Телефон: 8-800-350-22-65
WhatsApp: 8-800-350-22-65
Telegram: sibac
Прием заявок круглосуточно
График работы офиса: с 9.00 до 18.00 Нск (5.00 - 14.00 Мск)

Статья опубликована в рамках: XLVIII Международной научно-практической конференции «В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии» (Россия, г. Новосибирск, 18 мая 2015 г.)

Наука: Филология

Секция: Фольклористика

Скачать книгу(-и): Сборник статей конференции

Библиографическое описание:
Кропотова Н.В. СИСТЕМА РИФМОВКИ «МАНИ» И «ЧЫНЪ» В ФОЛЬКЛОРЕ КРЫМСКИХ КАРАИМОВ // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии: сб. ст. по матер. XLVIII междунар. науч.-практ. конф. № 5(48). – Новосибирск: СибАК, 2015.
Проголосовать за статью
Дипломы участников
У данной статьи нет
дипломов

 

 

СИСТЕМА  РИФМОВКИ  «МАНИ»  И  «ЧЫНЪ»  В  ФОЛЬКЛОРЕ  КРЫМСКИХ  КАРАИМОВ

Кропотова  Наталья  Владимировна

канд.  филол.  наук,  старший  научный  сотрудник  Научно-исследовательского  института  крымско-татарской  филологии,  истории  и  культуры  и  этносов  Крыма,  РФ,  Республика  Крым,  г.  Симферополь

E-mail: 

 

THE  RHYME  SYSTEM  OF  "MANI"  AND  "CHYN"  IN  THE  FOLKLORE  OF  CRIMEAN  KARAITES

Kropotova  Natalia

Ph.D.,  Senior  Researcher  Scientific  Research  Institute  of  Crimean  Tatar  philology,  history  and  culture  of  Crimean  ethnoses,  Russia,  Republic  of  Crimea,  Simferopol

 

АННОТАЦИЯ

Особое  место  в  фольклоре  крымских  караимов  занимают  встречающиеся  на  страницах  некоторых  рукописных  сборников  образцы  под  заглавиями  «чынъ»  и  «мани».  В  данной  статье  определяется  жанровая  принадлежность  и  система  рифмовки  этих  произведений. 

«Чынъ»  и  «мани»  —  в  фольклорном  наследии  крымских  караимов  термины,  означающие  одно  явление,  схожее  с  народными  четверостишиями  у  многих  тюркских  народов.  Данные  четверостишия  могли  носить  обрядовую  или  магическую  функцию.  Разнообразная  система  рифмовки  произведений  доказывает,  они  исполнялись  в  компаниях,  на  различные  темы  и  носили,  порой,  соревновательный  характер. 

ABSTRACT

A  special  place  in  the  folklore  of  the  Crimean  Karaites  take  samples  under  the  title  "chyn"  and  "mani",  found  on  the  pages  of  some  of  the  manuscript  collections.  This  article  defines  the  genre  affiliation  and  the  rhyme  system  of  these  products.

"Chyn"  and  "mani"  —  in  the  folk  heritage  of  the  Crimean  Karaites  are  terms  meaning  one  concept,  similar  to  folk  quatrains  of  many  Turkic  peoples.  These  quatrains  can  have  ritual  or  magical  function.  The  diverse  rhyme  system  of  quatrains  proves  that  they  could  performed  in  the  companies  on  various  topics,  and  have  sometimes  contest  nature.

 

Ключевые  слова:  чынъ;  мани;  фольклор;  народные  четверостишия;  меджума;  крымские  караимы.

Keywords:  chyn;  mani;  folklore;  folk  quatrains;  mejuma;  Crimean  Karaites.

 

Постановка  проблемы.  Меджума[1]  крымских  караимов  хранят  множество  фольклорных  произведений,  которые  ввиду  отсутствия  широкого  круга  специалистов  по  транслитерации,  остаются  неисследованными.  Среди  большого  массива  образцов  народной  словесности,  особое  место  в  культуре  крымских  караимов  занимают  встречающиеся  на  страницах  некоторых  меджума  образцы  под  заглавиями  «чынъ[2]»  и  «мани»,  жанровые  особенности  которых  в  научной  литературе  освещены  не  были.

