ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ  ПЕРЕВОД:  СОТРУДНИЧЕСТВО  ИЛИ  КОНФЛИКТ?

Павленко  Елена  Георгиевна

канд.  филол.  наук,  доцент  кафедры  английского  языка  Мариупольского  государственного  университета,  г.  Мариуполь,  Украина

E-mail:  pavlenkohelen.ru

LITERARY  TRANSLATION:  COOPERATION  OR  CONFLICT?

Pavlenko  Helen

phD  in  Philology  of  the  English  Chair  Mariupol  State  University,  Mariupol,  Ukraine

АННОТАЦИЯ

Цель  статьи  —  выявить  реляции  автор-переводчик,  анализируя  процесс  перевода  с  позиций  переговоров,  определить  роль  сторон  на  каждом  из  этапов  переговорного  процесса  с  использованием  метода  переводческого  анализа.  Вывод:  для  воссоздания  образа  автора  во  всей  его  индивидуальности  доминантой  переводчика  должен  выступать  стиль  сотрудничества.

ABSTRACT

The  article  aims  to  identify  the  relatioships  between  the  author  and  the  translator  analyzing  the  process  of  translation  through  negotiations  as  well  as  to  highlight  the  role  of  the  parties  at  each  stage  of  the  negotiation  process  by  means  of  interpretative  method  .  The  researcher  comes  to  the  conclusion  that  cooperation  proves  to  be  the  dominant  feature  to  create  the  author’s  individual  style. 

Ключевые  слова:  переговоры;  текст  прибытия;  сигнификат;  сотрудничество;  доминирование.

Keywords:  negotiations;  target  text;  significat;  cooperation;  domination.

Ещё  со  времен  античности  художественный  перевод  считают  одним  из  основных  факторов  литературного  взаимопознания,  развития  общественной  мысли,  важнейшей  формой  культурных  связей  в  современном  мире.  Изучению  этой  проблемы  в  разрезе  теоретическом  посвящены  ряд  исследований  отечественных  и  зарубежных  учёных  (А.  Бех,  С.  Басснет,  О.  Гайничеру,  Н.  Гарбовский,  Д.  Дюришин,  Р.  Зоривчак,  В.  Коптилов,  Г.  Кочур,  А.  Попович,  П.  Топер,  А.  Фёдоров,  У.  Эко  и  др.).

В  их  теориях  по-разному  раскрываются  взгляды  на  возможности  и  цели  перевода  —  от  его  нормативности  (адекватности,  эквивалентности,  отображении  национальной  специфики  оригинала)  до  осмысления  его  общелитературной  роли.  Такой  широкий  диапазон  изучения  проблем  перевода,  выступая  весомым  фактором  формирования  концепции  национальной  литературы,  направлен  на  одновременное  развитие  своих  традиций,  обогащение  их  мировым  художественно-эстетическим  опытом  и  сводится  к  одной  общей  идее:  максимально  полному  воссозданию  подлинника  в  иноязычной  среде.  Иными  словами  переводчик  должен  воссоздать  средствами  другого  языка  содержание  текста  оригинала  целостно  и  точно,  сохранив  все  его  экспрессивные  и  стилистические  особенности.  В  этой  связи  нельзя  обойти  базовые  понятия  теории  перевода  —  эквивалентность  и  адекватность.  Как  известно,  в  современном  переводоведении  существуют  различные  подходы  к  их  определению,  однако  общепринятой  считается  теория  уровней  эквивалентности  В.  Комиссарова,  которая  устанавливает  отношения  эквивалентности  между  соответствующими  уровнями  оригинала  и  перевода.  Согласно  этой  теории  конечная  цель  перевода  заключается  в  реализации  максимальной  степени  эквивалентности  на  каждом  уровне.

