ТОЧКА, ТОЧКА, ЗАПЯТАЯ… 
К ВОПРОСУ О ТЕНДЕНЦИЯХ В ПУНКТУАЦИОННОЙ СИСТЕМЕ СРЕДНЕНИЖНЕНЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА НА ПРИМЕРЕ ЯЗЫКА ЖИВОТНОГО ЭПОСА «РЕЙНКЕ ЛИС» 1539-ГО ГОДА

Цапаева Сабина Юрьевна

докторант, Университет г. Росток (Мекленбург Передняя Померания, Германия), Философский факультет ,г. Росток

E-mail: sabina@mail.natm.ru

«Знаки препинания, служащие нотами при чтении, расставлены у Вас, как пуговицы на мундире гоголевского городничего».

А.П. Чехов

Ставить запятую или нет? Выбрать тире или двоеточие? Даже в современном немецком литературном языке порой возникают неразрешимые вопросы постановки знаков препинания, и это несмотря на то, что немецкий язык по праву считается одним из наиболее систематизированных. Немцы утверждают: во всём должен быть порядок. Однако эта неписанная истина касается, по всей видимости, не всех сфер жизни. Всё дополнительно усложняется, если мы двигаемся в сторону от стандарта к диалектам, от современного состояния языка к более древним формам.

В настоящей статье будут представлены первые результаты исследования языка средненижненемецкого животного эпоса «Рейнке лис» (ср. ReynkeVoszdeolde, nygegedrucket, mitsidlikemvorstandevndschonenfiguren,erluchtetvndvorbetert) 1539-го года в рамках текущего диссертационного проекта «DasRostockerTierepos«ReynkeVoszdeolde» (LudwigDietz, 1539) imKontextderniederdeutschen«ReynkedeVos»-Überlieferungdes 15. und 16.JahrhundertsundderRostockerDrucktraditionderMittedes 16. Jahrhunderts» (= «Животный эпос «Рейнке лис» (Росток, типография Людвига Дица, 1539 г.) в контексте нижненемецкой традиции «Рейнке лиса» XV—XVI вв. и печатной традиции Ростока сер. XVI века»). Для начала будут сделаны общие замечания относительно пунктуационной системы средненижненемецкого языка. Далее речь пойдёт о функциях конкретных встречающихся знаков препинания (за исключением тильды и других пословных диакритических знаков, а также знака абзаца / параграфа) и некоторых тенденциях, обнаруженных в их употреблении в тексте. В частности, будет предпринята попытка определить зависимость написания слов с прописной или строчной буквы после того или иного знака. В заключении будут сделаны предварительные выводы относительно тенденций в пунктуационной системе средненижненемецкого языка. По мере возможности в данной статье будут избегаться объёмные прямые цитаты из текста оригинала, чтобы не превысить лимит печатной площади. В связи с этим будут делаться полистовые ссылки на текст источника следующего вида: Bl. VI r = лист 6, лицевая сторона, или Bl. XIII v = лист 13, обратная сторона, чтобы не нарушать нумерацию страниц оригинала и не усложнять последующую навигацию по нему. Непосредственно перед переходом к основной части стоит уточнить, что анализ пунктуации проводился на основе прозаического текста комментария к главам, чтобы исключить влияние неоднозначного использования знаков препинания на границах стихотворных строк и искажения за счёт перенятых из любекского «Рейнке лиса» (ср. Sodmann 1976), положенного в основу ростокского животного эпоса (лирические цитаты из литературных произведений, являющиеся неотъемлемой частью глоссы, вошли в анализ лишь некоторых знаков препинания).

Говоря о средненижненемецком языке (снн.), следует помнить о том, что такого языка в строгом понимании этого слова не существовало. Снн. представлял собой скорее совокупность различных диалектов, региолектов и функциолектов, которые на данном этапе лингвистики принято объединять общим термином снн. С другой стороны, не менее важно отметить, что эта языковая совокупность не была нормированной языковой системой в отличие от современных языков, хотя на письменном уровне и происходили определённые уравновешивающие процессы, нивелирующие отдельные произносительные особенности снн. диалектов. Что касается временной составляющей, то снн. XVI века (поздний период снн.) может быть поставлен в параллель с ранневерхненемецким (рвн.) языком (т. е. немецким языком ранневерхненемецкого периода). Несмотря на то, что этот фактор носит весьма относительный характер — несомненно, снн. и рвн. являются близкородственными языками, однако, сложно говорить о полном совпадении языковых тенденций в их развитии —, ему придётся уделить в данной работе внимание. Специализированной справочной литературы о синтаксисе или пунктуации снн. в настоящий момент не существует, поэтому придётся опираться на факты, известные из исследований рвн. (ср. Bergmann / Nerius 1998, Moulin 1990, Reichmann/Wegera 1993, Wolf 2000, Rösler 2003, Seelbach).

