Статья опубликована в рамках: XXXIX Международной научно-практической конференции «В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии» (Россия, г. Новосибирск, 20 августа 2014 г.)
Наука: Филология
Секция: Литература народов Российской Федерации
Скачать книгу(-и): Сборник статей конференции
- Условия публикаций
- Все статьи конференции
дипломов
Статья опубликована в рамках:
Выходные данные сборника:
ТАЛМУДИЧЕСКИЙ СЕНТИМЕНТАЛИЗМ В ТВОРЧЕСТВЕ ПЕРЕЦА МАРКИША
Бескровная Елена Наумовна
канд. филолог. наук, преподаватель ВУЗа «Международный гуманитарно-педагогический институт «Бейт-Хана», Украина, г. Днепропетровск
Е-mail: Gocel@rambler.ru
TALMUDISTIC SENTIMENTALISM IN WORKS OF PERETZ MARKISH
Elena Beskrovnaya
candidate of Philological Sciences, lecturer of International Institute of Humanities and Education “Beit Hana”, Ukraine, Dnepropetrovsk
АННОТАЦИЯ
Автор в статье «Талмудический сентиментализм в творчестве Переца Маркиша» впервые в истории СНГ рассматривается вопрос еврейского сентиментализма и его роли в мировой еврейской литературе. Особое внимание уделяется тому факту, что талмудический сентиментализм восходит к Библии, Галахическому и Агадическому Мидрашу, Вавилонскому Талмуду и Зохару.
ABSTRACT
Author in the article “Talmudistic sentimentalism in works of Peretz Markish” considers the question of Jewish sentimentalism and its role in world Jewish literature for the first time ever in the history of CIS. Special attention is given to the fact that Talmudistic sentimentalism dates back to the Bible, Halakhic and Aggadic Midrash, Babylonian Talmud and Sohar.
Ключевые слова: талмудический сентиментализм; творчество Переца Маркиша; хасидизм; цадикизм; Галахический и Агадический Мидраш.
Keywords: Talmudistic sentimentalism; works of Peretz Markish; Hasidism; Tzadikism; Halakhic and Aggadic Midrash.
Особое место в еврейской литературе Х1Х—ХХ века занимает понятие «сентиментализм». Термин «сентиментализм» в том понимании, в котором он характеризует мировой литературный процесс ХУШ—Х1Х веков и фактически восходит к библейскому Экклезиасту и «שיר השירים» (Песни Песней) для еврейской литературы этого же периода характеризуется традиционным разрушением канона и отходом от трансформации Торы в еврейской литературе. Это связано с одной стороны, с проблемой социальной жизни еврейского народа, выраженной в растроении еврейства, а, с другой, со стремлением еврейского народа вернуться к истокам Первого Храма, к первым проблескам халуцианской волны алии.
Именно, характеризуя состояние талмудической традиции в еврейской литературе Штиф Нохак в своей книге «Гуманизм в старой еврейской литературе» писал: « В то время как романтизм в мире литературы набирал силу, мы могли наблюдать позитивную сторону поэзии, благодаря реалистическим тенденциям. У нас наблюдается борьба в оригинальном романтическом ключе. Мы имеем ввиду талмудический сентиментализм, делающий погоду на реалистическом грунте, призывающий к грусти, бренности молодёжь, вдохновленную борьбой, и стремящийся наполнить её аскетизмом, который ничего не несёт молодым, ничего, кроме самой Библии» [5, с. 27—28].
Талмудический сентиментализм в творчестве Переца Маркиша основан, с одной стороны, на Вавилонском Талмуде, а с другой на социальных условиях жизни еврейского народа сначала в России, а потом и в Советском Союзе, поэтому задача нашего исследования состоит в том, чтобы впервые на территории стран СНГ показать как поэзия на идише Переца Маркиша соотносится с библейским и Талмудическим периодом истории еврейского народа. Данное исследование проводится впервые в истории как советского литературоведения, так и современного исследования еврейской литературы.
Талмудический сентиментализм в творчестве Переца Маркиша тесно связан с понятием трансформации Торы в Агаде. Хотя исследования на эту тему и проводились мало, но тем не менее они затрагивали только Галаху. Кроме того, современное литературоведение особо заинтерисовалось моей книгой «Трансформация Торы в еврейской литературе Украины».
Итак творчество Переца Маркиша интересно тем, что в нем развивается агадическая притча, соединенная с современным понятием лирического сюжетного стихотворения. Агадическое творчество Переца Маркиша основывается на фактах его автобиографии и несет в себе отпечаток жизни еврейского народа в России.