Цель  статьи.  Определить  жанровую  принадлежность  и  систему  рифмовки  произведений  «чынъ»  и  «мани»  в  фольклоре  крымских  караимов.

Первый  и  единственный  в  XIX  веке  опыт  публикации  и  частичной  транслитерации  караимского  меджума  принадлежит  известному  ученому-тюркологу  В.  Радлову. 

В  1896  году  в  свет  вышел  седьмой  том  «Образцов  литературы  северных  тюркских  племён.  Часть  7.  Наречия  крымского  полуострова»  издательства  Санкт-Петербургской  Академии  наук,  где  был  размещен  караимский  сборник  —  меджума,  объемом  527  страниц  [5].  В.  Радловым  были  транслитерированы  кириллицей  лишь  167  страниц  от  общего  объема  меджума.  На  страницах  406-409  опубликованы  четыре  произведения  под  заглавием  «мани».  Однако  жанровые  и  поэтические  особенности  произведений  в  упомянутом  труде  В.  Радлова  не  рассматриваются.

В  последние  годы  интерес  к  культуре  крымских  караимов  возрастает.  Особо  привлекает  к  себе  внимание  состояние  караимского  языка,  который  внесен  в  Атлас  исчезающих  языков  ЮНЕСКО  [20].  В  связи  с  этим,  в  свете  вопросов  возрождения  языка,  абсолютно  естественными  видятся  исследования  сохранившегося  фольклора  как  источника  живого  разговорного  народного  языка.  К  сожалению,  общераспространенная  практика  сбора  фольклорного  материала  в  местах  компактного  проживания  народа  во  время,  когда  была  жива  среда  тюркского  общения  в  Крыму,  в  достаточной  мере  не  была  проведена.  Сегодня  же  подобная  работа  желаемых  результатов  не  принесет.  Караимский  язык  в  Крыму  в  повседневной  жизни  не  используется.  Язык  помнят  лишь  некоторые  пожилые  представители  народа,  которых  насчитывается  не  более  10.  Общая  численность  крымских  караимов  в  Крыму  ок.  600  чел.  [19].

Фольклор  —  богатейший  материал  как  для  исследований  культуры  и  истории  народа,  так  и  для  различных  литературоведческих  и  лингвистических  исследований.  Перечень  и  происхождение  лексики  меджума  Катыка  был  проанализирован  д.  филол.  н.,  доц.  Тюляй  Чулха  и  вместе  с  транслитерацией  сборника  выпущен  в  свет  в  2010  г.  [13].  В  этом  же  году  в  Стамбуле  вышел  вышеупомянутый  7  том.  В.  Радлова  с  полной  транслитерацией  караимских  текстов,  подготовленной  той  же  турецкой  исследовательницей  [18].  Различными  аспектами  научных  исследований,  касающихся  в  том  числе  и  меджума,  занимаются  Г.  Янковский  и  Гюляйхан  Актай  [8;  15;  16].

Естественно,  что  при  столь  небольшом  количестве  ученых,  работающих  с  меджума,  много  вопросов  остается  открытыми.  Один  из  них  —  жанровое  многообразие  и  специфика  жанров  произведений  народной  литературы  и  фольклора  крымских  караимов.

Объектом  исследования  данной  статьи  являются  произведения  «Чынъ»  и  «Мани». 

Что  же  собой  представляют  эти  произведения?

Вот,  что  о  них  пишет  собиратель  караимского  фольклора  Борис  Яковлевич  Кокенай  (1893—1967):  «Очень  интересны  т.  н.  «чин»  или  «манэ[3]».  Эта  форма  близко  подходящая  к  русским  частушкам.  В  прежние  времена,  до  второй  половины  XIX  века,  женщины  не  показывались  мужчинам,  но  молодежь  все  же  находила  возможность  переговариваться  друг  с  другом  в  некоторых  случаях.  Например,  во  время  свадьбы  или  же  просто  в  то  время,  когда  девушки  собирались  где-нибудь  в  доме  и  проводили  время  за  рукоделием,  молодые  люди  собирались  под  окнами  и  переговаривались  с  девушками  посредством  этих  «чинлар»,  составляя  их  экспромтом,  применительно  к  каждому  отдельному  случаю.  В  этих  стихотворных  разговорах-состязаниях  мы  видим  остроумные  сравнения,  колкие  словечки  или  же  замаскированное  или  прямо  высказанное  признание  понравившейся  девушке»  [4].

