ЛИНГВО-КОГНИТИВНАЯ МОДЕЛЬ ВТОРИЧНОГО ТЕКСТООБРАЗОВАНИЯ

LINGUO-COGNITIVE MODEL OF DERIVED TEXT PRODUCTION

Tatiana Shuverova

candidate of Science, dotsent professor of Theory and practice of Translation and Communication department of Moscow pedagogical State University,

Russia, Moscow

АННОТАЦИЯ

Вторичное текстообразование традиционно рассматривается в аспектах деривации и интертекстуальности. При этом, в широкой трактовке вторичности объединены разнообразные явления, такие как вторичные литературные жанры, новые политкорректные жанры, тексты переводов, реферирование и аннотирование, неполноценная или усеченная коммуникация. В качестве единого основания представляется возможным рассматривать сходные лингво-семиотические технологии формирования осложненных битекстовых структур и единую когнитивную двоичную модель. Это – своеобразная матрица человеческого познания, которая позволяет интегрировать знания об окружающем мире через сопряженность двух, а иногда и нескольких проекций языкового и социального опыта.

ABSTRACT

The production of derived texts is traditionally analyzed in terms of derivation and intertextuality. Broad interpretation of ‘text derivation’ accounts for its reference to quite different phenomena, such as imitation in literature – ‘derived literary genres’, new politically correct genres, translation, annotation and abstracting, unsuccessful or abortive communication. The core of such interpretation may be seen in the similar lingo-semiotic techniques and identical dual cognitive model, a specific template of human cognition. It ensures integrating knowledge of the world by merging two or more reflections of communicative and social practices.

Ключевые слова: вторичное текстообразование, вторичный текст, битекст, лингво-семиотические технологии, двоичная когнитивная модель, двоичная рефлексия.

Keywords: derived text production, derived text, bi-text, lingo-semiotic techniques, dual cognitive model, dual reflection.

Проблемы вторичного текстообразования освещены в современной лингвистике, в основном, в деривационной парадигме, а также в широком представлении структурных вариантов интертекстуальности.

Вторичность рассматривается как деривационный принцип текстопорождения, то есть как текстовый конструкт, производный от определенного первичного текста [12; 13].

Концепция интертекстуальности Ю. Кристевой, Ж. Женетт, Р. Барта, П.Х. Тороп [9; 19; 1; 15], получившая столь широкое распространение, смещает акцент на саму природу текстообразования, то есть построение усложненной системы, основанной на взаимодействии по меньшей мере двух текстовых конструктов.

К ее предтечам, несомненно, относят исследования анаграмм Ф. де Соссюра [21], теорию диалогизации М.М. Бахтина [2; 3; 4; 5], теорию «второго плана» литературной пародии Ю.М. Тынянова [16]. Именно с этих позиций анализируется структурно-семантическая организация вторичного текста.

Межтекстовое взаимодействие является конструктивной основой вторичного текстообразования. Формы межтекстового взаимодействия во вторичных текстах определены диалектикой разрешающегося противоречия активных процессов воспроизводства (дублирования и трансформации) и моделирования. Структурно-семантическая организация системы вторичного текста обнаруживает следующие виды межтекстовой корреляционной техники: цитация, перифраз, реминисценция. В качестве особой техники представления индексальных и интегральных характеристик претекста выступает моделирование.

Перевод принято рассматривать в иной парадигме – как акт межъязыковой коммуникации и, должным образом, при анализе коррелирующих единиц текста перевода и оригинала выстраивается целый ряд соответствующих данной области номинаций – соответствия, полные и частичные эквиваленты, аналоги, замены. В устанавливаемых режимах достижения эквивалентности и адекватности техника перевода, в основном, описываться через комплекс трансформаций, заданных многочисленными факторами, такими как избранная стратегия перевода, содержание и лингвостилистические особенности текста оригинала, социокультурный контекст.

В современной лингвистике понятие «вторичный текст» – это концептуализация широкого круга явлений – таких как: существенно различающиеся виды литературного творчества – традиционные «вторичные» литературные жанры [2; 3; 4; 5; 7; 16; 20], новые политкорректные жанры [17]; тексты переводов [18]; реферирование и аннотирование [12; 13], неполноценная или усеченная коммуникация, неразвернутая по определенным причинам [14], «адаптации и переделки» [6, c. 222].