Известный еврейский поэт, писавший на идише, Перец Маркиш родился 25 ноября 1895 года в доме старого портного Шимона-Берла в селе Полонное на Волыни. Мальчик рос весёлым и бойким. Он начал учиться с трёх лет и хорошо освоил Тору и Талмуд. Все считали, что он вырастет учёным-талмудистом.
Однако хедер не представлял из себя того, что он представляет сейчас на территории Америки. Хедер Х1Х века — это старый обветшалый домишка куда ходили учиться дети бедняков. Впоследствии о годах, проведённых в хедере, Перец Маркиш напишет:
Я рос в разрушенных стенах обветшалой обители Бога,
Тяжела и отрадна была моей жизни печальной дорога…
Я сир, одинок был, пуглив как осенняя пташка,
На теле моём красовалась и тлела чужая рубашка.
Лицо исхудало, задорно, болезненно, бледно.
Товарищи чужды мне были, - я был между ними последний.
Тепло в обитатели Бога мне, пасынку юному, было
Но радости сердце не знало, душа моя плакала, ныла…
Мне в сумерки часто рассказывал ребе чудесные сказки,
То были минуты забвенья, сиротские нежные ласки [4, с. 11]. Вместе с тем, в своих произведениях о детских годах Перец Маркиш ярко раскрывает картины представления о Боге, которые тогда возникали перед ним:
איך ווייס דו האָסט געקושט די ביקס אין יענעם טאָג,
וואָס האָט אויף וואָגלאָשן געלייגט פון פאָלק דאָס לעבן,
און מיט איעדן שאָס, ווי מיט אדונערדיקן גלאָק,
האָסט געבענטש דאָס לאנד, וואָס האָט זי דיר געגעבן.
האָסט א דערקלערונג מאכן פײַערלעך געהאָט
מיט פײַער און מיט בלוט דורך אויפשטײַג און דורך ווייען –
דו!דער ייד! דער בירגער! דער סאָלדאט!
דו! דער ייד! דער רויטארמייער!
געהאָט האָסט א דערקלערונג מאכן מיט דער ביקס,
אזא וואָס ניט פארוועלקן וועט זי ווי די שטערן
דו ביסט געווען, וועסט זײַן, דו ביסט
קעגן דער פינצטערניש און קנעכטשאפט דער פארשווערער!
דו האָסט א מאָל פון בערג געבאטן צען דערקלערט,
אז ס'זאָל מיט זיי דאָס הארץ פון וועלט זיך פיטערן און פעסטן,
פארפאָלגטע, טראָגן מיר זיי שטאלץ איבער דער ערד
דורך אלע ארבע-מיתות-בית-דין —
אצינד טראָגט זיך דײַן דערקלערונג צו דעם קאט
אזא, וואָס נאָר מיט ביקס אין האנט דערקלערן קאָן מען.
ס'באוועגט זיך באָרג און טאָל, עס מורמלט גראָז און בלאט,
און בלוט אויף אלע וועגן שרייט – נקמה!
איך ווייס דו האָסט געקוטש די ביקס אין יענעם טאָג,
וואָס האָט דיך אויג אויף אויג געשטעלט מיטן באגרעבער,
און מיט איעדן שאָס, ווי מיט א דונערדיקן גלאָק,
האָסטו געבענטשט דאָס לאנד, וואָס האָט זי דיר געגעבן.
(7)
(Я знаю, трудность понимания Бога в ранние годы,
Когда связал свой путь со своим народом и с его жизнью,
И знакомый выстрел пронзил судьбу,
Что сделает лучше землю, которая зовется моим домом.
И хоть провозглашен путь хасидизма:
Он светлый, но связан с кровью, путь ветра.
Путь евреев, Офицеров! Солдат!
Путь евреев и красноармейцев!
И хотя позвал нас за собой бык,
Который взывает к звездам,
Что лучше, кто знает, что лучше,
Отрицание тьмы или тяжелые силы.
И хоть ты десять раз провозгласил берег,
Который твое сердце пестовало в себе,
Поющий, который заставляет плакать слезами о земле
Наш путь труден и подлежит суду.