Отсюда  следует,  что  переводчик  должен  выстроить  такую  текстуальную  систему,  которая  может  оказать  аналогичное  воздействие  на  читателя  как  в  плане  семантическом  и  синтаксическом,  так  и  в  плане  стилистическом,  метрическом,  звукосимволическом,  вызвать  у  него  ту  эмоциональную  реакцию,  к  которой  стремился  текст-источник.  Как  известно,  реализация  вышесказанного  на  практике  часто  сопряжена  с  преодолением  ряда  трудностей  в  силу  того,  что  образная  система,  языковые  особенности  оригинала  и  перевода  детерминируются  не  только  личностью  писателя  и  личностью  переводчика,  но  и  социокультурной  средой,  в  которой  существует  каждый  из  них,  поэтому  можно  говорить  об  эквивалентности  в  формальном  смысле.  Подтвержением  этого  является  позиция  Н.  Гарбовского  о  том,  что  «абсолютно  точное,  без  каких  бы  то  ни  было  искажений  воспроизведение  текста  оригинала  переводчиком  невозможно;  а  перевод  есть  лишь  приближение,  более  или  менее  полное,  но  никогда  не  абсолютное  к  тексту  оригинала»  [1,  с.  179].  Продолжая  эту  мысль,  литературовед-переводчик  У.  Эко  утверждает,  что  «любой  перевод  предполагает  окраины  неверности  вокруг  ядра  безусловной  верности,  но  решение  о  местоположении  ядра  и  о  ширине  окраинного  поля  зависит  от  целей,  поставленных  перед  собой  переводчиком»  [9,  с.  17].

Учёный  рассматривает  концептуальные  положения  современного  переводоведения  (эквивалентность,  адекватность,  приверженность  цели,  верность,  инициатива  переводчика)  под  знаком  переговоров.

В  литературе  существуют  разные  подходы  к  определению  этого  понятия,  каждое  из  которых  по-своему  раскрывает  его  суть.  Из  многовекторности  дефинитивных  характеристик  понятия  «переговоры»  выделяем  те,  которые  в  дальнейшем  будем  использовать  для  осуществления  сопоставительного  анализа  переводов.

Итак,  переговоры  —  это  процесс,  с  помощью  которого  стороны  непосредственно  либо  через  своих  представителей  стремятся  урегулировать  спор  или  договориться  об  общих  действиях  путём  обсуждения  или  аргументации  своих  позиций  [7].  Традиционно  различают  пять  стилей  ведения  переговоров:

·доминирование  —  агрессивный  стиль,  когда  обе  стороны  отчаянно  движутся  к  достижению  цели,  не  проявляя  зачастую  стремления  к  сотрудничеству;

·уклонение  —  когда  одна  из  сторон  стремится  уйти  от  проблем  вместо  того,  чтобы  разрешить  их  в  ходе  переговоров;

·уступка  —  метод,  суть  которого  проявляется  в  том,  что  участник  переговорного  процесса  демонстрирует  высокую  степень  готовности  к  сотрудничеству  с  противоположной  стороной.  Такой  шаг  может  быть  оправданным  и  создать  кредит  доверия,  который  будет  использован  в  дальнейших  переговорах;

·компромисс  —  стиль,  который  характеризуется  тем,  что  участник  переговорного  процесса  проявляет  определённую  настойчивость  и  готовность  к  сотрудничеству  в  ходе  переговоров  с  контрагентом.  Тактика  такого  переговорного  процесса  сводится  к  формуле  «ты  —  мне,  я  —  тебе»;

·сотрудничество  —  стиль,  который  считается  самым  правильным  для  ведения  переговоров,  когда  вместе  с  давлением  на  противоположную  сторону  и  решительностью  в  достижении  цели  наблюдается  высокий  уровень  готовности  к  сотрудничеству  при  поиске  решений,  принятых  для  обеих  сторон  [8].

В  зависимости  от  того,  какие  цели  преследуют  участники  переговорного  процесса  (в  нашем  случае  автор  и  переводчик),  различают  следующие  функции  переговоров:  информационную  (стороны  заинтересованы  в  обмене  взглядами,  но  не  готовы  по  каким-либо  причинам  на  совместные  действия);  коммуникативную  (налаживание  новых  связей,  отношений);  регуляции  и  координации  действий;  контроля;  пропаганды. 

Принимая  во  внимание  тот  факт,  что  любые  переговоры  проводятся  между  сторонами,  представляющими  различные  интересы,  сочетание  этих  интересов  делает  участников  переговоров  взаимозависимыми,  ограниченными  в  своих  возможностях  решать  собственные  задачи  односторонним  путём.  Отсюда  следует,  что  перевод  также  можно  рассматривать  с  позиции  переговоров,  поскольку  последние  выступают  «именно  тем  базовым  процессом,  в  ходе  которого,  дабы  нечто  получить,  отказываются  от  чего-то  другого;  и  в  конечном  счёте  договаривающиеся  стороны  должны  выйти  из  этого  процесса,  с  чувством  разумного  и  взаимного  удовлетворения,  памятуя  о  золотом  правиле,  согласно  которому  обладать  всем  невозможно»  [9,  с.  19].

