МЕНТАЛЬНЫЕ  ХАРАКТЕРИСТИКИ  ЛИНГВОКУЛЬТУРНОГО  ТИПАЖА  DER  DEUTSCHE  BÜRGER:  (НА  МАТЕРИАЛЕ  ХУДОЖЕСТВЕННЫХ  ПРОИЗВЕДЕНИЙ  XIX  СТ.)

Дорошенко  Оксана  Витальевна

аспирант  кафедры  германской  филологии,  Института  филологии  Киевского  национального  университета  им.  Т.  Шевченко,  Украина,  г.  Киев

E-mail: 

MENTAL  PARAMETERS  OF  THE  LINGUOCULTURAL  TYPE  OF  GERMAN  BURGHER  (BASED  ON  THE  MATERIAL  OF  THE  XIX  TH  CENTURY  GERMAN  WRITERS)

Oksana  Doroshenko

PhD  student  of  Germanic  Philology  Department,  Institute  of  Philology,  Taras  Shevchenko  National  University  of  Kyiv,  Ukraine,  Kyiv

АННОТАЦИЯ

Цель  исследования  заключается  в  выявлении  характеристик  языка  лингвокультурного  типажа  der  deutsche  Bürger.  В  статье  используется  контекстуальный  метод  исследования  для  установления  ментальных  характеристик  языка  бюргеров  XIX-го  столетия  и  их  лингвокультурной  интерпретации.  На  основании  материала  статьи  можно  сделать  вывод,  что  речевая  деятельность  и  поведение  лингвокультурного  типажа  der  deutsche  Bürger  определяется  его  иерархическим  положением  в  бюргерском  сообществе. 

ABSTRACT

The  goal  of  the  study  consists  in  the  explication  of  German  burgher’s  linguocultural  type  language  specific.  The  article  uses  the  contextual  method  of  inquiry  to  determine  the  mental  parameters  of  German  burghers’  language  of  the  XIX  th  century  and  to  make  their  linguocultural  interpretation.  At  the  basis  of  the  material  the  article  comes  to  the  next  conclusion:  speech  activity  and  behaviour  of  the  linguocultural  type  der  deutsche  Bürger  is  determined  by  its  place  in  the  burghers’  community. 

Ключевые  слова:  лингвокультурный  типаж;  немецкий  бюргер;  бюргерское  образование;  языковое  сознание;  речевое  поведение.

Keywords:  linguocultural  type;  German  burgher;  burgher’s  education;  language  awareness;  language  behaviour.

Актуальность  работы  предопределена  тенденцией  современных  лингвистических  исследований  к  рассмотрению  языковых  явлений  с  позиций  антропоцентризма,  в  частности  к  исследованию  языка  как  лингвосоциального  явления  определенного  сословия.  Новизна  статьи  состоит  в  ее  проблематике:  проанализировано  влияние  языка  лингвокультурного  типажа  der  deutsche  Bürger  на  его  идентификацию  и  социализацию  в  рамках  бюргерства.

Объектом  исследования  в  статье  является  речь  немецкого  бюргера  XIX  ст;  предметом  —  его  лингвокультурные  и  лингвосоциальные  особенности.  Цель  исследования  заключается  в  выявлении  ментальных  характеристик  языка  бюргеров  XIX  ст.  в  зависимости  от  их  иерархического  положения  в  бюргерском  сообществе.

Под  лингвокультурным  типажом  в  работе  мы  понимаем  комплекс  знаний  о  типизируемом  представителе  определенного  общества  на  основе  социально-культурных  характеристик  его  вербального/невербального  поведения,  а  также  ценностей  и  ориентиров  [3;  1;  2].

Задача  статьи  состоит:  1)  в  интерпретации  речевой  деятельности  и  поведения  лингвокультурного  типажа  der  deutsche  Bürger;  2)  в  установлении  лингвосоциальных  характеристик  языка  бюргеров  XIX-го  столетия  в  зависимости  от  их  иерархического  положения  в  бюргерском  сообществе  3)  в  определении  роли  языка  в  сознании  бюргеров  XIX  ст.