Как  мы  видим,  автор  строк  проводит  аналогию  между  «мани»  и  «чынъ»,  считая  их  эквивалентными  терминами  одного  понятия. 

Жанр  мани  достаточно  популярен  и  часто  встречается  у  многих  тюркских  народов,  при  этом  имеет  разные  названия.  Так,  в  Турции,  например,  применяются  следующие  термины:  mâni,  meâni,  mâna,  hoyrat,  bayatî,  türkü,  horyat,  karşı-beri  [11],  dörtleme,  deyişleme,  meni,  ficek,  pişrevîkaşka,  mesel  [17].

Эквивалентные  названия  «мани»  у  других  тюркских  народов:  у  азербайджанцев  —  bayatı,  mani,  meni,  mahnı,  mahna;  у  башкир  —  şiğir  törö:  takmak;  у  тюрок  в  Ираке  —  hoyrat,  horyat,  koyrat,  koryat;  у  крымских  тюрок  —  çıng/  çinik/çinig;  у  гагаузов  şın,  çın;  у  узбеков  —  aşule,  koşuk,  törtlik;  у  киргиз  —  tört  sap;  у  казахов  —  aytıspa,  gayım,  öleng,  ölen  türü;  у  татар  —  şiğir  tori;  ногайцев  —  şın/  çın;  у  туркмен  —  rubayı,  rubağı;  у  уйгуров  —  törtlik,  у  кумыков  sarın,  takmak

В  первом  томе  Караимской  народной  энциклопедии  в  разделе  «Язык  и  культура  крымских  караимов»  находим  следующую  информацию  о  «чынъ»ах:  «Наиболее  распространенным  типом  караимских,  а  равно  и  крымскотатарских  песен  являются  так  называемые  «чынги».  Они  соответствуют  османо-турецким  мани  и  азербайджанским  баяти…  Песенки  эти  поются  не  только  на  свадьбах  и  вечеринках,  но  и  под  высоким  куполом  женских  бань,  где  девушки  садятся  в  круг  и  по  очереди  поют  чынги  или  же  сами  составляют  их  экспромтом.  Иногда  по  этим  песенкам  даже  гадают.  Так,  например,  одна  из  сидящих  в  кругу  девушек  останавливает  свое  внимание  на  какой-нибудь  из  подруг  и  задумывает:  «То,  что  она  споет  будет  относится  и  к  моей  судьбе».  Потом  ждет  и  уже  по  содержанию  спетого  куплета  она  считает,  что  получила  на  задуманное  ею.  Такие  гадания  отмечены  среди  женщин  Азербайджана  и  Турции  (гадания  по  баяти)  [2,  с.  136].

Некоторые  исследователи  турецкого  фольклора  также  отмечают,  что  произведения  мани  чаще  всего  исполняются  женщинами  [17,  с.  19].  В  турецкой  анонимной  народной  литературе  мани  классифицируют  по  тематике  (область  бытования,  исполнения,  цель  исполнения)  и  по  системе  рифмования.  Один  из  авторитетных  фольклористов  Турции  П.Н.  Боратав  в  энциклопедической  статье  о  мани  приводит  следующую  классификацию  тем:  мани  для  предсказания  судьбы;  перекрестные  четверостишия  (мани)  парня  и  девушки;  трудовые  мани,  исполняемые  во  время  работы;  мани  охранников  и  барабанщиков;  мани  продавцов  на  стамбульских  улицах;  каламбурные  мани,  исполняющиеся  в  кофейнях  семаи[4];  мани,  исполняемые  поэтами-певцами-ашыками;  эпистолярные  мани;  мани,  исполняемые  на  свадебных  церемониях;  народные  песни  (тюркю),  которые  встречаются  в  поэтическом  творчестве  для  связки  кыта[5],  но  не  потерявшие  особенностей  мани  [11,  s.  287].

На  данном  этапе  исследований  трудно  сравнивать  все  сферы  бытования  данного  жанра  в  турецком  и  караимском  фольклоре,  ввиду  неисследованности  в  достаточной  мере  последнего.  Отметим  лишь  схожесть  в  некоторых  ключевых  моментах,  о  которых  мы  можем  судить  из  вышепредставленных  описаний  традиции  исполнения  произведений  в  культуре  крымских  караимов:  гадания  при  помощи  текстов  «чынъ»ов,  перекрестное  пение,  исполнение  на  свадебных  церемониях.