В первую очередь, следует отметить, что к середине XVI века пунктуационная система снн. не закончила своего формирования — хотя апогей развития самого снн. и пришёлся на XIV—XV века — , поэтому в тексте «Рейнке лиса» 1539-го года встречаются не все известные нам стандартные знаки препинания. В частности, в исследуемом источнике полностью отсутствуют кавычки, восклицательный знак, точка с запятой, тире, дефис, апостроф и многоточие. Помимо этого, в тексте не встречаются фигурные, ломаные и квадратные скобки, астериск и другие специальные знаки. С другой стороны, в тексте используются ныне вышедшие из употребления или ограниченно употребляемые в некоторых функциональных стилях косая черта (Virgel) и двойные наклонные чёрточки (paarigeSchrägstriche). Кроме того, необходимо сделать поправку на то, что в данной статье речь идёт о языке определённого литературного произведения, напечатанного в типографии печатника Людвига Дица в Ростоке, поэтому все обобщения для снн. в целом носят скорее гипотетический, нежели облигаторный характер.

Точка (лат. punctum).

Несомненно, точка является древнейшим знаком препинания. В частности, уже в памятниках латинского письма она нашла своё применение для обозначения окончания периода (лат. periodus), под которым следует понимать законченную мысль или предложение. В исследуемом тексте точка также используется в качестве знака границы предложения, причём предложения, как с содержательной стороны, так и с чисто синтаксической. В плане содержания под предложением понимается самостоятельное законченное речевое высказывание, более протяжённое, чем одно слово, предположительно эквивалентное риторической единице, т. е. коммуникативно обособленному отрезку высказывания, годному для прочтения вслух (именно зачитывание текста является важным критерием оценки деления текста на предложения в снн., а знаки препинания управляли чтением). С синтаксической точки зрения предложение представляет собой самостоятельную синтаксическую единицу, построенную в соответствии с правилами синтаксиса данного языка (в данном конкретном случае обязательным является наличие изменяемой формы глагола и валентно зависимых от него членов предложения), которая может состоять из нескольких взаимосвязанных несамостоятельных частичных фраз (например, придаточных предложений) различной длины, которые, в свою очередь, могут быть расценены как особые члены предложения. В снн. точка ставится в конце повествовательного или восклицательного предложения. Первое слово после точки в функции знака границы предложения пишется с прописной буквы.

В исследуемом источнике может быть выделено ещё четыре основных функции точки. С одной стороны, точка факультативно ставится после контекстуальных частичных сокращений, позволяющих сэкономить место, типа Ko. (=Kon(n)inck), Ca(p). (=Capit(t)el) или устоявшихся аббревиатур типа etc. / rc. (=etcetera). Как правило, в этом случае, следующее после точки слово пишется с маленькой буквы. Исключение составляют случаи, когда сокращение стоит в конце предложения. С другой стороны, точка используется для разграничения частей чисел или обозначения порядковых числительных.

Важной функцией точки в снн. является разделение авторской и прямой речи. В этой функции точка конкурирует с двоеточием, причём отмечается следующая закономерность: перед длинными высказываниями, особенно перед многострочными цитатами из литературных источников (главным образом, это касается лирических текстов), преимущественно употребляется точка.

Кроме того, точка выполняет функцию упорядочивания письма в целом. Т. е. в функциональном отношении она приближается здесь к косой черте (функция современной отделительной запятой), причём последняя в тексте однозначно доминирует.

В качестве осторожного предположения можно выдвинуть гипотезу о том, что постановка точки, впрочем, как и других знаков препинания, в снн. носила не столько синтаксический, сколько семантический характер, и одновременно с этим подчинялась ритмико-интонационному принципу ораторской речи (о риторических единицах высказывания см. выше).

Косая черта (лат. virgula).

Reichmann/Wegera обозначают косую черту как «удлинённую форму запятой» [4, с. 29], однако, судя по тексту «Рейнке лиса», функциональный арсенал этого наклонного штриха в значительной степени шире. В общей сложности можно установить восемь непересекающихся функций косой черты.

