КОМПОЗИТЫ  В  СИСТЕМЕ  ИМЕННОГО  СЛОВООБРАЗОВАНИЯ  ИНГУШСКОГО  ЯЗЫКА

Барахоева  Нина  Мустафаевна

д-р  филол.  Наук  ГБУ  «Ингушский  научно-исследовательский  институт  имени  Чаха  Ахриева»,  РФ,  г.  Магас

E-mail:  b1arahoi@rambler.ru

COMPOSITES  IN  THE  SYSTEM  OF  NOMINAL  WORD  FORMATION  IN  INGUSH  LANGUAGE

Barakhoeva  Nina

doctor  of  philological  sciences  SBE  “Ingush  scientific  research  institute  of  humanitаrian  sciences  named  by  Chakh  Akhriev”,  Russia,  Magas

АННОТАЦИЯ

Данная  статья  посвящена  исследованию  типов  сложных  слов  в  ингушском  языке.  Рассматриваются  сложные  слова  сочинительного  и  подчинительного  типов.  Объектом  изучения  в  данной  статье  становятся  композиты  копулятивного  (сочинительного  типа).  В  ингушском  языке  отмечается  наличие  следующих  типов  копулятивных  композитов:  сложные  существительные-гипонимы,  2)  композиты  —  абстрактные  существительные,  3)  композиты,  обозначающие  составные  части  действия.

ABSTRACT

This  article  investigates  the  types  of  compound  words  in  the  Ingush  language.  The  complex  words  coordinative  and  subordinative  types.  The  object  of  study  in  this  article  become  the  composites  copulative  (coordinating  type).  In  the  Ingush  language  there  are  the  following  types  copulative  composites:  complex  nouns-hyponymy,  2)  composites  —  abstract  nouns,  3)  composites  representing  an  integral  part  of  the  action.

Ключевые  слова:  Словосложение;  композиты;  копулятивные  композиты;  редупликативы;  гипонимы;  абстрактные  существительные.

Keywords:  word  composition;  composites;  copulative  compounds;  reduplicative;  hyponymy;  abstract  nouns.

В  именном  словообразовании  ингушского  языка  словосложение  занимает  важное  и  заметное  место.  Дефицит  флективного  словообразования  в  ингушском  языке  компенсируется  аналитическим  способом  словообразования. 

В  лингвистической  литературе  ингушский  язык,  в  числе  других  нахских  языков,  по  способу  реализации  грамматического  строя  относят  к  языкам  агглютинирующим.  Не  дискутируя  по  этому  поводу,  заметим,  что  в  ингушском  языке  не  менее  широко  распространены  аналитизм  и  синтетизм  как  основные  способы  выражения  грамматических  значений.  Нами  выделяется  следующая  последовательность  использования  типов  формообразования  в  ингушском  языке.  Первичным,  на  наш  взгляд,  в  ингушском  языке  (как  собственно,  и  во  всех  нахских  языках)  является  аналитизм.  Именно  на  основе  аналитических  по  своей  структуре  языковых  единиц  проявляются  большая  часть  грамматических  значений  в  нахских  языках.  Так,  например,  аналитизм  широко  распространен  в  системе  глагольного  формообразования  и  словообразования.

Агглютинация,  то  есть  стяжение  является,  на  наш  взгляд,  вторым  этапом  в  развитии  формообразования  и  словообразования  ингушского  языка.  То  есть  сополагающиеся  формы  слов,  и  основы  слов  стягиваются  в  единую  форму  или  одно  слово. 

И  последним  этапом  развития  формообразования  и  словообразования  становится  синтетизм,  то  есть  этап  развития  языка,  когда  преобразованные  формы  в  языке  уже  выступают  в  качестве  синтетических  форм  (формообразование)  или  новых  сложных  слов  —  композитов  (словообразование).  Синхронно  все  три  типа  формообразования  в  ингушском  языке  представлены.

Таким  образом,  аналитизм  (аналитическое  словообразование)  или  словосложение  становится  одним  из  основных  способов  формообразования  и  словообразования  в  ингушском  языке.

