ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА РЕМАРОК В ДРАМАХ А. П. ЧЕХОВА

Багдасарян Ани Гегамовна

соискатель ученой степени канд. филол. наук Северокавказского федерального университета, г. Ставрополь

E-mail: Ani120887@yandex.ru

Исследование проблемы описания писателями собственного творчества, определение познавательных интенций художественного языка, направленных на дешифровку авторского кода в филологии называют метапоэтикой. По утверждению К. Э. Штайн, «метапоэтика — это поэтика по данным метапоэтического текста, или код автора, имплицированный или эксплицированный в текстах о художественных текстах, «сильная» гетерогенная система систем, включающая частные метапоэтики, характеризующаяся антиномичным соотношением научных, философских и художественных посылок» [5, с. 9].

Данные метапоэтики А. П. Чехова свидетельствуют о его стремлении к созданию новой драматургической формы. В частности, преобразования касаются авторских ремарок. Если в традиционной драме ремарка выполняла лишь вспомогательную функцию и указывала в основном на выход и уход героев со сцены, то у Чехова она приобретает описательную функцию, определяя окружающий мир и характер персонажа. По мнению Л. П. Вагановой, ремарки у Чехова «характеризовали его <персонажа> внутреннее состояние и выстраивали психологическую линию поведения» [1, с. 198]. Однако эта характеристика относится, главным образом, к иннективным ремаркам. Что касается препозитивных ремарок, в них выражается точка зрения драматурга, то есть авторская модель мироощущения, хотя раньше эту функцию выполняла реплика. Так, исследовав ремарки, предваряющие действие чеховских драм, Ивлева Т. Г. выделила три точки зрения автора: внутреннюю, внешнюю и точку зрения, реализуемую в описании событий «с высоты птичьего полета».

Внутренняя точка зрения — это точка зрения «всезнающего» автора, одинаковая с мнением персонажей. Например: «Комната Ивана Петровича; тут его спальня, тут же и контора имения. <…> На стене карта Африки, видимо, никому здесь не нужная. Громадный диван, обитый клеенкой. Налево — дверь, ведущая в покои; направо — дверь в сени; подле правой двери положен половик, чтобы не нагрязнили мужики» («Дядя Ваня») [4, c. 105]; «В доме Прозоровых. Гостиная с колоннами, за которыми виден большой зал. Полдень; на дворе солнечно, весело» («Три сестры») [4, c. 119]; «Столовая в доме Серебрякова. Ночь. Слышно, как в саду стучит сторож» («Дядя Ваня») [4, c. 75]. Совпадение авторской модели мироощущения с точкой зрения персонажей наблюдается в данных ремарках через наименования ощущений, характеризующих атмосферу хронотопа персонажей («видимо», «весело», «слышно»). При этом в «словах автора» содержится внутритекстовая информация, известная автору и персонажам («Комната Ивана Петровича; тут его спальня, тут же и контора имения», «Налево — дверь, ведущая в покои; направо — дверь в сени; подле правой двери положен половик, чтобы не нагрязнили мужики», «Гостиная с колоннами, за которыми виден большой зал»).

Внешняя точка зрения драматурга заключается в том, что он как бы наблюдает происходящие события со стороны. Однако информация, данная в такой ремарке, не предназначена для классического сценического воспроизведения. Так, в следующей ремарке: «Старый сад при доме Прозоровых. Длинная еловая аллея, в конце которой видна река. На той стороне реки — лес. Направо терраса дома; здесь на столе бутылки и стаканы; видно, что только что пили шампанское. Двенадцать часов дня. С улицы к реке через сад ходят изредка прохожие; быстро проходят человек пять солдат» («Три сестры») [4, c. 172] — и длинная еловая аллея, и река, и лес находятся в пределах видимости автора и персонажей, однако отсутствуют в обзоре зрителя. Таким образом, аллея, озеро и река присутствуют на сцене, однако их не могут видеть зрители, то есть «перед нами точка зрения стороннего наблюдателя, находящегося в данный момент во внешнем дляперсонажейпространстве» [2, c. 9].

