и синтагматических связях языковых единиц [32]. Но если до этого мы могли наблюдать более или менее одинаковую тенденцию в развитии теории сочетаемости в русской и англоязычной традиции, то с появлением разных лингвистических школ в XX веке концепции русских и англоязычных исследователей значительно расходятся.

В российском языкознании теория сочетаемости возникла в 1930-е гг. с появлением научных трудов по синтагматике Л.В. Щербы [16], И.И. Мещанинова [13], С.О. Карцевского [5] и др. Л.В. Щерба впервые обратил внимание «не только на правила синтаксиса, но, что гораздо важнее, – правила сложения смыслов, дающие не сумму смыслов, а новые смыслы» [17, с. 68]. Как отмечает учёный, кратчайшими отрезками речи являются группы слов, выражающие в процессе речи-мысли единые отдельные предметы, в данной ситуации далее неделимые, например, читать книгу, весело посвистывать, большая черная собака – всё это единые предметы или единые действия, которые только обозначены несколькими словами. По определению Л.В. Щербы, кратчайший отрезок речи, который можно выделять, нисколько её не нарушая, и который в данном контексте и в данной ситуации соответствует единому понятию, есть синтагма.

Большой вклад в отечественную теорию синтагм внесли В.В. Виноградов [3], А.А. Холодович [15], Г.Р. Тукумцев [14], Е.В. Кротевич [7] и др. Термин «синтагма» в то время всецело принадлежал синтаксической теории и в общем означал предельную единицу речи, выражающую единое смысловое целое, интонационно оформленное.

Лондонская школа структурализма характеризуется функциональным подходом к изучению данной проблемы. Изначально представители данного направления ориентировались на культурно-социологическую доктрину этнографа и антрополога Б.К. Малиновского [30]. По их мнению, социологические и языковые структуры имманентны по своему существу, но связаны между собой. Так, представители Лондонской школы доказывают, что в языковой деятельности разнообразие речевых стилей и ситуационных контекстов сопряжены. Сочетаемость единиц определяется ее максимальной  действенностью в конкретной языковой ситуации [24]. Системная грамматика, разработанная в 60-х гг. на основе концепции Дж. Фёрса его учеником М.А.К. Хэллидеем [26], констатирует тес­ную связь между языком и внеязыковым миром, создаваемую си­туационным контекстом.

В американской дескриптивной лингвистике одним из основных достижений явилось появление дистрибутивного анализа [27]. Понятие дистрибуции отражает тот факт, что каждая языковая единица (за исключением предложения) обладает ограниченной в большей или меньшей степени способностью сочетаться с другими подобными единицами. Однако данная теория максимально реализовала себя на фонетическом и морфологическом уровнях, и оказалась не вполне состоятельной на более высоких уровней языка.

Впоследствии в русле дескриптивной лингвистики была построена грам­матика фразовых структур (при типичном для американцев упот­реблении термина фраза для словосочетания) и разработан при­менительно к синтаксису (исходя из идей Л. Блумфилда, Рулоном Уэллзом, 3.3. Харрисом, Ч.Ф. Хоккетом) метод анализа непосредственно составляющих (immediate constituents analysis) [19; 35]. Но данный подход больше раскрывал связи на синтаксическом уровне, нежели на лексико-семантическом.

К 70-м гг. XX в. в США накопилась неудовлетворённость длительной ориентацией исследований в русле дескриптивной лингвистики (особенно её дистрибуционного течения) и генеративной лингвистики [22] на описание языка, игнорирующее значение. Это обусловило появление ряда лингвистических дисциплин (лексическая семантика, прагматическая лингвистика, семантический синтаксис и др.), ориентированных на изучение значения языковых единиц. Позднее появляется интерпретативная семантика [28; 34 и др.], описывающая процесс вывода значения целого предложения из значений составляющих его элементов с опорой на формальную глубинную структуру.

В структурной лексикологии благодаря интересу структуралистов к системным связям между лексическими единицами и лексическими значениями зародилась и получила свое дальнейшее развитие лингвистическая семантика [1; 23; 29 и др.]. Это направление образовалось вследствие сложившихся независимо друг от друга теории лексических (семантических, лексико-семантических) полей и метода компонентного анализа значений группы взаимосвязанных слов, восходящего к применяемому в фонологии и морфологии, оппозиционному анализу.