Отметим,  что  в  системе  словообразования  ингушского  языка  представлены  различные  способы  сложения  основ.  Словосложение  представляет  собой  морфологическое  соединение  двух  или  более  основ,  в  результате  чего  такое  соединение  приобретает  новую  семантику.

Как  известно,  критерием  разграничения  сложного  и  простого  слова  служит  установление  количества  мотивирующих  основ.  Известно  так  же  и  то,  что  производное  слово  имеет  одну  производящую  основу,  сложное  —  не  менее  двух.

Словосложение  как  способ  словообразования  характеризуется  особенностями  как  морфологического,  так  и  синтаксического  способов  словообразования. 

Известно,  что  сложные  слова  в  ингушском  языке  по  своей  структуре  схожи  со  словосочетаниями,  состоят  из  сочетания  полных  слов  типа  да-нана  и  да  нана  /  родители  и  отец  и  мать  и  т.  п. 

Имеются  в  ингушском  языке  также  сложные  существительные,  которым  свойственны  признаки  цельнооформленности,  такие  как  фиксированный  порядок  слов:  готахьазилг  /  грач  (),  бочаб1ар  /  грецкий  орех;  фонетическая  слитность  компонентов:  лергг1алкха  /  серьга;  выпадение  звуков:  сагал(а)буц  /  полынь;  слитное  или  дефисное  написание  слов:  йиша-воша  /  брат-сестра,  даьвоша  /  дядя  (брат  по  отцу).

В  словосложении  ингушского  языка  нами  устанавливаются  следующие  типы  связи  компонентов. 

1.Оба  компонента  сложного  слова  относятся  к  существительным,  оба  компонента  кодируются  именительным  падежом  (йиша-воша  /  родня).

Заметим,  что  композиты,  представляющие  род  занятий,  ремесла,  в  ингушском  языке  имеют  в  структуре  второго  компонента  суффикс  -хо  (иллиалархо  /  певец,  1аламталлархо  /  исследователь  и  т.    п.).

2.  Оба  компонента  сложного  слова  представлены  существительными.  Первый  компонент  —  существительное  в  родительном  падеже,  второй  компонент  —  существительное,  оформленное  именительным  падежом  (даь-нана  /  бабушка  по  отцу,  дын-бехк  /  ключица,  хиннана  /  мать  воды  и  т.  п.).

3.  Первый  компонент  представлен  именем  прилагательным,  второй  компонент  —  существительным  (боча-б1ар  /  грецкий  орех,  къахь-эсти  /  кизил  и  т.  п.).

4.  Первый  компонент  представлен  именем  существительным,  второй  компонент  —  отглагольным  существительным  (махбоале  /  восток,  малхбузе  /  запад).

5.  Первый  компонент  представлен  именем  существительным  или  прилагательным,  второй  компонент  —  отглагольным  отвлеченным  существительным  (са-ло1ам  /  отдых,  са-къердам  /  веселье,  б1аргтохар  /  смотрины).

Более  детальное  описание  особенностей  функционирования  сложных  слов  в  ингушском  языке  нами  будут  рассматриваться  уже  при  анализе  конкретных  типов  этих  слов.

С  учетом  того,  что  сам  процесс  словосложения  имеет  синтаксическую  основу  в  виде  словосочетания,  в  языкознании  по  характеру  синтаксических  отношений  между  компонентами  сложного  слова  различают  сложные  слова  двух  типов:  1)  сочинительного  (они  представляют  собой  комбинацию  равнозначных  компонентов  сложного  слова  —  кулг-ког/  руки-ноги);  2)  подчинительного  типа  (они  представляют  собой  сочетание  компонентов,  среди  которых  выделяют  главные  и  зависимые  —  даьвоша  /  дядя  по  отцу).

Выделяются  в  лингвистике  и  типы  словосложения.  В  случае  со  сложными  словами  сочинительного  типа  мы  имеем  копулятивные  композиты,  в  случае  же  со  сложными  словами  подчинительного  типа  мы  имеем  детерминативные  композиты  в  ингушском  языке.

Словосложение  в  ингушском  языке  часто  сопровождается  суффиксацией.

В  лингвистике  различают  также  и  эндоцентрические  (в  случае,  когда  функция  и  значение  сложного  слова  выводимо  из  функции  сложного  слова)  и  экзоцентрические  сложные  слова  (когда  значение  сложного  слова  не  выводится  из  значений  компонентов,  составляющих  сложное  слова)  [3,  с.  469].

