ФУНКЦИОНАЛЬНО-СМЫСЛОВАЯ  КОНСТРУКЦИЯ  ПРИНЦИПОВ  В  СТРУКТУРЕ  ЭКОЛОГО-ПРАВОВОЙ  СИСТЕМЫ:  СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ  ПОДХОД

Печаткин  Александр  Сергеевич

аспирант,  Саранский  кооперативный  институт,  РФ,  г.  Саранск

E-mail: 

FUNCTIONAL  AND  SEMANTIC  CONSTRUCTION  OF  PRINCIPLES  IN  THE  STRUCTURE  OF  ECOLOGIC  AND  LEGAL  SYSTEM:  SOCIAL  AND  PHILOSOPHICAL  APPROACH

Aleksandr  Pechatkin

post-graduate  student,  Saransk  Cooperative  Institute,  Russia,  Saransk

АННОТАЦИЯ

Статья  посвящена  исследованию  категории  «принцип»  в  структуре  эколого-правовой  системы.  Рассматриваются  социально-философские  основания  исследования  норм,  положений,  принципов  как  конструкций  теоретической  системы  и  механизм  их  реализации,  с  позиции  выявления  устойчивых  форм  регулятивного  воздействия  и  взаимного  преобразования  компонентов  системы.  Смысловое  содержание  и  функциональное  назначение  образуют  некоторые  общие  сущностные  стороны  в  исследовании  эколого-правовых  принципов,  образуя  единую  функционально-смысловую  конструкцию  эколого-правовой  системы. 

ABSTRACT

The  article  is  devoted  to  the  category  of  "the  principle"  in  the  structure  of  ecologic  and  legal  system.  Social  and  philosophical  foundations  of  the  study  of  norms,  regulations  and  principles  as  the  theoretical  constructs  of  the  system  and  the  mechanism  of  their  implementation  are  considered  from  the  perspective  of  resistant  forms  detection  of  regulatory  impact  and  mutual  transformation  of  the  system  components.  The  semantic  content  and  functionality  form  the  general  essential  aspects  in  the  study  of  ecologic  and  legal  principles,  forming  a  functional-semantic  construction  of  the  ecologic  and  legal  system.

Ключевые  слова:  принцип;  функция;  смысл;  теоретическая  конструкция;  структура;  эколого-правовая  система;  эколого-правовой  принцип.

Keywords:  principle;  function;  meaning;  theoretical  construction;  structure;  ecologic  and  legal  system;  ecologic  and  legal  principle.

Современный  период  социально-природных  отношений  характеризуется  усложнением  взаимосвязей  в  системе  «общество-природа»,  изменением  различного  рода  форм  человеческой  деятельности,  непосредственно  или  опосредованно  отражающихся  на  социально-экологической  области  бытия.  Актуализируется  поиск  «экологических  императивов»,  выявление  и  формулировка,  которых  охватывает  различные  области  знания.  Н.Н.  Моисеев  в  работе  «Человек  и  ноосфера»  (1990)  отмечал,  что  выполнение  «экологического  императива»  возможно  лишь  при  условии  выполнения  «нравственного  императива».  Затрагивая  проблему  принципов,  которые  должны  быть  положены  в  систему  «Учитель»  и  «нравственный  императив»,  Н.Н.  Моисеев  писал:  «Выработка  подобных  принципов  может  быть  следствием  лишь  широкого  коллективного  творчества.  Они  родятся  в  результате  мучительного  пересмотра  установившейся  системы  понятий  и  традиций,  трафаретов  мышления,  религиозных  и  прочих  воззрений»  [7,  с.  258].  В  связи  с  этим  возникает  необходимость  междисциплинарного  рассмотрения  социально-экологических  проблем  с  целью  выработки  комплексного  подхода,  органично  сочетающего  многообразные  теоретико-методологические  основания  естественнонаучных,  социально-гуманитарных,  технических  дисциплин.

Рассмотрение  правовой  составляющей  взаимодействия  общества  и  природы  как  целостной  организации  (системы)  способствует  выявлению  сущностных  функциональных  взаимосвязей  между  её  структурными  составляющими  и  направлено  на  научно-обоснованное,  сбалансированное,  комплексное  регулирование.