Во-первых, косая черта ставится на границе простых предложений в рамках сложного, например, между главным и придаточным предложениями. Косая черта в данной функции не влияет на написание слова, т.е. имеет место последующее написание с маленькой буквы, за редким исключением с заглавной [5, Bl. III r, XLVI r]. Во-вторых, косая черта встречается на границе синтагм, что можно предположительно объяснить принципом удобочитаемости («читабельности») текста. В-третьих, косая черта используется в качестве разделительного знака препинания низшего порядка при непосредственном перечислении однородных членов предложения (слов или их сочетаний). Прописное написание последующего слова в таких случаях встречается крайне редко [5, Bl. XLVI r].

В-четвёртых, косая черта выполняет одну из функций современного двоеточия: она ставится перед перечислением [5, Bl. IV r, V r] в конце или середине предложения, причём перечислению, как правило, не предшествует обобщающее слово. В-пятых, косая черта ставится после предложения, вводящего прямую речь (в частности, цитату из литературного произведения). В данной функции [5, Bl. XXIII v, XXVII r] косая черта составляет конкуренцию двоеточию, причём первая употребляется немного чаще; особенно это становится заметно в скрытых монологах [5, Bl. XXVIII r]. Наблюдается тенденция к написанию со строчной буквы после косой черты. В шестых, парные косые черты обрамляют авторский комментарий или высказывание, прерывающее прямую речь [5, Bl. XXVI v, XXVII r, XXXIX v].

В-седьмых, косая черта ставится между двумя предложениями, не соединёнными посредством союзов, когда во втором предложении следует объяснение, пояснение или обобщение того, что было сказано в первом предложении [5, Bl. III r, XIX r]. Не в последнюю очередь косая черта заменяет точку на конце предложения [5, Bl. XIII r,XXX r, XXXIII r], в частности, даже в конце абзаца [5, Bl. XXXV r], впрочем, это скорее исключение из правила.

Вопросительный знак.

Изначально вопросительный знак использовался в качестве знака конца предложения или стихотворной строки. Лишь в XVI веке он стал употребляться для обозначения собственно вопроса (ср. Rösler 2003). В «Рейнке лисе» следует различать два обобщённых типа вопросов: риторический вопрос и обычный вопрос (дальнейшая классификация вопросительных предложений на собственно вопросительные, открытые, закрытые, альтернативные, уточняющие, наводящие, встречные, контрольные, вопросительно-побудительные и т.д. является нерелевантной для предмета исследования). В связи с этим в употреблении вопросительного знака были замечены следующие тенденции: вопросительный знак, поставленный в конце обычного вопроса, сигнализирует о том, что предложение в семантическом и синтаксическом плане закончено и содержит в себе вопрос. В этом случае после вопросительного знака, как правило, следует слово с заглавной буквы.

Если вопросительный знак стоит в конце риторического вопроса или функционально схожего с ним стилистически маркированного или эмоционально окрашенного предложения (псевдовопросы в защитительной речи барсука и лиса), то он может и не означать конец предложения. Зачастую в тексте встречается несколько идущих подряд риторических вопросов, каждый из которых может быть рассмотрен как частичный вопрос, т.е. как простое предложение в рамках одного сложного предложения — одного сложного риторического вопроса. Так, после вопросительного знака, поставленного в конце семантически и синтаксически завершённого риторического вопроса, следующее предложение начинается с большой буквы, тогда как после вопросительного знака в частичном риторическом вопросе следующее слово, являющееся частью следующего частичного риторического вопроса, начинается с маленькой буквы. Можно сделать предположение, что множественное употребление вопросительного знака в сложных риторических вопросах зависит не столько от формальной функции вопроса как такового, сколько отражает стремление автора и/или печатника к наибольшей полиграфической и семантической удобочитаемости текста. Открытым остаётся вопрос интонационного оформления предложений с вопросительным знаком, так как мы имеем дело с древним письменным источником и не можем уверенно судить о степени влияния того или иного знака препинания на изменение направления высоты или движения тона речевого высказывания при устном воспроизведении текста.

Двоеточие (лат. colon).