Я знаю оседлать вола в ранние годы…
Этот путь стоит перед моими глазами, пока их не закроет могильщик…
И знакомый выстрел пронзил судьбу,
Чтобы сделать лучше землю, которая зовется моим домом. — (пер. мой — Бескровная)
Маркиш переживает очень тяжёлый период. Он выехал за пределы «черты оседлости», вследствие чего был вынужден скитаться, так как на проживание вне данной «черты» властями накладывались существенные ограничения» Поэт работает конторщиком в селе Полонное, но вскоре ему приходится покинуть родное гнездо. Он много путешествует по городам Одесса, Кишинёв, едет на Балту.
Начинается первая мировая война. Как и многих евреев его призывают в армию:
Нет парней по селам, — словно вихрь умчал их, —
И призвать приказано стариков и малых.
Почему б не взять Менахема портного?
Наскоро мешок он сшил себе — готово!
Хватит нам окопов! Почему под знамя
Не призвать портного заодно с сынами? [4, с. 13].
Революционные события захватывают молодого поэта. В Киеве в то время собралась группа талантливых еврейских поэтов. Среди них были Лев Квитко и Ошер Шварцман. Евреев вдохновляли идеи И. Переца и Х. Бялика.
Идёт пора юношеского цветения поэта. Выходят его книги: «Пороги» (שוועלן), Киев 1919, «Неприкаянный» (פוסט און פאס) Екатеринослав 1919, «Шалость» (שטיפעריש), Екатеринослав, 1919.
После революции поэт долгое время живёт в Екатеринославе. Вместе с будущими известными поэтами Михаилом Светловым и Михаилом Голодным он служи в отряде рабочей обороны. В этот период также выходит большое количество книг поэта: «Просто так» (סטאם) Екатеринослав, 1921, «Ночной грабёж» (бנאכט רויב), Москва, 1922, «Куча» (די קובע), Екатеринослав, 1920. Поэма «Куча» вызвала огромный резонанс в среде мировой общественности. Как отмечал Сергей Наровчатов «Маркиш в ней решительно отошёл от канонов мартирологического возвеличения жертв, их пассивное мученичество возбуждает в нём гнев, он протестует каждой строчкой против безвольной обречённости и покорности судьбе». В этой поэме ортодоксальное еврейство усмотрело «потрясение основ» иудаизма, разрыв с традицией. Вместе с тем, мировое революционное движение поддержало поэму.
В конце 1921 года Маркиш едет в Варшаву. За рубежом он находится пять лет, попеременно живя в Варшаве, Берлине, Париже, Лондоне, Риме. В 1926 году он снова возвращается на родину. В ближайшие 15 лет он пишет следующие произведения: «Из века в век» (דאר אויס, דאר אײַן), т. 1. Киев 1929, т. 2, Москва, 1933), «Один на один» (איינס אף איינס), Москва, 1933), пьесы «Земля» (1930), «Семья Овадис» (1937).
Крупнейшим событием в литературном мире становится поэма «Братья» (די ברידער), Киев, 1929). Потом выходит в свет поэма «Не унывать» (ניט געדײַטע), Харьков-Киев, 1931), «Смерть кулака» (דעם באלאגופס טויט), М., 1935), «Заря над Днепром» (אופגאנג אפן דנעפרע) М., 1937)
В период Второй мировой войны Маркиш активно борется с фашизмом. В 1940 году выходит его поэма «Танцовщица из гетто», в которой он раскрывает сущность женщины и её роль в иудаизме. Перец Маркиш ведёт свою героиню от древности к современности. Он раскрывает величие девушки невесты:
Стремительно блистанье лёгких ног —
Моя любовь танцует перед вами:
Встречается с клинком стальной клинок
И объясняются, сверкая лезвиями.
Бушуют складки платья и фаты,
Подобно говорливому прибою.
И буйный ветер, разбросав цветы,
Зовёт тебя и тянет за собою.
И вот — гора и бездна… Снег какой!
И на скале отвесной — поединок…
Не упади! Молю тебя тоской
Изгнанья, слёз, скитальческих тропинок…
От плеч струится серебристый ток,
Но что-то недосказано ногами…
Встречается с клинком стальной клинок
И объясняются сверкая лезвиями [4, с. 589].
Мученья еврейской женщины приводят поэта к выводу о том, что еврейскому народу нужна защита и этой защитой может служить только Израиль:
Пусти здесь корни. Расцветай весной.
Забудь своё изгнанье и скитанье!
Здесь человеку предана земля,
Здесь всех целит голубизна сквозная,
Здесь дружбу предлагают тополя,
Здесь каждая песчинка — мать родная.
Ночное море отдаёт вином.