Материалом  статьи  являются  произведения  немецких  авторов  XIX  ст.,  в  частности:  Т.  Фонтане,  А.  Буш,  К.  Адельфельса,  Б.  Ауэрбаха,  М  Хунниус,  Г.  Кублера,  М.  фон  Фельзенек,  Е.  Полько,  а  также  письма  немецких  бюргеров.

В  бюргерском  сообществе  конца  XVIII  ст.  только  образованное  бюргерство  хорошо  владело  литературным  языком  [18,  с.  4].  Позже,  с  пониманием  того,  что  именно  свободное  владение  языком  способствует  быстрой  адаптации  в  бюргерском  сообществе,  другие  социальные  группы  немецкого  бюргерства  Besitzbürgertum  и  Kleinbürgertum  поддержали  идею  языкового  воспитания  образованных  бюргеров  Bildungsbürgertum.  Этот  процесс  немецкий  исследователь  Х.У.  Велер  назвал  ассимиляцией  (Entkonturierung).

Языковая  культура  стала  важным  элементом  в  чувстве  самосознания  бюргеров.  Они  все  больше  и  больше  отказывались  от  диалекта  [16,  с.  54].  Для  всех  членов  сообщества,  кроме  мелкого  бюргерства  (Kleinbürgertum),  диалект  исполнял  исключительно  функцию  развлечения.  Существовали  даже  специальные  развлекательные  книги  под  названием  Gesellschaftsbüchlein.  Приведем  пример  стиха  Л.  Менцеля  Ein  Schulexamen  в  одной  из  таких  книг  А.  Буш  Kleine  Buch  der  Humoristischen  Vorträge  und  ernster  Deklamation  für  gesellige  Kreise,  Vereine  und  Gesellschaften: 

(Schüler):

Das  is  ’ne  Zicke

(Schulrat):

Sprich  hochdeutsch,  wenn  der  Rat  dich  fragt,

Du  hast  es  richtig  sonst  gesagt

„Der  Schulmeister  mit  einem  Sprung

Zum  Fenster  hin,  brummt  in  den  Bart:

„Das  is  ooch  ’ne  kuriose  Art,

Was  der  nur  will?  ich  weeß  es  dock,

Mer  han  im  Dorf  gar  keenen  Bock,

Ich  laß  mich  nich  ins  Bockshorn  jagen,

Ich  will’n  schunt  die  Antwort  sagen.”

Drauf  stellt  er  sich  in  Position

Und  spricht:  „Herr  Rat!  —  Mit  percusion!

Sie  mach’n  die  Kinder  mäuseldrähtig,

Zur  Antwort  bin  ooch  ich  erbötig,

Sie  mee’n  —  daß  mer  uns  recht  verstehn  —

Das  Tier,  was  mer  da  fressen  sehn?”

„Ja!”  —  „Und  bricht  mersch  oochs  Genicke,  —

’S  is  werklich  eene  Zicke!”  [7,  с.  84].

В  этом  фрагменте,  посвященном  школьной  жизни  бюргеров,  шутливый  эффект  достигается  за  счет  того,  что  учитель,  защищая  ученика,  в  разговоре  со  школьным  советником  употребляет  диалект,  в  то  время  как  школа  призвана  обучать  правильному  произношению  и  литературному  языку.  Поскольку  стих  представлен  в  развлекательной  книге  для  представителей  высшего  и  среднего  сословий  бюргерской  общности,  то  можно  предположить,  что  автор,  таким  образом,  «высмеивает»  отношение  мелкого  бюргерства  к  литературному  языку.  Бюргеры  высшего  и  среднего  сословий  изучали  литературный  язык  и  применяли  его  на  переговорах,  в  официальных  документах,  письмах,  собственных  дневниках.  Что  касается  мелкого  бюргерства  Kleinbürgertum,  им  такое  обучение  было  недоступно  [15,  с.  131].  Поэтому  они  (крестьяне,  мелкие  ремесленники,  торговцы)  говорили  и  писали  на  диалекте,  что  существенно  отличало  их  от  других  представителей  бюргерского  сословия.  Приведем  пример  такого  письма: 

„Verehrtester  Herr  Profesor[sic].

