ЛИТЕРАТУРНОЕ БАРОККО В КОНТЕКСТЕ ТВОРЧЕСТВА УКРАИНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ РОМАНТИКОВ

Куликова Оксана Владимировна

преподаватель Харьковского национального медицинского университета, г. Харьков, Украина

E-mail: belokon2008@ukr.net

Барокко — это своеобразный синтез культур средневековья («готики») и Ренессанса. Между тем для художественных литературных произведений в стиле барокко характерно сочетание чувственности и аскетизма, абстрактной мысли и натуралистической конкретности, фантастики и реальности [9, с. 241]. А. Макаров подчеркивает такую определяющую черту эпохи барокко, как склонность к колебаниям между аскетизмом и жизнелюбием, а также указывает на редкое сочетание внешней роскоши и чистоты души. И именно в этом, по мнению исследователя, заключается особая красота барокко, о которой он говорит как о «чём-то небудничном, трогательном и святом» [1, с. 3, 4]. Также он обращает внимание на то, что романтики, несмотря на своё негативное отношение к литературе барокко, воспользовались именно этими чертами литературы барокко.

Влияние литературы барокко на более позднюю лите­ратурную традицию, включая романтическую, не подлежит сомнению [см., в частности, 3]. Как утверждает, например, Л. Ушкалов, источники нового украинского писательства достигают литературы барокко. Уже творчество Ивана Котляревского, приходящееся на стык XVIII—XIX вв., впитало в себя целый ряд явлений, характерных для литературы барокко. От И. Котляревского «начинают свой род и такие знаковые фигуры новой украинской литературы, как Тарас Шевченко, Иван Франко, Леся Украинка, Иван Нечуй-Левицкий, Михаил Коцюбинский и другие» [6, с. 162]. Д. Чижевский утверждал, что писатели-романтики перенесли из литературы барокко старые мотивы, сюжеты, поэтические формы, которые стали по-новому звучать в их собственных произведениях [8, с. 22].

В наибольшей степени влияние литературы барокко на творчество романтиков отразилось на уровне функционирования мотивов и образов. В частности, с барочной литературной традицией романтиков объединяет использование сюжетов и мотивов из Библии. Библейская образность, широко применяемая барочными писателями, является основной составляющей и для произведений романтиков. Впрочем, при обращении к библейской тематике авторы обеих эпох преследовали разные цели. Писатели-романтики искали в Библии именно те мотивы, которые отвечали основной направленности их произведений. Одной из особенностей романтической литера­турной традиции является её насыщенность мотивами поисков истины жизни. Такие мотивы часто идут параллельно как с социальными мотивами, целью которых является искоренение существующего в мире зла, так и с чисто проповедническими мотивами. В частности, мотив быстротечности и тщетности человеческой жизни, который насквозь пронизывает литературу барокко, занимает ведущее место и в романтической традиции. Творчество Г. Сковороды стало для многих писателей последующей эпохи основным источником ознакомления с кругом мотивов старой украинской литературы. Интерпретация мотивов поэзии Сковороды характерна для творчества Т. Шевченко, П. Кулиша и других [7, с. 151].

В творчестве романтиков явно прослеживается унаследованный от барочной литературы мотив тщетности быстропроходящей человеческой жизни. Для раскрытия этой извечной темы писатели эпохи романтизма часто используют и образы литературного барокко. Все поступки человека они рассматривали сквозь призму христианс­кого учения. Основными мотивами, при использовании которых писатели раскрывали идею произведения, были грех, наказание, раскаяние, молитва и т. д. Одним из наиболее распространенных является мотив смерти, тоже изображённый в духе христианской традиции. Мотив «смерть — это сон» является составляющей сюжетов, например, в повестях Т. Шевченко «Наймычка» и Ю. Федьковича «Мертвец». Образы смерти в творчестве романтиков часто перекликаются с образом смерти-жнеца, который писатели-романтики унаследовали из 10-й песни «Сада божественных песен» Г. Сковороды. Подобные образы можно встретить в поэме Т. Шев­ченко «Косарь» и в уже упомянутой поэме Ю. Федьковича «Мертвец».

Барочный мотив «земная жизнь — юдоль плача» романтики часто использовали в ходе раскрытия социальной тематики. Нередко мотив плача переплетена с изображением несправедливости человеческих отношений или сиротской судьбы. Плач матери-церкви в «Треносе» М. Смотрицкого стал источником обращения к этому мотиву романтиков при изображении положения Украины в период ликвидации Гетманщины.

Писатели-романтики также заимствуют у предшествующей литературной традиции мотив греха, который был средоточием барочного богомыслия и представлен в прозаических и стихотворных формах. Обычно он является отражением библейских мотивов и очень часто использовался писателями барокко. В творческом наследии Д. Ростовского мотив греха является одним из центральных, если принять во внимание сюжетные линии «Книги житий святых». Трактат И. Гизеля «Мир с Богом человеку», где говорится «о различных грехах человеческих и способах их преодоле­ния» [2, с. 4], стал одним из наиболее доступных источников этой темы для народа. Большинство писателей эпохи романтизма были ознакомлены с сочинениями церковных авторов, и поэтому, как свидетельствует их творческое наследие, они переняли опыт предшествующей отечественной литературы, средоточием которой была христианская традиция. Следовательно, и мотив греха и наказания за него также органично перешел к произведениям писателей следующей эпохи. В творчестве романтиков есть произве­дения, которые можно рассматривать как непосредственное подражание барочным традициям, а есть и такие, которые появились уже благодаря знакомству с более поздними произведениями, источники которых, в свою очередь, находятся в литературе барокко.

