СТРУКТУРА ВРЕМЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ РУССКОЙ И ЛИТОВСКОЙ СВАДЕБНОЙ ОБРЯДОВОЙ ПЕСНИ

Ковтун Асия Иззетовна

д-р филол. наук, cт. научный сотрудник, Университет

им. Витаутаса Великого, г. Каунас, Литва

E-mail: a.kovtun@hmf.vdu.lt

Проблема пространства и времени все еще слабо разработана в совре­менной фольклористике. Однако в связи с интересом к семантике текста она активно привлекает внимание ученых [1]. В основе исследования лежат намеченные А.- Ю. Греймасом подходы к анализу текста [2]. В фольклорном произведении возможно исследование только худо­жественного времени. Оно в фольклоре являются категорией развития действия. Как течет время — быстро или мед­ленно, дискретно или непрерывно, плавно, обращаясь только в буду­щее, прошлое или настоящее — все эти проблемы обусловливают спе­цифику фольклорного жанра и его поэтику. В основе жанра лежит особый случай отношения художественного сознания к объективной реальности. Принципы отражения времени в фольклорном произве­дении и передают эту субъективно-объективную зависимость.В свадебной обрядовой песне время, как и дру­гие компоненты поэтического содержания, переданы своеобразно. Возможно исследовать семантику времени в следующем аспекте — выделить элементы, организующие сюжетное построение свадебной обрядовой песни; выявить типы связи, образую­щие сюжетные соединения. Задачи исследования мы подчиним попытке проанализировать характер лиризма свадебной обрядовой песни.Лирический мир фольклорного произведения в определенной сте­пени зависит от специфики его организации. Количественно-качест­венная характеристика призвана отразить ступень и стадию лиричес­кого освоения мира фольклорной лирикой. Она выявляет эстетико-познавательные функции лирического произведения. Лирическая направленность произведения может быть яркой, выразительной или ослабленной, приглушенной в зависи­мости от субъективного начала в тексте. Субъективность лирических жанров зависит от ряда моментов, в том числе от сте­пени осознания личностью времени. Осознание вре­мени, постижение его ценности указывает на меру и уровень само­сознания личности Герой свадебной песни особенно остро осознает неповторимость нас­тоящего, ценность времени. Часто свадьба — одно из главных собы­тий жизни человека, когда он чувствует себя интересным, значи­тельным, ощущает всеобщее внимание.

Категория лирического героя — только одна из возможностей выраже­ния сознания в свадебной обрядовой песне. Обращение к этому поня­тию привело фольклористов к определенным наблюдениям и выводам. В свадебной обрядовой песне, на наш взгляд, выделение лирического героя не совсем правомерно. Опыт лирического героя — это опыт од­ного, в котором многие должны найти и понять себя, это непосред­ственное выражение чувств единичной личности. В свадебной обрядо­вой песне происходит иной процесс. Опыт коллектива передается че­рез мироощущение отдельной личности.Выделение субъекта в свадебной лирике так же нельзя считать правомерным. На наш взгляд при исследовании лирики наиболее целесообразно введение понятия «герой», оно объемнее понятий субъекта и лирического героя.

Герой русской свадебной обрядовой песни более зависим, он не мо­жет регулировать развития действия, сюжета песни, т. к. в центре песни — событие, состояние, предопределенное обрядом. Рассказ о нем — основа структуры песни. Герой свадебной обрядовой песни ограничен в проявлении чувства, которое корректируется коллекти­вом, требующим скрыть истинное внутреннее состояние за обрядовы­ми предписаниями проявления чувств. У героя свадебной обрядовой песни всегда значительный перевес должного над личным, индиви­дуальным. Он не может самостоятельно раскрыть свое психологичес­кое состояние, свою рефлексию.Герой литовской свадебной песни оказывается в подобном по­ложении, однако он менее зависит от обрядовых предписаний, он бо­лее свободен в цроявлении чувства, но и здесь внутреннее «я» из­ливается опосредствованно, хотя коллектив тонко чувствует его состояние, сопереживает герою. Нам представляется плодотворной попытка выявить временные от­ношения в русской и литовской свадебной обрядовой песне, уяснив положение в пространстве и времени следующих геров:героя, движущего действие;героя, наблюдающего и оценивающего действие;хора, выражающего чувства, продиктованные коллективом. Эти герои могут вступать в различные взаимоотношения, от их ро­ли в сюжете зависит временная организация и, в конечном счете, его лирическая направленность. Ведь «лиризм дифференцируется в своей форме согласно тому, каким образом, непосредственно или опосредованно позволено излиться собственному внутреннему «я» [6, с. 251].