Вторичная модель текстообразования является необычной семиотической моделью. Это, прежде всего, сложная модель интегрирования двух баз знания. Знание, интегрируемое вторичным текстом, представляет собой некий срез концептуальной информации, преобразованный сознанием человека при участии сложных когнитивных механизмов обработки двоичных, а иногда и множественных блоков информации – своей и чужой. Это также знание метатекстовых средств, которые в отличие от первичного текстообразования являются корреляционными, принадлежащими одновременно тексту и претексту / тексту оригинала.

Семиозис вторичного текста, представленного как «текст в тексте» [10] усложнен за счет наложения двух или более семиотических кодов. Даже в том случае, когда данный процесс ограничивается рамками естественного языка, двойная рефлексия выстраивает сложный семиотический конструкт с двойной референцией и сложной денотативной структурой. Очевидны сопряженность или противопоставление эмоционально-ценностных и эстетических концепций в дихотомии «свое – чужое».

В структурно-семантическом анализе вторичного текстообразования, в центре внимания оказываются процессы смыслопорождения, а в плане собственно лингвистических технологий – значительные объемы структурных, семантических и категориально-смысловых преобразований. При этом, различным типам вторичных текстов присущи различные комплексы преобразований и различные соотношения объемов дублирования и трансформации.

Таким образом, вторичный текст предстает как би-структура, битекст со сложными корреляционными отношениями. Это – чрезвычайно емкая динамическая, активная информационная модель. Очевидно, что гиперсемантизация – свойство всех вторичных текстов, таких как текст перевода, пародия, стилизация, бурлеск, травестия, парафраза.

Эксплицитное представление информации во вторичном тексте соотнесено с большим блоком имплицитной претекстовой информации – когнитивной, оценочно-эстетической, метатекстовой. Взаимодействие семантики высказывания со значимым фоном коммуникации является неизменным фактором, определяющим не только его истинность, но и сам характер коммуникации [11, c. 451]. Во вторичных текстах имплицируемый претекст является инициирующей, первичной основой текстообразования. При этом, претекст предстает как гипостазируемое построение – проекция, реминисценция, индексальная программа, модель оригинала, иногда очень приблизительная.

Двоичная когнитивная модель, является одной из наиболее распространенных усложненных форм рефлексии и, соответственно, развития культурных форм. В течение длительного периода времени в качестве определяющих в анализе двоичных языковых и социокультурных форм выступали бинарность, антиномия, контраст, конфликт, противопоставление. В современных подходах выявлены и другие, более сложные отношения двоичных рефлексий в которых когнитивные двоичные модели обнаруживают более сложные нелинейные отношения семиотических и социокультурных репрезентаций и амбивалентность функций. Ризоматичность, транзитивность, амбивалентность, рефигурация все эти типы отношений не укладываются в рамки традиционного преставления двоичной модели.

В художественном отражении мира двоичная когнитивная модель представляет собой наиболее интересный и постоянно модифицирующийся феномен, так как она в большей степени, чем иные, способна обозначить возможности продуктивного творческого эксперимента и синтеза.

Так, во вторичных литературных жанрах семантика текста выстраивается как смоделированная корреляция эксплицитных значений и значимого фона семиозиса. Коррелятивные модели собственно текста и актуализируемого претекста основаны на рассогласовании, конфликте (пародия) или общей эстетической увязке, согласовании, гармонизации (стилизация). Бурлеск, травести и политкорректные жанры также реализуют модель рассогласования, их семиотическая техника ориентирована на прагматические аспекты коммуникации, актуализируя коммуникативно-функциональные (сфера общения) в политкорректных жанрах и функционально-стилистические различия (регистр – высокий и низкий) в травести и бурлеске.

Особенность двоичной структуры текстов вторичных литературных жанров состоит в том, что возникающие расхождения вторичного текста и претекста составляют не погрешности, как это, к примеру, происходит с текстом перевода, а намеренный коммуникативный эффект, реализацию коммуникативных намерений автора. Точкой отсчета для выверки, рассогласований служит претекст, элементы которого актуализированы во вторичном тексте фрагментарно. Данный фрагментарный конструкт отсылает в процессе вторичной коммуникации к некой гипостазируемой сущности, объем, конструкция и семиотическая основа которого обусловлены конкретной коммуникативной ситуацией.

