УПОТРЕБЛЕНИЕ НЕКОДИФИЦИРОВАННЫХ ЭЛЕМЕНТОВ (СЛЕНГ, ЖАРГОН, АРГО) В ЯЗЫКЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЫ XXI ВЕКА КАК СПОСОБ РАСШИРЕНИЯ ТЕЗАУРУСА

Букаева Екатерина Валентиновна

преподаватель БГМУ, г. Минск

E-mail: sandy.p@yandex.ru

Начало XXI века — эпоха бурных социальных изменений, которые связаны с отходом в области социальной жизни от определённых канонов, провозглашение свободы как в общественно-политической, экономической сфере, так и в сфере человеческих отношений. Это привело к преобразованиям в области литературного языка, который стал более открытым для вхождения в него некодифицированных элементов, новых слов и иноязычных заимствований.Все эти составляющие сказываются на оценках некоторых языковых фактов и процессов: то, что раньше считалось принадлежностью социально непрестижной среды, начинает приобретать «право гражданства» наряду с традиционными средствами литературного языка. Как следствие этих процессов происходит смягчение литературной нормы, допущение в литературный речевой оборот таких средств, которые до недавнего времени считались принадлежностью некодифицированных подсистем русского национального языка.

Многие из подобных жаргонных элементов утрачивают свою социальную прикреплённость, становятся хорошо известными и употребительными в разных социальных группах носителей русского языка. Это даёт основание некоторым исследователям говорить о начале формирования так называемого общего жаргона или общего сленга — «языкового образования, которое не просто занимает промежуточное положение между собственно жаргонами (тюремно-лагерным, воровским, нищенским), но и активно используется носителями литературного языка в неофициальной обстановке» [4, с. 18].

В лингвистической литературе понятия «сленг», «жаргон» и «арго» трудно различимы. Приведём некоторые точки зрения на разграничение данных понятий. Никитина Т.Г. понимает термины «сленг» и «жаргон» как синонимичными друг другу. «Сленг — сравнительно недавнее заимствование из английского языка, обозначало первоначально исключительно язык молодёжи или профессиональный жаргон какой-либо новой, активно развивающейся сферы. В последнее время сочетание слова расширяется, новый термин вытесняет слово «жаргон, которое в советский период приобрело негативную окраску» [8, с. 4]. Беликов В.И. и Крысин Л.П. различают эти понятия: «сленг — более нейтральный: в отличие от жаргона, он не имеет отрицательных коннотаций, так как не связывается в сознании носителей русского языка ни с какой криминальной группировкой» [4, с.48]. В «Стилистическом энциклопедическом словаре» термин жаргон заменяется термином арго и сленг: «сленг — то же, что жаргон» [11, с. 151]. У жаргонизма почти всегда имеется семантическая параллель в литературном языке, тогда как у арготизма её может и не быть. Жаргонизм, в отличие от арго, понятен всем, употребляя жаргонное слово, говорящий относит себя к определённой социальной группе и выражает свое отношение к окружающему миру с позиции этой социальной группы. Однако резкой границы между жаргонизмами и арготизмами нет: арго составляет ядро жаргона, его номинативную базу.

В современной художественной прозе представляется достаточно проблематичным разграничить жаргон и арго, потому что оба эти элемента являются закодированными и равнозначно употребляются при изображении уголовной среды. Например, в рассказах В. Кунина «Сволочи» и «Ночь с Ангелом»: пахан, «форточник», «щипач», хлебало, зашмонать, замостырить. Весь этот парад обуви сорок третьего года с тоской принимает маленький Тяпа — тринадцатилетний «форточник» и убийца [5, с. 25]. Теперь дотумкал, что такое «щипач» [5, с. 55]. Данные жаргонизмы обозначают различные виды воров по типу краж: «форточник» — «вор, проникающий в квартиру через форточки» [3, с. 651], «щипач» — «вор-карманник» [3, с.709]. Заткни скворечник, сам ты лох! — нас на зоне один ботаник опущенный был, он при мне выиграл миллион [1, с. 131]. Данные сочетания вошли в литературный контекст из уголовного жаргона, но, несмотря на то, что являются закодированными, они употребляются в молодёжном сленге. В контексте жаргонизм скворечник употреблён в значении «рот». Жаргонизм в первом своём значении («рот») может использоваться в молодёжном сленге с целью унижения собеседника. Словосочетание ботаник опущенный приобретает образное содержание, причём жаргонизм ботаник возник из школьного жаргона в значении «прилежный ученик, зубрила, отличник» [3, с. 47], в уголовном жаргоне имеет пренебрежительный оттенок.

Среди жаргонизмов употребительными являются жаргонизмы, образованные от глаголов. В рассказе В. Кунина «Ночь с Ангелом» автор употребляет глаголы со значением грубого, прямого, стремительного действия. Были бы — он бы тебя и зашмонал, не пожалел [5, с. 17], шмонать — «обыскивать кого-либо, проводить проверку» [3, с. 697]. Как войдут, одного я вырублю, а вы сквозите [5, с. 210]. Глаголы вырубить и сквозить встречаются в литературном языке, в уголовном жаргоне имеют значение «ввести кого-либо в состояние шока» [3, с. 116] и «незаметно убежать» [3, с. 578]. В тексты художественных произведений включаются жаргонные по происхождению устойчивые сочетания, например: Жора Москалюк известная сволочь, вдобавок ко всему ещё и любитель жарить в фуфляк [7, с. 126]. Автор преобразует данное сочетание путём употребления иного глагола и жаргонизма с суффиксом –як-, что придаёт фразеологизму индивидуальность. Также в уголовном жаргоне употребляются фразеологизмы, значение которых становится понятным при обращении к словарной дефиниции. Не пускай мулю, — подначалил Савушкин [2, с. 38], фразеологизм обозначает «обмануть кого-либо» [3, с. 361]. Жога пошёл в глухую несознанку, стал панты крутить: я, мол, искал хату дружбана, по буху познакомились [2, с. 25].