Так,  в  процессе  переговоров  (перевода),  —  рассуждает  У.  Эко,  —  участники  порой  лишены  инициативы:  с  одной  стороны,  есть  текст-источник  со  своими  автономными  правами,  а  порою  и  фигура  эмпирического  автора  с  его  возможными  притязаниями  на  контроль,  а  также  вся  та  культура,  в  которой  рождается  данный  текст;  с  другой  стороны,  есть  текст  прибытия  (термин  У.  Эко)  и  та  культура,  в  которой  он  появляется,  с  системой  ожиданий  его  предполагаемых  читателей,  а  порою  даже  с  издательской  индустрией,  предвидящей  различные  критерии  перевода  в  зависимости  от  того,  для  чего  создаётся  текст  прибытия  [9,  с.  19].  Переводчик  при  этом  выступает  в  качестве  лица,  ведущего  переговоры  между  реальными  и  потенциальными  сторонами,  и  в  таких  переговорах  чётко  выраженное  согласие  сторон,  по  мнению  учёного,  предвидится  не  всегда  [9,  с.  19].

К  основным  совместным  решениям,  которые  принимаются  по  итогам  переговоров,  относятся:  компромиссное,  или  серединное  решение;  ассиметричное  решение  (относительный  компромисс);  нахождение  принципиально  нового  решения  путём  сотрудничества.  Рассмотрим  их  подробнее  применительно  к  процессу  перевода.

Первый  тип  решения  —  компромисс,  при  котором  стороны  идут  на  взаимные  уступки,  иногда  предусматривает  ситуации  неопределённости  и  неточности  (критерии  сторон  расплывчаты,  и  участники  переговоров  затрудняются  найти  ту  «середину»,  по  отношению  к  которой  они  могут  достичь  компромисса).  В  этом  случае  их  интересы  в  полной  мере  не  удовлетворены,  результатом  чего  выступает  ассиметричное  решение,  где  степень  ассиметричности  может  быть  различной  в  зависимости  от  того,  какая  из  сторон  сознательно  идёт  на  большие  уступки. 

Вышесказанное  является  следствием  того,  что  автор  и  переводчик  подходят  к  тексту  с  разных  позиций.  Автор  синтезирует  художественный  мир,  используя  самые  невероятные  образы,  вкладывая  в  текст  частицу  своих  чувств  и  переживаний.  Переводчик,  читая  оригинал,  анализирует  в  нём  всё  до  мельчайших  подробностей:  авторский  стиль,  систему  мировоззренческих,  этических  и  эстетических  взглядов,  его  художественный  метод,  манеру  письма.  Такие  незримые  «переговоры»  переводчика  с  автором  оригинала  включают  в  себя  несколько  этапов.  На  первом  этапе  доминирующая  роль  принадлежит  автору:  переводчик,  будучи  зависимым  от  автора  оригинала,  связан  его  идеями,  во  всём  полагается  на  автора,  нередко  превращая  подлинник  в  подстрочник.  Критикуя  такой  перевод,  М.  Новикова  пишет:  «Подстрочник  «алгебраизирует»  переводимое  произведение,  начисто  отторгает  его  от  «гармонии»  материнской  культуры,  от  глубинных  ассоциаций,  как  эстетических,  так  и  философских»  [5,  с.  73].

На  втором  этапе  переводчик  осмысливает  текст  заново,  анализирует  его  в  синхронной  и  диахронной  плоскостях,  определяет  его  функциональные  доминанты,  раскрывая  «затаённые»  смыслы  и  «спрятанные»  сюжеты.  Его  позиции  сливаются  с  авторскими,  и  обе  стороны  выступают  в  качестве  равноправных  партнёров  в  переговорах. 