Смысловая  структура  эколого-правовых  принципов  раскрывается  посредством  обращения  к  структуре  эколого-правовой  системы.  Использование  понятия  «структура»  напрямую  связано  с  выделением  некоторых  составляющих  образований,  которые  интегрируются  в  определенную  целостность  (систему),  с  устойчивыми  функциональными  взаимосвязями.  В  Философском  словаре  (2001)  Г.И.  Рузавин  дает  следующее  определение  структуры:  «Взаимосвязь  или  отношение  между  элементами  материальной  или  концептуальной  системы.  В  первом  случае  структура  выражает  взаимодействие  между  составляющими  систему  материальными  объектами,  в  результате  чего  возникают  целостные,  системные  качества,  которыми  не  обладают  ее  элементы.  В  концептуальной  системе,  например  в  теории,  образующие  ее  понятия  и  суждения  связаны  логическими  отношениями  определения  и  вывода  (дедукции)»  [9,  с.  543].  Данное  определение  близко  основным  подходам  к  определению  системы,  дескриптивным  и  конструктивным,  или  онтологический,  гносеологический,  методологический  подход.  Е.Б.  Агошкова  и  Б.В.  Ахлибининский  предлагают  следующее  гносеологическое  определение  системы:  «Система  S  на  объекте  A  относительно  интегративного  свойства  (качества  1)  есть  совокупность  таких  элементов,  находящихся  в  таких  отношениях,  которые  порождают  данное  интегративное  свойство»  [1,  с.  179].

Применительно  некоторой  области  исследования,  опираясь  на  конструктивный  подход  к  трактовке  системы  (система  в  данном  случае  выступает  познавательной  конструкцией,  используемой  путем  наложения  на  определенную  область  действительности)  возможно  воспроизведение  в  обобщенном  виде  некоторой  картины  представлений,  которая  будет  формироваться  на  основании  определенного  понимания  системы.  Представляется  более  правильным  сочетание  двух  подходов,  опирающихся  на  различные  способы  познания  определенной  целостности  как  системы  —  дескриптивный  и  конструктивный.  Такого  рода  синтез  подходов  приемлем  с  учетом  особенностей  системного  объекта  и  постановки  целей  исследования. 

Возводя  в  императив  интегративные  свойства,  направленные  на  поддержание  целостности  системы,  необходимо  выделить  структурные  составляющие  системы  (структурные  образования),  проявляющие  себя  на  различных  уровнях  функционирования  системы,  которые  возможно  рассматривать  в  качестве  самостоятельных  систем.  Б.Ф.  Кевбрин  в  работе  «Развитие.  Детерминизм.  Закон»  (1998)  отмечает:  «Познание  структуры  предполагает  вскрытие  многих  уровней  системы,  что  дает  возможность  зафиксировать  ее  целостное  функционирование  и  развитие»  [5,  с.  157].

В  качестве  основных  структурных  составляющих  эколого-правовой  системы  возможно  выделить:  систему  норм  экологического  права,  эколого-правовую  культуру,  эколого-правовое  сознание,  эколого-правовую  институционально-организационную  структуру,  эколого-правовую  реализацию.  Выделение  данных  структурных  составляющих  эколого-правовой  системы  направлено  на  построение  интегрированной  целостной  теории,  органично  сочетающей  различные  области  эколого-правовой  действительности.  Значимо  нахождение  их  соотношения  и  функциональных  взаимосвязей  внутри  системы,  рациональное  воспроизводство  которых  в  процессе  регулирования  ведет  к  сбалансированности  и  устойчивости  социально-природной  системы.  Недостаточно  развитое  экологическое  (эколого-правовое  сознание)  препятствует  реализации  эколого-правовых  норм,  опосредуемых  механизмом  экологического  права.  Игнорирование  достижений  эколого-правовой  культуры  в  законотворческом  процессе  ведет  к  необоснованной  догматизации  норм  и  последующим  проблемам  в  их  адаптации  к  социально-экологическим  условиям  бытия  общества.

