ИНФОРМАЦИОННО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ  ТЕЛЕЭФИР:  НОВЫЕ  ФОРМЫ  НЕВЕРБАЛЬНОГО  ПОВЕДЕНИЯ  ТЕЛЕЖУРНАЛИСТОВ

Волкова  Юлия  Сергеевна

студент  Пермского  государственного  национального  исследовательского  университета,  РФ,  г.  Пермь

Е-mail:  yuvlkv @yandex.ru

Салимовский  Владимир  Александрович

д-р  филол.  наук,  профессор  Пермского  государственного  национального  исследовательского  университета,  РФ,  г.  Пермь

Е-mail : 

,

NEWS  BROADCASTING:  MODERN  FORMS  OF  JOURNALISTS’  NON-VERBAL  BEHAVIOUR

Volkova  Iuliia

student  of  Perm  State  National  Research  University,  Russia,  Perm

Salimovskii  Vladimir

d octor  of  philological  sciences,  professor  of  Perm  State  National  Research  University,  Russia,  Perms

АННОТАЦИЯ

В  статье  рассматривается  невербальная  составляющая  речи  тележурналистов  информационно-аналитических  программ  советской  и  постсоветской  эпох.  Выделены  кинесические  и  паралингвистические  особенности  коммуникативного  поведения  тележурналистов.  Показано,  что  в  современном  государственном  телеэфире  институциональность  дискурса  дополняется  его  персонифицированностью,  имеющей  многочисленные  невербальные  показатели. 

ABSTRACT

The  paper  deals  with  the  problem  of  television  journalists’  non-verbal  communication  in  the  news  broadcasts  of  the  Soviet  and  post-Soviet  periods.  The  kinesic  and  paralinguistic  features  of  journalists’  communicative  behavior  are  established.  In  the  modern  state  television,  institutional  discourse  is  supplemented  by  the  personified  speech,  which  has  numerous  non-verbal  indicators. 

Ключевые  слова :  невербальная  коммуникации;  паралингвистика;  кинесика;  медийный  дискурс.

Keywords :  non-verbal  communication;  paralinguistics;  kinesics;  media  discourse.

Невербальные  знаки  —  мимика,  жесты,  позы  и  др.  —  играют  важную  роль  не  только  в  непосредственной  обиходно-бытовой  или  публичной  коммуникации,  но  и  при  трансляции  сообщения  в  телеэфире,  где  происходящие  события  с  документальной  точностью  отражаются  на  экране.  Воздействие  сообщения  на  массовую  аудиторию  усиливается  привлекательными  чертами  личности  ведущего,  репортера,  участника  передачи  [2].  Отсюда  повышенное  внимание  к  имиджу  журналиста  —  его  внешнему  облику  (костюму,  прическе),  манере  держаться,  культуре  речевого  поведения,  этике  общения  [6].  Разумеется,  эффективность  информационного  воздействия  в  большой  степени  зависит  от  социального  статуса  субъекта  речи,  от  авторитета  представляемого  им  института  (политического,  социального,  культурного  и  пр.).

В  последние  годы  на  государственных  телевизионных  каналах  формируются  новые  коммуникативные  практики,  ориентированные  на  персонификацию  сообщения.  Если  в  советское  время  журналист  строго  следовал  социально-ролевому  канону  проводника  официальной  политической  позиции,  если  его  невербальное  поведение  символизировало  партийно-государственный  статус  информационных  сообщений  и  идеологических  оценок,  то  с  1990-х  гг.  медийный  дискурс  преобразуется  в  соответствии  с  новыми  общественно-политическими  реалиями  [3].  Причем  в  последние  годы  явно  обнаруживается  тенденция  к  усилению  личностного  начала  в  речевом  и  невербальном  поведении  тележурналиста.  Конечно,  ведущие  информационно-аналитических  программ  центрального  телевидения,  как  и  ранее,  выражают  позицию  государства  по  важнейшим  общественно-политическим  вопросам,  но  теперь  они  не  просто  транслируют  ее,  а  представляют  как  свою  точку  зрения  —  с  личностной  экспрессией,  свободным  выбором  фактов  и  аргументов,  проявляя  индивидуальную  речевую  манеру.

В  настоящей  статье  мы  рассмотрим  некоторые  особенности  невербальной  коммуникации  в  государственном  информационно-аналитическом  эфире  последних  лет  в  сравнении  с  советским  периодом.  Материалом  для  исследования  послужили  записи  выпусков  информационно-аналитической  программы  «Время»  за  1975—1985  гг.,  а  также  программ  «Время»  на  «Первом  канале»  и  «Вести»  на  канале  «Россия  24»  за  сентябрь-октябрь  2014  г.  Общий  объем  записи  составил  18  часов.  Изучаются  особенности  кинесики  и  паралингвистики.

Как  показал  анализ,  позы  телеведущих  советского  времени  статичны  (рисунок  1):  в  студии  журналисты  сидят  за  столом,  во  время  репортажей  стоят  рядом  с  интервьюируемым.  Располагаясь  против  камеры,  они  создают  эффект  непосредственного  общения  с  собеседником  (телезрителем). 

