ДОМАШНЯЯ ИКОНА КАК КУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН

HOME ICON AS A CULTURAL PHENOMENON

Olga Bogomolets

doctor of Medicine, people’s deputy of Ukraine, collector,

Ukraine, Kyiv

АННОТАЦИЯ

В статье обосновывается мысль о том, что домашняя икона является поливариативным феноменом украинской материальной и духовной культуры, который возник как результат органического развития, с одной стороны, украинской профессиональной и народной иконописи, а с другой, – религиозного мировоззрения украинского народа. Исходя из этого, предлагается рассматривать домашнюю икону как синкретический феномен материальной и духовной культуры украинского народа, который, отражая специфику онтологических взглядов украинского человека, является своеобразным средством взаимосвязи земного и небесного (божественного) миров.

ABSTRACT

The article substantiates the idea that the home icon is multivariate phenomenon of Ukrainian material and spiritual culture, which arose as a result of organic growth of the Ukrainian professional and folk iconography, on the one hand, and religious outlook of the Ukrainian people on the other. On this basis it is suggested to consider home icon as a syncretic phenomenon of material and spiritual culture of the Ukrainian people, which reflecting the specifics of the ontological views of Ukrainians, is a tool for earth and heaven (divine) relationship.

Ключевые слова: народная икона; профессиональная икона; домашняя икона; иконопись.

Keywords: folk icon; professional icon; home icon; icon painting.

Приобщение народной иконописи к главным культурным достижениям народа актуализирует обращение исследователей к изучению ее стилистических особенностей, раскрытия семантической и символической нагрузки. Ведущее значение в этом контексте занимает украинская домашняя народная икона. Она на протяжении веков оставалась органической частью и молчаливым участником социокультурного бытия украинского человека. Домашняя икона выступала заместителем и советчиком, оберегом и помощником, свидетелем и законом, основой морали и единства семьи. Именно поэтому домашние иконы разных времен, будто зеркало, символически отражали не только переживания и ожидания украинского народа, но и особенности трансформации его отношения к миру.

Несмотря на то, что домашнюю народную икону можно считать невербальной летописью или «моральным кодексом» украинского народа, к сожалению, на сегодня она изучена недостаточно. Пробуждение интереса к народной иконе наблюдается только в конце ХХ – начале ХХI в. К этому времени относятся искусствоведческие исследования таких украинских ученых, как П. Жолтовский, В. Откович, А. Осадчая, А. Найден, Л. Попова, Л. Лихач, М. Корниенко, Г. Логвин, В. Свенцицкий, Л. Миляева, В. Белецкая, Д. Степовик и др. Они уделили значительное внимание изучению народной иконы, представив ее украинской и мировой общественности не только как своеобразный вид украинского народного искусства, но и как одну из иерархических форм бытия – мир невероятных символов, несущих особенную, понятную только украинскому человеку смысловую нагрузку.

Несмотря на актуальность исследований народной иконописи, предложенных упомянутыми отечественными учеными, пока нет оснований считать этот феномен изученным и исследованным, особенно в срезе трансформации народной иконы в элемент домашней обрядовой практики, вследствии чего она приобретала новое символическое, содержательное и функциональное значение, раскрытие которых и стало целью нашей работы.

Прежде чем перейти к рассмотрению поставленной задачи, стоит заметить, что изменения, которые произошли в мировоззрении, символике и ритуалах украинского народа после принятия христианства, сопровождались лишь частичной трансформацией религиозных и мировоззренческих верований. Это, прежде всего, касается многобожия, которое, как показывает А. Осадчая, переосмысливалось сквозь призму новой монотеистической религии и воплощалось в культе святых, изображенных на иконах. Выполняя функции старых языческих богов, иконы заняли место языческих идолов в красном углу дома. Икона как воплощение высших сил, или как «некоторый факт Божественной действительности» [9], встала на место языческих символов, превратившись в помощника, советника и защитника человека и семьи. В итоге, открытая «церковью сложная и детально разработана в писаниях канонических и апокрифических, правоверных и сектантских, иерархия добрых и злых, дружеских и враждебных существ: святых ангелов различных категорий и таких же темных духов, которые наполняют мир... <> ... наполняет воображение наших людей, их творчество, их практику бесконечной массой нового материала» [2, с. 13].