 Герой, движущий действие, играет важную роль и в русской, и в литовской свадебной обрядовой песне. Это организующий центр, с ним связано действие песни, ее психологический рисунок. Положе­ние других героев в пространстве и времени зависит от него. Худо­жественное время, в котором действует герой, всег­да едино, неразрывно, целостно, оно является как бы временем са­мой действительности. Героем, организующим действие, в русской свадебной песне в различных частях обряда могут быть жених, невеста, родители, сва­ха, тысяцкий, подруги невесты. Выдвижение героя, развивающего действие, на первый планзависит от части обряда. Например, на девичнике в центре всех обрядов девушка-невеста, она и является главной героиней этого дня. Действие развивается в связи с ней, ее психологическое сос­тояние, пространственно-временные позиции организуют развитие обряда. В день свадьбы, когда обряды пере­носятся в дом жениха, героем, движущим действие, является не только невеста, но и жених. В литовской свадебной обрядовой песне героем, организующим действие, чаще других бывает жених или невеста. Они в центре пес­ни, от их имени исполняется песня. В литовском обряде невесте от­водится более скромное место, чем в русском. Это статический об­раз, действие разворачивается вокруг нее, она своим присутствием заставляет обряд развиваться. Однако в песнях всех частей обряда жених и невеста являются героями, движущими действие.Героем, наблюдающим и оценивающим действие, в русской сва­дебной обрядовой песне является тот, кому принадлежит «точка зрения» на развитие обрядового действия. Он контролирует дейст­вия участников, он знает канву свадебного обряда, требует соблю­дения обрядовых установок. Его пространственно-временная характе­ристика определена той позицией, с которой он наблюдает. Функцию героя, оценивающего и наблюдающего действие, могут выполнить сва­дебные гости, подруги, сваха, тысяцкий и т. д. Особенно четко эмоционально-оценочные функции участников обряда проявляются не­посредственно в день свадьбы, во время свадебного пира. Простран­ственно-временная характеристика героя, оценивающего действие, определена той позицией, с которой ведется наблюдение.Герой, оценивающий действие, определяет состояние, ситуацию, связанную с предметом оценки, его ценность как личности, опреде­ляет его место в пространстве, время, отведенное ему для соверше­ния действия. Пространственно-временная позиция героя, оценива­ющего действие, обычно характеризуется небольшой удаленностью от героя, движущего действие. В том случае, если они не совпадают, то герои обязательно располагаются на одной сценической пло­щадке. Обрядовое действие наглядно как театрализованное представ­ление, в песне говорится чаще всего о том, что в данный момент времени происходит с героем, какое психологическое состояние он переживает.Например, песня, исполняющаяся в день сговора:«Сборы вы, сборы Аннушкины! /Собирала Аннушка всех подруг,/ Садила подружек ряд поряд,/ Сама-то садилась повыше всех,/ Задумаладумушку покрепче всех:/ «Как-то мне назвать свекра-батюшку?/ Свекром же назвать — так осердится./ Батюшкой назвать — так не хочется./ Убавлю я себе спеси, гордости,/ Прибавлю себе ума-разума,/ Назову свекра батюшкой» [5, с. 461].В примере герой, наблюдающий и оценивающий действие (подруги невесты), приближен к герою, движущему действие (невес­те), не только указывается положение героя, движущего действие, во времени через хрононим — сговор, но и рекомендует линию поведения,характер отношении с будущими родственниками. Это типичный при­мер, имеющий большое количество вариантов.