Другим направлением, изучающим лексико-семантическую сочетаемость слов, стала прагматическая лингвистика, которая ввела в описание сочетаемости акциональный (деятельностный) аспект [18; 33]. Относительно изучения проблемы сочетаемости слов в рамках данной дисциплины большее внимание уделяется прагматическому потенциалу каждой языковой единицы и их сочетаниям в частности. Появляется понятие прагматики в пионерских работах по семиотике, ставивших целью изучение структуры знаковой ситуации (семиозиса) в динамическом, процессуальном аспекте, включая и участников этой ситуации. Ч.У. Моррис провёл различение трёх разделов семиотики: семантики, синтактики (или синтаксиса), имеющей дело с отношениями ме­жду знаками, семантики, изучающей отношения между знаком и десигнатом, и прагматики, направленной на исследование отношений между знаком и его интерпретатором [31]. Так, прагмалингвистика обратила внимание на отношения между языковыми единицами и условиями их употребления в определенном коммуникативно-прагматическом пространстве.

В русской лингвистической традиции на первом этапе с 20-х до 50-х гг.XX в. отмечаются следующие особенности: повышенное и в некоторых концепциях исключительное внимание к структуре плана выражения как более доступной строгому описанию и некоторое забвение содержательной стороны языка; преувеличение роли отношений между единицами языка и игнорирование природы самих единиц; невнимание к роли социальных и психологических факторов в функционировании и варьировании языка, что коренным образом противопоставляется англоязычной традиции и т.д.

Вторая половина XX в. оказалась очень плодотворной для отечественного языкознания, в рамках которого стали разрабатываются многочисленные теории, затрагивающие различные виды сочетаемости: синтаксическую, лексическую, семантическую и др. В этот период происходит выделение факторов, определяющих валентность слова, выделение универсальных механизмов формирования словосочетаний, определение сочетаемости в рамках наличия общей семы и т.д.

В 60-70-х гг. XX в. в отечественной теории были созданы такие величайшие концепции, как лексическая семантика – синонимические средства языка [1], лингвистические модели «Смысл ó Текст» [12], теория общей фразеологии [6] и др.

С 80-х годов XX века интерес к изучению проблемы сочетаемости заметно снижается, и данная проблема частично рассматривается лишь в рамках когнитивной лингвистики.

Повышение интереса к явлению сочетаемости как аспекту функционально-речевого аспекта языка отмечен на рубеже XX – XXI в. с появлением таких направлений в языкознании, как композиционная семантика, занимающаяся изучением значения комплексных знаков языка, интегрированием компонентов комплексного целого [9], а также комбинаторная лингвистика, изучающая комбинаторно-синтагматические свойства языковых единиц и их комбинаторный потенциал [4] и др.

Обобщая исторический аспект изучения сочетаемости в русской и англоязычной языковых традициях, следует отметить тот факт, что теория сочетаемости начала развивалась в рамках преимущественно синтаксической науки (XVII-XVIV вв.). Эпоха структурализма, расцвет которой падал на 60-70-е годы XX века, способствовала возрастанию интереса к изучению законов сочетания языковых единиц. Тогда и появилось множество работ, различающихся по взглядам на данное языковое явление. Большое внимание стало уделяться содержательной стороне языка, о чём свидетельствуют многочисленные изыскания в области лингвистической семантики. Повышенный интерес к сочетаемостным свойствам слова во второй половине XX века сменился полной индифферентностью, что можно было бы объяснить неудачной попыткой формализовать синтагматический связи лексических единиц и закатом эпохи структурализма.

На современном этапе интерес к сочетаемости слов проявляется снова. Это обусловлено, во-первых, вниманием к исследованию функционально-речевого аспекта языка, который повлиял на целесообразность введения сочетаемости в функционально-коммуникативное русло изучения синтагматики лексических единиц в целом и, во-вторых, интересом к изучению когнитивного (мыслительного) аспекта сочетаемости слов.    

