ОБ ОПЫТЕ ПОСТРОЕНИЯ ИДИОМАТИЧЕСКИХ ТЕЗАУРУСОВ В РАМКАХ ТАКСОНА «ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ» В РУССКОЙ И АНГЛИЙСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ

Олейник Роман Валерьевич

ассистент, Башкирский Государственный Педагогический Университет

 им. М. Акмуллы, г. Уфа

E-mail: romangoose@rambler.ru

Современная лингвистика в целом складывается как антропологическая, когда человек, являясь субъектом речи, связан с языковыми процессами и активно включается в описание и изучение языковых механизмов. «Человек говорящий» — это сложнейший феномен, потому что именно в языке и  только через язык отражается система его мировидения и понимания.

В конце 80-х годов прошлого века отечественная лингвистика, в значительной мере благодаря усилиям Ю.Н. Караулова и его последователей, открыла новое, прагматическое направление в анализе отношений человека и языка. На знамени прагмалингвистики был начертан лозунг «За каждым текстом стоит языковая личность», раскрывающий широкий диапазон исследований речевой деятельности человека, начало которым было положено в трудах В. Гумбольдта, младограмматиков, Бодуэна де Куртене и Л. В. Щербы.

Латинское изречение «Каков человек, таковы его речи» в упрощенной форме передает суть отношений человека и языка. «…в непосредственную связь с компонентами культуры вступает не только язык, но и отлитая в жанровые формы речь» [6, с. 105]. С одной стороны, личностные особенности находят свое выражение в соответствующих языковых структурах и речевых формах, которые оказываются для данного конкретного человека более или менее предпочтительными; с другой — эта взаимосвязь отнюдь не исчерпывается оппозицией: хороший человек — правильная (корректная, нормативная) речь, плохой человек — неправильная (ненормативная) речь.

«Общественная природа языка, связь языка с мышлением и коммуникативная предназначенность как глобальная функция языка указывают на его несомненную психологичность, т. е. его человечность» [8, с. 59].

Тезаурус представляет собой средство систематизации лексики определенной отрасли, которое позволяет использовать его для автоматического поиска информации, автоматического индексирования или реферирования текстов соответствующей отрасли знаний. Известен опыт построения тезауруса в психологии, юриспруденции, управлении и многих других естественных науках. Любой тезаурус призван «быть репрезентантом всей лексики, т. е. содержать адекватное отражение «языковой модели мира», отражать коллективный опыт носителей…языка, а значит, быть основой для выполнения языком его главной функции —коммуникативной и служить целям общения и взаимопонимания» [5, с. 230—231].

Тезаурус имеет два входа: 1) систематический (воплощающий отношение концепт — знак); 2) алфавитный (отношение знак — концепт).

Все типы идеографических словарей — тематический, аналогический и, собственно, идеографический, согласно классификации В. В. Морковкина, подходят под определение тезауруса. Причем принципиальной разницы между общеязыковым и информационно — поисковым тезаурусом нет. «Тезаурус является лексическим инструментом информационно — поисковых систем. Он состоит из контролируемого, но изменяемого словаря терминов, между которыми указаны смысловые связи. Такой словарь представляет собой перечень дескрипторов и недескрипторов (вспомогательных терминов), который упорядочен по систематическому и алфавитному принципам и содержит указания на смысловые отношения между ними — как иерархического (родо — видового), так и неирархического типа» [8, с. 160].

Тезаурусы эксплицитно отражают определенные представления о мире. «Например, вводя в структуру тезауруса такие традиционные рубрики (таксоны), как «животные», «растения», «артефакты», мы фиксируем представление о раздельном и независимом существовании этих трех классов сущностей» [3, с. 5].

Под тезаурусом языковой личности понимается один из трех уровней организации языковой способности носителя языка, то есть один из уровней владения языком. Имеется в виду лингво — когнитивный (тезаурусный) уровень, в центре которого фигурируют обобщенные понятия, идеи и концепты, имеющие дескрипторный статус. «В качестве стереотипов на этом уровне выступают устойчивые стандартные связи между дескрипторами, находящие выражение в генерализованных высказываниях, дефинициях, афоризмах, крылатых выражениях, пословицах и поговорках…» [4, с. 52].

Особенно интересной представляется задача построения идиоматических тезаурусов, поскольку идиоматика обнаруживает целый ряд семантических и структурных особенностей (многосоставность, образность, культурная значимость и т. п.), которые каким-то образом должны влиять на структуру тезауруса, делая его более сложным и неодномерным. Ни с точки зрения обыденного сознания, ни с точки зрения научных знаний не возникает сомнений в правомерности структурированности тезауруса на традиционные рубрики (таксоны). Гораздо сложнее принимать классификационные решения там, где речь идет о непредметных сущностях типа человеческих эмоций, межличностных отношений, ментальных категорий и т. п.

Последовательное выявление значения ФЕ выдвигает необходимость изучения парадигматического ряда фразеологизмов и его выражения в языке. Выделение таксонов не является случайным, «поскольку оно дает возможность, с одной стороны, свести в определенную систему множество единиц, называющих те или иные явления действительности, с другой — показать закономерности семантических связей ФЕ в зависимости от их структуры и семантики» [1, с. 5]. Нельзя сказать, что в языке существует такое-то количество идиоматических таксонов. «Язык — открытая система, и вряд ли можно в ней достичь подобного равновесия» [1, с. 5].