На  страницах  меджума  часто  встречаются  мани,  в  которых  один  исполняющий  призывает  другого  соревноваться  в  декламировании/сочинительстве  мани.  Также  при  транслитерации  некоторых  страниц  меджума  из  частных  архивов  в  Крыму  попадались  достаточно  объемные  (до  нескольких  десятков  листов  рукописного  текста)  произведения  под  названием  «гэлин  чынъы  (чин  невесты)».  Данные  произведения  еще  требуют  детального  анализа,  но  даже  по  нескольким  транслитерированным  и  переведенным  строкам  понятно,  что  это  народные  «четверостишия»  повествующие  о  достаточно  печальном  (уход  из  семьи,  от  мамы  и  папы,  для  которых  она  была  любимым  ребенком)  и,  порой,  пугающем  (скорее  всего  невеста  жениха  ранее  не  знает,  не  знакома)  для  девушки  событии  —  сватовстве  и  выдаче  замуж.

Судя  по  заглавным  строкам,  подобные  чины  исполнись  девушками,  женщинами  перед  свадьбой  —  так  как  есть  упоминание  о  невесте,  которая  покидает  дом  отца  и  матери,  и  о  том,  что  ее  нужно  развеселить.  Предлагается  сочинять  «чынъ»ы,  чтобы  другие  послушали,  чтобы  каждый  излил  свое  горе,  рассказал  о  своих  проблемах  и  смогли  развеселить  невесту.

Далее  есть  упоминания  о  том,  что  девушку  заберут  от  родителей,  что  придут  сваты  с  корзинами,  придет  много  людей  и  т.  д.  и  т.  п.  Говорится  о  свекрови  как  о  неродной  матери,  которая  не  будет  жалеть  девушку-невесту.

Подобные  произведения  можно  включить  в  цикл  обрядовой  лирики  фольклора  крымских  караимов  и  классифицировать,  как  «чынъ»ы  и  «мани»,  исполняемые  на  свадебных  церемониях. 

Исследователь  кумыкского  и  дагестанского  фольклора,  доктор  филологических  наук  Абдулхаким  Аджиев  подчеркивает,  что  сарынам  и  такмакам  (жанры  кумыкского  фольклора  подобные  мани  и  чинъ)  присущи  особая  напевность  и  мелодичность.  В  такмаке,  определяемом  им  как  «низанье,  сцепление»,  строфы  как  бы  нанизываются  друг  на  друга,  тесно  связываются  в  звуковом  и  содержательном  планах,  что  придает  произведениям  целостность,  законченность  [1,  с.  26].

В  этой  связи  перспективным  видится  изучение  системы  рифмовки  и  ритмичности  в  мани  и  чинах  с  последующим  развитием  темы  реконструкций  мелодий,  которые  сопровождали  данные  произведения.

В  турецкой  фольклористике  и  литературоведении  проблема  системы  рифм  в  жанрах  мани  разработана  достаточно  подробно  [9;  10;  11;  12;  17].  Опираясь  на  нее,  попытаемся  в  общих  чертах  описать  подобные  явления  в  фольклоре  крымских  караимов.

В  турецком  фольклоре  мани  имеют  традиционную  для  тюркской  народной  поэзии  силлабическую  —  хэджэ  (силлабо-тоническую)  метрику.  В  строке  зачастую  семь-восемь  слогов  (бывают  варианты  до  11  слогов).  Схема  рифм  —  aaba  (встречается  также  и  перекрестная  рифма  abab)  [17].

Созвучия  только  в  аффиксах  в  тюркской  поэзии  не  могут  считаться  рифмами,  чаще  всего  подобные  повторы  аффиксов  относят  к  редифам.  Рифмой  же  считается  созвучия  звуков  и  слогов  в  словах  в  конце  строк.  В  турецком  литературоведении  принято  выделять:  половинчатую  рифму  —  созвучие  одного  звука;  целую  рифму  —  созвучие  одного  гласного  и  одного  согласного  звуков;  богатую  рифму  —  созвучие  более  двух  звуков;  и  рифма-каламбур  (джинас)  —  разновидность  рифмы,  особенность  которой  выражается  в  повторении  одинаково  звучащих,  но  разных  по  смыслу  слов  в  концах  строк. 