Da  wir  letzten  Donnerstag  verabredet  haben  am  Sontag  [sic]  oder  Dinstag  [sic]  Abend  einander  wieder  zu  sehen,  so  thue  [sic]  ich  es  Ihnen  zu  wissen  das  [sic]  ich  Morgen  [sic]  fruh  nach  Basserstorf  gehen  muß  [sic],  ich  komme  aber  am  Donnerstag  abend  [sic]  wieder  nach  Haus  [sic].  Ich  bitte  sehr  um  entschuldigung  [sic],  da  [sic]  ich  Sie  mit  ein  baar  [sic]  Zeihlen  [sic]  belastigen  muß  [sic],  ich  thu  [sic]  es  aber  nur  damit  Sie  nicht  in  Verlegenheit  kommen,  als  Donnerstag,  Freitag,  auch  Sonntag  Abends  [sic]ist  der  Condictor  [sic]  nicht  zu  Hause”  [14,  с.  106]. 

Автор  этого  текста  —  представитель  мелкого  бюргерства  Kleinbürgertum,  о  чем  говорит  использование  диалекта.  Главными  особенностями  этого  диалекта  являются:  союзы  da,  das  вместо  daß  или  den  вместо  denn;  написание  имени  существительного  с  малой  буквы:  entschuldigung;  использование  аккузатива  вместо  датива  Akkudativ  [6,  с.  125]:  ich  kann  es  sonst  niemanden  schenken  als  Dir;  использование  местоимения  wo  в  сложноподчиненных  предложениях  условия  и  времени:  über  den  Brief  wo  Du  ihn  gelesen  hast,  использование  пассива:  Gluckseligkeit,  die  mir  oft  zu  Teil  wurde  [14,  с.  90]  —  Schmerz  der  mich  ergriffen  hat  [14,  с.  106]  —  Brief,  der  mir  wehgetan  hat  [14,  с.  155].  В  языке  мелких  бюргеров  при  общении  с  другими  членами  бюргерского  сословия  присутствует  некоторая  семантическая  неуверенность,  что  проявляется  в  частом  использовании  глаголов  мышления:  Ich  konnte  es  kaum  glauben  [14,  с.  106]  —  ich  hoffe  [14,  с.  157]  —  ich  muss  dich  auch  fragen  [14,  с.  90]. 

Приведем  еще  один  пример  из  эпистолярного  жанра  немецкого  мелкого  бюргерства,  чтобы  показать  другие  особенности  письменного  языка  этого  социального  класса.  Кстати,  именно  по  письму  высшие  сословия  бюргерской  общности  определяли  принадлежность  человека  к  низшему  сословию,  поскольку  каждый  мог  научиться  разговаривать  на  литературном  языке,  но  именно  письмо  «выдавало»  принадлежность  человека  к  определенному  сословию. 

„Heute  am  4  September  1896  wurde  dieser  Bogen  von  den  Maurer  [sic]  Brinkmann  u  Schnelle  zugemaurt  [sic].  Diese  Grube  war  bis  dato  …  und  an  dessen  Stelle  sind  die  Wasser-Closets  angelegt  und  ist  dadurch  nun  reine  Luft  geschaffen…Die  Behandlung  der  Gefangene  muß  [sic]  sehr  pinibel  [sic]  gehandhabt  werden…  hoffendlich  [sic]  giebt  [sic]  es  bald  mehr…  Das  Beamten  Personal  [sic]  besteht  aus  den  Herrn  OberRegierungsrath  [sic]…  beide  noch  in  guten  brauchbaren  Zustande…an  die  richtige  Addresse  [sic]  kommt”  [8,  с.  409].

