КОНФУЦИАНСТВО  В  ИСТОРИИ  И  СОВРЕМЕННОЙ  ДУХОВНОЙ  КУЛЬТУРЕ  ЯПОНИИ

Антонов  Игнат  Игоревич

студент  II  курса  ФВиИДВГГУ,  РФ,  г.  Хабаровск

E-mail:  Ignat.antonov.1996@mail.ru

Удинкан  Ольга  Васильевна

научный  руководитель,  канд.  филос.  наук,  доцент  кафедры  философии  и  социально-гуманитарных  дисциплин  МБУО  ВПО  ДВГГУ,  РФ,  г.  Хабаровска

При  первом  упоминании  о  конфуцианстве,  каждый  человек  сразу  подумает  о  том,  что  это  Религиозно-философская  система  Конфуция,  появившаяся  в  Китае  примерно  2500  лет  назад.  Примерно  в  тот  же  период  она  начала  распространяться  по  всей  Азии.  И  так  же  как  Христианство  оно  породило  множество  различных  интерпретаций,  философских  школ,  повлияло  на  саму  историю  развития  и  формирования  целого  ряда  стран.  Одной  из  этих  стран  стала  Япония.

В  основе  учения  Конфуция  лежит  призыв  вернуться  к  утраченным  человеческим  добродетелям  и  всеобщей  социальной  гармонии,  опирающейся  на  «правильные»  взаимоотношения  между  людьми,  определяемые  с  точки  зрения  их  социальных  функций.  Два  вида  связей  особенно  важны  в  его  иерархии  человеческих  отношений:  между  отцом  и  сыном,  между  правителем  и  подданным.  Отец  и  правитель  должны  быть  справедливы  и  великодушны,  сын  и  подданный  должны  выказывать  почтительность  и  покорность.  Так  как  общество  в  конфуцианстве  —  гармония  противоположностей,  на  которой  основан  мир.

История  Конфуцианства  в  Японии  уходит  корнями  к  раннему  этапу  развития  не  только  японской  культуры,  но  и  японо-китайских  отношений  примерно  к  III  в.  н.  э.  Однако,  важно  отметить,  что  во  времена  распространения  этой  системы  по  различным  странам  Азии,  в  том  числе  и  в  Японии,  в  китайском  языке  не  было  отдельного  слова  для  обозначения  понятия  «религия»:  употребляемый  в  таких  случаях  иероглиф  цзяо  (по-японски  “ке”)  в  переводе  обозначал  и  религию,  и  учение.  Именно  в  таком  понимании  Конфуцианство  восприняли  и  японцы.  Мигранты  привозили  с  собой  не  только  конфуцианские  тексты,  но  и  соответствующие  им  нормы  конфуцианской  морали  и  образа  жизни,  оказавшего  воздействие  на  формирование  синтоизма.

Официальное  знакомство  Японии  с  философией  Конфуция,  произошло  только  в  285  г.  когда  из  Кореи  в  качестве  подарка  японскому  императору  были  привезены  конфуцианское  произведение  «Лунь-юй»  и  учебное  пособие  для  изучения  китайского  языка  «Цянь-цзы-вэнь».  И  так  как  подарок  был  сделан  напрямую  императору,  то  эти  книги  были  тут  же  досконально  изучены,  Конфуцианство  стало  одной  из  трех  господствующих  в  Японии  религий.  Несмотря  на  это,  основное  предпочтение  отдавалось  буддизму,  и  только  в  некоторой  степени  синтоизму.

Переломным  моментом  стал  период  правление  принца  Сётоку  (572—621  гг.),  который  посвятил  свою  жизнь  примирению  синтоизма,  буддизма  и  конфуцианства.  И  завершением  этого  процесса  стало  закрепление  в  604г.  первого  свода  законов  Японии  —  «Кодекс  семнадцати  статей»,  в  котором  мы  можем  четко  проследить  основные  принципы  учения  Конфуция.

Первая  статья  гласит:  «Гармония  —  превыше  всего,  и  всякого  поощрения  и  похвалы  достойно  пресечение  любого  неправедного  повиновения.  Однако,  когда  наверху  царит  гармония,  то  и  внизу  все  спокойно  и  при  обсуждении  дел  достигаются  согласие  и  верный  взгляд.  Тогда  все  оказывается  возможным,  и  нет  ничего,  что  не  могло  бы  быть  сделано»  [3,  с.  98].  Здесь  мы  видим  проявление  2  основных  принципов  Конфуция,  о  которых  упоминалось  ранее.