Относительно  принципов  эколого-правового  регулирования  следует  отметить  следующее:  интерпретация  и  идентификация  принципов  в  широком  смысловом  поле  исследований  социально-экологической  действительности  зависит  от  концептуальной  структуры,  принятой  за  основу  их  выделения,  постановки  задач  исследования.  В  экологическом  праве  в  качестве  принципов  выделяются  положения  ст.  3  Федерального  Закона  от  10.01.2002  №  7-ФЗ  «Об  охране  окружающей  среды»:  соблюдение  права  человека  на  благоприятную  окружающую  среду,  обеспечение  благоприятных  условий  жизнедеятельности  человека,  платность  природопользования  и  возмещение  вреда  окружающей  среде,  рациональное  природопользование,  сохранение  биологического  разнообразия  и  др.  [8].  Принципы  экологического  права  не  всегда  ограничиваются  рамками  законодательного  закрепления,  в  перечень  принципов  включаются  некоторые  положения  социально-правового  и  экологического  характера,  формулируемые  в  процессе  логико-семантического  анализа  содержания  норм  экологического  права  и  в  некотором  роде  зависящие  от  правового  понимания  исследователя  (в  частности:  относительно  естественно-правовой  концепции  исследования). 

Социально-философский  подход  к  исследованию  эколого-правовой  системы  направлен  на  раскрытие  её  сущностных  свойств,  связей,  отношений,  опираясь  на  свой  специфический  способ  преломления  социально-экологического  знания.  Особое  содержательное  значение  сосредоточено  в  мировоззренческих  основаниях  концепции  экоцентризма,  провозглашающего  самоценность  глобальной  экосистемы  (в  понимании  биоцентризма  —  самоценность  биологических  видов),  сочетающую  в  себе  естественно-научные,  этические,  эстетические  конструкты.  Понимание  необходимости  учета  закономерностей  природы  и  их  соблюдение,  нахождение  определенной  меры,  гармонии  во  взаимоотношениях  с  ней  нашло  отклик  в  античной  философии  (космоцентризм)  и  в  последующем  трансформировалось  в  идею  научной  обоснованности  социально-природного  взаимодействия.  Относительно  ведущего,  управляющего  значения  естественной  экологической  системы  по  отношению  к  человеку,  как  части  этой  системы,  М.М.  Бринчук  пишет  следующее:  «Вселенная  —  единая  с  природой  Земли,  включая  человека,  созидательная,  продуктивная  естественная  экологическая  система.  В  этой  системе  доминирующая  роль  принадлежит  Вселенной.  Человек,  назвавшей  себя  высшей  ценностью,  не  имеет  конструктивного  ресурса  управлять  развитием  природы,  естественной  экосистемы,  как  это  в  течение  миллиардов  лет  закономерно  делает  Вселенная»  [2,  с.  11].  Человек,  являясь  частью  Вселенной,  носителем  сознания  и  творцом  культуры,  должен  нести  ответственность  за  свою  деятельность  в  природной  среде,  сообразовывать  свою  деятельность  с  естественными  закономерностями  глобальной  экосистемы,  стремясь  к  коэволюционному  существованию.  Экоцентристская  этика  не  устраняет  концепта  «польза»,  а  преодолевает  ее  утилитарное  значение,  в  более  широком  социально-экологическом  контексте,  поскольку  все  более  приобретает  актуальность  экологическая  идея  о  большей  полезности  для  человека  существования  в  гармонии  с  природной  средой,  обретающая  концептуализацию  в  социальной  психологии,  политологии,  экономики,  этике. 

Э.  Фромм  в  работе  «Иметь  или  быть?»  (1976)  исследует  два  различных  модуса  существования  человека:  «обладание»  и  «бытие»,  которые  способствуют  пониманию  социально-психологических  векторов  развития  современной  цивилизации,  норм,  ценностей,  смысла  существования  и  выбора  средств  достижения  целей  деятельности.  Обладание  как  способ  существования  в  социально-экологическом  ракурсе  рассмотрения  предполагает  потребительское  отношение  к  природе,  нерациональное  природопользование,  наложение  собственнических  интересов  в  качестве  главенствующих,  игнорирование  природоохранных  требований  и  т.  д.  Относительно  проблемы  собственности  на  природные  ресурсы  М.М.  Бринчук  отмечает  следующее:  «Правовой  режим  природы  должен  быть  особенным,  отличным  от  режима  объектов  социальной  среды.  Теоретически  он  должен  быть  таким,  чтобы,  удовлетворяя  некий  оптимальный  объем  потребностей  человека,  рожденного  в  веках,  природа  сохранялась  в  благоприятном  состоянии»  [3,  с.  135].  Иной  способ  «бытие»  направлен  на  всеобщность,  экологическую  сообразность,  творческое  начало  человеческой  деятельности.  Э.  Фромм  писал:  «Под  бытием  я  понимаю  такой  способ  существования,  когда  человек  ничего  не  имеет  и  не  жаждет  иметь,  но  счастлив  тем,  что  продуктивно  использует  свои  способности  и  находится  в  единстве  со  всем  миром»  [10,  с.  232].