Проанализируем  орфографические  и  грамматические  отклонения  от  нормы  современного  немецкого  литературного  языка:  zugemaurt  вместо  zugemauert,  pinibel  —  penibel,  hoffendlich  —  hoffentlich,  unser  Aller  Trost  —  unser  aller  Trost,  Addresse  –  Adresse,  Beamten  Personal  –  Beamtenpersonal,  OberRegierungsrath  —  Oberregierungsrat,  Inspector  —  Inspektor,  giebt  —  gibt. 

Среди  лексических,  синтаксических  и  фразеологических  особенностей  этого  текста  отметим  следующее:  использование  канцеляризмов  (bis  dato,  nebst,  gehandhabt,  sic);  элементов  высокого  стиля  (reine  Luft,  letzte  Ausrede,  liebenswurdiger  Herr);  слов  и  оборотов  разговорного  языка  (hoffendlich  giebt  es  bald  mehr). 

Следует  отметить,  что  представители  мелкого  бюргерства,  хоть  и  были  частью  бюргерского  сообщества,  все  же  не  были  «вхожи»  в  него,  поскольку  не  имели  достаточного  образования. 

Немецкий  писатель  Б.  Ауэрбах  отмечает,  что  бюргер  мог  занять  определенное  положение  в  свободном  и  независимом  бюргерстве  только  согласно  своему  образованию  и  умению  говорить  [5,  с.  44  ].  Из  этого  следует,  что  язык  бюргера  —  средство  социализации.  Например,  в  романе  Der  Freudinnen  М.  фон  Фельзенек  демонстрирует  социальную  дисквалификацию  бюргерами  человека  из  более  низкого  сословия  из-за  использования  саксонского  диалекта: 

„Anstatt  der  erwarteten  Inspektionslehrerin  erschien  der  alte  Schuldiener  in  der  geöffneten  Thür.  Mit  einem  Rucke  wurden  die  Hefte  zur  Seite  geschleudert  und  im  Nu  war  der  gutmütig  blickende  Mann  umringt.

—„Was  bringen  Sie,  Seldschütz?  fragte  Helene,  die,  als  älteste  der  Gefährtinnen,  für  sich  das  Recht  der  Superiorität  in  Anspruch  nahm.  —

—  Hermine  Ritter  soll  zum  Herrn  Direktor  kommen,  meldete  der  Alte.

—  Sofort,  beeilte  sich  diese  zu  erwidern;  indem  sie  sich  eilfertig  erhob.

—  Na-na  —  mein  gutestes  Freileinchen,  dadermit  hat  es  keene  solche  Eile.  Ne,  ne,  immer  hibsch  duse  und  langsam.

Hermine  konnte  sich  eines  leisen  Lächelns  nicht  enthalten,  während  Helene  laut  und  herzlich  auflachte.

—  Se  machen  woll  wieder  Studien  an  mir?  fragte  Seldschutz.  —  Ich  räde  doch  so  schene  hochdeitsch,  nur  kann  ich  Sie  das  harte  und  das  weeche  B  und  das  Harte  und  das  weeche  T  nicht  gut  unterscheiden  und  das  gefällt  Freilein  Helene  ausnehmend,  setzte  er  wohlgefällig

hinzu.  —

—  Gewiß,  Seldschütz,  Sie  sind  ein  Original,  fuhr  Helene  fort  [9,  с.  51].

Старый  школьный  слуга  Зельдшутц,  который  пришел  на  замену  учителя,  не  замечает,  как  в  разговоре  переходит  с  литературного  языка  на  диалект  (Ich  räde  doch  so  schene  hochdeitsch),  чем  вызывает  смех  у  учащихся.  Такая  реакция  есть  подтверждением  того,  что  диалект  воспринимали  как  необразованность,  плохое  речевое  поведение  (Gewiß,  Seldschütz,  Sie  sind  ein  Original). 

