ВЫРАЖЕНИЕ  КОЛИЧЕСТВЕННОСТИ  В  СФЕРЕ  ЭВЕНСКОГО  ГЛАГОЛА:  ПОКАЗАТЕЛИ  ЧИСЛА  СУБЪЕКТОВ  ДЕЙСТВИЯ

Шарина  Сардана  Ивановна

канд.  филол.  наук,  Институт  гуманитарных  исследований  и  проблем

малочисленных  народов  Севера  СО  РАН,  г.  Якутск

E-mail: 

THE  EXPRESSION  OF  QUANTITATIVELY  IN  EVEN  VERB:  SUFFIXES  OF  THE  NUMBER  OF  SUBJECTS

Sharina  Sardana

Candidate  of  Sciences,  Institute  of  humanitarian  researches  and  Problems  of  the  minorities  peoples  of  the  North  of  the  Siberian  Branch  Russian  Academy  of  Sciences,  Yakutsk

АННОТАЦИЯ

Глагол  в  эвенском  языке  характеризуется  разнообразием  выражения  форм  числа,  количественности  в  целом.  В  глагольных  формах  находит  свое  выражение  бинарная  оппозиция  единичности/множественности,  охватывающая  показатели  лица  и  числа  глаголов,  реципрок,  социатив  и  дистрибутив. 

ABSTRACT

The  verb  in  the  Even  language  is  characterized  by  a  variety  of  expression  forms,  a  quantitative  overall.  The  binary  opposition  of  individuality  /  multiplicity  is  reflected  in  verbal  forms,  covering  indicators  of  obverse  and  number  of  verbs:  reciprocal,  associativity  and  distributive.

Ключевые  слова:  эвенский  язык;  количественность;  глагол;  единичность,  множественность. 

Keywords:  the  Even  language,  quantitatively;  the  verb;  singleness  and  plurality.

Эвенский  глагол,  как  часть  речи,  представляющая  процессный  признак,  может  быть  охарактеризован  и  с  точки  зрения  категории  количественности.  Глагол  в  эвенском  языке  имеет  способность  выражать  количественный  признак  с  разных  позиций.  Во-первых,  он  может  указывать  на  единичность  или  множественность  производителей  действия  (показатели  лица  и  числа  глаголов,  реципрок,  социатив  и  дистрибутив).  Во-вторых,  он  может  выражать  количество  самих  действий  (одноактность/  многоактность  или  кратность,  которая  характеризует  глагольные  лексемы  «по  количеству  крат»).  В-третьих,  в  глаголе  выражается  протяженность  процесса  во  времени  (длительность):  «Существенно  пересечение  длительности  как  аспектуальной  категории  с  количественностью,  поскольку  в  семантической  структуре  длительности  может  присутствовать  элемент  «количества  действия»  [3,  с.  99—100].  В-четвертых,  глагол  может  выразить  степень  проявления  действия  (интенсивность).

В  данной  статье  мы  предпринимаем  попытку  освещения  вопросов  выражения  единичности  и  множественности  производителей  действия. 

Агглютинативный  характер  эвенского  языка  способствовал  выделению  специального  показателя  —  суффикса  для  выражения  в  глаголе  числа  действующих  лиц.

Суффиксами  единственного  числа  являются:  -м,  -у  в  настоящем  и  будущем  временах  и  -в  -  в  прошедшем.  Например:  туттэм  'бегу',  туттив  'бежал  (я)',  тутчим  'побегу'.  Показателем  единственного  числа  2-го  лица  являются  суффиксы:  -нри  в  настоящем  и  будущем  времени,  -с  —  в  прошедшем:  баканри  'находишь',  бакарис  'нашел  (ты)',  бакчинри  'найдешь'.  Показатели  3-го  лица  единственного  числа  -суффикс  -н/-ни:  гөнни  'говорит',  гөнин  'сказал',  гөндин  'скажет'.

Множественное  число  по  лицам  реализуют  в  глаголе  следующие  суффиксы:  1)  -у,  в  настоящем  и  будущем  времени,  -вун  —  в  прошедшем  времени  при  исключительном  варианте  1-го  лица;  2)  -п  —  в  настоящем,  будущем  времени,  -т/-ти  —  в  прошедшем  времени  в  глаголах  1-го  лица  (включительный  вариант);  3)  суффиксы  -с  (настоящее  и  будущее  время),  -сан/-сэн  (в  прошедшем  времени)  показывают  множественное  число  2-го  лица;  4)  показателями  множественного  числа  3-го  лица  являются  суффиксы  -тан/-тэн.