В  разряд  сложных  слов,  как  мы  уже  указывали,  в  лингвистике  причисляют  и  аббревиатуры.  Однако  для  ингушского  языка  данный  способ  словообразования  в  принципе  не  является  свойственным.  Как  мы  уже  говорили,  имеющиеся  в  ингушском  языке  аббревиатуры  практически  являются  заимствованиями  из  русского  языка  и  в  большинстве  случаев  носителями  ингушского  языка  воспринимаются  в  качестве  обычных  ингушских  слов  (колхоз,  РФ  и  т.  п.). 

В  качестве  собственно  ингушских  функционирующие  аббревиатуры  же  представляют  собой  кальки  с  русского  языка  и  встречаются  в  основном  в  языке  средств  массовой  информации:  ГТРК  (государственная  телерадиокампания  →  ПТРК  (Паччахьалкхен  телерадиокомпани),  РИ  (Республика  Ингушетия)  →  Г1Р  (Г1алг1ай  республика).

Следует  отметить,  что  сложные  слова  так  же,  как  и  простые,  имеют  единственный  грамматический  показатель  при  словоизменении:  наьнавоша  —  наьвеший,  наьнавешийна  и  т.  д.

В  ингушском  языке  нами  выделяются  два  основных  структурно-семантических  типа  сложных  существительных:  копулятивные  (сочинительные)  и  детерминативные  (подчинительные). 

Как  уже  указывалось,  копулятивными  композитами  считаются  композиты,  по  своей  структуре  состоящие  из  двух  синтаксически  независимых  друг  от  друга  компонентов.  Следует  учитывать,  что  основным  критерием  различения  такого  рода  сложных  существительных  от  однородных  членов  является  принцип  цельноооформленности  таких  композитов.  Данный  принцип,  как  известно,  характеризуется  единством  ударения,  отсутствием  пауз  между  частями  композита.  Кроме  того,  принцип  цельнооофрмленности  не  позволяет  изменения  в  отдельности  каждого  компонента  композита  по  падежам:  (1)  Даи  нанеи  дар  ц1аг1а  /  Отец  и  мать  были  дома,  (2)  Да-нана  доацаш  висар  из  /  Родителей  лишился  он.  В  примере  (1)  название  каждого  из  родителей  оформляется  отдельно  и  представляет  тем  самым  ряд  однородных  членов  предложения.  В  примере  (2)  мы  имеем  цельнооформленное  слово  —  общее  название  —  родители.

В  ингушском  языке  в  основном  представлена  одна  словообразовательная  модель  копулятивных  существительных,  которая  выглядит  следующим  образом:  существительное  +  существительное.  Такого  рода  сложные  слова  образуются  в  ингушском  языке  сложением  полных  слов  или  основ  слов,  а  также  посредством  редупликации.

В  лингвистике  нет  единого  мнения  по  поводу  отнесенности  парных  слов  к  разряду  композитов. 

Парные  слова  ингушского  языка  нами  причисляются  к  сложным  словам,  поскольку  полностью  соответствуют  основным  принципам  содержания  критерия  цельнооформленности:  в  языке  данные  слова  функционируют  как  одно  слово,  относясь  к  одной  части  речи,  характеризуясь  определенными  формами  числа  и  падежа,  имея  соответствующие  грамматические  категории.

Известно,  что  в  парные  существительные  объединяться  могут  лишь  компоненты,  соотносимые  друг  с  другом  на  основе  определенной  общности  значений. 

В  ингушском  языке  нами  выделяются  следующие  типы  копулятивных  композитов:  1)  сложные  существительные-гипонимы,  2)  композиты  —  абстрактные  существительные,  3)  композиты,  обозначающие  составные  части  действия.