На  последнем  этапе  переводчик  ещё  больше  подходит  к  автору,  он  более  свободен  в  выборе  средств  для  передачи  его  интенций,  мироощущений,  образов.  И  делая  этот  выбор,  переводчик  вольно  или  невольно  ориентируется  на  собственное  понимание  художественного  мира  автора.  При  этом,  отмечает  Н.  Гарбовский,  —  возникает  противоречие:  с  одной  стороны,  чтобы  осуществлять  художественный  перевод,  переводчик  сам  должен  обладать  материальным  талантом,  владеть  всем  набором  выразительных  средств,  т.е.  по  сути,  быть  писателем.  С  другой  стороны,  чтобы  быть  писателем,  нужно  иметь  свою  эстетическую  позицию,  стиль,  манеру  письма,  которые  могут  быть  отличными  от  авторских.  В  этом  случае  индивидуальность  автора  стирается,  перевод  становится  автопортретом  переводчика,  а  все  переводимые  им  писатели  начинают  «говорить»  его  голосом  [1,  с.  79].  Отсюда  следует,  что  переводчик,  который  до  этого  выступал  равноправным  партнёром  в  переговорах,  занимает  на  этом  этапе  доминирующую  позицию.

Обращаясь  к  идее  переговоров  для  анализа  процесса  перевода,  У.  Эко  излагает  в  свете  этой  концепции  понятие  сигнификата.  Согласно  его  теории  в  ходе  переговоров  обсуждается  значение,  которое  должен  выражать  перевод,  и  переводчик  должен  подобрать  такой  эквивалент,  который  удачнее  передаст  соответствующее  ядерное  содержание,  представляющее  собой  минимальные  понятия,  дающие  возможность  опознать  тот  или  иной  объект  или  понять  ту  или  иную  концепцию  [9,  с.  103].  При  этом,  прояснив  ядерное  содержание  того  или  иного  слова,  переводчик  в  своём  стремлении  сохранить  интенции  текста  оригинала,  принимает  решение  договориться  «о  серьёзных  нарушениях  отвлечённого  принципа  буквализма»  [9,  с.  106]. 

Сравним  два  перевода  антонимичных  каламбуров  из  романа  Ч.  Диккенса  «Hard  times»  в  переводе  К.  Шмыговского  и  Ю.  Лисняка:  «She  hadn’t  my  advantages  —  disadvantages  you  would  call’em  but  I  call’em  advantages  so  you’ll  not  waste  your  power,  I  dare  say»  [11,  с.  136].  Лексемы  «advantages  —  disadvantages»,  которые  составляют  эту  антонимичную  пару,  различаются  только  префиксом  dis-  с  пейоративной  семантикой.  К.  Шмыговский  употребляет  этот  каламбур  буквально:  «Вона  не  має  моїх  плюсів,  ви,  можливо,  вважатимете,  що  це  —  мінуси,  але  я  вважаю,  що  це  плюси…»  [3,  с.  118].  Ю.  Лисняк  очень  точно  отображает  этот  троп,  отыскав  соответствующий  эквивалент  в  украинском  языке:  «Вона  ж  бо  не  мала  такого  таланту,  як  я,  -  ви,  може  скажите  безталання,  а  я  таки  кажу  таланту,  —  тож  я  певен,  ваші  зусилля  марно  не  пропадуть»  [2,  с.  140]. 

Сложность  перевода  каламбуров  заключается  в  том,  что  образование  антонимов  с  помощью  отрицательных  префиксов  типично  для  английского  языка,  в  то  время  как  в  украинском  этот  способ  не  является  широкораспространённым.  В  этом  случае  переводчик  воссоздаёт  этот  стилистический  приём  либо  путём  замены  частей  речи,  либо  полностью  игнорируя  это  явление.  Примером  такого  стиля  уклонения  служит  перевод  отрывка  из  этого  же  произведения:  «It  soon  appeared  that  if  Mrs.  Sparsit  had  a  failing  in  her  association  with  that  domestic  establishment,  it  was  that  she  was  so  excessively  regardless  of  herself  and  regardful  of  others  as  to  be  a  nuisance»  [11,  с.  201]  —  «Проте  дуже  скоро  виявилося,  що  саме  її  невибагливість  найтяжче  вдовольнити:  пані  Спарсіт»  [2,  с.  190].