Следующий тип авторской модели мироощущения отражается в описании событий «с высоты птичьего полета». Пример, приведенный Т.Г. Ивлевой из драмы «Вишневый сад», наиболее полно отражает данный вид авторской точки зрения: «Поле. Старая, покривившаяся, давно заброшенная часовенка, возле нее колодец, большие камни, когда-то бывшие, по-видимому, могильными плитами, и старая скамья. Видна дорога в усадьбу Гаева. В стороне, возвышаясь, темнеют тополи: там начинается вишневый сад. Вдали ряд телеграфных столбов, и далеко-далеко на горизонте неясно обозначается большой город...» («Вишневый сад») [4, c. 215]. По мнению Б.А. Успенского, подобное удаление автора от событий, происходящих в произведении, направлено на всеобъемлющее изображение, и, таким образом, на объективность описания событий [3, c. 88—89].

Однако наиболее характерной для чеховских пьес является сложная (составная) авторская точка зрения, в которой объединяются внешняя и внутренняя. Кроме того, оба вида авторской позиции одновременно существуют в рамках одной и той же препозитивной ремарки и задают, по сути, разные уровни описания, и, соответственно, разные уровни осмысления и оценки событий. Например, в следующей ремарке из пьесы «Чайка»: «Одна из гостиных в доме Сорина, обращенная Константином Треплевым в рабочий кабинет. Направо и налево двери, ведущие во внутренние покои, прямо стеклянная дверь на террасу. <…> Вечер. Горит одна лампа под колпаком. Полумрак. Слышно, как шумят деревья, и воет ветер в трубах.» («Чайка») [4, c. 45] — с одной стороны, авторская модель мироощущения совпадает с точкой зрения героев, находящихся в доме, что подчеркивается словами, содержащими внутритекстовую информацию («Одна из гостиных в доме Сорина, обращенная Константином Треплевым в рабочий кабинет. Направо и налево двери, ведущие во внутренние покои, прямо стеклянная дверь на террасу»); но с другой стороны, перед нами предстает внешняя точка зрения автора, который наблюдает происходящие события со стороны («Вечер». «Полумрак. Слышно, как шумят деревья, и воет ветер в трубах»).

Следует отметить также, что авторская точка зрения в препозитивных ремарках не является неизменной на протяжении всей пьесы, напротив, она подвижна. Так, в драме Чехова «Три сестры» ремарка, предшествующая первому действию выражает внутреннюю авторскую позицию. Препозитивная ремарка во втором действии отражает внешнюю авторскую модель мироощущения. Ремарки, предваряющие третье и четвертое действия, задают составную точку зрения автора, сочетающую внешнюю и внутреннюю. Кроме того, по утверждению Ивлевой Т.Г., такой композиционный рисунок является индивидуальным для каждой чеховской драмы.

Итак, метапоэтика — это информация о писателе и его творчестве, которую мы можем получить из его же работ, как художественных, так и эпистолярных. Результаты метапоэтических исследований трудов А.П. Чехова доказывают, что, намереваясь создать новую драматургическую форму, он обращается к реформированию ремарок. Так, в его пьесах иннективные ремарки приобретают новую функцию — описательную, то есть в них отражается окружающий мир и раскрывается характер, мысли, чувства, внутренние переживания персонажей. Препозитивные (предваряющие действие) ремарки берут на себя роль реплик, заключающуюся в выражении авторской позиции, которая бывает трех видов: внутренняя, внешняя и точка зрения, отражающаяся в описании событий «с высоты птичьего полета». Тем не менее, для пьес Чехова наиболее характерна сложная (составная) авторская модель мироощущения, которая объединяет внешнюю и внутреннюю точки зрения. Кроме того, на протяжении всей пьесы данные виды авторской позиции могут меняться, сочетаться и чередоваться даже в пределах одной ремарки.

Список литературы:

1. Ваганова Л.П. «Уходит; походка виноватая» (к вопросу о чеховских ремарках) // Творчество А.П. Чехова (Поэтика, истоки, влияние): Межвузовский сборник научных трудов. — Таганрог, 2000. — С. 196—201.
2. Ивлева Т. Г. Автор в драматургии А.П. Чехова. Тверь, 2001. — 124 с.
3. Успенский Б. А. Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционной формы // Успенский Б.А. Семиотика искусства. М., 1995. — 224 с.
4. Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30-ти т. / Сочинения: В 18-ти т. — М., 1983 — 1988. Т. 13.
5. Штайн К. Э, Петренко Д. И. Русская метапоэтика: Учебный словарь. — Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2006. — 601 с.