Список литературы:

1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. – М.: Наука, 1974. - 368 с. 
2. Барсов А. А. Российская грамматика 1783– 1788. – М.: Изд-во МГУ, 1981. – 776 с.
3. Виноградов В. В. Понятие синтагмы в синтаксисе русского языка. Критический обзор теорий и задачи синтагматического изучения языка). Избранные труды. Исследования по русской грамматике. – М. : Наука, 1975. – С. 88–154.
4. Влавацкая М. В. Комбинаторная лингвистика. Аспекты изучения сочетаемости слов. – Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2016. – 240 с.
5. Карцевский С. О. Повторительный курс русского языка. – М.–Л.: Госиздат, 1928. – 112 с. 
6. Копыленко М. М., Попова З. Д. Очерки по общей фразеологии. –  Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1978. – 143 с.
7. Кротевич Е. В. Интонационный рисунок предложения с обособленными синтагмами // Вопросы славянского языкознания. – Львов, 1948. – Книга 1. – С. 91–104.
8. Крушевский Н. В. Очерк науки о языке // Изв. и учен. зап. Имп. Казан. ун-та. – Казань, 1883. – Т.XIX. – Январь-Апрель. – 148 с. 
9. Кубрякова Е.С. Когнитивная лингвистика и проблемы композиционной семантики в сфере словообразования // Известия РАН. Серия литературы и языка, 2002. – № 1. – С. 13 – 24.
10. Курганов Н. Г. Российская универсальная грамматика или Всеобщее письмословие, предлагающее легчайший способ основательного учения русскому языку, с семью присовокуплениями разных учебных и полезных вещей. – Во граде Святого Петра, 1769. 
11. Ломоносов М. В. Российская грамматика. – СПб. : Имп. Акад. наук, 1755. – 214 с.
12. Мельчук И. А. Опыт лингвистических моделей «СмыслóТекст». – М. : Наука, 1974. – 260 с.
13. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. – Л. : Наука, 1978. – 387 с.
14. Тукумцев Г. Р. Понятие о синтагме // Русский язык в школе. – 1948. – № 1. – С. 1 – 7.
15. Холодович А. А. Синтаксис японского военного языка (языка военной документации). – М.: Изд-ское т-во иностр. рабочих в СССР, 1937. – 248 с.
16. Щерба Л. В. Фонетика французского языка. – М. : Высшая школа, 1963. – 309 с.
17. Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. – Л. :  Наука, 1974. – 428 с.
18. Austin J. L. How to Do Things with Words. – Oxford at the Clarendon Press, 1962. – 174 p.
19. Bloomfield L. Language. – New  York : Holt, Rinehart & Winston, 1933. – 564 p.
20. Brown G. The Grammar of English Grammars. – N.Y.: Samuel S. & William Wood, 1861.
21. Bullions P. An Analytical and Practical Grammar of the English Language. – New York, Pratt, Oakley & co., 1859. – 244 p.
22. Chomsky N. Syntactic Structures. – The Hague: Mouton, 1957. – 531 p.
23. Cruse D. A. Lexical semantics. – Cambridge, England: University Press, 1986 – 325 p.
24. Firth J.R. The Technique of Semantics. – Transactions of the Philological Society, 1935, 34 (1), 65. – 36-72.
25. Fowler W. English Grammar. – N.Y., 1857.
26. Halliday M. A. K. Categories of the theory of grammar'. – Word (1961)17, 241-92.
27. Harris Z. S. Methods in Structural Linguistics. – Chicago: The University of Chicago Press, 1951. – 384 p.
28. Katz J. J., Fodor J. A. The Structure of a Semantic Theory // Language, 1963. – Vol. 39. - № 2. - P. 170–210.
29. Lyons J. Semantics. – Cambridge University Press. 1977. - V. I. – 371 p. - V. 2, - 897 p.
30. Malinowski B. A Scientific Theory of Culture. Front Cover. – The University of North Carolina press, 1944. – 228 p.
31. Morris Ch. W. Foundations of the Theory of Signs. – Chicago: University of Chicago, 1938. – 59 p.
32. Saussure‎ F. de. ‎Cours de linguistique générale. – Lausanne et Paris, librairie Payot & Cie, 1916. – 336 p.
33. Searle J. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language. 1969. – 203 p.
34. Weinreich U. Explorations in Semantic Theory // Current Trends in Linguistics. – The Hague, 1966. – V. III. – Pp. 396–477.
35. Wells Rulon S. Immediate Constituents // Language, 1947. - № 23. - pp. 81–117.