ПРАГМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РЕЧЕВОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Гусаров Дмитрий Александрович

преподаватель Московского государственного института международных отношений (университета) МИД России, г. Москва

E-mail: dmitriy_gusarov@mail.ru

Любое высказывание создается для того, чтобы произвести на получателя определенное воздействие, именуемое прагматическим воздействием или коммуникативным эффектом [5, c. 135]. Как указывает В.Н. Комиссаров, характер такого прагматического воздействия (коммуникативного эффекта) определяется тремя основными факторами: содержанием высказывания, характером составляющих высказывание знаков и воспринимающим рецептором [5, c. 135]. Первые два фактора мы считаем возможным объединить в понятие смысловое содержание высказывания. Исходя из этого, в прагматике высказывания, на наш взгляд, следует выделять два аспекта: смысло-содержательный, ориентированный на автора высказывания, и культурологический, ориентированный на получателя высказывания. Такое разделение прагматики высказывания на аспекты позволяет увидеть ее двойственный характер, заключающийся в том, что прагматика есть результат коммуникативной деятельности обоих участников речевого общения.

По словам О.И. Иссерс, «речевая активность людей направлена на то, чтобы заставить «другого» действовать в интересах говорящего» [2, c. 26], т. е. «говорящий пытается заставить партнера по коммуникации действовать в соответствии с его требованиями (желаниями), то есть стремиться получить от слушающего прогнозируемую реакцию» [2, c. 27]. Ожидаемая реакция получателя представляет собой желаемый результат его коммуникативной деятельности, т. е. является целью коммуникации, которая воплощается в функции высказывания, составляющей, в свою очередь, одну из частей его (высказывания) смыслового содержания (содержание на уровне цели коммуникации). В соответствии с целью коммуникации отправитель создает высказывание (текст), в котором с помощью организованных определенным образом (содержание на уровне высказывания) определенных языковых знаков (содержание на уровне языковых знаков) передает определенные сведения (содержание на уровне сообщения) об определенной ситуации действительности (содержание на уровне описания ситуации). Таким образом, смысло-содержательный аспект прагматики высказывания представляет собой результат коммуникативной деятельности отправителя, заключающийся в создании текста, обладающего прагматическим потенциалом — способностью оказывать воздействие на получателя, вызывать у него реакцию на передаваемое сообщение [5, c. 411]. Иными словами, смысло-содержательный аспект прагматики высказывания — это его способность вызывать определенную реакцию (для чего говорится) с помощью представленных определенным образом (как говорится) определенных сведений (что говорится) об определенной ситуации действительности (о чем говорится).

Однако, наличие у текста прагматического потенциала, заложенного отправителем, не определяет реального воздействия текста на получателя, поскольку одно и то же высказывание может вызывать у разных получателей разные реакции, далеко не все из которых будут совпадать с целью коммуникации отправителя. Касаясь этого вопроса, Г.В. Колшанский пишет: «Конкретный коммуникативный акт всегда содержит в себе так называемую обращенность, предполагающую в получателе как полную степень владения языком, так и наличие необходимых сведений, на фоне которых обеспечивается понимание той или иной информации» [3, c. 25]. Иными словами, отправитель, создавая высказывание, предполагает наличие у получателя определенных фоновых и языковых знаний, которые позволяют ему понять воспринимаемое сообщение. По мнению А.А. Леонтьева, «типичное речевое высказывание — это высказывание, так или иначе регулирующее поведение другого человека» [7, c. 135]. В связи с этим логично предположить, что для регуляции поведения собеседника с помощью высказывания необходимо, чтобы само высказывание было понятно получателю, то есть, чтобы сведения, передаваемые в этом высказывании, а также способ их представления в высказывании были известны получателю. Исходя из этого, мы полностью поддерживаем точку зрения Л.С. Бархударова, согласно которой понятие прагматики «включает в себя все вопросы, связанные с различной степенью понимания участниками коммуникативного процесса тех или иных языковых единиц и речевых произведений…» [1, c. 107]. Тот факт, что реципиенты с разными фоновыми и языковыми знаниями по-разному понимают одно и то же сообщение, свидетельствует о том, что «прагматическое воздействие, определяемое содержанием и формой высказывания, может реализоваться неполностью или вообще не реализоваться по отношению к какому-либо типу рецептора» [5, c. 135]. Именно в этом, по нашему мнению, заключается ориентированный на личность получателя (на его фоновые знания) аспект прагматики высказывания, который мы предлагаем называть культурологическим аспектом. При этом, в отношении данного аспекта, под словом «культура» мы будем понимать «комплекс, включающий знания, верования, искусство, мораль, законы, обычаи, а также иные способности и навыки, усвоенные человеком как членом общества» [6, c. 15].

Рассуждая далее о культурологическом аспекте прагматики высказывания, нам представляется необходимым ответить на вопрос о том, что должно быть известно получателю для правильного понимания воспринимаемого текста.