Частичная  потеря  ироничного  эффекта  прослеживается  в  переводе  Р.  Доценко  романа  Дж.К.  Джерома  «Трое  в  лодке,  не  считая  собаки».  Например:  «Rainwater  is  the  chief  article  of  diet  at  supper»  [12,  с.  20]  —  «Головна  складова  вашої  вечері  —  дощова  вода»  [4,  с.  31]  «But  methylated  spirit  is  more  wholesome  when  taken  into  the  system  in  large  quantities  than  paraffin  oil»  [12,  с.  31]  —  «Та  все  ж  спирт,  навіть  денатурований,  у  великих  дозах  корисніший  для  організму  ніж  гас»  [4,  с.  45];  «I  always  get  red  bathing  drawers.  They  suit  my  complexion  so»  [12,  с.  58]  —  «Купальні  труси  я  завжди  купую  червоні.  Я  подобаюсь  сам  собі  в  червоних  трусах»  [5,  с.  81].  «My  complexion»  —  в  переводе  «цвет  лица»,  т.е.  цвет  лица  героя  такого  же  оттенка,  как  и  его  плавки. 

Переговоры,  как  считает  У.  Эко,  не  всегда  приводят  к  равному  распределению  выгод  и  потерь  между  вовлечёнными  в  них  сторонами.  Учёный  считает  удачными  и  такие  переговоры,  в  ходе  которых  одна  сторона  больше  уступает  противоположной:  «Учитывая  мою  изначальную  цель  и  зная,  что  исходил  я  из  положения  совершенно  для  меня  невыгодного,  —  пишет  У.  Эко,  —  я  могу  чувствовать  себя  столь  же  удовлетворённым»  [9,  с.  109].

Подтверждением  этой  мысли  служит  перевод  пародийного  пафоса  Дж.  Олдингтона  в  романе  «Смерть  героя»  о  роли  женщины  в  Британской  империи,  выполненный  Н.  Галь  с  частичной  потерей  на  лексическом  и  эмоциональном  уровнях,  что  приводит  не  только  к  семантическому  «сдвигу»,  но  и  создаёт  читателю  барьер  для  понимания  авторской  интенции:  «A  woman?  A  rag,  a  bone  and  a  hank  of  hair.  Get  rid  of  the  sexual  problem  by  teaching  men  to  deprise  women,  either  by  open  scorn  or  by  putting  them  on  the  pedestal  of  chastity…as  the  German  Kaiser  said  at  the  gathering  of  the  nations»  [10,  с.  185].  —  «Эту  задачу  решить  не  трудно  (замість  статеву  проблему)  —  либо  открыто  презирайте  женщину  и  насмехайтесь  над  нею,  либо  возведите  её  на  пъедестал  целомудрия;…  заявил  народам  Кайзер  Вильгельм»  [6,  c.  131].

Иногда  с  целью  сохранения  экспрессивной  окраски  оригинала,  переводчик  нарушает  логическую  структуру  текста:  «Religious  convictions  are  such  an  easy  excuse  for  being  nasty»  [10,  с.  28].  —  «Релігійні  переконання  —  такий  гарний  привід  для  того,  щоб  отруювати  життя  іншим!»  [6,  с.  23].  В  данном  случае  более  точным  соответствием  “excuse”  является  лексема  «виправдання»,  и  замена  её  на  «привід»  приводит  к  нежелательной  трансформации  содержания  целого  предложения.  Близким  к  оригиналу,  по  нашему  мнению,  был  бы  такой  перевод:  «Релігійні  переконання  легко  виправдовують  найогиднішу  поведінку».