Я предаюсь моим мечтам и думам…
Нас ждёт здесь, друг мой, детство с миндалём
И самым сладким на земле изюмом [4, с. 609].
Тема женщины проходит через всю поэзию Переца Маркиша. Как знаток Талмуда он часто трансформирует Агаду. В произведении «Доброй недели, мать!» повествование ведётся о том, как фашисты сожгли на костре женщину и её ребёнка.
В этом произведении наблюдается трансформация талмудической притчи из трактата «Гитин 57» и «Эха Раба», в которой Мириам бат Нахтом вынуждена согласится с принесением в жертву своих сыновей ради того, чтобы сохранить еврейскую веру. Сила матери заключена в том, что она, подобно Аврааму, приносит в жертву сыновей ради идеи иудаизма. В притче в частности говорится:
«— Дитя моё! Иди к Аврааму, предку твоему, и скажи: Так велела моя мать сказать тебе: «Ты воздвиг один жертвенник, я семь жертвенников воздвигла; ты одним испытанием ограничился, а моё несчастье до конца свершилось» [2, с. 72].
Перец Маркиш, несмотря на то, что по своим идейным убеждениям был коммунистом, в своих произведениях не отходил от корней своего народа и традиционно обращался к библейскому периоду еврейской истории:
ניין, ניין — ס'איז ניט געוועןפון גורל קיין באצווונג,
אן אויסוואל סיאיז געווען דורככאויס א פרײַער,
דאָס, וואָסצו פײַער צוגערירט האָט זיך צו ערשט דײַן צונג,
צו גאָלד — נאכהער, נאָך אין דעם חושך פון מצרים!
צו פײַער האָט געפירט דײַן אומרויקגעמיט
בײַם טראָגן שטיין און זאמד פאר פיראמידן
אז זאָלסט, אין קייטן זײַענדיק געשמידט
א שווערד אויף ווידערשפעניקן זיך קענען שמידן.
און ביסט דער פאר געבענטשט געווען מיט דעם,
וואָס דאָס געשפילן שטיינדל פון דאָס פאסטעך
האָט, אונטערשנײַדנדיק דעם גליתדיקן דעמב,
אין דעם באגינען זינגעוודיק ארײַנגעפאסט זיך.
(7)
(Нет, нет — эта судьба не повториться
И все друзья будут свободными.
И друзья говорят о первой мечте,
И золото ночью загорается в Египте.
И друзья ведут меня по моему пути
Мимо плачущих камней и замкнутых пирамид.
Скольких из них изобразили на полотне
Чуда возрождения — и его нарисовали
И скольким мы должны быть благодарны,
Которые шествуют вместе с нами и подобны пастухам,
Которые сшивают нашу судьбу
И на рассвете показывают чудо. пер. мой — Бескровная)
Идея света Хануки и обращения к древности проходит и через следующее стихотворение:
באקלאָגט דער ים זיך דען א מאָל אין זײַן געברום
באדארף א ווינט דען אין זײַן בלאָנדזשעניש א האפן
ארויסגעריסן פון מײַן הארץ האָט זיך די דו,
אוועקגעפלויגן, ווי די גינגאָלדענע פאווע...
כ'וועלט אפשר צובינדן באדאקפט זי צו א בוים,
ווי אונדזער ציג מ'האָט צו א ביימל צוגעבודן
נאָר איז די ציג דען ניט אנטלאָפן פון דער היים
און איז די היים ערגעץ אליין דען ניט פארשווונדן.
געווען א ציג... אזא מין צוגעלאָזטע ציג...
האָט איר פארגלוסט זיך ראָזשינקע מיט מאנדלען...
געטאָן האָט עס מיט א מאָל ערגעץ א צי —
האָט עמעץ אײַנהאלטן געקאָנט זי אין דער האנט דען.
פון אלץ געבליבן איז מיר בלויז א ליד אליין,
איך זון זיי אלע אין מײַן בלאָנדזשעניש אָן אויפהער
איך גיי זיי נאָך, איך זאָג זיי שפרוכן אלערליי
און כ'קען מיט גאָרנישט זיי צוריק צו זיך פאררופן...
און אין נאָך א טייל פון ליד שרײַבט ער
דער רעש פון חתונות איז ווידער אויף די גאָסן,
פון שימחות דאָס געווען איז אויף דאָס נײַדערוועקט
צעבראכן זײַנען בלויז די פידלען און די קאָנטראבאסו,
געקוילעט זײַנען בלויז די כלי-זמר אויפן וועג.