«Рейнке лис», сошедший с печатного станка Людвига Дица в Ростоке, кажется, имеет все шансы называться своего рода «первопроходцем» в плане использования двоеточия. Грамматики утверждают, что двоеточие как разделительный знак, в частности, предшествующий прямой речи или вводящий перечисление, начинает употребляться только во второй половине XVII века [10, с. 1539; 9, с. 130]. До этого оно могло непоследовательно употребляться вместо точки или косой черты. В исследуемом снн. животном эпосе 1539-го года можно выделить как минимум три основных и две дополнительных функции двоеточия.

В первой функции двоеточие ставится перед прямой речью, следующей за авторскими словами, причём прямая речь, как правило, начинается с прописной буквы [5, Bl. IV r, IX v, X r, XI v]. Написание с маленькой буквы зафиксировано в тех случаях, когда прямая речь прерывается [5, Bl. XXVII r, XXXII v], представляет собой незаконченное высказывание [5, Bl. XVII r] или короткое восклицание в функции комментария [5, Bl. XXXVI r]. Кроме того, двоеточие ставится в сложных бессоюзных предложениях, если второе предложение поясняет [5, Bl. X r, XXVI r, XXXII r] или обобщает [5, Bl. XI r, XL r] предыдущее (или предыдущие).

Далее следует отметить использование двоеточия вместо косой черты в длинных периодах для разделения главного и придаточных предложений, перегруженных наклонными штрихами в различных значениях. Очевидно, двоеточие используется для достижения большей лёгкости восприятия и понимания текста читателем [5, Bl. XXXVIII v, XLIV r].

Достаточно редко двоеточие встречается в качестве предупреждающего символа, разделяющего обобщающий элемент слева и следующее перечисление однородных членов справа от символа. В исследуемом тексте в данной функции однозначно доминирует косая черта (см. выше).

В единичных случаях двоеточие встречается в разделительной функции вместо косой черты на границе синтагм [5, Bl. XXX r] и в качестве цезуры [5, Bl. XXX r]. Можно предположить, что это примеры реликтовых функций двоеточия [10, S. 1539; 9, S. 130] или варианты контекстуальной замены знаков препинания. Учитывая сингулярность таких примеров, представляется весьма проблематичным, если вообще целесообразным и правомочным, трактовать их влияние на написание следующего слова с прописной или строчной буквы.

Парные круглые скобки (лат., др.-греч. parenthesis).

Парные круглые скобки не являются обязательным для правильного понимания содержания текста знаком препинания. Их основная функция — выделение приложения, пояснительного предложения или вставного авторского комментария (ср. функции скобок в современном немецком языке Helbig/Buscha 1996). Также они служат для достижения большей наглядности при длинных периодах, осложнённых предложениях, предложениях, перегруженных придаточными предложениями и, соответственно, знаками препинания (в главной степени — косыми чертами) и облегчения прочтения текста. В «Рейнке лисе» в обеих функциях наравне с парными круглыми скобками выступают парные косые черты.

В качестве особого знака препинания хочется выделить одиночную  открывающую круглую скобку. В тексте она используется при недостатке места в конце строк в лирических цитатах из литературных произведений, причём перенос слова может осуществляться как на последующую [5, Bl. XX v, XLI r], так и на предыдущую строку [5, Bl. XXVII r].

Двойные наклонные чёрточки.

Двойные наклонные чёрточки используются в тексте в качестве разделителя на конце строки, при переносе части слова на следующую строку (одна из функций современного дефиса), причём перенос слова осуществляется необязательно на границе слогов. Таким образом, слово переносится на новую строку там, где кончается строка, вне зависимости от членения слова. Хочется обратить внимание на тот факт, что иногда двойные наклонные чёрточки в тексте опускаются, и перенос особым графическим знаком вообще не обозначается, т. е. слово просто разрывается между строками.

В заключении хочется отметить, что пунктуационная система снн. XVI века, нашедшая непосредственное отражение в «Рейнке лисе», является комплексной и неоднозначной. Её неоднозначность состоит, с одной стороны, в том, что различные знаки препинания используются в одной и той же функции, с другой стороны, нельзя определить строгой закономерности написания с заглавной или строчной буквы после того или иного знака препинания. Тем не менее, знаки препинания в снн. обладают смыслоразличительными функциями, и можно заметить определённые тенденции в употреблении, в частности, разделительных знаков препинания. Так, точка и вопросительный знак в большинстве случаев стоят в конце предложения, в то время как косая черта и двоеточие в их основных функциях — на границе простых предложений в рамках сложного. Учитывая тенденцию к написанию начала нового предложения с заглавной буквы, можно говорить о том, что после точки и вопросительного знака в снн., как правило, следует слово с большой буквы. Выделительные знаки препинания, очевидно, не влияют напрямую на написание последующего слова с прописной или строчной буквы.