Бюргеры,  начиная  с  раннего  возраста,  уделяли  языку  огромное  внимание.  Дети  декламировали  стихи  в  присутствии  родных,  учили  наизусть  тексты,  писали  родственникам  рождественские  письма  в  стихах  или  в  прозе.  Немецкая  писательница,  М.  Хунниус,  вспоминая  собственную  жизнь,  так  описывает  эту  традицию:  на  Рождество  дети  обычно  стояли  за  дверью  комнаты  со  своими  пожеланиями  в  руках  (Mit  unseren  Wunschpapieren  in  den  Händen,  mit  klopfenden  Herzen  standen  wir  dann  hinter  der  Tür  des  Weihnachtszimmers).  Затем,  по  приглашению  родителей,  они  входили  в  комнату,  в  которой  мама  играла  хорал,  отец  стоял  возле  рояля  с  книгой  Нового  завета  в  руках  (…Mutter  spielte  den  Choral,  Vater  stand  neben  ihr  am  Flügel  mit  dem  Neuen  Testament  in  der  Hand).  Мы  пели  рождественские  песни  и  слушали  рожденственскую  Евангелию  …  (Wir  sangen  Weihnachtslieder,  horten  das  Weihnachtsevangelium  und  wagten  gar  nicht);  передавали  отцу  пожелания  (Ich  überreichte  dem  Vater  mein  Wunschpapier)  и  рассказывали  наизусть  стих  (das  Gedicht  aufsagen)  [13,  с.  9  f].

Такие  письма  укрепляли  эмоциональный  контакт  между  родителями-бюргерами  и  их  детьми,  развивая  чувство  индивидуальности  и  собственной  значимости  ребенка,  а  также  уважения  к  родителям.  Приведем  пример  одного  из  таких  писем.  В  этом  письме  обращение  Meinem  lieben  Vater  zu  seinem  heutigen  Geburtstage,  von  seinem  dankbaren  Sohn  Kurt  и  личные  местоимения  Dir  и  Dich,  написанные  с  большой  буквы,  указывают  на  глубокое  уважение  ребенка  к  отцу:

„Insterburg  den  12ten  Mai  1880

Meinem  lieben  Vater  zu  seinem  heutigen  Geburtstage,  von  seinem

dankbaren  Sohn  Kurt.

Lieber  Vater  ich  bringe  Dir

Meinen  schonsten  Gluckwunsch  hier:

„Will  dich  immer  herzlich  lieben!”  —

Hab’  dies  Verschen  selbst  geschrieben;

Mochte  es  Dich  doch  erfreun’ 

Kunft’ges  Jahr  soll’s  besser  sein!”  [4,  с.  180].

Языковыми  обычаями  высших  и  средних  сословий  бюргерской  общности  было  написание  дневников,  комментирование  и  декламация  сборников  стихов.  Также  во  время  разговора  считалось  достойным  привести  уместную  цитату  из  литературных  источников  или  крылатое  высказывание  [16,  с.  72].

Чистота  литературного  языка  была  показателем  бюргерской  образованности.  Произношение  из  „благозвучного”  „wohlklingende”  Sprache  немецкого  превратилось  в  корректное  „korrekte”  Sprache,  свободное  от  диалектов,  язык  сценического  произношения  и  письма.  Прослеживается  внутренняя  связь  языка  и  образования.  Немецкая  писательница  Е.  Полько  по  этому  поводу  отмечает,  что  настоящее  правильное  произношение  (Die  echte,  wahrhafte  Bildung)  не  знает  ни  письменных,  ни  устных  ошибок  (kennt  eben  keine  Sprachfehler,  weder  geschriebene  noch  gesprochene)  [17,  с.  145]. 