נאָר דו — דו טאנץ... די פיס געשטעלט, ווי איבער נעצן,
דאָס הארץ מיט ווייטיק אייגענעם - פארטרײַב.
און טראָג אים, טראָג, דער טויער פון באזעצנט,
ווי צו דער שחיטה טראָגט דעם האלדז די מילדע טויב.
דער קאָפ — אראָפגעלאָזט, די אויג — אויפגעקייטלט,
ס'באגלייטן ווײַטע שטערן בײַ דער נאכט
עס זײַנען מאמעס אָט אזוי געגאן צו דער עקירה,
דאָס פײַער און דאָס האלדז אליין פאר זיך געבראכט.
איז רײַס פון לײַב זיך לעבעדיקע פאסן
און טאנץ, און ווײַטע דרעמעלדיקע — וועק,
צעבראכן זײַנען בלויז די פידלען און די קאָנטראבאסו,
געקוילעט זײַנען בלויז די כלי-זמר אויפן וועג.
(7)
(Пожаловался народ своим героям.
Поселился здесь ветер и сверкает над нами.
Осталось здесь мое сердце
И сияет как позолоченная пава…
Потом поселилось дерево
И наш козел решил пристроиться здесь,
И не идет козел домой,
Потому что наш дом не является чудом.
Имеем мы козла… или не имеем его
Хотя это модно при рождении ребенка,
И хоть мы не раз возвращаемся к козлу,
И кое-кто даже держал его в руках.
И хотя сложены и блестят стихи
Для меня солнце начало светить потом,
И я отправился в путь и продолжал петь Псалмы,
Которые гармонировали с древностью.
И следующую часть написал он:
И главенствующий на свадьбе повернулся к Богу,
И радость сразу оживилась в нем.
Благословил в своем оркестре трубу и контрабас
И отправился с ними в путь.
Не здесь!... Здесь танец… И все равно это отрицается
Это сердце знает только одно — плакать.
И каждый день народа, печаль, которую он видит,
И казнь держится на руках в постоянной печали.
И голова все отрицает, то, что глаза видят
И белые звезды показались в ночи,
И наши мамы заканчивают колыбельную,
И огонь в их руках нас благословляет.
И жизнь отправилась в свой путь,
И танцует на дремлющем пути.
Благословил в своем оркестре трубу и контрабас
И отправился с ними в путь. — пер. мой — Бескровная)
Строки о народе и его седой старине мы наблюдаем и здесь:
דײַן לעצטער אויפטריט פאָרן פאָלק
צווישן בראכשטיינער מיט שניי באשאטן.
נאָר - אָן דײַן וואָרט, נאָר - אָן דײַן קול,
בלויז דײַן פארקילטער אָטעם...
אבער מיר הערן אויך אצינד, ווי אלע מאָל,
דעם אומזיכטיקן שאָרך פון אָדלער-פליגל דײַנע,
וואָס אָנגעטאָן האָט דיר דאָס פאָלק,
זאָלסט זײַן זײַן טרייסט, זײַן אָפקלאָנג און זײַן טענה.
דער פארהאנג לאָזט זיך ניט אראָפ,
די לעמפ אין זאָלזענען ניט אויסגעלאָשן,
עס שטראָלט דײַן שלאָפנדיקער לייבנקאָפ
און פון געשטראָלטן שוועבנדע - דאָס אומשטערבלעכע לשון.
געזעגענען מיט דיר מיר קומען זיך אהער,
דורך וואנען האָסט ווי אָפקלאָנגען פון דורות פײַנען
געטראָגן זינגענדיק שלום-עליכםס טרער,
זי זאָל זיך ווי אָן איידלשטיין צע שיינען...
(7)
( И последующий путь моего народа
Повторяет благословение второго выстрела.
Во многом — наши слова, во многом — наш голос
Светит нам даже в стужу.
Но мы слышим и потом и не раз
Перед нами в памяти встают шаги наших предков,
Которые открывают дом нашего народа,
Провозглашают нашу мечту и открывают уста.
И руки их не возвратятся снова
И лампа снова не заговорит
И не пронзит так нашу первооснову жизни.
И не станет трудным наш звездный язык.
И общество не придет к нам потом.
У них есть путь, но сквозь века он труден.