Функционально-смысловая  конструкция  принципов  в  общем  виде  отражает  устойчивую  взаимосвязь  множества  компонентов,  входящих  в  конструкт  «принцип».  Взаимосвязь  «функции»  и  «смысла»  принципов  посредством  обращения  к  структуре  системы  требует  некоторого  разъяснения  и  нахождения  понимания  их  взаимного  соотношения.  Смысловое  содержание  принципов  (эколого-правовых  принципов)  выступает  сложно-структурированной  сущностной  составляющей  теории,  интегрирующей  множество  способов  понимания  определенного  феномена  в  некоторое  целостное  единство,  способствующее  его  многостороннему  рассмотрению.  Иногда  понимание  смысла  отождествляется  с  целеполаганием,  что  справедливо  относительно  некоторого  контекста  его  понимания,  что  в  свою  очередь  также  демонстрирует  его  обширную  взаимосвязь  с  различного  рода  концептами.  Таким  образом,  возможно  сведение  функции  к  смыслу,  что  также  не  лишено  оснований,  но  представляется  не  совсем  верным,  поскольку  затрагиваются  различные  области  познания  системы.  Функция  в  её  традиционном  понимании  трактуется  как  отношение  между  элементами,  в  котором  изменение  в  одном  влечет  изменение  в  другом.  Функции  возможно  придание  некоторого  смысла,  иначе  она  теряет  свою  значимость  и  целесообразность,  при  этом  полное  сведение  функции  к  смыслу  относительно  принципов,  норм,  положений  препятствует  построению  целостной  теории,  поскольку  придание  приоритета  определенному  концепту,  конструкту  без  обоснованных  причин  ведет  к  неадекватности  и  догматичности  познания,  что  приводит  к  дестабилизации  в  процессе  регулирования.  Наиболее  правильным  представляется  нахождение  взаимосвязи  между  концептуальными  структурами  на  основании  многостороннего  рассмотрения  их  взаимосвязей  в  определенных  структурных  изменениях  системы. 

Примером  может  служить  принцип  сохранения  биологического  разнообразия,  проявляющийся  в  обширном  пласте  социально-экологического  знания.  Переносясь  в  различные  структурные  составляющие  эколого-правовой  системы,  приобретает  определенную  конкретизацию,  преломление  через  структурные  особенности  подсистем.  В  институционально-организационной  эколого-правовой  структуре  находит  конкретное  воплощение  в  построении  системы  природоохранных  учреждений  (особо  охраняемых  природных  территорий):  заповедников,  национальных  парков,  заказников.  При  этом,  переносясь  из  общей  системы  на  уровень  подсистемы,  изменяется  функциональное  назначение,  связанное  с  преобразованием  единой  функционально-смысловой  конструкции  принципа.  Множество  системных  взаимосвязей  права,  его  многоуровневая  структура  и  обширное  смысловое  содержание,  приобретающее  структурность,  а  значит,  и  интерпретируемость  в  различных  контекстах  порождают  необходимость  выработки  определенных  познавательных  констант,  ведущих  к  установлению  определенной  упорядоченности,  устойчивости  в  обширной  области  смыслового  поля  права.  Ю.А.  Гаврилова  пишет:  «Многоаспектность  и  многогранность  феномена  права  выражается  не  только  с  помощью  многозначного  термина  «право»,  но  и  с  использованием  различных  по  форме  и  содержанию  параметров  его  смысловой  организации»  [4,  с.  122].