Писатели-романтики используют мотив греха согласно собствен­ному мировоззрению и цели своих произведений. Отличительной чертой обращения романтиков к барочному мотиву греха является то, что они интерпретируют его в духе христианского учения. В произведениях Н. Костомарова «Пантикапея» и «Вспоминание» возникает мысль о грехе и его последствиях как в земной жизни, так и после смерти [4, с. 197]. Амвросий Метлинский в стихотворении «Ночь» выдвигает утверждение, вполне созвучное с барочной идеей относительно того, что грех не даст человеку покоя и возможности быть счастливым [5, с. 128]. Мотив греха можно считать одним из ведущих во всем творчестве Т. Шевченко. Несмотря на то, что Т. Шевченко использует этот мотив в сюжетной линии различных по тематике произведений, его источники следует искать в христиан­ской литературной традиции.

Барочные авторы часто обращались к интерпретации библейской легенды о Каине и Авеле. К этому сюжету часто обращались, в частности, в обучающей литературе. Этот мотив продолжает функционировать и в произведениях романтиков. К теме брато­убийства обращается, например, Гоголь в повести «Тарас Бульба». Т. Шевченко тоже вводит этот мотив в сюжетную линию в поэмы «Гайдамаки» и драме «Назар Стодоля». В обоих случаях Т. Шевченко делает это с назидательной целью — осуждение греха, следуя традиции писателей барокко. Романтики переосмысли и народные источники, основной мотив которых — осуждение братоубийства. К таким произведениям относятся «Сказка о царском саде и живой дудочке» О. Бодянского и «Страшный зверь» Е. Гребинки.

Произведения писателей-романтиков свидетельствуют об органи­ческой связи с предыдущей литературной традицией и в смысле обращения к покаянным мотивам. Вместе с тем следует отметить, что мотив покаяния в произведениях романтиков существует параллельно с мотивами греховности человеческой жизни и поступков человека в соответствии с традициями барочной прозы. Такая тенденция характерна для повести Гоголя «Тарас Бульба», П. Кулиша «Черная рада», М. Устияновича в цикле исторических повестей «Смерть князя Романа», «Могила Святослава», Ю. Федьковича «Сердце не научить» и еще целого ряда произведений эпохи романтизма.

Авторы литературы барокко, продолжая традицию средневе­ковой литературы, увековечили свидетельства о предстательстве за христиан Девы Марии. Многочисленные произведения разных жанров литературного барокко описывают чудеса, которые произошли по молитвам к Господу Богоматери и Святых. В частности, И. Галятовский в 1665 г. издал книгу «Скарбница потребная», которая является сборником чудес Пресвятой Богородицы. Книга И. Максимовича «Богородице Дево» (1707) также полностью состояла из описаний чудес. Мотив явления чудесной благодати Божией присутствует почти в каждом житийном рассказе св. Д. Ростовского. Именно здесь следует искать корни романтического мотива молитвенного чуда. Особенно часто романтики обращались к мотиву силы материнской молитвы. Этот мотив возникает во многих стихотворениях Т. Шевченко. М. Петренко в произведении «Иван Кучерявый» тоже изображает чудо, совершенное Богом по молитве матери [5, с. 434]. Писатели-романтики перенесли из предшествующей литературы также благоговейное отношение к Киеву. Так, в поэме Т. Шевченко «Варнак» чудесное раскаяние происходит благодаря услышанному им звону святой Киево-Печерской лавры, а мотив чуда, связанный с молитвенным обращением к Святым, возникает в стихах и повестях Шевченко. Но, пожалуй, основным признаком литературы барокко и развитого на его почве романтизма является синтез народной и книжной традиции, а также их развитие по законам христианской традиции в литературе.

Список литературы:

1. Макаров А. Свет украинского барокко / А. Макаров. — М.: Искусство, 1994. — 271 с.
2. Макаров А. Светоч украинского барокко / А. Макаров / / Слово и Время. — 1993. — № 10. — C. 3—13.
3. Новик А. Неповторимость повторяемого. Барочные традиции в литературе украинского романтизма / А. Новик. — М.: Майдан, 2011. — 368 с.
4. Украинские поэты-романтики: Поэтические произведения / сост. и прим. М.Л. Гончарука; вступление. ст. и ред. М.Т. Яценко. — К.: Наук. мысль, 1987. — 592 с.
5. Украинские поэты-романтики 20—40-х годов XIX в.: Сборник статей / сост, подгот. текстов и прим. Б.А. Деркача и С.А. Крыжановского. — М.:, 1968. — 635 с.
6. Ушкалов Л.В. Барокко и творчество Шевченко / Л.В. Ушкалов / / Украинский язык и литература в средних школах, гимназиях, лицеях и коллегиумах. — 1999. — № 1. — с. 51—55.
7. Ушкалов Л.В. Эссе об украинском барокко / Л.В. Ушкалов. — К.: Факт — Наше время, 2006. — 284 с.
8. Чижевский Д. Украинское литературное барокко: очерки / Д. Чижeвський, [подготовка текста и языковая ред. Л. Ушкалова; вступление. ст. О. Мишанича]. — М.: Акта, 2003. — 466 c.
9. Чижевский Д. История украинской литературы. От начала до эпохи реализма / Д. Чижевский. — М.: Фемина, 1994. — 458 с.