Речь  идет  не  о  риторическом  красноречии,  а  в  первую  очередь  о  формальной  стороне  языка:  использовании  лексических,  грамматических  средств  и  произношения.  Интересным  фактом  было  то,  что  бюргеры  XIX  ст.  (в  особенности  молодое  поколение)  пытались  отграничить  себя  от  популярных  в  то  время  французских  заимствований,  удела  аристократии.  Они  заменяли  французские  слова  английскими.  В  Т.  Фонтане  читаем: 

(1)  „—  Sagt  man  noch  Déjeuner  á  la  fourchette?

—  Kaum,  Papa.  Wie  du  weißt,  ist  jetzt  alles  englisch.

—  Natürlich.  Die  Franzosen  sind  abgesetzt.  Und  ist  auch  recht  gut  so,  wiewohl  unsere  Vettern  drüben  erst  recht  nicht  taugen.  Selbst  ist  der  Mann.  Aber  ich  glaube  das  Frühstück  wartet…  [11,  с.  65]

(2)  —Und  doch  ist  da  ein  gewisses  je  ne  sais  quoi.

—  Sage  nichts  Französisches.  Das  verdrießt  mich  immer.  Manche  sagen  jetzt  auch  Englisches,  was  mir  noch  weniger  gefällt”  [11,  с.  100]. 

В  первом  примере  Т.  Фонтане  подчеркивает  изменения  в  языке:  старшее  поколение  использует  французские  слова  в  речи,  а  младшее  —  английские.  Во  втором  автор  показывает  амбивалентное  отношение  к  заимствованиям  из  других  языков:  хотя  большинство  употребляет  английские  слова  в  немецкой  речи,  все  же  не  всем  это  нравится. 

Еще  одной  особенностью  языка  бюргеров  является  то,  что  они  избегали  употребления  фамильярно-разговорных  фразеологизмов,  просто  не  используя  определенные  слова,  которые  так  и  назывались  die  Unaussprechlichen  [10,  с.  44].  Т.  Фонтане  пишет:

„Denn  es  ist  schließlich  alles  ganz  egal  und,  mit  Permission  zu  sagen,  alles  Jacke…  Der  aus  der  vergleichendsten  Kleidersprache  genommene  Berolinismus,  mit  dem  er  seinen  Satz  abzuschließen  gedachte,  wurde  auch  wirklich  gesprochen”  [12,  с.  372]. 

На  этом  примере  автор  хотел  показать,  что  бюргеры  не  использовали  фамильярно-разговорные  фразеологизмы,  поскольку  они  не  отвечали  подобающему  стилю.  Однако  они  могли  себе  позволить  употребление  английских  слов,  что,  возможно,  служило  отличительной  чертой  языка  бюргеров.

Хотя  большинство  бюргеров  не  использовали  диалект,  все  же  в  речи  некоторых  из  них  оказывались  слова,  характерные  для  разговорного  языка  города.  Так,  например,  в  романе  Т.  Фонтане  „Frau  Jenny  Treibel“  находим  берлинизмы:  nu  вместо  nun,  Kopp  —  Kopf,  andrer  —  andere,  nich  —  nicht,  stünden  —  stehen,  auf’n  —  auf  den,  auf  einen,  wie’n  —  wie  einen,  wie  den,  un  —  und.  Берлинизмы  —  Berolinismen  —  прозвища,  архитектурные  названия,  обычаи  и  традиции,  а  также  высказывания  или  слова,  характерные  для  разговорного  языка  города  Берлина,  типичные  высказывания  низших  слоев  населения  [19,  с.  435].  Возможно,  таким  образом  подчеркивалось  происхождение  бюргеров  из  определенной  местности. 

Бюргерская  молодежь  наряду  с  литературным  языком  использовала  молодежный  сленг:  famos,  kolossal,  pyramidal,  tip-top,  а  также  выражения:  zum  Umsinken  müde,  gespannt  wie  ein  Regenschirm  [15,  с.  131].