Текст перевода моделирует значимый блок метатекстовой информации в его соотнесенности с оригиналом и тем объемом языковых корреляций, которые традиционно описываются в технике перевода.

С учетом семантических процессов и характера структурных построений, вторичные тексты достаточно различны: они представляют собой различные по своей природе образования, построенные либо на отношениях включения, объединения, то есть центростремительных процессах, обеспечивающих определенный вид целостности битекста, либо на рассогласовании, разъединении, то есть центробежных механизмах создания битекстовой целостности. Единой основой, объединяющей столь различные дискурсивно-текстовые феномены, являются коррелятивные отношения, с внутренне присущими им различиями, как элементов корреляции, так и их форм, функций. Они актуализируют пространство «коммуникативной соотнесенности» [8, c. 5] «своего» и «чужого», обязательно узнаваемого и различаемого.

Вторичное текстообразование представляет собой один из наиболее примечательных феноменов духовной культуры человеческого общества. Современная культурная традиция, реализуя тенденцию развития и модификации вторичных текстовых структур в различных семиотических и социокультурных репрезентациях, представляет все более сложные в структурном и композиционном плане речевые жанры.

Таким образом, анализ вторичных текстовых систем наглядно демонстрирует тот факт, что они формируют сложную социо-культурную матрицу человеческого познания, которая является двоичной структурой и обладает сложной организацией линейных и нелинейных связей. Важным в теоретическом аспекте представляется исследование двоичной, а иногда и более сложной когнитивной модели, позволяющей интегрировать знания об окружающем мире через сопряженность двух, а иногда и нескольких проекций языкового и социального опыта.

Список литературы:

1. Барт Р. Основы семиологии // Структурализм: «за» и «против». – М.: Наука, 1975. – С. 114–163.
2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. – М.: Художественная литература, 1975. – С. 203–212.
3. Бахтин М.М. К методологии литературоведения // Контекст – 1974. – М.: Наука, 1975. – С. 203–212.
4. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, философии и других гуманитарных науках // Эстетика словесного творчества. – М.: Наука, 1979. – С. 74–163.
5. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – Эксмо, 2015. – 576 с.
6. Блох М.Я. Текст в динамике становления и его семь жизней // Язык. Культура. Речевое общение. – № 3. – 2013. С. 5–9.
7. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. – М.: Наука, 1989. – 404 с.
8. Киященко Л. Синергетика пространства коммуникативной соотнесенности // Событие и смысл (Синергетический опыт языка). – Москва: РАН, 1999. – С. 3–8.
9. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман. // Вестник МГУ. Филология, 1993. – № 4. – C. 387–422.
10. Лотман Ю. Текст в тексте // Об искусстве. – СПб.: Искусство – СПб, 1998, C. 423–436.
11. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. – Санкт-Петербург: Научный центр проблем диалога, 1996. – 760 с.
12. Новиков А.И., Нестерова Н.М. Реферативный перевод научно-технических текстов. – М.: Наука, 1991. – 148 с.
13. Новикова М.Ю. Деривационные отношения между оригинальным художественным текстом и его переводом на другой язык // Принцип деривации в истории языка и современной лингвистики. Пермь, 1991. – С. 103–104.
14. Сахарный Л.В. Тексты-примитивы и закономерности их порождения // Кубрякова Е.С., Шахнарович А.М., Сахарный Л.В. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. – М.: Наука, 1991. – С. 221–237.
15. Тороп П.X. Проблема интертекста // Сб. науч. тр. Текст в тексте. – Тарту. XIY (567), 1981. – С. 97–124.
16. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. – М.: Наука, 1977. – 575 с.
17. Шуверова Т.Д. Политкорректные жанры в современной англоязычной культурной традиции // Современная англистика: проблемы изучения и преподавания: Сборник научных трудов. – М.: РГСУ, 2008. – С. 132–137.
18. Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. – М.: Наука, 1988. – 216 с.
19. Genette G. Palimpsests: Literature in the Second Degree. Channa Newman and Claude Doubinsky (trans.) – Lincoln NE and London: University of Nebraska Press, 1997. – 249 р.
20. Hutcheon L. A theory of parody. The Teachings of Twentieth-Century Art Forms, Methuen, New York and London, 1985. – 143 р.
21. Saussure F. Course in General Linguistics / Wade Baskin (trans.) – Fontana, London, 1974. – 240 р.