РИТМИЧЕСКАЯ И ЗВУКОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СТИХОТВОРЕНИЯ В. МАЯКОВСКОГО «ОТ УСТАЛОСТИ»

Куксенко Софья Георгиевна

аспирант, Астраханский Государственный Университет, г. Астрахань

E-mail: rittastein@gmail.com

В статье «Как делать стихи» В. Маяковский отмечал, что написанию стиха предшествует скандирование его ритма, то есть внутренняя организация стиха, его темп, зачастую возникает раньше текста: «Я хожу, размахивая руками и мыча еще почти без слов, то укорачивая шаг, чтоб не мешать мычанию, то помычиваю быстрее в такт шагам. Так обстругивается и оформляется ритм — основа всякой поэтической вещи, приходящая через нее гулом. Постепенно из этого гула начинаешь вытискивать отдельные слова» [2, с. 98]. Большинство стихотворений Маяковского написано акцентным стихом, где ритмичность определяется только счетом ударных слогов, количество безударных между ними неопределенно, а элементарной единицей ритма является слово, что делает его и смысловой и ритмической единицей. Например, стихотворение «От усталости», один из ранних текстов поэта, — чисто тонический, акцентный стих. В стихотворении восемнадцать строк, в семи строках по пять ударений в каждой, и этого количества достаточно для того, чтобы слух уловил ритмическую инерцию. Маяковский выделяет слова путем перебоя ритма:

Дымом волос над пожарами глаз из олова

дай обовью я впалые груди болот.

Ты! Нас — двое. [1, с. 289]

Два строфических перебоя в середине текста и один в самом начале, в виде обращения, подчеркивают важные для поэта места:

мутью озлобив глаза догнивающих в ливнях огней.

Сестра моя!

В богадельнях идущих веков… [1, с. 289]

В данном случае строфические перебои позволяют акцентировать внимание на обращения. Для лирического героя Маяковского свойственна апеллятивность, в качестве потенциального адресата выступают предметы, зачастую акоммуникативные («Земля!», «Ты!», «Сестра моя!»), подобная диалогическая ситуация организует не только стихотворение «От усталости», но и многих другие («Мама, громче!», «Люди! Будет!»,  «Время! Хоть ты, хромой богомаз…»). Вместе с этим В. Маяковский часто применяет побудительные предложения, глаголы в повелительном наклонении («Дай исцелую…», «Послушайте!», «Читайте железные книги!», «Бросьте!», «Вспомни — за этим окном впервые…»). Активное использование императивных конструкций выполняет фатическую функцию [3, с. 36] и актуализирует связь лирического героя и читателя. В последних четырех строках стихотворения «От усталости» также отмечается ритмический перебой в виде изменения размера. В стихотворении используется перекрестная рифмовка, чередуются мужские и дактилические клаузулы. Использование разных ритмических окончаний придает стиху разнообразие звучания. Поэт часто использует неклассические, экспериментальные виды рифмы, например, перекидную составную, где конец первой строки рифмуется с концом другой и с началом третьей, или разнесённую, в которой рифмуется начало и конец одной строки с концом другой, что продиктовано его стремлением выделить значимое семантическом плане слово, поставив его в сильную позицию: «Я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало» [2, с. 96]. Цепь рифм: «голову — олову», «позолот — болот», «ланями — дланями», «коней — огней», «сыщется — сыщица», «рог — дорог», —составляет «скелет» стихотворения «От усталости». Рифма «коней — огней» на первый взгляд проста, даже несколько примитивна. Однако если раскрыть смысловую многоплановость сочетания «конь — огонь», можно обнаружить символическую и мифопоэтическую корреляцию между частями рифмопары: огонь был посредником между миром богов и миром людей, конь зачастую выполнял ту же функцию. В русских сказках неоднократно встречается сравнение коня с огнем, также необходимо отметить соответствие этого образа индийскому богу Agni. Обязательными атрибутами появления Коня-огня (чаще всего красной масти) в славянской, арабской мифологии и даже в индуизме становятся дым из ноздрей, искры из-под копыт, он обычно переносит героя в тридесятое царство. В стихотворении В. Маяковского образ «коней-огней» вписан в метафорическую картину, основными элементами которой являются «дым», «пожар», «глаза из олова», в свою очередь, эпитеты «ораненные», «окровавленный» ассоциативно связаны с семантикой красного цвета. Алый цвет, соотносимый с центральным образом «крови», становится концептуальную единицей, которая создает последовательную цепочку ассоциаций, обрастающую символическими коннотациями: война — безумие — смерть. Автор обращается к семантической рифме («рог — дорог»), значение которой раскрывается контекстуально. В древности во многих культурах рог представлял собой персонификацию сверхъестественной силы, плодородия, победы, но «окровавленный песнями», брошенный, он приобретает иное значение, скорее даже противоположную смысловую нагрузку, символизируя отчаяние, поражение:

В богадельнях идущих веков

может быть, мать мне сыщется;

бросил я ей окровавленный песнями рог.

Квакая, скачет по полю

канава, зеленая сыщица,

нас заневолить

веревками грязных дорог. [1, с. 290]

Отрывок объединен общим мотивами поиска (сыщется-сыщица) и пути во времени и пространстве (века, дороги). Маяковский применяет различные приемы звукописи в тексте, особое внимание уделяя ассонансам, созвучиям гласных звуков во всей строке и в ее конце:

Дымом волос над пожарами глаз из олова

дай обовью я впалые груди болот. [1, с. 289]

Образы в данном отрывке объединены общим признаком — некой протяженностью, длиной, долготой: дым, волосы, олово, представляющееся расплавленной, тягучей субстанцией. Нагнетание букв «о» дает усиление эффекта «долготы», «длины» а употребление множественного числа существительных показывает тягу к охвату большого пространства, может, целого мира, что, в принципе, свойственно Маяковскому. Поэт применяет аллитерацию, причем практически в каждой строке стихотворения: «Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова…» [2, с. 96]:

Дым из-за дома догонит нас длинными дланями… [1, с. 289]

В этой строке подбор лексических единиц, объединенных одним  семантическим признаком, в сочетании с применением аллитерации способствует созданию эффекта длины, продолжительности во времени и пространстве, как и в предыдущем фрагменте. Словосочетание «длинными дланями» представляет собой пример паронимической аттракции. Фонетически близкие слова, находясь рядом в строке, усиливают смысл друг друга и как бы синонимизируются в эстетических значениях. Маяковский подчеркивает не какое-то конкретное слово в строке, важное для него, а объединяет все слова строки в один общий образ, в действие. Применение аллитерации в данном случае способствует смысловому сцеплению лексических единиц в строке и в тоже время служит для эстетического оформления стиха. В последней строке стихотворения Маяковский снова применяет аллитерацию:

Веревками грязных дорог. [1, с. 290]

Здесь он использует аллитерационный [р]. Благодаря подбору лексических единиц, возникает ассоциация со знакомым выше эффектом продолжительности во времени, пространстве, длительности действия.

Маяковский использует различные приемы звуковой организации текста (перебои ритма, аллитерации, ассонансы), имеющие не только стилистическую и эстетическую направленность, но и содержательную.

Список литературы:

1.        Маяковский В. Как делать стихи? Собр. соч.  в 12 томах. Т. 12. М., 1978. — 415 с.

2.        Блок А., В. Маяковский, С. Есенин. Избранные сочинения/ Вступительная статья О.П. Смолы. — М.: Худож. лит., 1991. — 702 с.

3.        Якобсон Р. Работы по поэтике. — М., 1987. — 464 с.