Раскрывая особенности проникновения православной иконы в сакральное пространство украинского дома, нельзя обойти вниманием того, что иконы довольно поздно распространились в среде простонародья. В частности, украинский искусствовед Л. Попова убеждена, что нет оснований искать истоки народной иконописи ранее ХVІ столетия [7, с. 19–20]. Содержательно близкими по этому вопросу были и заключения П. Жолтовского. Он, с одной стороны, акцентирует внимание на отсутствии четких контактов народной живописи с иконописью в начале XVI в., а с другой стороны, подчеркивает, что только «во второй половине XVI ст. количество народных художников-иконописцев заметно увеличивается» [2, с. 277], указывая на появление новой святыни украинского дома.

Иными словами, даже после принятия и распространения среди простонародья христианства, которое должно было полностью разрушить мировоззренческий фон язычества, старые представления и обряды были вытеснены в сферу частной жизни только частично, продолжая вместе с тем определять «жизненный мир» человека и семьи. Эта особенность длительное время была обусловлена нехваткой местного духовенства, которое могло бы на понятном для народа языке пропагандировать новые религиозные идеи. Не способствовали распространению христианства и мировоззренческие различия двух религий: в отличие от языческого дуализма Добра и Зла, как онтологических начал, и вечного круговорота жизни, что проявлялся в непрерывной смене рождения и смерти, христианство утверждало мысль о едином начале и благодаря элементам логики диалектической, что просматривалась в концепте Христа Спасителя и Царства Божьего, поднималось над противоречиями жизни и смерти, добра и зла, тела и души, разворачивая тем самым языческий круговорот жизни в линию, направленную к спасению.

Однако, главная сложность, на наш взгляд, была обусловлена амбивалентным отношением к иконе. С одной стороны, икона с изображением святого рассматривалась как создание его живого и деятельного образа, свидетельство присутствия святого в этом мире, однако, с другой стороны, отмечает А. Найден, иконно-портретное изображение вносило определенный диссонанс в символическое пространство украинского дома [3, с. 58]. Ведь в отличие от христианства, где икона могла рассматриваться как своего рода первообраз духовного опыта [9] или свидетельство общения, присутствия и близости святых и самого Бога к миру человеческому, в язычестве она была лишней: общение с богами (которые часто не имели антропоморфного вида) происходило только через культ и вследствие этого не вызывало потребности их перманентного присутствия.

Как бы то ни было, нет оснований сомневаться в том, что, начиная с ХVІІ в., православная икона проникает в сакральное пространство украинского дома, указывая на появление такого концептуально нового мировоззренческого и художественного феномена украинской культуры, как «домашняя икона». Раскрывая особенности и коллизии формирования феномена «домашней иконы», мы вполне осознаем, что в современном украиноведческом дискурсе такого понятия не существует. Украинские ученые и исследователи ведут речь или о народной иконописи в целом (В. Откович, П. Жолтовский), или же о «хатней иконе», рассматривая последнюю как своеобразный оберег, защищающий дом (хату) крестьян. Эта тенденция наиболее полно представлена в научном наследии украинского искусствоведа А. Осадчей.

Обосновывая целесообразность использования термина «хатняя икона», А. Осадчая обращает внимание на ее тесную взаимосвязь с другими частями украинского дома, а именно: окнами, дверями, дымоходами и т. д., то есть всеми теми местами, через которые, по народным представлениям, могла проникать нечистая сила. Наряду с указанным важное место в творчестве исследовательницы отводится освещению сакрального содержания украинской хаты, которая, выступая храмовой постройкой, требовала соответствующего оформления [5].