В  речи  немецких  бюргеров  высшего  и  среднего  сословия  можно  заметить  частое  использование  личных  местоимений  первого  лица  единственного  числа:  Ich  hatte  mich  also  entschlossen  [14,  с.  158]  —  Ich  darf  mir  freilich  das  Zeugnis  geben,  daß  [sic]  ich  [...]  es  nicht  an  liebevollem  Entgegenkommen  habe  fehlen  lassen  [14,  с.  161]  —  Ich  will  ihr  das  nicht  zum  Vorwurf  machen  [14,  с  30],  или  избегания  такого  местоимения  ich:  Schließe  also  mein  Schreiben  [14,  с.  155].

Скорее  всего,  таким  образом  они  подчеркивали  самосознание  и  осознание  собственной  принадлежности  к  бюргерскому  сословию. 

В  результате  данного  исследования  мы  пришли  к  следующим  выводам:  1.  Речевая  деятельность  и  поведение  лингвокультурного  типажа  der  deutsche  Bürger  определяется  его  иерархическим  положением  в  бюргерском  сообществе.  2.  Для  представителей  мелкого  бюргерства  характерными  особенностями  языка  являются:  использование  диалекта,  разных  стилей,  а  также  орфографических  и  грамматических  отклонений  от  языка  высших  сословий.  3.  Ментальными  характеристиками  языка  представителей  высшего  и  среднего  сословий  бюргерской  общности  являются:  использование  литературного  языка;  отказ  от  диалекта,  от  заимствований  из  французского  языка,  от  фамильярно-разговорных  фразеологизмов;  использование  берлинизмов;  сленга;  акцентуации  собственной  значимости,  с  помощью  личного  местоимения  первого  лица  единственного  числа;  а  также  написание  дневников,  декламации  сборников  стихов.  4.  Языковое  сознание  бюргеров  стало  не  только  их  социальной  идентичностью  и  языковой  культурой,  но  и  социальным  барьером  для  других  слоев  населения:  для  низших  классов  обучение  литературному  языку  еще  не  было  доступным,  а  аристократия  продолжала  разговаривать  на  диалекте,  используя  иноязычные  слова.

Данная  статья  позволяет  посмотреть  на  лингвокультурный  типаж  как  на  языковую  личность,  которая  проявляет  себя  в  рамках  определенного  коммуникативного  поведения.  Моделирование  типизированной  личности  как  языковой  является  составной  частью  представления  лингвокультурного  типажа  в  рамках  семантико-когнитивного  подхода. 

Результаты  исследования  могут  быть  полезными  для  курсов  по  лексикологии,  лингвострановедению,  истории  языка,  а  также  спецкурсов  по  социолингвистике,  лингвокультурологии. 

Перспектива  исследования  темы  видится  нами  в  моделировании  лингвокультурного  типажа  немецкого  бюргера  der  deutsche  Bürger  как  языковой  личности.

Список  литературы:

1. Дмитриева  О.А.  Лингвокультурные  типажи  России  и  Франции  XIX  века:  Автореф.  дис.  …  док.  филол.  наук.  Волгоград,  2007.  —  24  с. 
2. Дорошенко  О.В.  Інтерпретація  поняття  «лінгвокультурний  типаж»  у  сучасній  лінгвістиці  //  Нова  філологія.  Збірник  наукових  праць.  —  2012.  —  №  54.  —  С.  30—34.
3. Карасик  В.И.  Языковые  ключи.  М.:  Гнозис,  2009.  —  409  с.
4. Adelfels  K.  Das  Lexikon  der  feinen  Sitte.  Praktisches  Hand-  und  Nachschlagebuch  für  alle  Falle  des  gesellschaftlichen  Verkehrs.  Stuttgart.  /  Adelfels  K.  Stuttgart:  Levy  &  Müller  1888.  —  S.  180.
5. Auerbach  B  Der  gebildete  Bürger.  Buch  für  den  denkenden  Mittelstand  /  Auerbach  B.  Carlsruhe,  1843.  —  S.  44  f.
6. Budde,  Gunilla  Auf  dem  Weg  ins  Burgerleben.  Kindheit  und  Erziehung  in  deutschen  und  englischen  Bürgerfamilien  1840—1914.  Göttingen,  1994,  —  c.  125.
7. Busch  A.  Kleine  Buch  der  Humoristischen  Vorträge  und  ernster  Deklamation  für  gesellige  Kreise,  Vereine  und  Gesellschaften  /  Busch  A.  Berlin,  1898.  —  S.  84.
8. Cherubim  D.  Die  zerstreute  Welt  zu  binden  im  vertraulichen  Verein.  Vereinswesen  und  Sprachentwicklung  im  19.  Jahrhundert.  [Cherubim,  Dieter  et  al.  (Hgg.):  Sprache  und  bürgerliche  Nation].  /  Cherubim  D.  Berlin/New  York:  de  Gruyter,  1988.  —  S.  409.
9. Felseneck  von  M.  Drei  Freundinnen.  /  Felseneck  von  M.  Berlin:  Weichert,  1903.  —  S.  51
10. Fontane  T.  L’adultera  [Roman  Mit  einem  Nachw.  hrsg.  von  Helmuth  Nürnberger].  /  Fontane  T.  München:  Dt.  Taschenbuch-Verl.,2008.  —  S.  44.
11. Fontane  T.  Der  Stechlin.  Sämtliche  Werke,  Bd.  5.  /  Fontane  T.  Darmstadt:  Carl  Hanser  Verlag,  1966.  —  S.  65—100.
12. Fontane  T.  Frau  Jenny  Treibel.  Sämtliche  Werke,  Bd.  4.  /  Fontane  T.  München:  Carl  Hanser  Verlag,  1963.  —  S.  372.
13. Hunnius  M.  Mein  Elternhaus.  Erinnerungen.  /  Hunnius  M.  Heilbronn:  Eugen  Salzer,  1967.  —  S.  9  f.
14. Kübler  G.  Geprüfte  Liebe  —  Vom  Nahmädchen  zur  Professorenfrau.  Jakob  Henle  und  Elise  Egloff  [Familienbriefen  (1843—1848)]  /  Kübler  Zürich/München:  Artemis,  1987.  —  S.  30—161.
15. Linke  A.  Die  Kunst  der  „guten  Unterhaltung”:  Bürgertum  und  Gesprachskultur  im  19.  Jahrhundert.  //  Zeitschrift  für  Germanistische  Linguistik  16.2,  1988,  —  S.  131.
16. Mattheier  K.J.  Standardsprache  als  Sozialsymbol.  Über  kommunikative  Folgen  gesellschaftlichen  Wandels  [Rainer  (Hrsg.).  Das  19.  Jahrhundert  sprachgeschichtliche  Wurzeln  des  heutigen  Deutsch]  /  Mattheier  K.J.  Berlin/New  York:  de  Gruyter,  1991.  —  S.  41—75.
17. Polko  E.  Unsere  Pilgerfahrt  von  der  Kinderstube  bis  zum  eigenen  Herd.  8.  Aufl.  /  Polko  E.  Leipzig,  1886.  —  S.  145.
18. Sydow  von  F.  Neuer  Sitten-  und  Höflichkeits-Spiegel:  ein  Complimentirbuch  für  alle  Stände;  oder  Anleitung,  sich  in  allen  geschäftlichen  und  geselligen  Verhältnissen,  mit  Anstand,  der  Sittlichkeit  und  Schicklichkeit  gemäss  und  dem  Geiste  der  Zeit  angemessen  zu  verhalten  /  Sydow  von  F.  Nordhausen  :  G.  Müller,  1840.  —  S.  4.
19. Wörterbuch  der  Deutschen  Gegenwartssprache  [hrsg.  R.  Klappenbach  und  W.  Steinitz,  Bd1].  Berlin:  Akademie  Verlag,  1978.  —  S.  435.