Функция героя, наблюдающего и оценивающего действие в литов­ской свадебной обрядовой песне, более приглушена. Он находится как бы «за кадром», за рамками песни. Императивность, отличающая героя, оценивающего действие в русской свадебной обрядовой песне, не характерна для подобного героя в литовской песне. Здесь нет про­странных описаний обряда, менее выразительна интонация повество­вания.Герой, наблюдающий и оценивающий действие, в нескольких сло­вах обрисовывает ситуацию в качестве дополнительного комментария. Например, в песне сватовства герой, оце­нивающий действие, сжато описывает лирическую ситуацию: «Susidūmojо /Silkelis su stygele,Susikalbėjо /Bernelis su mergele» («Свились/Шелксоструной,/Договорились/ Молодец с девушкой» [3, с. 46]. Герой, наблюдающий и оценивающий действие, может совпадать с героем, движущим действие. Иллюстра­цией послужит песня, исполняемая в обрядах девичника: «Ой,льетдождьв самый полдень,/ На зеленое сено моего батюшки./Ой, лей,дождь,дуй, ветерок, /Сгнои у батюшки зеленое сено… /Ой, льет дождь в самый полдень, /На сено милого моего./ Перестань лить, дождь, подуй, ветерок, Просуши зеленое сено милого» [3, с. 237]. Здесь оценочная позиция принадлежит герою, являю­щемуся и героем, движущим действие, и героем, наблюдающим и оце­нивающим действие. Подобное совмещение позволяет исполнителям вести повествование от имени главного героя, от первого лица. Это придает особый характер искренности, выразительности литовской свадебной обрядовой песне.

Выразителем коллективного чувства и в русской, и в литовской свадебной обрядовой песне является хор. Следует отметить, что сольное исполнение свадебных песен отсутствует в обрядах обоих народов. Интересна роль хора, выражающего коллективное чувствов качестве элемента сюжетного построения. И в русском, и в литовском обряде хор как выра­зитель коллективного чувства может сопровождать монолог, диалог, полилог героев. Включение хоровых формул в сюжетную ткань песни влияет на ее эмоциональную тональность. По своему качеству хо­ровые формулы могут быть ярко эмоциональными и нейтральными.В русской свадебной обрядовой песне хоровое выражение кол­лективного чувства встречается на протяжении всего обряда. Иллю­страцией могут быть следующие формулы: ой, ряди, ряди!, эх-ди, ой; ой, ли-ли и т. д. Перечисленные формулы имеют нейт­ральную эмоциональную окраску. Однако в свадебных обрядовых пес­нях девичника встречаются формулы с ярко выраженной эмоциональной окраской. (Cр.: «О, горе, горе! Ты, невестушка, /О, горе, горе! Ты, ластушка!»). Они придают лиризму оттенок напряже­ния, подчеркивают драматизм содержания.В литовской свадебной обрядовой песне формулы не несут ярко выраженой эмоциональной окраски. (Ср.: «Ой, чючя, люля!; Ой, рид, рид, ридрига; Э-э-о; О-о-о; дачюта-дачюто-да-чюта»). Они нейтральны, что придает характеру лиризма большую сдержанность, камерность, снимает драматическое напряжение.

Развитие сюжета в свадебной обрядовой песне чаще всего зависит от активности или пассивности героя, организующего действие. Меж­ду героем, организующим действие, героем, оценивающим действие, и хором существуют различные типы связи. Интересно, что и причинно-следственная, и ассоциативная связи црослеживаются в русской и литовской свадебной обрядовой песне. Ассоциативно-эмоциональный тип очень расцространен. Он соответст­вует приемам описания, создания лирических картин, лирическому повествованию свадебной обрядовой песни. Ассоциативные связи выз­ваны картинами црироды, которые в свадебной обрядовой песне явля­ются деталью, не влияющей на развитие песенного сюжета. В русской свадебной обрядовой песне пейзаж рисуется бегло, фрагментарно. Описание пейзажа не разрывает единства времени в фольклорном произведении. Пейзажные зарисовки только приостанавливают времен­ной поток. Вероятно, единством времени, его замкнутостью, стрем­лением сохранить верность настоящему времени в свадебной обрядо­вой песне можно объяснить сдержанность в описаниях природы. В изображении пейзажа нет развернутости, детализации описаний. Пейзаж неяркий, некрасочный: «Уж ты, соловей, соловей, /Соловей - птица певчая! Деревьев ли тебе не было,/ Опричь осинушки горькая! Уж ты, молодец, молодец,/Что невест ли тебе не было /Опричь этые девицы?» [4, с. 95].