Подчеркивая органическую взаимосвязь христианских и языческих мотивов в специфике семейной жизни и, соответственно, хатней иконы, А. Осадчая рассматривает последнюю как оберег, защищающий дом и семью от нечистой силы, разделяя при этом общепринятое в украинском научном дискурсе мнение о том, что «функции языческих богов перешли к христианским святым» [5].

Не обращая внимания на рациональное зерно выводов А. Осадчей, хотелось бы обратить внимание на предложенную в ее работах интенцию на отождествление домашней и народной иконы, что, на наш взгляд, не является правомерным. Ведь, как известно, с началом проникновения христианского вероучения в широкие народные массы икона органично входит в быт и хозяйственную деятельность всех слоев населения, о чем свидетельствует царская икона «Однажды». Она была посвящена удивительному спасению Александра III и его семьи при крушении железнодорожного состава 29 октября 1888 года у станции Борки под Харьковом. Кроме того, не стоит игнорировать и замечания М. Поповича о том, что дом – это все «нехитрое хозяйство, вся жизнь семьи, которая этот «дом» вела» [8]. Вследствие этого есть все основания утверждать, что понятие «хатняя икона» более узкое по сравнению с понятием «домашняя икона». Соответственно, термин «хатняя икона» следует использовать только тогда, когда речь идет только о домашнем обереге; в свою очередь, термин «домашняя икона» используется тогда, когда мы рассматриваем икону в предельно широком ее функциональном значении. Иными словами, хатняя икона – это феномен, прежде всего, сельского населения, и поэтому есть все основания утверждать, что он является одной из составляющих широкой по своим мировоззренческому и функциональному значению домашней иконы. Ее функциональное значение не ограничивается традиционной для православной культуры интенцией на отражение Бога в мире или напоминанием о Первообразе, а имеет прикладной смысл: икона выступает оберегом и защитником дома и семьи, мерилом чести и совести. Важную роль домашняя икона играла и в хозяйственной деятельности, ведь именно от нее зависели благосостояние, спокойствие, счастье и защита человека от нищеты и смерти.

Со времени принятия христианства и приобщения к нему народа домашняя икона начинает сопровождать человека на протяжении всей земной жизни. В частности, сразу же после рождения ребенка, пуповину которого перерезали на иконе «Богородица – Помощница в родах», тем самым «обрезая связь матери и ребенка» [1, c. 94], ребенку дарили икону. «Первой иконкой новорожденного был простенький, нарисованный на дощечке крестик, который вешали на стене в головах колыбели после крещения ребенка. Он говорил о том, что еще одна душа Божья пришла в этот мир» [1, c. 95]. Со временем, святым образом родители благословляли детей на брак, и после Божьего благословения икона становилась оберегом для новой семьи. Домашние (родовые) иконы чаще всего передавались из поколения в поколение и всегда находились в доме.

Главное место в повседневной жизни каждой украинской семьи занимали домашние образы – с ними просыпались и засыпали, радовались и грустили, рожали детей и провожали покойников. Перед ними исповедовались и каялись, учили детей молиться, а главное – верить. Верить в Любовь, верить в Бога, верить в справедливость, верить в собственные силы. Именно поэтому есть все основания считать, что домашние иконы играли решающую роль в воспитании детей. Когда семья соединялась в совместной молитве (а делать это можно было только с любовью, простив друг другу все обиды), дети учились от родителей не только молитвам, но и умению уважать, чтить, овладевали азами семейного и морального кодекса.

Отметим, что домашняя икона имела не только дидактическую, но и мировоззренческую функцию, проявлением которой стали иконографические сюжеты «Умывание ног». На этой иконе Христос представлен в виде хозяина, который старается угодить своим гостям – апостолам. Важное мировоззренческое значение имеют также иконы «Рождество Марии», «Св. Параскева Пятница» и другие, где святые изображены в виде обычных украинских людей. Достаточно часто встречаются и элементы украинского декора – рушники, орнаменты одежды и т. д., которые очень напоминают украинскую вышивку [6; 18]. Действительно народной святой становится «Параскева Пятница»: народным воображением она представляется как хорошая, мудрая хозяйка, которая приносит в дом достаток и счастливую судьбу.