Существуют две трудности при построении тезауруса (в нашем случае коснемся преимущественно ФЕ с компонентами, выражающими речь человека в английском языке): 1) Наличие дескрипторов в идиоме. На первый взгляд кажется, что каждой ФЕ достаточно одного («вершинного») дескриптора. Рассмотрим несколько примеров в английском и русском языках, tobeallmouthandtrousers— «хвастовство»,tochatterlikeamagpie— «болтовня», togivetheword—«обещание», towagone’stongue— «сплетни», звонить [трезвонить]/раззвонить во все колокола, кричать на всех перекрестках, разводить турусы <на колесах>,разводить антимонии. Однако какой дескриптор приписать, например, ФЕ в русском языке переливать из пустого в порожнее и в английском notonspeakingterms (withsb)? В первом идиоматическом выражении одинаково важно и то, что речь идет о «болтовне», и то, что имеется в виду ситуация «безделья», в другом примере говорится о плохих отношениях между людьми и их незнании друг друга. Разные дескрипторы объединяются в кластеры в том случае, если за мнимой многозначностью идиомы стоит некая единая в своей основе концептуальная структура, относящая данную идиому к целостному прототипичному представлению. Например, идиома thelastwordможет означать в зависимости от ситуации или же «последнее, решающее слово» или «последний писк моды». 2) Проблема множественности интерпретаций  таксонов тезауруса. В какой гипертаксон следует, к примеру, включать терминальный «прототипический» таксон «talk» («болтовня») в английском языке, представленный такими идиомами, как talltales, idletalk, emptywords,talk(run)nineteentothedozenи т. д.? В «удивление» («surprise») (когда у индивида прослеживается повышение эмоционального фона, в связи с чем его речь становится беглой и менее связной)? Или в«бессмыслицу»(«nonsense») (когда речь носит безрассудный характер)? Таких ФЕ великое множество. В принципе выход из этой ситуации может быть найден путем построения сложных многомерных систем концептуальных систем, отражающих все допустимые интерпретации. Это означает, что в нашем примере таксон «talk» должен быть помещен во все перечисленные (и, возможно, еще в некоторые неучтенные здесь) таксоны одновременно.

А. И. Алехина выделяет следующие минитаксономические парадигмы внутри идиоматического тезауруса «Языковая личность» (в таблице, на наш взгляд, представлены наиболее основные):

Таблица 1.

Наиболее основные минитаксономические парадигмы внутри идиоматического тезауруса «Языковая личность»

Таким образом, вычленяются определенные фразообразова­тельные группы лексики, имеющие различия, как по своей семантической форме, так и по месту в структуре языка, а также по характеру функционирования. «Такие тематические группы (таксоны) будут представлять собой систему единиц, объединенных общим семантическим признаком…и могут быть приемом анализа во фразеологических исследованиях как средство раскрытия не только отдельного фразеологизма, но и целой группы на фоне гипо- гиперонимических связей» [1, с. 16—17].

Идиоматические таксоны образовались в результате взаимной системности лексических и фразеологических составов, которые возникли, функционируют и развиваются как единое целое, несмотря на их автономность и очевидное своеобразие каждого в отдельности. «Важной ступенью на пути создания единой лексико–фразеологической системы языка является углубленная разработка возможных (в разных аспектах) классификаций систематизаций ФЕ (в лексике уже много сделано в этом направлении)» [2, с. 46].

Следует отметить, что возможность выявления системы в лексике и фразеологии отрицалась и отрицается многими лингвистами. Так, В. М. Никитин говорит о «несистемном характере фразеологизмов и о несистемном вхождении их в структуру языка». «Фразеологизмы — не органическая часть языковой системы, а вторичный материал дополнительного характера», — пишет он [7, с. 68]. И далее: «Фразеологизмы не создают и не скрепляют структуру языка, а порождаются ею. Фразеологизм в языковой системе — побочный материал, растворяющийся в системе. Ни уровня, ни яруса в языке фразеологизмы не создают» [7, с. 69].

Тем не менее, несмотря на «пессимизм» некоторых лингвистов в вопросе о возможности создания фразеологических таксонов и необычайную сложность и разнообразие языковых реалий, фразеология русского и английского языков уже сейчас имеет достаточно системный характер. Лексическая система языка и фразеология, в частности, представляют человеку широчайшие возможности для раскрытия языковой индивидуальности.

Список литературы:

1.        Алехина А. И. Идиоматика современного английского языка. — Мн.: Выш. школа, 1982. — 279 с.

2.        Гаврин С. Г. Фразеология современного русского языка. — Пермь, 1974.

3.        Добровольский Д. О., Караулов Ю. Н. Идиоматика в тезаурусе языковой личности // Вопросы языкознания. 1993. № 2.

4.        Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.

5.        Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981.

6.        Колтунова М. В. Конвенции как прагматический фактор диалогического общения // Вопросы языкознания. 2004. № 6.

7.        Никитин В. М. Проблема классификации фразеологизмов и их относительная устойчивость и варьирование // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. — Тула, 1968.

8.        Шаховский В. И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации // Филологические науки. 1998. № 2.