Заплачут все слезой Шолом-Алейхема
И древнейший камень покажется прекрасным. — пер. мой — Бескровная)
Перец Маркиш двойственен в своей поэзии и эта двойственность видна в его посмертном стихотворении «Благословенный и убиенный», где он выступает как поэт и как человек
אצינד, ווען ס'קערט די ראיה מיר זיך אום צוריק אליין,
איז מיר א ריס די אויגן עפענען און זען מיט יעדן גליד דאָ,
אז סקאיז מײַן הארץ אראָפגעפאָלן, ווי א שפיגל אויף א שטיין,
און מיט א קלונג פון בראך אויף שטיקער זיך צעשפליטערט.
געוויס איז אויך איעדערער בראכשטיק ניט באפרײַט
צו זײַן אן עדות וועגן מיר ביז מײַנע לעצטע פיר באשערטע אליין,
- צעטרעט מיך נאָר ניט, דו – א ריכטער מײַנער, צײַט,
ביז איך וועל אָפזוכן אין אויסשאט די צעשפריצטע טיילן.
איך וועל זיי אויפקלייבן פארפרווון – איינס צו איינס –
באהעפטן זיי באנאנד, ביז בלוס אין פינגער זיך פארשטאכן –
כאָטש ווי איך זאָל זיי קונציק ניט צונויפקלעפן, אלע איינס
וועל איך אין דעם זיך שטענדיק זען פארקריפלט און צעבראכן.
ערשט איצטער קומט צו מיר אין טרויער דער באשייד,
אין וויי פון איבערשמעלץ - באגרײַף איך פלאמיק
דעם פײַן פון וועלן זען זיך אין שפיגל – גאנצערהייט,
וואָס איז אין בראכשטיקער צעזייט אויף אלע שבעה, ימים...
(7)
(Потом, когда вы вернетесь к прошлому,
И вашим глазам откроется знакомая судьба,
И мое сердце начнет падать, когда вы остановитесь перед могильной плитой.
И выстрел получит благословение тому, что здесь сказал убиенный.
Кто знает, что благословить и с чем подружиться,
И кто знает, какой подарок я сделаю Вам в дальнейшем —
Не плачь надо мной, поэт моего времени,
Потому что память благословенна и распалась на части.
И я сделаю попытку убить единственное
Сотворенное пошло, без черной крови, которая все заслонила
Хотя мы не раз предпринимали попытку убить единственное,
Я постоянно искажал благословенное.
Впервые ко мне пришла разгадка смерти
И как металл отлитое постижение пламени,
И прекрасно то, что я вижу в зеркале —
Это клятва, с которой убиенный обращается к своему народу… — пер. мой — Бескровная))
Тема сентиментализма, характерная для всей еврейской литературы и фактически являющейся основой построения сюжета произведений как в литературе библейского периода, так и в литературе на древнееврейском языке ХШ—Х1Х веков и современном иврите и идише, проходя через поэзию Переца Маркиша, отражается именно с позиции хасидизма, методом «пилпул-хиллуким», в котором описание сюжетных образов восходит не к традиционному толкованию Талмуда, а к Библии периода Устной Торы.
Список литературы.
- Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и Мидрашей : в 4-х частях / перевод с введением С.Г. Фруга по «Сефер-Гаагаде» И.Х. Равницкого и Х.Н. Бялика. Ч. 1. Одесса, 1910.
- Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и Мидрашей / перевод с введением С.Г. Фруга по «Сефер-Гаагаде» И.Х. Равницкого и Х.Н. Бялика. Ч. 2. Одесса, 1919.
- Еврейская литература Украины יונגוואלד/. М.: Советский писатель, — 1991. — № 2. — 109 с. [Первоисточник].
- Маркиш П. Стихотворения и поэмы. Л.: Советский писатель, 1969. — 702 с. — [Первоисточник].
- Нохак С. Гуманизм в старой еврейской литературе /Стиф Нохак. Киев, 1920. — 80 с. — [Первоисточник].
- алмуд. Мишна и Тосефта / под ред. Н. Переферковича. М.: издатель Л. Городецкий, 2006. Т. 1—7. [Первоисточник].
- תורה. נביאם.כתובים.הוצאת קורן ירושלים בע''מ.
- Тора. Пророки. Писание. Иерусалим: издательство Корен, 1999.
- פוץ מארקיש – דער סאָוועטישער-יידישער פאָעט. - // פאָרווערטס, 2007, נאוועמבער 27.
- Млатек Хана. Перец Маркиш — советский еврейский поэт // Форвертс. 2007. 27 ноября.
дипломов
Оставить комментарий