Сложные  существительные  —  гипонимы

Известно,  что  ингушский  язык  характеризуется  скудностью  в  отношении  наличия  в  данном  языке  слов,  обозначающих  родовые  понятия,  т.  е.  гипонимов.  Данный  недостаток  в  языке  компенсируется  образованием,  в  состав  которых  входят  гиперонимы  —  слова  со  значением  видовых  понятий.  С  учетом  значений  слов,  входящих  в  состав  рассматриваемых  композитов,  в  ингушском  языке,  на  наш  взгляд,  можно  выделить  следующие  группы  сложных  слов  —  гипонимов:  1)  композиты,  обозначающие  части  тела  человека  и  животного:  корт-ког  /  конечности  (разумность),  кулг-ког  /  рука-нога  (конечности  человека),  ц1ий-т1ехк  /  кровь-кости,  кулг-юхь  /  рука-лицо;  2)  композиты,  обозначающие  предметы  и  инструменты:  коч-хачи  /  рубашка-ма-брюки  (одежда),  тай-мах  /  нитка-иголка  (швейные  принадлежности),  зурма-фата  /  зурна-барабан,  кад-1айг  /  миска-ложка  (посуда),  1айг-м1ара  /  ложка-вилка  (посуда);  3)  композиты,  обозначающие  продукты:  коартол-хьажк1а  /  картошка-кукуруза,  буц-зизаш  /  трава-цветы,  даьтта-нахча  /  масло-сыр;  4)  композиты,  обозначающие  строения,  объекты  хозяйствования:  ков-карт  /  двор-забор  (хозяйство),  беш-карт  /огород-забор  (хозяйство),  сал-пал  /  имущество;  5)  композиты,  обозначающие  парные  обобщающие  наименования  по  признаку  пола:  мар-сесаг  /  муж-жена  (семейная  пара),  да-нана  /  отец-мать  (родители),  йиша-воша  /  брат-сестра  (родня),  йо1-во1  /  дочь-сын.

К  данному  разряду  сложных  слов  можно,  на  наш  взгляд,  отнести  и  композиты,  обобщающие  непарные  понятия  —  етт-говр  /  корова-лошадь.

Рассматриваемые  композиты  —  гипонимы  представляют  собой  сложные  существительные.  Они  обладают  собирательным  и  гинонимическим  значением  по  отношению  к  значениям  базовых  компонентов,  входящих  в  состав  данных  композитов.  По  своей  структуре  данные  композиты  близки  к  сочинительным  словосочетаниям.  От  словосочетаний  данные  композиты  отличаются  интонацией  и  значением,  которое,  как  правило,  не  соответствует  сумме  значений  компонентов  сложного  слова.  Следует  заметить,  что  компоненты  сложных  слов  выражают  чаще  всего  смежные  понятия,  которые  либо  представляют  референцию  обобщенного  понятия  (да-нана  /  родители),  либо  передают  содержание  и  компонентов  композита  и  добавочный  элемент  семантики  (говр-етт  /  лошадь-корова  /  скотина). 

Следует  также  отметить,  что  в  состав  композитов  могут  входить  существительные  разных  грамматических  классов.  В  ингушском  языке  копулятивные  композиты  чаще  всего  относятся  к  грамматическому  классу  -д,  независимо  от  классной  отнесенности  компонентов  сложного  слова.

При  словоизменении  такого  рода  существительных  формы  косвенных  падежей  образуются  от  второго  компонента:  ший  дог-безамах  ваьннав  из  /  своей  любви  лишился  он

Копулятивные  композиты  —  абстрактные  существительные

В  составе  копулятивных  существительных  ингушского  языка  значительное  место  занимают  композиты,  обозначающие  отвлеченные  понятия.  Данного  типа  композиты  передают  понятия,  связанные  с  репрезентацией  явлений  внутреннего  мира  человека,  его  идеологических  и  нравственных  установок.  Внутри  корпуса  композитов,  передающих  абстрактные  понятия,  в  ингушском  языке  нами  устанавливаются  следующие  группы  слов:  1)  композиты,  репрезентирующие  морально-нравственные  понятия:  эхь-бехк  /  стыд-вина,  эхь-эздел  /  воспитанность,  сий-денал  /  честь-достоиство;  2)  композиты,  репрезентирующие  понятия,  обозначающие  чувства:  дог-безам  /  сердце-любовь,  ираз-беркат  /  счастье-достаток,  ираз-аьттув  /  счастье-везение;  3)  композиты,  передающие  понятия,  связанные  с  речью:  хаттар-алар  /  спрос-сказание,  салам-1алам  /  приветствие.