По мнению Е.В. Сидорова, понимание «представляет собой уяснение: а) связей объектов и явлений, о которых говорится в сообщении, с объектами и явлениями реальной действительности, б) связей и отношений, которые существуют между объектами и явлениями, о которых говорится в сообщении, в) тех отношений, которые испытывает к ним говорящее лицо, г) побудительно-волевой информации, которая содержится в сообщении» [9, c. 42]. Одновременно Е.В. Сидоров указывает на 4 уровня понимания смыслового содержания текста [8, c. 232—234]. Первый уровень характеризуется уяснением на основе интерпретации знаковых структур текста того, о чем говорят. Мы полагаем, что здесь речь идет о понимании реальной ситуаций, т. е. о понимании того, какая ситуация объективной действительности описывается в высказывании (уровень описания ситуации). Для такого рода понимания необходимо уяснить связь между реально существующими объектами и объектами, о которых говориться в высказывании. На втором уровне понимания получатель сообщения устанавливает смысловые связи между тем, что он знает и тем, что воспринимает. Этот уровень характеризуется уяснением на основе интерпретации знаковых структур текста не только того, о чем говориться, но и того, что говорят. Полагаем, что здесь имеется в виду понимание рефентной ситуации, т. е. того, какие признаки ситуации используются для ее описания в высказывании (уровень сообщения). Такое понимание обеспечивается уяснением связи между объектами, о которых идет речь в высказывании. Очевидно, таким образом, что понимание высказывания на этих двух уровнях — это понимание информации о действительности, существующей как реально, так и в сознании говорящего, т. е. когнитивной информации. Для понимания когнитивной информации необходимо знание референциального значения языковых знаков, т. е. такого значения, которое представляет собой «образ предметов и явлений, закрепляющий какое-либо познанное их качество, свойство» [4, c. 28].

На третьем уровне понимания слушающий на основе глубокого знания темы оценивает не только то, что раскрывается в изложении, но и то, как, какими средствами это достигается говорящим (уровень высказывания). Выбор автором высказывания для выражения своей мысли тех или иных языковых знаков (т. е. построение структуры высказывания) свидетельствует о его отношении к тем объектам и явлениям, о которых говорится в сообщении. Таким образом, речь здесь идет о понимании эмоциональной информации высказывания, предполагающем знание прагматических значений языкового знака.

Четвертый уровень понимания предполагает выявление получателем на основе интерпретации знаков текста основного смысла высказывания, его главной ведущей мысли, т. е. уяснения того, зачем, для чего создано высказывания (уровень цели коммуникации). Таким образом, на этом уровне речь идет о понимании побудительно-волевой (предписывающей) информации, которая может быть извлечена на основе правильной интерпретации контекста высказывания, т. е. полного раскрытия его структуры (не только для чего употреблены именно эти языковые знаки, а не другие, но и для чего они находятся в сочетании именно с данными языковыми знаками в высказывании). Такое понимание возможно при условии знания внутрилингвистических значений знаков.

Описанный выше процесс понимания высказывания в ходе речевой коммуникации можно проиллюстрировать следующим примером из художественной литературы. В своем романе „Lautlos“ немецкий писатель Франк Шетцинг (FrankSchätzing) изображает диалог двух собеседников, для одного из которых немецкий родной, а для другого — едва знакомый язык:

„…Ich will nur mein Geld und dann verschwinden. Ist das in Ordnung? Nur mein Geld.“

Gruschkow trat einen Schritt zurück…

„Warten“, sagte er. „Jana warten.“

Mahder nickte heftig. „Okay, okay. Jana warten. Wir warten auf Jana…“ [10, c. 574—575].

В ответ на свое требование о немедленной выдаче денег один из участников диалога (Коммуникант 1) получает от своего собеседника (Коммуникант 2) следующее высказывание для интерпретации: Warten. Janawarten.Коммуникант 1 знает, какое лицо и какое действие называют языковые знаки Janaи warten. То есть ему известны референциальные значения этих знаков, поэтому он может соотнести референты знаков с объектами реальной действительности и понять о чем говорится в сообщении. Далее, на основании своих знаний о данных референтах (Janaв данном случае не просто лицо, а тот, кто обещал ему денег, и, следовательно, ее отсутствие — препятствие для их получения) Коммуникант 1 устанавливает смысловые связи между Janaи wartenи понимает что говорится в сообщении (указывается на необходимость ожидания конкретного лица). После этого на основания глубокого знания темы (в данном случае — знания того, что собеседник плохо говорит на немецком) Коммуникант 1 осознает то, как отправитель создал высказывание: с использованием минимального количества языковых знаков, с нарушением грамматических правил построения, без выражения эмоций. Наконец, на завершающем этапе понимания Коммуникант 1, основываясь на знаниях внутрилингвистических значений знаков Janaи wartenи на том, что было осознано ранее, делает то, что не смог сделать Коммуникант 2 — строит структуру высказывания: WirwartenaufJana, понимая, следовательно, зачем оно было создано.

Таким образом, понимание указанных выше четырех компонентов содержания получателем является непременным условием для оказания на него с помощью высказывания нужного отправителю воздействия.

Список литературы:

1. Бархударов Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. Изд. 2-е. — М.: Издательство ЛКИ, 2008. — 240 с.
2. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Изд. 3-е, стереотипное. — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 284 с.
3. Колшанский В.Г. Коммуникативная функция и структура языка. — М.: «Наука», 1984. — 176 с.
4. Колшанский Г.В. Логика и структура языка. Изд. 2-е, стереотипное. — М.: КомКнига, 2005. — 240 с.
5. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. Учебное пособие. — М.: ЭТС. — 2004. — 424 с.
6. Кравченко А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. — М.: Академический проект, 2001. — 496 с.
7. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. — М.: Изд-во «Наука», 1969. — 308 с.
8. Сидоров Е.В. Интерактивная природа вербального понимания. // Внутренний мир и бытие языка: процессы и формы. Материалы II Межвузовской научной конференции по актуальным проблемам теории языка и коммуникации. 17 июня 2008 года (ред. Н.В. Иванов). — М.: ЗАО «Книга и бизнес», 2008 г. — С. 231—243.
9. Сидоров Е.В. Онтология дискурса. — М.: Издательство ЛКИ, 2008. — 232 с.
10. Schätzing F. Lautlos. Goldmann Verlag. —703 S.