Устойчивое  развитие,  ставшее  глобальным  принципом  в  различных  областях  межгосударственного  сотрудничества:  социальной,  экологической,  экономической,  воплощает  в  себе  определенную  стратегию  мирового  сообщества,  направленную  на  долгосрочные  перспективы  развития.  Особенное  значение  придается  социально-культурным  основаниям  преобразования  социально-природных  отношений  в  направлении  гармоничности,  устойчивости,  коэволюционности  и  процессам  регуляции  сложных  систем,  в  том  числе  посредством  обращения  к  идеологическому  механизму  социальной  регуляции.  Проводя  исследование  культурных  предпосылок  становления  экологической  цивилизации,  Н.М.  Мамедов  пишет:  «Для  формирования  экологической  цивилизации  общество  должно  проводить  целенаправленную  культурную  политику  (в  широком  смысле  этого  слова),  пронизывающую  все  сферы  и  уровни  социализации  индивида:  науки,  техники  и  экономики;  искусства,  литературы,  массовой  коммуникации».  Также  он  отмечает,  что  «основные  установки  этой  культурной  политики  непосредственно  следуют  из  концепции  устойчивого  развития»  [6,  с.  7]. 

Изучение  функционально-смысловой  конструкции  принципов  эколого-правовой  системы  направлено  прежде  всего  на  более  эффективное,  научно-обоснованное  эколого-правовое  регулирование,  осуществляемое  посредством  проектируемого,  сбалансированного,  комплексного  воздействия  на  различные  составляющие  процесса  регулирования.  Принципы  в  структуре  эколого-правовой  системы  обобщают,  концентрируют,  аккумулируют  множество  теоретических  положений  социально-экологической  области  действительности  и  преобразуют  смысловое  содержание,  выполняя  функцию  упорядочивания,  интеграции,  регуляции  процесса  преобразования  социально-экологической  системы. 

Список  литературы:

1. Агошкова  Е.Б.,  Ахлибининский  Б.В.  Эволюция  понятия  системы  //  Вопросы  философии.  —  1998.  —  №  7.  —  С.  170—179.
2. Бринчук  М.М.  Вселенная  –  универсальная  естественная  экологическая  система:  эколого-правовой  и  философский  аспекты  //  Астраханский  вестник  экологического  образования.  —  2011.  —  №  2  (18).  —  С.  7—19. 
3. Бринчук  М.М.  Правовой  титул  природы  //  Пробелы  в  российском  законодательстве.  —  2013.  —  №  6.  —  С.  134—136.
4. Гаврилова  Ю.А.  Смысл  права:  философские  и  правовые  проблемы  определения  понятия  //  Власть.  —  2013.  —  №  12.  —  С.  121—123.
5. Кевбрин  Б.Ф.  Развитие.  Детерминизм.  Закон  /  Моск.  ун-т  потреб.  кооперации.  —  М.,  1998.  —  244  с.
6. Мамедов  Н.М.  Культурные  предпосылки  становления  экологической  цивилизации  //  ЭПНИ  «Вестник  Международной  академии  наук.  Русская  секция».  —  2012.  —  №  1.  —  С.  6—12  /  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.heraldrsias.ru/online/2012/1/208/  (дата  обращения:  25.08.2015).
7. Моисеев  Н.Н.  Человек  и  ноосфера.  —  М.:  Мол.  гвардия,  1990.  —  351  с.
8. Федеральный  Закон  от  10.01.2002  №  7-ФЗ  «Об  охране  окружающей  среды»  /  [Электронный  ресурс].  —  Режим  доступа.  —  URL:  https://www.consultant.ru/popular/okrsred/70_1.html#p172  (дата  обращения:  28.08.2015).
9. Философский  словарь  /  под.  ред.  И.Т.  Фролова.  —  7-е  изд.,  перераб.  и  доп.  —  М.:  Республика,  2001.  —  719  с. 
10. Фромм  Э.  Забытый  язык.  Иметь  или  быть?:  [пер.  с  нем.  и  англ.]  /  Эрих  Фромм.  —  М.:  АСТ:  АСТ  МОСКВА,  2009.  —  442  с.