Приведём  пример,  когда  переводческий  выбор  лексического  соответствия  в  значительной  степени  меняет  смысл  целого  предложения.  Рассмотрим  значение  лексемы  “epic”  —  (long  poem  narrating  the  adventures  or  deeds  of  one  or  more  heroic  or  legendary  figures;  «book  or  film  based  on  an  epic  narrative»;  of  or  like  an  epic;  “grand,  heroic”  (Greek  epos  song).  Руководствуясь  метонимичными  связями  между  именем  древнегреческого  автора  и  эпическим  жанром  литературы,  переводчик  осуществляет  замену  английского  “epic  contest”  на  «щось  гомерівське»,  не  учитывая  при  этом,  что  последнее  вызывает  у  читателя  устойчивую  ассоциацию  с  широко  известным  крылатым  выражением  «гомерівський  сміх»  и  придаёт  украинской  версии  дополнительный  смысл  —  что-то  очень  смешное,  забавное.  В  оригинале  заложено  совсем  другое  значение  —  речь  идёт  об  эпической  битве,  с  использованием  стилистического  приёма  иронии,  в  то  время  как  в  переводе  используется  нейтральный  фразеологизм,  что  в  определённой  степени  снижает  экспрессивность  высказывания:  “Then  there  was  a  blazing  row,  Elizabeth  at  George,  and  then  Fanny  at  George,  and  then  —  epic  contest  —  Elizabeth  at  Fanny”  [10,  с.  42].  —  «Отоді-то  зчинилася  буря!  Спочатку  на  Джорджа  накинулась  Елізабет,  потім  Фанні,  а  врешті  —  і  це  вже  було  щось  гомерівське  —  Елізабет  на  Фанні»  [6,  с.  36]. 

Таким  образом,  анализ  действия  сторон  (автор-переводчик)  в  процессе  проведения  переговоров  даёт  возможность  выявить  их  динамику,  приоритетные  направления  и  основные  стратегии,  определить  роли  участников  на  различных  этапах.  На  первом  этапе  переводчик  подчинён  автору  и  выполняет  все  его  требования  (стиль  уступки),  затем  позиции  сторон  сливаются  (стиль  сотрудничество)  и  только  на  последнем  этапе  переводчик  проявляет  большую  инициативу  и  занимает  лидирующую  позицию  (стиль  доминирования).  Выбирая  стратегию  взаимного  учёта  интересов,  стороны  осуществляют  сотрудничество,  партнёрский  подход  к  решению  спорных  вопросов,  стремление  к  выработке  решения,  максимально  удовлетворяющего  интересы  каждой  из  них.

Воссоздание  в  переводе  образа  автора  во  всей  его  индивидуальности  возможно  лишь  при  условии,  если  переводчик,  будучи  личностью  творческой  ,  с  высокой  степенью  адаптивности  и  богатым  личным  опытом,  придерживается  стиля  сотрудничества.

Список  литературы:

1. Гарбовский  Н.К.  Теория  перевода:  Учебник.  —  М.:  Изд-во  М.  Ун-та,  2004.  —  544  с.
2. Діккенс  Ч.  Тяжкі  часи  /  Пер.  з  англ.  Ю.  Лісняка.  —  К.:  Дніпро,  1970.  —  282  с.
3. Діккенс  Ч.  Тяжкі  часи/  Пер.  К.  Шмиговського.  —  Харків:  Державне  видавництво  України,  1930.
4. Джером  К.  Джером.  Троє  в  одному  човні  (як  не  рахувати  собаки).  Київ:  Основи,  2003.  —  241  с. 
5. Новикова  М.  Гений,  парадоксов  друг  //  Мастерство  перевода.  Сборник  ХІ.  /  Под  ред.  Э.  Ананиашвили.  —  М:  «Советский  писатель»,  1977.  —  с.  69—92.
6. Олдінгтон  Р.  Смерть  героя  /  Пер.  з  англ  Ю.  Лісняка;  Передм.  І.  Кієнко.  —  К.:  Дніпро,  1988.  —  341  (Вершини  світового  письменства,  том  62).
7. Переговори  та  їх  роль  у  вирішенні  публічно-правових  спорів  //  Центр  досліджень  місцевого  самоврядування.  —  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.cdms.org.ua/index.php  (дата  обращения  03.07.2013).
8. Психология  и  этика  делового  общения:  Учебник  для  вузов  /  под  ред.  проф.  Лавриненко  В.Н.  —  М.:  ЮНИТИ-ДАНА,  2004.
9. Эко  У.  Сказать  почти  то  же  самое.  Опыты  о  переводе  /  Перев.  с  итал.  А.Н.  Коваля.  —  СПб.:  «Симпозиум»,  2006.  —  574  с.
10. Aldington  R.  Death  of  a  hero.  —  Moscow:  Foreign  language  publishing  house,  1958.  —  443  p. 
11. Dickens  Ch.  Hard  times.  —  London:  Penguin  books,  1994.  —  329  p. 
12. Jerome  K.  Jerome.  Three  men  in  a  boat.  —  London:  Penguin  books,  1994.  —  185  p.