Рисунок  1.  Информационная  программа  «Время»,  1977  г.

Отмечается  сравнительно  малое  количество  жестов.  Руки  обычно  лежат  на  столе,  иногда  журналист  слегка  опирается  на  одну  руку.  Реже  дикторы  держат  листы  с  информационными  сообщениями.  В  ряде  случаев  невыразительные  жестовые  движения  рук  совершаются  во  время  интервью:  рука  вытянута  вдоль  тела,  чуть  заметная  непроизвольная  жестикуляция  совершается  кистью  руки.  Характерны,  кроме  того,  такие  движения  головы,  как  кивок,  наклон,  покачивание.  Они  выполняют  лишь  риторическую  функцию  и  обычно  бывают  едва  заметны.

Что  касается  современных  телепрограмм,  то  в  них  —  особенно  на  канале  «Россия  24»  отмечается  большее  разнообразие  ракурсов  съемки  (рисунок  2):  журналисты  расположены  против  камеры  или  немного  в  стороне,  сидят  прямо  или  вполоборота,  видны  в  полный  рост,  по  пояс  или  по  плечи.

Рисунок  2.  Программа  «Вести»  на  канале  «Росси  24»,  2014  г.

Позы,  принимаемые  ведущими,  время  от  времени  меняются.  Они  могут  быть  как  напряженными  (положение  навытяжку),  так  и  расслабленными  (журналист  стоит,  опираясь  на  одну  ногу,  рука  в  кармане).

При  этом  жесты  разнообразны.  Производятся  движения  одной  или  двумя  руками,  иногда  синхронно  и  симметрично.  Жестикуляция  осуществляется  на  уровне  пояса,  груди,  реже  лица.

Регулярно  используются  эмблематические  жесты:  журналист  разводит  руками  (выражая  сожаление,  отрицательную  оценку  чьего-либо  поступка,  в  том  числе  как  бессмысленного,  глупого),  машет  рукой  (показывая  нежелание  о  чем-либо  говорить,  относиться  к  чему-либо  всерьез),  пожимает  плечами  (давая  отрицательную  оценку  некоторому  действию,  демонстрируя  непонимание  его  причин),  кивает  головой  (приветствие  или  знак  согласия),  качает  головой  (знак  несогласия,  отрицательной  оценки  чьего-либо  поступка)  и  др.  Речь  часто  сопровождается  иллюстративными  кинемами  —  жестовыми  логическими  ударениями  [1].

В  сравниваемые  периоды  развития  отечественного  телевещания  существенно  различается  и  мимическая  жестикуляция  тележурналистов  —  сопровождающие  вербальную  информацию  движения  мышц  лица.

Так,  в  программе  «Время»  советского  периода  мимика  тележурналистов  характеризуется  малой  активностью:  они  почти  не  задействуют  лоб,  брови,  глаза.  Из  всех  мимических  жестов  используется  только  вежливая  улыбка  в  начале  или  в  конце  выпуска  новостей  либо  при  сообщении  позитивной  информации.

Между  тем  в  современном  информационно-аналитическом  телеэфире  состав  мимических  жестов  весьма  разнообразен.  Отмечаются  риторические  жесты,  в  частности,  широко  раскрытые  глаза  при  поднятых  бровях  (нередко  в  сопровождении  кивка  или  наклона  головы)  как  средство  выделения  значимого  сегмента  речи.  Выражая  положительное  отношение  к  информации,  журналисты  улыбаются,  отрицательное  отношение  —  поднимают  одну  бровь  (выказывая  скепсис  или  недоверие),  поджимают  губы  (осуждение,  брезгливость),  хмурят  брови  (обнаруживая  напряжение,  раздражение,  либо  концентрацию  внимания)  [4].  Эпизодически  встречаются  и  непроизвольные  жесты.  Например,  журналист  щурится  из-за  слишком  яркого  освещения  или  часто  моргает  из-за  ветра. 

Нужно  отметить,  что  в  целом  на  канале  «Россия  24»  жестовая  составляющая  невербального  поведения  журналистов  более  разнообразна  и  экспрессивна,  чем  на  «Первом  канале». 

Обратимся  теперь  к  паралингвистическим  характеристикам  информационно-аналитического  телевещания. 

Известно,  что  в  середине  1970-х  гг.  средний  темп  русской  публичной  речи  был  «60—80  слов  в  1  мин.»  [5],  позднее  он  вырос  до  120  слов  [7].  Эта  общая  закономерность  проявилась  в  нашем  материале.

Как  показывают  подсчеты,  средняя  скорость  речи  дикторов  советского  периода  составляет  80  слов  в  минуту  и  почти  не  зависит  от  жанра  телевизионного  сообщения.  В  результате  темп  речи  не  изменяется  на  протяжении  всей  передачи.