Из  изложенного  ясно,  что  в  эвенском  языке  категория  количественности  может  выражаться  специальным  суффиксом  глагола.  Например:  Гөнэм,  хинмач  тутли,  орам  хөччин.  'Говорю,  сбегай  быстрей,  (он)  погонится  за  оленем'.  В  данном  предложении  количество  лиц  выражается  суффиксами:  гөнэм  —  1  л.  ед.  ч.,  тутли  —  2  л.  ед.  ч.,  хоччин  —  3  л.  ед.  ч.  —  Тинив  горла  өлмэрив.  —  Марис-гу?  —  улгимрэм.  'Вчера  далеко  ходил  охотиться  на  белку  —  Добыл  ли?  -  спрашиваю'.  Хотя  в  этих  предложениях  отсутствуют  подлежащие,  но  ни  у  говорящего,  ни  у  слушающего  не  возникает  проблем  с  пониманием  смысла  предложения,  так  как  определенные  суффиксы  глагола  показывают  число  и  лицо  субъектов:  өлмэрив  —  1  л.  ед.  ч.,  марис  —  2  л.  ед.  ч.,  улгимрэм  —  1  л.  ед.  ч.

Следует  заметить,  что  выделенные  нами  суффиксы  —  показатели  количественности  глагола  —  выявляются  и  как  суффиксы  притяжания,  одновременно  являются  и  показателями  лица.  Языковые  категории  лица  и  числа  тесно  взаимосвязаны,  их  отделить  невозможно.  Категории  лица  и  числа  глагола  обнаруживают  тесную  связь  с  категориями  лица  и  числа  местоимений.

Нужно  отметить,  что  в  эвенском  языке  некоторые  группы  деепричастий  (одновременные,  давнопрошедшие,  условно-временные,  деепричастия  цели,  деепричастия  последующего  и  предшествующего  действий)  могут  указывать  на  единственность  и  множественность  субъектов  действия.  Например:  Олрамачакла  иссаку,  нөлтэн  хэргилэ  тикэргэрин.  'Когда  я  дошел  до  места  рыбалки,  солнце  уже  закатилось'  (1).  Kyӈa  эвикэв  эмудэтэн  гасчирин.  'Ребенок  попросил,  чтобы  ему  принесли  игрушку'  (2).

В  примере  (1)  деепричастие  иссаку,  выражающее  время  совершения  главного  действия,  оформлено  притяжательным  суффиксом  1-го  л.  ед.  числа.  В  примере  (2)  деепричастие  цели  эмудэтэн  оформляется  притяжательным  суффиксом  3-го  л.  мн.  числа.

Итак,  рассмотренные  морфологические  показатели,  выявленные  и  как  притяжательные,  и  как  суффиксы  лица  и  числа  глаголов,  указывают  на  единичность  или  множественность  субъектов  действия  и  в  деепричастных  конструкциях.

В  эвенской  глагольной  морфологии  выделяется  ряд  суффиксов-показателей  множественности  участников  действия  или  процесса.

Глаголы,  образующиеся  посредством  суффикса  -мач-/-мэч-,  -мат-/-мэт-,  показывают  взаимность  действия  (реципрок).  «Взаимность  действия»  означает,  что  объектами  одного  и  того  же  действия  по  отношению  друг  к  другу  являются  двое  или  более  субъектов,  т.  е.  наличие  данного  суффикса  указывает  на  совокупность  участников.  Форма  взаимного  действия  может  быть  образована  при  следующих  условиях:  а)  если  субъекты  действия  являются  живыми  существами;  б)  если  семантическое  содержание  глаголов  допускает  понятие  взаимности  действия  субъектов  друг  на  друга  или  друг  против  друга,  а  также  действия,  направленные  взаимно  на  предметы,  принадлежащие  субъектам.

Примеры  образования  реципрока:  боритматтай  'разделить,  поделить  между  собой',  тесчимэттэй  'отнимать  друг  у  друга',  укчэнмэттэй  'разговаривать  друг  с  другом'  и  т.  п.  Бягла  бисил  бэйил  мэр  доливур  тикуматтитан.  'Люди,  находящиеся  на  Луне,  враждовали  между  собой'.

