ПОСЛОВИЧНАЯ КАРТИНА МИРА В ДИАЛОГЕ КУЛЬТУР (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И ЧЕШСКОГО ЯЗЫКОВ)

Проблема взаимосвязи языка и культуры в современной отечественной лингвистике давно вышла на первый план. В фокус внимания исследователей, работающих в лингвокультурологическом направлении, попадают различные концепты, под которыми понимаются базовые ментальные единицы, обязательно этнически значимые для данного языкового коллектива.

Исследование концептов в последнее время проводится на самом разнообразном материале. Весьма результативным является применение концептуального анализа для реконструкции пословичной картины мира разных языков. Пословичная картина мира, отражая менталитет народа, представляет собой особую когнитивную структуру, результат познания мира определенным социумом. Вслед за Е.В. Ивановой, под пословичным концептом мы будем понимать «всё знание об объекте, которое можно получить на основе  анализа содержательного плана пословиц» [3, с. 109].

Выбранные для анализа русские и чешские концепты «ум» / «rozum» и «глупость» / «hloupost», входя в концептуальную оппозицию и характеризуя интеллектуальные возможности человека в обоих языках, принадлежат к универсальным категориям, определяющим человеческое мышление.

В ходе сопоставительного концептуального анализа более 600 русских пословиц и поговорок, взятых из сборника В.И. Даля [2], нами было установлено, что в них базовыми лексемами-репрезентантами концептов «ум» / «глупость» являются лексемы ум, умный / глупость, глупый, дурак; концептов «rozum» / «hloupost» – лексемы rozum, moudrý / hloupost, hloupý, hlupec, hlupák, blbec, эксплицированных из сборников «Českých přísloví sbírka» Й. Добровского [7] и «Mudrosloví národu slovanského ve příslovích» Ф. Челаковского [6] (более 150 языковых репрезентаций концепта «rozum» и 80 репрезентаций концепта «hloupost»). Как показывают количественные характеристики, в чешских пословицах и поговорках маркированными являются лексемы, репрезентирующие концепт «rozum», в русских паремиях, напротив, превалируют лексемы, репрезентирующие концепт «глупость», что свидетельствует именно об их  особой значимости для каждого менталитета.

Субъектом глупости в русских и чешских пословицах и поговорках выступает человек, «наделенный» ею от своего рождения: Кому бог ума не дал, тому кузнец не прикует. Дураков ни орут, ни сеют, а сами родятся. Hloupost nechodí po horách, ale po lidech. Komu Pán Bůh rozumu nedal, kovář neukuje. Děravého mechu nenadmeš a hlupce nepoučíš. Darmo blázna učiti a mrtvého léčiti. Kdo od přirození hloupý, v apatice rozumu nekoupí. Но, в отличие от ума, глупость в русских и чешских пословицах продолжает оставаться постоянным качеством человека, до конца его дней: Летами ушел, а умом не дошел. С осину вырос, а ума не вынес. Под носом взошло, а в голове и не посеяно. Нос с локоть, а ума с ноготь. Brada nečiní mudrce. Очевидно, поэтому четко подчеркивается бесполезность учения дурака: Дурака учить – что мертвого лечить. Неразумного учить – в бездонную кадку воду лить. Дурака учить – решетом воду носить. Учить дураков – не жалеть кулаков. С дураком говорить – стену молотить. Kdo v třicátém roce bez rozumu, a v čtyřicátém nebohat, tomu nelze čeho se dočekat. Kdo od přirození hloupý, v Paříži rozumu nekoupí. Однако в чешских пословицах опыт может изменить интеллектуальные возможности человека с течением времени: Co rozum nedává, čas přináší. Rozum z lety roste. Čas a příhoda rozumu škola.

Если ум, как в русских, так и в чешских паремиях имеет свою материальную локализацию в голове (речь идет об области лба и висков: Голова без ума что фонарь без свечи. Ум не в бороде, а в голове. Co hlava, to rozum. Kolik hlav, tolik rozumů. Paměť bydlí v těle, rozum v hlavě, a žádost v srdci. Vlastní rozum král v hlavě.), то глупость – это, скорее всего, свойство человека, выражаемое в паремиях, как правило, через описание большой по размеру головы или ее сравнения с деревянными предметами: Голова, что чан, а ума ни на капустный кочан. Голова с пивной котел, а ума ни ложки. Голова с лукошко, а мозгу ни крошки. Hlava bez rozumu pivní kotel. Hloupý jako pařez (‘пень’).