Принимая  во  внимание  разработанную  систему  анализа  стихосложения  турецких  фольклорных  произведений,  рассмотрим  образец  мани  из  сборника  В.  Радлова:(S.  406—407)[6] 

1.Mani  maniyi  ar          a

Mani  bilmeyen  qar   a

Gel  ikimiz  mani  sövleyik   b

Hangimiz  dertler  ar. a

 

2.Mani  maniden  ondır c

Mani  bilmeyen  kimdir  c

Bir  sen  sövle  bir  da  ben      d

Baqalım  dertli  kimdir.  c?

 

3.Maniciğim  manim  yoq       e?

Men  öksüzüm  anam  yoq      e

Elleriň  durusu  kumrusu         f

Benim  da  bir  danam  yoq    e

 

4.Ben  öksekten  uçarım g

Cevherim  çoq  saçarım g

Seksen  kilit  qırq  anahtar      h

Yeni  maniler  açarım    g

 

 

(Подстрочный  перевод:  1.  Мани  начинают  (открывают)  новые  мани  /  тот,  кто  мани  не  знает,  убегает  /  давай,  споем  мани  вместе/кто  из  нас  сможет  открыть  все  беды  (проблемы).  2.  Мани  очень  много  /  кто  не  знает  мани?  /  давай,  ты  споешь  одну,  и  я  —  одну  /  посмотрим,  у  кого  из  нас  беда  (проблема).  3.  манишечки,  мани  у  меня  нет  /  я  сирота,  мамы  у  меня  нет  /в  твоих  руках  птица  (держишь  в  руках  горлицу?)  /  у  меня  и  зерна  нет  (и  одной  штучки  нет).  4.  Я  с  высоты  полечу  /  у  меня  много  драгоценных  камней  —  рассею  их  /  восемьдесят  замков  —  сорок  дверей  /  начну  новые  мани).

Как  видно  на  примере,  в  четверостишьях  рифмуются  первая,  вторая  и  третьи  строки.  Разновидность  рифмы  —  целая  рифма.  Хотя  в  последней  строке  второго  и  первой  строке  третьего  четверостишья  нет  полного  соответствия  целой  рифме. 

Такую  же  систему  рифмовки  мы  наблюдали  в  мани,  которые  обнаружили  при  транслитерации  предположительно  Меджума  Къылджы  (имеется  только  копия,  нет  обложки)  на  стр.  487—490.

1.Qarasuv  derekleri      a?

Qırılgay  butaqları          a

Anam  anda  ben  bunda        b

Çıñlağay  qulaqları         a

2.Qaranfilim  sendedir  c

Bir  açacaq  bendedir    c

Dünye  ğülü  güzel  olsa d

Gene  gönlüm  sendedir c

 

(Подстрочный  перевод:  1.  Деверья  Карасу  /  скрипят  ветви  /  мама  там,  я  здесь  /  звучит  песня  (чин).  2.  Моя  гвоздика  у  тебя  /раскроется  у  меня  /  даже  если  бы  была  роза  самой  красивой  в  мире  /  мое  сердце  принадлежит  только  тебе).

В  этом  же  произведении  встречается  и  другая  система  рифмовки  строк.  Например:

1.  Ağızıň  açsan  görünür  a

Pirinç  diňi       b

Allah  qolay  getirsin      c

Dutahın  iňi       b

2. Gergefçigim  östünde     d

Maqasçigim                            e

Qulaqıň  diňley  çıňlay  f

Qardçığım                           e

 

(Подстрочный  перевод:  1.  Если  ты  откроешь  рот,  будут  видны  /  белые  зубки  /  Бог  тебе  в  помощь  /  в  твоей  работе.  2.  На  моем  ткацком  станке  /  мои  ножнички/  слушай,  пой  чины  /  братишка).

Здесь  рифмуются  вторые  и  четвертые  строки.  Разновидность  рифмы  —  целая. 