Глаголы,  образующиеся  при  помощи  суффикса  -кат-/-кэт-/  -кач-/-кэч-  выражают  множественность  (два  и  более)  участников  действия.  А.Л.  Мальчуков  выделяет  данный  показатель  как  дистрибутив  —  форму,  которая  «обозначает  последовательное  участие  референтов  подлежащего  в  одноименных  ситуациях,  иными  словами,  маркирует  нетождественность  референтов  подлежащего,  участвующих  в  повторяющихся  ситуациях»  [1,  с.  79].  Примеры:  Бэил  долбанив  чөптэрэ  тэгэтникэн,  бадикар  дюткивур  хөркэттэ.  'Люди,  всю  ночь  просидев,  утром  по  домам  разошлись'.  В  данном  случае  имеются  в  виду  повторяющиеся  в  разное  время  действия.  Как  показывают  наши  материалы,  данное  значение  может  присутствовать  и  в  эвенских  говорах  Якутии  (в  частности,  в  аллаиховском,  ламунхинском  и  березовском).  Итеративное  же  значение  суффикса  -кач-/-кэч-  в  грамматических  работах  выделяется  как  вид  многократности  действия,  также  отмечено  значение  данного  суффикса  как  показателя  неполноты  и  раздельности  действия  [2,  с.  56].

Исследователи  эвенского  языка  в  грамматических  работах  подчеркивают,  что  суффикс  совместности  лда-/-лдэ,  присоединяясь  к  глагольной  основе,  придает  ей  значение  действия,  коллективно  совершаемого  несколькими  субъектами.  Однако  данный  суффикс  выражает  в  большинстве  случаев  совместное,  совместно-взаимное  действие  нескольких  субъектов  (реципрок),  присоединяясь  преимущественно  к  переходным  глаголам.  Например:  Хоя  анӈани  елтэнчэлэн  бакалдарит.  'Много  лет  спустя  встретились  (мы)'.

Непереходные  же  глаголы  с  суффиксами  -лда-/-лдэ-  показывают  одновременное  участие  нескольких  субъектов  в  одном  действии  (социатив),  например:  Эвэн  чукчанюн  мэрэӈтэч  хирулдэр.  'Эвен  с  чукчей  соревновались  на  лыжах  кто  быстрей  спустится'.  (1)  Куӈал  тэгритэн,  дебэдилдэвур.  'Дети  сели  кушать'  (2).

В  речи  значение  совместности  действия  субъектов  создается  сложным  взаимодействием  языковых  средств.  Один  показатель  может  усиливать  функции  другого  или,  напротив,  снимать,  затушевывать  данную  функцию.  Например,  в  предложении  (1),  кроме  суффикса  -лдэ-,  показателем  совместности  является  суффикс  совместного  падежа  -нюн.  В  примере  (2)  можно  выделить  комплекс  средств,  выражающих  количественность:  1)  суффикс  мн.  числа  -л;  2)  суффикс  -тэн  (3  л.  мн.  число  прош.  вр.);  3)  суффикс  -лдэ-  (совместность  действия).

Рассмотренные  нами  основные  формы  выражения  взаимности  и  совместности  действия  не  конкретизируют  точное  число  участников  акта  действия,  поэтому  мы  склонны  считать,  что  выделенные  показатели  выражают  множественность  опосредованно.  Указание  на  точное  числовое  значение  множественности  может  быть  выражено  контекстом  или  в  синтаксических  конструкциях  посредством  числительных.

Таким  образом,  следует  заметить,  что  в  эвенской  глагольной  морфологии  выделяется  ряд  суффиксов-показателей  единичности/множественности  участников  действия  или  процесса:  показатели  лица  и  числа  глаголов,  реципрок,  социатив  и  дистрибутив. 

В  отечественном  языкознании  широко  представлена  также  традиция  освещения  глагольной  аспектуальности  как  одного  из  способов  выражения  количественных  отношений  (В.В.  Виноградов,  Ю.С.  Маслов,  А.В.  Бондарко,  Д.М.  Насилов  и  др.),  что  находит  яркое  выражение  и  в  эвенском  языке.  Данный  вопрос  требует  отдельного  детального  рассмотрения. 

Список  литературы:

1. Мальчуков  А.Л.  Дистрибутив  в  эвенском  языке  //  Вопросы  исследования  и  преподавания  тунгусо-маньчжурских  языков  в  национальной  школе.  М.,  1997.  С.  79—82. 
2. Роббек  В.А.  Виды  глагола  в  эвенском  языке.  Л.:  Наука,  1982.  —  113  с.
3. Теория  функциональной  грамматики:  Введение.  Аспектуальность.  Временная  локализованность.  Таксис.  Л:  Наука,  1987.  —  350  с.