Если глупость в русской и чешской паремиологии оценивается в большинстве случаев крайне негативно (Лучше с умным в аду, чем с глупым в раю. Nejhorší je srážka s blbcem), причем подчеркивается заразительность глупостью (Дурак, кто с дураком свяжется. Kdo se spolčil s bláznem, rozpolčil se s rozumem.), то, напротив, аксиологическое значение ума в паремиях несомненно: С умным браниться — ума набраться, с дураком мириться — свой растерять. Где ум, там и толк. Drž se rozumu, a projdeš celý svět. Oko hledí daleko, a mysl ještě dále. Na moudrých lídech svět stojí, a na bláznech tma.

Следует отметить, что в русских пословицах подчеркивается, что ум должен быть своевременен (Пускай ум наперед: отстанет, не догонит. Задним умом дела не поправишь), а в чешских противопоставляется счастью: Máš více štěstí než rozumu; хитрости: Vtipu třeba časem, ale rozumu vždycky; догадке: Důmysl lepší než rozum, красоте: Rozum Bůh s krásou nespolčil. Škoda krásy, kde rozumu není, силе: Raděj rozumem než sochorem. Кроме того, в чешских пословицах данный Богом ум противопоставляется приобретенному в процессе обучения: Lepší s náprstek rozumu přirozeného, nežli džber přiučeného.

Концепт «глупость» выражается в русских и чешских поговорках и через средства образности: из голубятни голуби улетели, башка из табачного горшка, чердак без верху и т.д. Чаще всего – через сравнения: глуп, как пуп, хлуп, печка, пробка, дубина, пень, надолба, сибирский туес (бурак), пест пестом, попова курица, осел, индейский петух, осетровая башка, олух; hloupý jako bedna (kytu) (‘ящик’), dřevo (‘дерево’), dub (‘дуб’), pařez (‘пень’), песку (‘корыто’), poleno (‘полено’), putna (‘кадушка’), prázdná nádoba (‘пустая посуда’), škopek (‘лохань’),  špalek (‘чурка’), kláda (‘бревно’), trám (‘брус’), patník (‘тумба’); hloupý jako bulík (‘сивый мерин’), boží hovado (‘божья скотина’), osel (‘осел’), starý osel (‘старый осел’), ovce (‘овца’), tele (‘теленок’), beran (‘баран’), husa (‘гусь’), house (‘гусенок’), měsiční kotě (‘месячный котенок’), kráva (‘корова’), mladá vrána (‘молодая ворона’). Четко прослеживаются параллели образа глупости с предметами, сделанными из дерева, или животными, которые представляются русскому и чешскому человеку глупыми. Отличительные от русского сравнения в чешском: 1) предметы: hloupý jako bota/boty (‘ботинок’), bačkora (‘шляпа’), kopyto (‘копыто’), dělo (‘пушка’), otep slámy (‘вязанка соломы’); 2) еда: hloupý jako jelito (‘колбаса’), bluma (‘желтая слива’), slíva (‘слива’); 3) инструменты: hloupý jako trakař (‘тачка’), motyka (‘мотыга’), smeták (‘веник’) и др.

Отсутствие ума в русской языковой картине мира связывается, как правило, с отсутствием материальных благ: Умная голова сто голов кормит, а худая и себя не прокормит. Был бы ум, будет и рубль, не будет ума, не будет и рубля. Без ума суму таскать, а с умом деньги считать. В чешской паремиологии такое соответствие не такое частотное: Bez rozumu kupčení z peněz se loupení. Podlé rozumu i tvá mošna bude. Dobrá hlava sto hlav krmí.