Литовская свадебная обрядовая песня так же песня не созда­ет подробных, детальных описаний природы. Например:«Ant to kelelio, Ant vieskelelio/ Auga zalia liepele Su devyniom sakelem»(«На той дорожке, На той тропинке Росла зеленая липа С девятью веточками» [6, с. 384] и др.Однако песни обоих народов отличаются характером лирической направленности в создании пейзажных зарисовок. Пейзаж в русской свадебной обрядовой песне более романтичен, менее конкретен, в него могут включаться нереальные детали (дерево расцвело соболями, обросло кунами, на дерево кипарис слетаются райские птица). Пейзаж в литовской свадебной обрядовой песне более реа­листичен, пластичен, в то же время он отличается графической утонченностью. Использование пейзажа в сюжете песни у обоих на­родов служит одной цели — это средство раскрытия эмоций. Используется сюжетная связь ассоциативно-эмоционального типа. Внутреннее состояние героя соотносится с явлениями природы не по признаку психологической наполненности, а скорее по призна­ку внешнего сходства состояний — это придает эмоциональному ри­сунку песни наибольшую степень обобщенности. Причинно-следственный тип связи употребителен и в литовской свадебной обрядовой песне. Однако этот тип связи свойственен пес­ням, склонным к повествовательности, а их значительно меньше в литовской обрядовой лирике, чем в русской. Причинно-следственный тип связи в литов­ской свадебной обрядовой песне часто употребляется при передаче обрядовых действий в «зашифрованной» отвлеченной форме. Например, в песне «Ой, что наделала, что наделала», исполняемой в тот мо­мент, когда невесту выводят из-под покрывала, изображено подчерк­нуто трагическое настроение невесты, безнадежность будущего. Пес­ня как бы заставляет забыть, что печаль в большей степени связа­на с обрядовой предрешенноетью.

 Развитие сюжета свадебной обрядовой песни согласно причинно-следственной логике характеризует ее как своеобразную лири­ческую систему. В русских свадебных обрядовых песнях благодаря причинно-следственному типу связи усиливается повествовательность. Песня стремиться к последовательному описанию конкретных событий, указывает на конкретные пространственно-временные пози­ции геррев. Развитая сюжетность придает лиризму оттенок, харак­терный для эпических форм, ведь содержание песни направлено в большей мере на внешний мир, окружающий героя. Как и в эпосе, в песне любое звено может содержать оценку, а сама она цринимаетформуэпического сообщения. Детали не просто уточняются — дана их констанция. Рефлек­сия героя раскрывается через действие, поступок, внешнее прояв­ление, а не посредством открытого психологизма. По своей структуре литовская песня менее изобрази­тельна, более интимна, логика причинно-следственного развития в сюжете песни зависит скорее от чувства, чем от события, поступка. Сюжетность в литовской свадебной обрядовой песне развита слабее. Это придает характеру лиризма литовской свадебной обрядовой пес­ни искренность, задушевность, интимность.

Список литературы:

1. Балты и славяне:пересечения духовных культур.Tезисы докладов международной научной конференции, посвященной академику В.Н. Топорову. Вильнюс, 14—16 сентября 2011 г.// [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www3.lrs.lt/docs2/XVITCPTL.PDF (дата обращения: 15 05 2012).
2. Греймас А.-Ж. Структурная семантика: Поиск метода. —М.: Академический проект, 2004. — 368 с.
3. Литовские народные песни /Сост.Я.Чюрлионите.—Вильнюс: Vaga, 1955. —600 с.
4. Песни, сказки, пословицы, поговорки, загадки, собраные Н.А. Иваницким в Вологодской гу­бернии.—Вологда, 1960.—232 с.
5. Шейн П.В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах.—СПб.,1900. —Вып.2.—751 с.
6. Lietuvių liaudies dainynas: Vestuvines dainos. — Vilnius:Vaga,1983. —T.l. — 885 p.
7. Sauka D. Tautosakos spavitumas ir vertė.—Vilnius: Vaga, 1970. —457 p.