Важную роль в вопросе расстановки знаков препинания играют не только типы синтаксических структур, но и ритмико-интонационный принцип членения высказывания, в основе которого лежит как семантическое членение предложения, так и прагматическая ориентация на возможности читателя или чтеца, и коммуникативный аспект степени полноты восприятия, понимания и оценки текста слушателем. Другими словами, для пунктуационной системы снн. имеет значение и семантическая, т. е. информационная составляющая, и психологическая, выходящая за рамки чисто лингвистических категорий.

Практическая значимость знаков препинания в тексте прослеживается на различных уровнях. Так, нельзя обойти вниманием вспомогательную функцию знаков препинания и их сочетаний в оформлении изложения как такового. Они призваны указывать на различия в последовательности высказываний и содействовать выявлению общей логики изложения. Можно с уверенностью утверждать, что через использование тех или иных знаков препинания (здесь не имеется в виду специальная авторская пунктуация) опосредованно выражается намерение автора повлиять на эмоциональное состояние читателя/слушателя, облегчив восприятие текстового материала (без сомнения, наставительный и развлекатель­ный эпос «Рейнке лис» был рассчитан на массовую аудиторию).

Из всего выше сказанного можно сделать вывод о том, что в понимании текста особое значение принимает как синтаксическое воплощение высказываний в целом, так и ритмическая природа текста. То есть особенности текста, а также «рекомендации к прочтению» проявляются на уровне знаков препинания. Это утверждение не теряет смысла при прочтении в обратную сторону: посредством особенностей системы пунктуации может преображаться сама форма текста, которую мы воспринимаем как языковое воплощение снн.

Конечно, исследование снн. (в частности, системы пунктуации) на примере текста «Рейнке лиса» на этом не завершается. По возможности о полученных результатах будет сообщаться в следующих сборниках статей конференции.

Список литературы:

1.        Bergmann R., Nerius D. Die Entwicklung der Großschreibung im Deutschen von 1500 bis 1700. Heidelberg: Winter, 1998. —989 S.

2.        Helbig G., Buscha J. Deutsche Grammatik: Ein Handbuch für den Ausländerunterricht. München: Langenscheidt, 1996. —736 S.

3.        Moulin C. Der Majuskelgebrauch in Luthers deutschen Briefen (1517—1546). Heidelberg: Winter, 1990. —462 S.

4.        Reichmann O., Wegera K.-P. Frühneuhochdeutsche Grammatik. — Tübingen: Niemeyer, 1993. —562S. (Sammlung kurzer Grammatiken germanischer Dialekte: A. Hauptreihe 12).

5.        Reynke Vosz de olde, nyge gedrucket, mit sidlikem vorstande vnd schonen figuren, erluchtet vnd vorbetert — Rostock: Ludwig Dietz, 1539. —CCLXXII Bl.

6.        Rösler P. Kleine Geschichte der Satzzeichen. [электронный ресурс] – Режим доступа. — URL: http://www.e-lisa.at/magazine/tribuene/downloads/ tribuene04_2003.pdf (дата обращения: 25.12.2011).

7.        Seelbach U. Geschichte der deutschen Sprache: Die Entwicklung der Interpunktion und des Majuskelgebrauchs. [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.uni-bielefeld.de/(en)/lili/personen/useelbach/STUD/Beschorner/interpunktion.htm (дата обращения: 30.12.2011).

8.        Simmler F. Satztypen im ältesten deutschen Benediktinerregel-Druck // Regulae Benedicti Studia 12, 1983, S. 121—140.

9.        Sodmann T. Reynke de vos — Lübeck : Mohnkopfoffizin, 1498. Faksimile der Wolfenbütteler Inkunabel. — Hamburg: Kötz, 1976.-242 Bl.

10.     Wolf N.R. Phonetik und Phonologie, Graphetik und Graphemik des Frühneuhochdeutschen // Sprachgeschichte. Ein Handbuch zur Geschichte der deutschen Sprache und ihrer Erforschung, 2. Aufl., Teilband 2. — Berlin / New York: Walter de Gruyter, 2000, S. 1527—1542. (Handbücher zur Sprach- und Kommunikationswissenschaft 2.2).