 Фразеологизм панты крутить означает «приставать к кому-либо, надоедать кому-либо» [3, с. 418], уйти в глухую несознанку — «отрицать свою вину, причастность к чему-либо» [3, с. 382]. Также многие фразеологизмы из уголовного жаргона употребляются в разговорном языке. Перестал стесняться отстёгивать на лапу кому надо, от кого в эту минуту зависела его судьба [5, с. 321]. Не хотите же вы, чтобы я сейчас отбросил копыта

[6, с. 347]. В морг не звонить, копытами не бить, звонким голосом не ржать [5, с. 33]. Что же вы тогда ушами прохлопали? [5, с. 347]. Фразеологизмы имеют метафорическое значение, первоначально употреблялись только в уголовном жаргоне, но на современном этапе развития языка переходят в литературный язык, а также в разговорную речь. Так, например, в разговорную речь перешли из уголовного жаргона некоторые наименования денег в преступной среде. Например, Привезёшь капусту — заберёшь песца [5, с. 118], где капуста — «иностранная валюта» [2, с. 320]. Так у него наших деревянных не хватило, и он со мной по счётчику зелёненькими расплатился [5, с. 98].

Значительная часть лексем жаргона возникает в результате семантической деривации: по своему происхождению они — производные значения слов, в своих основных значениях входящих в литературный язык. Например, в повестях Ю. Полякова и З. Прилепина встречаются нейтральные слова, употреблённые в контексте в значении, отличном от литературного. Вскоре консул вызвал к себе и потребовал установить в кабинете посла «жучки» [9, с. 183]. Олег сидел с милиционерами в дежурке гостиницы «Витебск», когда привели партию только что отловленных «ночных бабочек» [9, с. 71]. Обмен дворовой и мировой информацией происходил обычно по воскресениям в процессе забивания «козла» [10, с. 81]. Жаргонизмы «ночные бабочки», «жучки», «козёл» в литературном языке употребляются в прямом значении, в данном же контексте являются метафорическим переносом, при котором одушевлённым предметам или явлениям присваиваются значения неодушелённых. Также это могут быть названия средств передвижения, употребляемые в профессиональном жаргоне водителей.

Большое количество сленгизмов можно отметить в произведениях И. Денежкиной. Основное число сленгизмов в современной художественной прозе приходится на иноязычные заимствования, передающиеся средствами русского языка:«месседж, стюпид, сейшн,бразерс, пипл,импосибл, гудбай, дарлинг». Некоторые заимствования переходят в сленг, в частности в молодёжный, и закрепляются в виде усечённых слов. Я хочу купить кроссы [12, с. 8]. Галя села за комп, но идти в чат ей не хотелось [2, с. 167]. Может, к отцу заехала попрощаться и отключила мобилу [2, с. 169]. Хочу шампусика [2, с. 71]. Пора завести новый мейл [12, с. 141]. Мы стояли и держались за руки. А Волкова никак не могла нас сфоткать [12, с. 48]. В данных сленгизмах к корням английских слов добавляются русские аффиксы соответствующих частей речи, предпочтительно разговорного варианта. В результате появляется производное слово с русской внешней формой, но с иноязычным содержанием.

Таким образом, основным способом расширения тезауруса является использование жаргонизмов и сленгизмов. Основная часть сленгизмов — это иноязычные заимствования, усечение литературных слов. В исследовании мы не употребляем термин «арго», потому что он синонимичен термину «жаргон», который является более употребительным в научной литературе. Некоторые элементы жаргона переходят в разговорный язык (ботаник, отбросить копыта, зашмонать, вырубить). В основу многих жаргонизмов положено образное воссоздание действительности: «ночные бабочки», «проверять фанеру», «отстёгивать на лапу», «ушами прохлопал».

Список литературы:

1. Время учеников. — М.: Назрань: АСТСПБ.: TerraFantastica, 2000. — 603 С.
2. Дышев С.М. Кладбище для однокла$$Ников / С.М. Дышев. — М.: Эксмо, 2008. — 346 С.
3. Елистратов В.С. Толковый Словарь Русского Сленга / В.С. Елистратов. — М.: Аст-Пресскнига, 2007. — 666 С.
4. Крысин Л.П. Современный русский язык / А.П. Крысин. — М.: Академия, 2007. — 239 С.
5. Кунин В.В. Рассказы / В.В. Кунин. — М.: Аст, 2004. — 342 С.
6. Кунин В.В. Сволочи / В.В. Кунин. — М.: Аст: Транзиткнига, 2004. — 236 С.
7. Миры «Если». — М.: Московские Учебники и картолитография, 2005. — 476 С.
8. Никитина Т.Г. Молодёжный Сленг: Толковый словарь / Т.Г. Никитина. — М.: Астрельтверь: Аст, 2007. — 910 С.
9. Поляков Ю.М. Замыслил Я Побег…/ Ю.М. Поляков. — М.: Молодая Гвардия, 1999. — 476 С.
10. Прилепин З. Патологии / З. Прилепин. — М.: AdMarginem, 2006.— 351 С.
11. Стилистический Энциклопедический Словарь / Под ред. М.Н. Кожиной. — М.: Флинта: Наука, 2003 . — 696 С.
12. Трауб М. Собирайся, Мы Уезжаем; Глянец / М. Трауб. — М.: Хранитель, 2007. — 285 С.