В целом следует согласиться с И. Нечуй-Левицким в том, что украинский народ творил «себе богов на себя глядя и по своему вкусу, дает им формы по своему психическому характеру» [4, с. 5]. Эта тенденция особенно ярко просматривается в XVI в., то есть в период, когда зарождается домашняя икона. Именно в это время функции древних божеств переходят к христианским святым, которые организовываются в своеобразную семью во главе с хозяином. Причем, божественная семья организована в строгом соответствии с ее земным аналогом – здесь каждый член семьи выполняет определенную функцию.

Народ, подчеркивает П. Жолтовский, «искренне и непосредственно принимал религиозные образы. Из святых более всего почитали тех, которые были ближе к людям, вмешивались в их повседневные заботы» [2, с. 13]. Ведущее место среди них занимали Богородица, Николай, Юрий, Варвара, Параскева и др. Что касается образов Христа, который, согласно христианскому мировоззрению, выступал самой высокой из всех сверхъестественных сил, истинным Богом, то, в народной среде они распространились далеко не сразу. Долгое время народ полагал, что в силу своего иерархического статуса Христос, по сравнению с Богородицей и другими святыми, больше удален от бытовых потребностей человека [5]. Одним из самых распространенных домашних образов является святой Николай Чудотворец. В народе считалось, что он помогал в различных бедах: спасал от потопа и выносил на сушу из морской глубины, освобождал из плена, избавлял от ига темницы, защищал от усекновения мечом, оберегал от смерти и многим давал исцеления.

В свою очередь, святой Георгий считался властителем над зверями. Он, будучи молодым юношей, сразился со змеем, который стерег весенний источник. Когда Юрий убил дракона, вода полилась по всей земле и оросила ее. С этого времени Юрия считают покровителем земледелия [2, с. 279]. Языческий смысл просматривается и в иконах Богородицы Скорбящей (она оберегала от самоубийства) и святого Юстиниана (Устимиана), покровителя умерших некрещенными детей.

Большая часть домашних икон размещали на божнице – так называли когда-то специальную полочку в восточном углу дома. Отметим, что начиная с древности, божница всегда была размещена таким образом, что каждый, кто заходил в дом, сначала должен был поклониться святым покровителям, а затем уже поздороваться с хозяевами или гостями. Этому значительно способствовали особенности дверных проемов: они были очень низкими, соответственно войти в дом, как и в храм, без поклона было невозможно.

Иконы на божнице располагали с большим уважением и с определенной иерархией. Святые-покровители никогда не могли стоять над образом Иисуса Христа или Пресвятой Богородицы. Несмотря на это, ведущее значение все же всегда имела так называемая родовая икона – она передавалась из поколения в поколение и почиталась как самая ценная. Именно эту икону, как правило, брали на службу в храм до тех пор, пока это не запретил Большой Московский собор (1666–1667 гг.). Кроме того, к родовой иконе подносили младенца после крещения, словно знакомя и отдавая под опеку семейного святого нового члена семьи.

Кроме божницы, иконы пытались разместить и в других жилых комнатах дома. В спальне чаще всего вешали образы святых покровителей имени. На кухне или в трапезной – образы Христа Спасителя, поскольку именно его благодарили за хлеб насущный. В целом же, божественная иерархия всегда отвечала семейной иерархии и космогоническим представлениям украинцев.

Нельзя обойти вниманием и обычай соединять иконы в сплошной иконостас с помощью деревянных наличников. Такие иконы размещали в «красному углу» (на углу) и украшали тканными или вышитыми рушниками, целебными травами и цветами. Под иконой традиционно вывешивался ночник, который зажигали во время праздников и специальных служб или молитв. Это, в свою очередь, дает основания полагать, что архаичные культы, связанные с печью и священным домашним очагом, постепенно переходят к красному углу – месту, где находится домашний иконостас (домашние боги) и родовое огнище, которое теперь олицетворяют лампадки и свечи.

