КОНЦЕПТОСФЕРА ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ

Одна из трактовок понятия «дипломатический язык» гласит, что дипломатический язык – это «совокупность специальных терминов и фраз, образующая общепринятый в мире дипломатии словарь» [5]. Язык дипломатии отличается тонкой игрой слов и скрытых смыслов. Дипломатия – это искусство общения, где каждое слово имеет значение. Поэтому, несмотря на то что мы можем до определенной степени «разобрать» дипломатический лексикон, но также «необходимо уделять внимание конкретности описаний, учитывать местную специфику, исторические, этнические и религиозные особенности партнера» [5]. Отсюда происходит и следующая особенность «о недопустимости речевых оборотов, задевающих самолюбие, национальную, «державную» гордость адресата» [5]. Поэтому, в дипломатических речах сложно встретить таких формулировки, как «вы должны», «это никогда не будет обсуждаться», однако безличные конструкции, сослагательное наклонение придают высказыванию гибкости и снижают градус непоколебимости. В дипломатическом лексиконе, как и в любой другой профессиональной сфере, существует свои особенности словоупотребления:

• термины (ядро лексического пласта);
• речевые клише и штампы;
• заимствования;
• эвфемизмы;
• аббревиатуры и сокращения.

Термины призваны обеспечить точность, однозначность и в то же время гибкость в передаче информации. Термин – это слово (или сочетание слов), являющееся точным обозначением определенного понятия какой-л. специальной области науки, техники, искусства, общественной жизни и т. п. [10] Язык дипломатии – это не просто набор слов, а сложная система знаков и кодов, призванная создать определенный атмосферу и направить мысли собеседника в нужное русло. Существует множество вариаций определения «термина», но положения Д.С. Лотте остаются общепризнанными [6]:

• термин – это часть национальной терминологической системы;
• однозначность терминов подразделяется на абсолютную и относительную;
• термин не должен иметь в данной области синонимов или омонимов.

В.И. Петушков отмечает, что «термины одной терминологической системы появляются в сфере другой науки не произвольно, не случайно, а в результате внесения в эту науку идей, понятий, методов иной «содружественной» науки» [7].  Также, В.М. Лейчик отмечает, что «в тех случаях, когда терминосистемы разных языков являются общими или гармонизированными, системный перевод терминов упрощается», что также относится и к дипломатической сфере, где терминосистема стабильна.

Так как в основном дипломатические термины берут свое начало из латыни французского или английского языков, то в большинстве своем они – интернациональны: коммюнике, консул, атташе.

Следующий пласт лексического состава дипломатического языка – аббревиатуры. В академической Русской грамматике дается следующее определение: «Аббревиатуры – это существительные, состоящие из усеченных отрезков слов, входящих в синонимичное словосочетание, последний из которых (опорный компонент) может быть целым, неусеченным словом» [8]. Д.И. Алексеев подчеркивает: «Нормальный и идеальный результат аббревиации – укрепление в языке аббревиатурного названия, его абсолютное или относительное функциональное господство над описательным (полным) наименованием» [1].

Е. С. Кубрякова придерживается мнения приравнять термины «аббревиация»/«аббревиатура» к «сокращению», так как основным способом образования аббревиатур является сокращение коррелята [4]. В данной работе мы придерживаемся этого подхода и термины «аббревиатура» и «сокращение» используем как синонимичные. Они используются как для обозначения организаций, форумов, программ, так и для форм обращения, международных событий: APEC (Asia-Pacific Economic Cooperation), CFE Treaty (Conventional Forces in Europe Treaty), BBC (British Broadcasting Corporation).

Несмотря на то, что дипломатический язык должен быть прямолинеен и сух, дипломатические деятели не могут не искажать реальность, смягчать высказывания для достижения максимального результата. Поэтому в речи дипломатов также находим множество эвфемизмов.

Большой Энциклопедический Словарь «Языкознание» под редакцией В. Н. Ярцевой трактует эвфемизмы следующим образом: «Эвфемизмы – эмоционально нейтральные слова или выражения, употребляемые вместо синонимичных им слов и выражений, представляющихся говорящему неприличными, грубыми или нетактичными. Под эвфемизмами также понимаются окказиональные индивидуально-контекстные замены одних слов другими с целью искажения или маскировки подлинной сущности обозначаемого» [9].

Л.П. Крысин выделяет следующие цели использования эвфемизмов [3]: «не создавать у собеседника ощущения коммуникативного дискомфорта»;

• завуалировать, осуществить «камуфляж» истинного положения дел;
• стремление сообщить собеседнику информацию, которая будет понятна и распознана только им.

Г. А. Заварзина в статье «Эвфемизмы как проявление «политической корректности», акцентирует внимание на следующих сферах употребления политических эвфемизмов (английские примеры были нами добавлены):

• органы власти и их деятельность (привлечь к уголовной ответственности/ лишить свободы à применить санкции) / (to remove from duty à to put an administrative leave);
• военные действия и их участники (террористы à незаконные вооруженные бандформирования) / (terrorists à insurgent, misguided criminals, extremists, gunmen, guerillas и др.);
• экономические методы и их последователи (финансовая афера à финансовая пирамида)/ (economic crisis à economic downturn) (cartel à price-linking, parallel pricing);
• национальные и социальные группы и отношения между ними (бедные à малообеспеченные слои населения)/ (illiterate à verbally deficient);
• явления внешнеполитического характера (диктат США à однополярный мир)/ (war à armed intervention, genocide à ethnic cleansing, civilian deaths à collateral damage) [2]. Помимо вышеперечисленных лексических составляющих, которые могут быть успешно «считаны» не только дипломатами, Э.Л. Кузьмин упоминает «каучуковые» фразы и формулировки, «из которых опытный дипломат извлекает именно тот смысл, который в них и стремились вложить» [5].

Язык дипломатии – это не просто инструмент коммуникации, но и инструмент построения отношений. Он требует особого мастерства, тонкого понимания нюансов и умения использовать слова как орудие для достижения политических целей.

Список литературы:

1. Алексеев Д.И. Сокращенные слова в русском языке. / Д.И. Алексеев. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1979. – 328 с.
2. Заварзина Г.А. Эвфемизмы как проявление «политической корректности. / Г.А. Заварзина, Русская речь, 2006. № 2, 54-56
3. Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи. / Л.П. Крысин. Русистика. - Берлин, 1994, № 1-2. - С. 28-49
4. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. / Е.С. Кубрякова. М.: Наука, 1981. – 200 с.
5. Кузьмин Э.Л., Протокол и этикет дипломатического и делового общения: Учеб. пособие / Э.Л. Кузьмин. — Москва.: 1996. - 462 с.
6. Лотте Д.С. Основы построения научно-технической терминологии / Д.С. Лотте. — М.: Изд-во АН СССР, 1961. — 158с
7. Петушков В.П. Лингвистика и терминоведение. / В.П. Петушков. — В кн.: Терминология и норма. М., 1972, с. 102-116.
8. Русская грамматика: научные труды. В 2 т. Т. 1 / Российская академия наук. Институт русского языка имени В.В. Виноградова / Н.С. Авилова, А.В. Бондарко, Е.А. Брызгунова, С.Н. Дмитренко и др. – М., 2005. – 784 с.
9. Большой Энциклопедический Словарь. «Языкознание» / под ред. В. Н. Ярцевой. М.: Большая российская энциклопедия, 1998. –  685 с.
10. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. — 702 с.