В русской пословичной картине мира, как и в языковой картине мира в целом, представляется уместным в рамках концепта «глупость» выделение отдельно концепта «дурак». Многие исследователи, занимающиеся раскрытием феномена русского дурака [1; 4], подчеркивают, что дурак как будто живет в другом измерении, к нему не применимы общечеловеческие шаблоны. В паремиях также находим тому подтверждение: Дурак времени не знает. Дурак божьих дней не разбирает. Над дураками нет старосты. С дурака взятки гладки. Дураку закон не писан. На дураке и бог не ищет. Таким образом, дурак не тот, у кого недостает ума, а тот, кто воплощает собой отклонение от привычных норм поведения. Дуракам, как известно, и сам Бог помогает: Дураку везде счастье. Умный сам по себе, а дураку бог на помочь. На дурака у бога милости много. Дурак — божий человек. Много ума — много греха, а на дурне не взыщут. Может быть, поэтому дурак иногда оказывается умнее умного: Дурак завяжет — и умный не развяжет. Один дурак, а умных пятерых ссорит. Дурак в воду камень закинет, десятеро умных не вытащат. И глупый умного одурачит. Не будь дураков на свете, не стало б и разума. В чешских паремиях тоже находим подобные паремии: Co mudrc mudroval, hloupý hrad opanoval. Není dobře vejce bláznu svěřiti. Co jeden hlupák zkazí, tisíc moudrých nenapraví. Co hloupý zaváže, moudrý nebrzo rozváže. Однако глупый человек представлен в подобных чешских пословицах чаще всего как сумасшедший (это показывает и самая лексема blbec ‘сумасшедший’, обычно заменяющая лексему hloupý ‘глупый’ в подобных паремиях): Blbec má vždycky štěstí.

На основе всего проанализированного пословично-поговорочного материала русского и чешского языков можно сделать следующие выводы. Во-первых, содержа в весьма лаконичной форме житейскую логику, моральные правила и нормы, паремии обобщают народный опыт и представляют возможным лингвистам выявить отношение каждого этноса к миру в целом. Следовательно, паремиологическая картина мира как составная часть языковой картины мира является одним из значимых источников интерпретации концепта в плане реализации его национально-культурной специфики. Во-вторых, концепт «глупость» обнаруживает высокую степень лингвистической репрезентации в составе пословиц и поговорок русского народа, напротив, концепт «rozum» – чешского народа. В-третьих, являясь универсальным явлением в человеческой жизни, концепты «ум» / «глупость», однако, по-разному концептуализированы в русском и чешском языках. Так, концепт «глупость», реализуя в русской паремиологии семы ‘врожденное отклонение в развитии интеллекта’, ‘нежелание жить так, как все’, ‘нежелание преследовать материальную выгоду’ и др., четко противопоставлен  концепту «ум», ядро которого конкретизируется в следующих семах: ‘интеллектуальная ценность, данная свыше при рождении’, ‘разумный образ жизни с точки зрения данного коллектива’, ‘залог достижения материальных благ’ и др. Чешский концепт «rozum» реализует в паремиях семы ‘регулятор, который, находясь в голове человека, управляет его действиями’, ‘фактор, определяющий судьбу человека', ‘средство внутреннего совершенствования', ‘данная свыше интеллектуальная способность’, ‘возможность реализовать себя как личность’ и др., в то время как концепт «hloupost» представлен через семы ‘отклонение в развитии интеллекта’, ‘сумасшедший’, ‘не знающий правил человеческого общежития, по-другому мыслящий', ‘индикатор материального благосостояния человека’  и др.

Список литературы:

1. Березович Е.Л. Языковой образ дурака: этнолингвистический аспект  // Язык культуры: семантика и грамматика: К 80-летию со дня рождения акад. Н.И. Толстого (1923-1996) / Е.Л. Березович. – М., 2004. – С 368-383.
2. Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа: В 2 тт. – М., 1984.
3. Иванова Е.В. Мир в английских и русских пословицах. Учебное пособие / Е.В. Иванова. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та; Филол. ф-т СПбГУ, 2006. – 280 с.
4. Никитина Л.Б. Образ дурака в русской культурной традиции (лингвокультурологический аспект) // Филолог. ежегодник. – Омск, 2005. – Вып. 5/6. – С 104-107.
5. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – М.: АСТ: Восток – Запад, 2007. – 314 с.
6. Čelakovský F.L. Mudrosloví národu slovanského ve příslovích. – Praha, 1949.
7. Dobrovský J. Českých přísloví sbírka. – Praha, 1963.