Отличительной  чертой  рассматриваемых  композитов  является  синонимичность  компонентов  —  составных  частей  (слов)  данных  композитов,  т.  е.  эти  сложные  существительные  состоят  из  слов,  которые  объединены  общим  значением  таким  образом,  что  эти  существительные  усиливают  значения  друг  друга. 

Чаще  всего  составными  компонентами  композитов  выступают  исконно  ингушские  слова,  реже  —  заимствования:  истол-г1анд  /  стол-стул,  чай-маькх  /  чай-хлеб  и  т.  п.

Композиты,  обозначающие  составные  действия

В  составе  корпуса  копулятивных  композитов  ингушского  языка  нами  отмечается  наличие  сложных  существительных  —  парных  слов,  мотивированных  глаголами.  Такого  рода  существительные  передают  действия,  процессы,  конкретные  предметы.  Чаще  всего  эти  существительные  образованы  от  масдара.  При  образовании  таких  композитов  участвуют  как  антонимичные,  так  и  синонимичные  слова:  дахар-денар  /  ушедшее-пришедшее,  эцар-дохкар  /  продажа-покупка,  алар-хаттар  /  говорение-спрашивание,  вахар-вар  /  уход-приход.

При  образовании  такого  рода  композитов  происходит  сложение  двух  самостоятельных  субстантивов.  Рассматриваемые  композиты  относятся  в  ингушском  языке  к  грамматическому  классу  -д.

При  анализе  копулятивных  композитов  в  ингушском  языке  обращает  на  себя  внимание  факт  наличия  в  составе  некоторых  сложных  существительных  асемантических  компонентов  —  слов. 

Такого  рода  композиты  можно  разделить  на  несколько  групп:  1)  композиты,  состоящие  из  компонентов,  один  из  которых  не  имеет  собственного  значения  или  значение  этого  компонента  неизвестно  —  ц1аза-п1елг,  тоам-текхам;  2)  композиты,  состоящие  из  компонентов,  чье  значение  синхронно  утеряно  или  неизвестно:  сал-пал  /  скарб,  хетал-метал  /  загадка,  лалай-бай  /  пустой  звон,  или  же  первый  компонент  выступает  как  самостоятельное  слово,  второй  компонент  —  как  асемантическое  слово  —  дов-шов,  коч-моч,  т1олх-молх. 

То  есть,  в  такого  рода  композитах  второй  компонент  выступает  в  качестве  ассоциирующего  варианта  первого  компонента  с  измененным  гласным  или  согласным  звуком. 

В  последнем  случае  способ  словообразования  этих  слов  может  быть  определен  как  редупликация  —  повтор.

Известно,  что  в  современном  языкознании  обращается  особое  внимание  на  исследование  текста  и  текстовых  категорий.  Редупликация  же  является  одной  из  основных  текстовых  категорий,  которой  принадлежит  важная  роль  в  структурно-смысловой  организации  текста.  Повторение  элементов  текста  синтаксического,  лексического  и  семантического  уровней  позволяет  обеспечить  связность  текста,  что,  в  свою  очередь,  способствует  объединению  знаковой  последовательности  в  единое  целое  [4,  с.  24]. 

С  точки  зрения  лингвистической,  редупликация  рассматривается  как  явление,  свойственное  языковой  системе  и  текстам.  При  этом  исследователями  вычленяются  структурные  особенности  и  функционирование  редупликации  в  текстах. 

В  языкознании  обращается  внимание  также  и  на  то,  что  наряду  с  «редупликацией»  (от  лат.  “reduplicatio”)  в  языке  существуют  и  такие  явления,  как  «повторы»  (“reduplication”  и  “germination”  во  французском,  “repetition”,  “repeat”  в  английском  и  “ripetizione”  в  итальянском  языке). 

Проблема  редупликации  является  предметом  интереса  ученых  разных  времен  и  эпох  (М.Ф.  Квинтилиан  в  античности,  М.В.  Ломоносов  в  XVIII  в.,  Darmsteter,  Nurop,  Е.Д.  Поливанов,  А.А.  Потебня,  Н.М.  Штейнберг,  В.А.  Кухаренко  и  др.  в  XIX—XX  вв.,  Ф.И.  Рожанский,  И.Р.  Гальперин,  В.Г.  Гак,  Н.А.  Шехтман  и  др.  в  XXI  в.).