Однако  в  наши  дни  журналисты  программы  «Время»  говорят  со  скоростью  140—160  слов  в  минуту.  Наиболее  стабильный  и  малоизменчивый  темп  речи  у  дикторов,  представляющих  в  студии  информационные  сообщения.  Телеведущие  же  на  канале  «Россия-24»  произносят  от  120  до  170  слов  в  минуту.  Здесь  отсутствует  единый  стандарт  скорости  речи.

Произношение  дикторов  программы  «Время»  как  прежде,  так  и  теперь,  полностью  соответствует  орфоэпическим  нормам.  Это  касается  правильности  артикуляции  звуков,  четкости  дикции,  отсутствия  асемантических  фонетических  единиц,  а  также  интонации,  соответствующей  правилам  интонирования  русского  языка;  паузирования,  отвечающего  артикуляционной  необходимости;  оптимальной  громкости  и  чистоты  тембра  голоса  [8].  Все  это  создает  общий  монументальный  тон  сообщения. 

В  то  же  время  на  канале  «Россия-24»  речь  тележурналистов  не  столь  строго  соответствует  образцовой  норме.  Здесь  значительно  чаще,  чем  в  программе  «Время»,  отмечаются:

«дыхательные»  паузы  в  середине  синтагмы:  ...это  затрудняет  работу  волонтеров,  затрудняет  работу  <вдох>  журналистов...;  Обстановку  в  городе  усугубили  падающие  <вдох>  под  тяжестью  наледи  деревья;  ...когда  на  трассе  Хабаровск-Владивосток  оперативники  остановили  грузовик  и  обнаружили  в  нем  <вдох>  кости  животных;

альтернанты,  т.  е.  «одиночные  неречевые  звуки  и  комбинации  звуков,  встречающиеся  в  коммуникации  либо  изолированно,  либо  вместе  с  речью»  [1],  в  том  числе  шумный,  иногда  «сквозь  зубы»  или  «тяжелый»,  выдох  и  вдох,  например:  <шумный  вдох>  что  необходимо  для  окончательного  прекращения  огня...;  <шумный  вдох>  у  нас  сейчас  короткая  реклама,  а-а  после...;  нелексические  вставные  звуки:  Три  месяца  прошло...  а-а...  с  момента...;  Активы  других  панков  тоже  росли,  но  не  значительно,  максимум  на  5  %.  И  это  даже  <шумный  вдох>  э-э...  было  следствием...  а-а...  лишь  падения  гривны...;

непреднамеренные  повторы:  Таких  авто  автооборотней  уже  сотни;  если  читать  читать,  что  пишет  италья  итальянская  пресса;  Пятьдесят  лидеров...  ээ...  пятьдесят  лидеров,  мировых  лидеров...; 

другие  проявления  редактирования  предложения  в  процессе  его  произнесения:  Судья  задает  им  вопросы  по  существу  дела,  пр..  э-э...  исходя  из  тех  материалов...;  Но  столько...  но  стоит  только  пройти  проверку  личности....

Добавим  к  сказанному,  что  речь  телеведущих  программы  «Вести»  иногда  передает  их  эмоциональное  состояние,  например  огорчение  или  усталость.

Все  эти  факты  говорят  о  том,  что  в  коммуникативном  поведении  телеведущих  современных  информационно-аналитических  программ  институциональное  начало  (оно  задано  прежде  всего  самим  статусом  государственного  политического  вещания)  дополняется  эксплицитным  выражением  гражданской  позиции  журналиста.  Личностные  невербальные  проявления,  отражающие  особенности  разговорной  коммуникации,  нередко  входят  в  противоречие  с  кодифицированной  нормой  и  способствуют  формированию  правил  свободного  общения  с  телезрителями.

Список  литературы:

1.Григорьева  С.А.,  Григорьев  Н.В.,  Крейдлин  Г.Е.  Словарь  языка  русских  жестов.  Москва-Вена:  Языки  русской  культуры;  Венский  славистический  альманах,  2001.  —  256  с.

2.Киселев  А.Г.  Теория  и  практика  массовой  информации.  М.:  Кнорус,  2009.  —  432  с.

3.Костомаров  В.Г.  Языковой  вкус  эпохи.  СПб.:  Златоуст,  1999.  —  320  с.

4.Крейдлин  Г.Е.  Невербальная  семиотика:  Язык  тела  и  естественный  язык.  М.:  Новое  литературное  обозрение,  2002.  —  592  с.

5.Справочник  по  инженерной  психологии  //  Под  ред.  Ломова  Б.Ф.  М.:  Машиностроение,  1982.  —  368  с. 

6.Стернин  И.А.  Практическая  риторика.  М.:  Академия,  2005.  —  272  с. 

7.Сурин  Н.Н.  Риторика:  учеб.  пособие  для  вузов.  МГИУ,  2007  —  247  с.

8.Трусова  М.Ю.  Эвфонический  прием  липограммы  как  средство  реализации  прагматического  благозвучия  русской  речи,  2005  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.dissercat.com/content/evfonicheskii-priem-lipogrammy-kak-sredstvo-realizatsii-pragmaticheskogo-blagozvuchiya-russk  (дата  обращения  30.11.2014  г.).