Ярким примером семейной организации христианской иерархии могут служить домашние иконостасы. Они рисовались на сплошном полотне, длина которого могла достигать нескольких метров. Сочетание иконографических сюжетов на домашних иконостасах могло быть очень неожиданным, ведь рядом с Христом Спасителем, Богородицей, Тайной Вечерей часто появлялись одноименные хозяевам дома святые. В частности, если хозяина звали Юрием, то в иконостасе обязательно встречался образ св. Георгия Победоносца. Распространенными на Украине были также имена Параскевы, Анны, Марии, Евдокии, Николая, Василия, Петра, Павла, Ивана и т. п., что нашло свое отражение в иконографических сюжетах домашних иконостасов. Иногда на одном полотне вместе собирали наиболее значимые православные праздники или рисовали вместе те праздники, которые совпадали с важнейшими семейными событиями. Чаще всего эти события совпадали, ведь в украинской сельской среде, вплоть до начала ХХ в., существовал обычай приурочивать важные семейные события к большим православным праздникам.

В целом, домашние иконостасы стали наиболее полным отражением христианизации языческого мировоззрения и присущего ему культа предков, которые после смерти превращались в мощных охранников человека и семьи. На таких домашних иконах иконописцы отражали свое видение святых покровителей и понимание сцен Священного писания. В результате получалось так, что святые становились очень похожими на обычных людей, а детали и виды – на атрибуты и пейзажи ежедневного окружения. Причем, несмотря на жесткую критику и предостережения церкви, реалистичность и человечность домашних икон не обесценивала их величества и святости. Напротив, она делала их чистоту и человечность понятной для обычных людей.

На основе сказанного приходим к выводу, что обусловленность домашней иконы особенностями бытовой жизни украинского народа дает возможность говорить о недопустимости ее отождествления ни с народной, ни с профессиональной иконописью. Вместе с тем, как показано в работе, есть все основания утверждать, что домашняя икона выступает поливариативным феноменом украинской материальной и духовной культуры, поскольку она возникает и функционирует как результат органического развития, с одной стороны, украинской профессиональной и народной иконописи, а с другой – религиозного мировоззрения украинского народа. Именно поэтому домашнюю икону следует рассматривать как синкретический феномен материальной и духовной культуры украинского народа, который, отражая специфику онтологических взглядов украинского человека, является своеобразным средством взаимосвязи земного и небесного (божественного) миров.

Список литературы:

1. Богомолець О. Домашні обрядові образи України. – К.: Поліграфічна фірма «Оранта» 2008. – 194 с.
2. Жолтовський П. Український живопис XVIІ–XVIII ст. – К.: Наукова думка, 1978. – 327 с.
3. Найден О.С. Орнамент українського народного розпису: витоки, традиція, еволюція. – К.: Наукова думка, 1989. – 136 с.
4. Нечуй-Левицький І. Світогляд українського народу. Ескіз української міфології. – К.: Обереги, 1922. – 88 с.
5. Осадча О. Походження української хатньої ікони / – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://artisthelen.com/publications/pohodzhennja-ukrajinskoji-hatnoji-ikony (Дата обращения 27.05. 2016).
6. Откович В.П. Народна течія в українському живопису XVII–XVIII ст. – Київ, «Наукова думка», 1990. – 96 с.
7. Попова Л.М. Народная иконопись Украины XIX века: автореф. дис. канд. искусств. н. – Ленинград, 1985. – 194 с.
8. Попович М.В. Нарис історії культури України. – К.: «АртЕк», 1998. – 728 с.
9. Флоренський П.А. Иконостас / – [Электронный ресурс] / П. Флоренский // Библиотека «Вехи». – Режим доступа: URL: http://www.vehi.net/florensky/ikonost.html (Дата обращения 27.05. 2016).