Тем  не  менее  в  научном  мире  и  сегодня  наблюдается  неоднозначность  трактовки  самого  термина  и  дискуссии  по  поводу  регламентирования  основ  функционирования  данного  явления  в  языке,  так  как  в  различных  исследованиях  под  редупликацией  понимаются  разнородные  явления:  повторы  [Реформатский],  внутри-  и  межсловные  удвоения  [Крючкова],  феномен  языковой  игры  [А.М.  Зарипова],  морфемы-операции  или  супрасегментные  морфемы  [Ю.С.  Маслов],  неслучайный  повтор  слова  или  его  части  [Ф.И.  Рожанский],  повтор,  служащий  средством  выражения  грамматических  значений  [Н.Ф.  Алефиренко]. 

При  редупликации  второй  компонент  сложного  слова  является  аллитерацией  первого  компонента.  В  языкознании  обращается  внимание  на  тот  факт,  что  посредством  редупликации  могут  быть  образованы  как  формы  слов,  так  и  новые  слова,  т.  е.  редупликация  выступает  как  разноуровневое  явление  языка. 

Если  мы  имеем  дело  с  редупликацией,  посредством  которой  образуются  новые  лексемы  (в  результате  повтора  лексема  приобретает  новое  лексическое  значение),  то  редупликация  носит  лексический  характер,  если  же  посредством  повтора  образуются  новые  формы  слов,  то,  соответственно,  редупликация  носит  формообразовательный  характер.  В  первом  случае  речь  должна  идти  о  редупликации  (повторе)  как  о  способе  словообразования.

Мы  понимаем  под  редупликацией  способ,  посредством  которого  могут  образовываться  новые  слова,  грамматические  формы  слов  и  фразеологические  единицы  путем  полного  или  частичного  повтора  целого  слова,  корня  или  основы  слова. 

Общепризнанным  является  тот  факт,  что  редупликация  —  это  явление,  свойственное  многим  языкам  и  прослеживается  оно  на  всех  языковых  уровнях.  Подтверждением  тому  является  мнение  Э.  Сепира,  который  считает  удвоение  чрезвычайно  распространённым  и  естественным  явлением  [5,  с.  82]. 

Обратим  внимание  так  же  и  на  то,  что  в  современной  лингвистике  предлагаются  разные  типы  классификации  редупликаций  в  языке.  Так,  например,  О.Ю.  Крючкова  предлагает  классификацию  редупликаций,  среди  которых  она  устанавливает  редупликацию  полную,  неполную,  дивергентную,  осложненную  и  синонимическую.  Продуктивность  каждого  из  видов  редупликаций  зависит  от  особенностей  морфологического  строя  конкретного  языка  [2,  с.  82]. 

Редупликации,  как  известно,  свойственна  также  и  нахским  языкам.

Для  нахских  языков  характерными,  на  наш  взгляд,  являются  следующие  типы  редупликации:  полный  тип  повтора  и  дивергентный  тип  повтора.

При  полной  редупликации  слова  образуются  посредством  повтора  корневой  морфемы  или  производной  основы  без  каких-либо  фонетических  изменений  в  их  составе:  сар-сара  /  по  вечерам,  бус-буса  /  по  ночам,  1ур-1ура  /  по  утрам,  мала-мала  /  кто  и  кто.  Такого  типа  новые  лексемы  образуются  чаще  всего  в  системе  наречий  и  звукоподражательной  лексики:  т1ох-т1ох,  шах-шах,  къап-къап  и  т.  п.  В  системе  существительного  такого  рода  новообразования  редки. 

Для  дивергентного  типа  редупликации  характерно  повторение  исходной  корневой  морфемы  или  производной  основы  с  фонетическими  изменениями:  сом-ком  /  мелочь,  шай-кай  /  пятак,  дов-шов  /  скандал,  коч-моч  /  платье  и  т.  п.