Подобная  схема  повторяется  в  произведении  «Gelin  çiňı  (чин  невесты)»  из  этого  же  меджума  C.  146—151:

1.Törde  turan  gelinniñ a

Saçağı  idim                            b

Anam  ilen  babamnıñ  c

Çiegi  idim                     b

2.Pencerede  quşım  var          d

Üşkürtmeňiz                            e

Bizim  gelin  kiçik  dep  f

Qorqutmaňız.                          e

 

(Подстрочный  перевод:  1.  У  сидящей  в  углу  (на  почетном  месте)  невесты  /  я  была  украшением  /  у  мой  мамы  и  папы  /  я  была  цветком.  2.  На  моем  окне  птица  /  не  прогоняйте  /  наша  невеста  маленькая  /  не  напугайте).

Разновидность  рифмы  —  половинчатая.

Чин  и  мани  —  в  народном  поэтическом/песенном  наследии  крымских  караимов  термины,  означающие  одно  явление,  схожее,  по  сути,  с  народными  четверостишиями  у  многих  тюркских  народов.  Данные  четверостишия  могли  носить  обрядовую  функцию  (исполнение  на  свадебных  церемониях)  или  магическую  (использовались  для  гадания). 

Разнообразная  система  рифмовки  и  разновидность  рифм  доказывает,  что  чин  и  мани  исполнялись  в  компаниях,  разными  людьми  на  любую  тему  и  носили,  порой,  соревновательный  характер.  От  исполнителя  требовалось  ориентироваться  в  размере  и  рифме,  быть  готовым  к  импровизации.  Возможно  и  для  этого  составители  меджума  записывали  чины,  которые  были  на  слуху,  для  будущих  соревнований  по  случаю  какого-либо  события  в  дальнейшем. 

Последующая  работа  над  транслитерацией  сборников  меджума  даст  большее  количество  примеров  чинов  и  мани  в  фольклоре  крымских  караимов.  Таким  образом,  подобные  произведения  откроют  перспективы  для  бесчисленных  исследований  по  определению  специфики  мужских  и  женских  образов  в  народной  поэзии,  особенностей  культуры,  быта,  которые  нашли  отражение  в  строках  чинов  и  мани.  Кроме  этого,  это  бесценный  материал  по  простому  «народному»  языку  крымских  караимов,  который  может  помочь  в  его  возрождении.

 

Список  литературы:

  1. Аджиев  A.M.  Жанр  кумыкских  четверостиший-частушек  "сарын  и  такмак"  //  Жанры  фольклора  народов  Дагестана.  Махачкала,  1979.  —  С.  26—48.
  2. Караимская  народная  энциклопедия/[гл.  ред.  М.С.  Сарач].  М.:  Отдел  научно-технической  информации  ПНЦ  РАН,  —  1995.  —  Т.  1.  —  Вводный.  —  244  с.
  3. Караимско-русско-польский  словарь/  [ред.:  Н.А.  Баскаков,  А.  Зайончковский,  С.  Шапшал].  М.:  Русский  язык,  1974.  —  688  с.
  4. Кокенай  Б.О  караимских  рукописных  сборниках  народной  словесности  «меджума».  Рукопись.  —  11  с. 
  5. Радлов  В.  Образцы  народной  литературы  северных  тюркских  племен.  Часть  7.  Наречия  крымского  полуострова.  СПб.:  Изд-во  Акад.  Наук,  1889.  —  с.  410—527.
  6. Сахаватова  М.А.  Система  жанров  и  поэтика  кумыкской  народной  необрядовой  лирики:  автореферат  дисс.  на  соиск.  научн.  степени  к.  филол.  н.:  спец.  10.01.09  «Фольклористика».  Махачкала,  2013.  —  27  с.
  7. Усеинов  Т.  Крымскотатарская  народная  литература  периода  Крымского  ханства  //  Культура  народов  Причерноморья.  —  2004.  —  №  54.  —  С.  329—331.
  8. Aqtay  Gülayhan  (Gulaikhan  Akhtayeva).  Eliyahu  ben  Yosef  Qılcı’s  anthology  of  Crimean  Karaim  and  Turkish  literature  1:  Introduction,  text  and  indexes.  2:  Facsimile.  (Yıldız  Dil  ve  Edebiyat  Dizisi  8.)  İstanbul:  Yıldız  Teknik  Üniversitesi:  2009.  —  775  s.
  9. Arnaut  Fedora.  Gagauz  folklorunda  maani  nevi  (Türkiye  ve  Azerbaycan  mani-bayati  örnekleriyle  karsilastirma)  [Текст]  :  автореферат  дисс.  на  соиск.  научн.  степени  к.  филол.  н.:  :спец.:  10.01.09.  Azerbaycan  Ilimler  Akademisinin.  Nizami  adina  Edebiyat  Enstitüsü.  Baki,  1999.  —  27  s.
  10. Artun  Erman.  Türk  Halk  Edebiyatına  Giriş.  İstanbul:  Kitapevi,  2009.  —  288  s.
  11. Peretev  N.B.  “Mâni”,  İslâm  Ansiklopedisi,  C.  7.  İstanbul:  Milli  Eğitim  Bakanlığı  Yayınları,  1997.  —  S.  285—288.
  12. Peretev  N.B.  100  soruda  Türk  Halk  Edebiyatı.  İstanbul:  Gerçek  yayınevi,  1973.  —  255  s.
  13. Çulha  T.  Kırım  Karaycasınun  Katık  Mecuması.  Metin-Sözlük-Dizin.  İstanbul:  Pandora,  2010.  —  660  s.
  14. Jankowski,  Henryk  .  Reading  loose  sheets  of  paper  found  among  the  pages  of  Karaim  mejumas//  Mediterranean  Language  Review.  —  2005.  —  №  16.  —  S.  145—166.
  15. Jankowski,  Henryk  2002.  Reading  loose  sheets  of  paper  found  among  the  pages  of  Karaim  Mejumas.//Novokhat’ko,  L.  &  et  al.  (eds.),  2002.  —  S.  142—155.
  16. Jankowski,  Henryk  2004.  The  contents  of  Katyk’s  mejuma.//Tenišev,  Ė.  Tjurkskaja  i  smežnaja  leksikologija  i  leksikografija.  Sbornik  k  70-letiju  Kenesbaja  Musaeva.  Moskva:  Rossijskaja  Akademija  Nauk.  Institut  Jazykoznanija,  2004.  —  С.  103—119.
  17. Kaya  Doğan.  Anonim  Halk  Şiiri,  Ankara:  Akçağ  Yayınları,  1999  —  672  s.
  18. Proben  Der  Volkslitteratur  Der  Nördlichen  Türkischen  Stamme:  Kuzey  Türk  Boylarının  Halk  Edebiyatından  Örnekler//[сост.,  пер.  T.  Çulha].  İstanbul:  Mehmet  Ölmez  Yayınları,  2010.  —  916  s.
  19. Официальный  сайт  Ассоциации  крымских  караимов  «Къырымкъарайлар».  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://karai.crimea.ru 
  20. UNESCO  Atlas  of  the  World's  Languages  in  Danger  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.unesco.org/culture/languages-atlas
 

[1]  Рукописные  семейные  сборники  крымских  караимов,  записи  в  которых  в  подавляющем  большинстве  случаев  велись  караимским  языком,  но  при  помощи  древнееврейского  алфавита.  Порой  встречаются  некоторые  записи  на  кириллице  на  караимском  и  русском  языках  и  тексты  религиозного  характера  на  древнееврейском.

[2]  «Чынъ»  и  «мани»  названия  жанров  фольклорных  произведений  крымских  караимов.  В  кавычках  дается  их  написание,  согласно  основным  правилам  крымского  диалекта  караимского  языка  [3,  с.  637].  В  литературе  могут  встречаться  и  другие  варианты  написаний,  отражающие  фонетические  особенности  произношения  слов  или  правила  орфографии  языка,  в  котором  слово  используется.  Например,  в  литературе  на  русском  языке  чаще  встречается  написание  «чин»  нежели  «чынъ».

[3]  Фонетический  вариант  названий  «чынъ»  и  «мани»

[4]  Семаи  (“семаи”)  –  лирическое  стихотворение,  классический  вариант  которого  состоит  из  четырех-пяти  четверостиший.  Схема  рифмовки  первого  четверостишия  АВСВ,  последующих  –  АААВ  [7]

[5]  -  поэтическая  жанровая  форма,  состоящая  от  2  до  12  бейтов  –  двустиший,  с  принципом  рифмовки  аb,  сb,  db  и  т.  д.

[6]  Страницы  по  публикации  В.Радлова

 

Проголосовать за статью
Дипломы участников
У данной статьи нет
дипломов

Оставить комментарий

Форма обратной связи о взаимодействии с сайтом
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.