В  качестве  семантических  основ  возникновения  редупликации  в  ингушском  языке  нами  рассматриваются:  интенсификация  значения  и  образования  подражательных  слов.

В  ингушском  языке  нами  отмечается  наличие  рифмованных  повторов,  возникающих  на  базе  рифмования,  причем  при  таких  повторах  второй  компонент,  как  правило,  слово,  не  имеющее  своей  семантики  (коч-моч  /  одежда,  слово  коч  имеет  значение  «платье»,  моч  —  слово  асемантическое).

Согласно  номинативной  функции  редупликативы  можно  разделить  так  же  на  две  группы. 

В  первой  группе  повтор  является  способом  образования  просторечных  слов  с  новым  значением  (шай-кай  /  мелочь,  коч-моч  /  одежда). 

Во  второй  группе  слов  повтор  выполняет  стилистическую  функцию  при  сохранении  значения  (дов-шов  /  скандал). 

Как  мы  видим,  ингушский  язык,  будучи  агглютинативным,  в  процессе  создания  редупликантов  ориентирован  на  корневые  морфемы  и  целые  слова.  Данный  способ  образования  редупликантов,  как  известно,  является  более  естественным,  чем  аффиксальный. 

Н.В.  Солнцева  по  этому  поводу  пишет:  «Способ  удвоения  появился  и  стал  употребляться  как  массовое  средство  до  того,  как  появилось  современное  аффиксальное  словообразование  и  словосложение»  [6,  с.  76]. 

Таким  образом,  получается,  что  данная  тенденция  в  ингушском  языке  мотивирует  продуктивность  образования  новых  слов  посредством  повторов. 

Анализируя  данный  способ  словообразования  в  чеченском  языке,  К.З.  Чокаев  выделяет  два  типа  слов,  образуемых  посредством  повтора:  1)  композиты,  которые  в  момент  речи  путем  аллитерации  слова  —  объекта  речи  с  целью  придачи  последнему  отенка  пренебрежительности;  2)  композиты,  которые  представлены  в  языке  в  готовом  виде  и  компоненты  которых  относительно  монолитны  [9,  с.  132].

В  заключение  отметим,  что  путем  чистого  повтора  производящей  основы  или  корневой  морфемы  в  ингушском  языке  имена  существительные  не  образуются.  Такой  способ  словопроизводства,  как  известно,  в  нахских  языках  больше  характерен  для  образования  наречий  (сар-сарахьа  /  каждый  вечер,  бус-буса  /  каждую  ночь).

В  системе  имени  существительного  образуются  новые  имена-композиты  посредством  редупликации,  сопровождающейся  фонетическими  изменениями  в  составе  компонентов  сложных  слов.

Фонетическим  изменениям  могут  подвергаться  звуки  как  в  начале  слова,  так  и  в  корневой  морфеме  слова.

Таким  образом,  мы  видим,  что  словосложение  является  распространенным  и  весьма  продуктивным  способом  словообразования  в  ингушском  языке.

Список  литературы:

1. Ахриева  Р.И.,  Оздоева  Ф.Г.  Х1анзара  г1алг1ай  мотт.  Назрань,  1997.
2. Крючкова  О.Ю.  Редупликация  в  аспекте  языковой  типологии  //  Вопросы  языкознания,  —  2000.  —  №  4.  —  С.  82.
3. Лингвистический  энциклопедический  словарь.  М.,  1990.
4. Лукин  В.А.  Художественный  текст:  Основы  лингвистической  теории.  Аналитический  минимум.  2-е  изд.,  перераб.  и  доп.  М.,  2005.
5. Сепир  Э.  Язык.  Введение  в  изучение  речи  //  Избранные  труды  по  языкознанию  и  культурологии.  М.,  1993.
6. Солнцева  Н.В.  Проблемы  типологии  изолирующих  языков.  М.,  1985.
7. Сулейбанова  М.У.  Композитное  словообразование  в  нахских  языках.  Дис….  доктора  филол.  наук.  Грозный,  2009.
8. Халидов  А.И.  Чеченский  язык.  Морфемика.  Словообразование.  Грозный,  2010.
9. Чокаев  К.З.  Морфология  чеченского  языка.  Словообразование.  Грозный,  2010.