Третья  статья  гласит:  При  получении  приказа  государя  следует  ему  полностью  повиноваться.  Небо  —  господин,  а  Земля  —  слуга;  Небеса  покрывают  сверху,  а  Земля  поддерживает.  Так  следуют  в  определенном  порядке  четыре  времени  года  и  духи  природы  проявляют  свое  могущество.

Вот  почему,  «когда  господин  говорит,  подчиненный  слушает,  когда  высший  действует,  низший  дает  согласие»  [3,  с.  98].  В  этом  отрывке  мы  можно  рассмотреть  влияние  одного  из  положений  Конфуция  —  «нужно  заставлять  повиноваться,  хотя  и  нельзя  заставить  понимать,  почему  это  необходимо,  т.  е.  низшие  классы  иерархии  должны  делать  все  для  поддержания  власти»  [2].

В  этот  период  главной  особенностью  японского  конфуцианства  стало  то,  что  оно  было  достоянием  лишь  высших  аристократических  кругов  японского  общества,  в  то  время  как  в  Китае  учение  Конфуция  было  создано  также  и  для  широких  народных  масс.  При  этом  господствующей  религией  остается  буддизм,  который  отнесся  к  Конфуцианству  достаточно  осторожно.  В  результате,  представители  буддизма,  к  тому  времени  обладавшие  огромной  властью,  сделали  все,  чтобы  учения  Конфуция  не  получили  должного  развития,  путем  теоретических  доказательств  и  политических  махинаций.

Когда  к  власти  пришел  Токугава  Иэясу,  первостепенной  оставалась  проблема  обрести  и  поддержать  политическую  и  социальную  стабильность  полуразрушенной  страны,  не  вырабатывая  стройной  системы  правления.  Буддийская  философская  система  была  не  в  состоянии  удовлетворить  потребность  государства  в  стройной  идеологической  доктрине.  Поэтому  в  этом  деле  он  уверенно  положился  на  конфуцианскую  концепцию  общественного  порядка,  основанную  на  неизменных  принципах,  которые  оправдывали,  как  им  казалось,  жестокое  социальное  расслоение  и  политический  абсолютизм  системы.

В  трудах  Фудзивара  Сейка  мы  находим,  что  только  неоконфуцианство  может  даровать  человечеству  спасение  путем  его  «перевоспитания»  —  сопоставление  учения  Конфуции  с  синто,  основываясь  на  трудах  Чжу  Си.  Чжу  Си  считал  своей  главной  целью  обоснование  этико-политическое  учения  Конфуция,  согласно  которому  государством  правят  «благородные  мужи»,  которые  стоят  над  «подлым  народом».  Для  этого  он  ввел  новую  трактовку  мироздания,  в  которой  император  «равен  Небу,  Земле,  отцу  и  матери»  и  обладает  волей  Небес,  а  в  центре  располагался  «совершенно-мудрый»  человек  —  сяотянь.

В  начале  XVII  века  была  сформирована,  так  называемая,  «Японская  чжусианская  школа»,  целью  которой  была  выработка  государственной  идеологии.  В  итоге  конфуцианство  стало  учением  высших  сословий,  а  синто  продолжил  существование  среди  низших,  для  гарантии  поддержания  гармонии:  Небо-Земля.

Вместе  со  своим  учеником  Хаяси  Радзаном  они  внесли  ряд  правок  и  дополнений  в  неоконфуцианские  теории  Чжу  Си.  Во-первых,  была  убрана  гибкость  —  низшие  классы  совсем  не  могли  влиять  на  свою  «Цичжи»  и,  как  следствие,  что-либо  менять.  Во-вторых,  пять  «свойств-постоянств»  были  заменены  на  «пять  взаимоотношений».  Гуманность,  справедливость,  этикет,  мудрость  и  верность  преобразились  в  отношения  «государь-подданный»,  «отец-сын»,  «муж-жена»,  «старший  брат-младший  брат»,  «доверие  друзей».

Для  обоснования  власти  сегуна  и  военного  сословия  на  первое  место  в  системе  отношений  были  поставлены  отношения  «государь-подданный».

В-третьих,  была  изменена  трактовка  «середины».  Оно  потеряло  нравственный  оттенок  и  приобрело  социальный:  «Если  нестрого  относиться  к  делам,  то  вскоре  возникнут  беспорядки,  если  же  чересчур  строго,  то  народу  будет  невмоготу.  Поэтому  сёгун  должен  знать  середину  между  слабостью  и  строгостью  и  держаться  этой  середины»  [1].

В-четвертых,  были  введены  два  основных  принципа:

$1А.Принцип  правильного  соотношения,  следуя  которому  Государь  —  Небо,  накрывающие  Землю  —  Вассалов,  которые  поддерживают  его,  что  позволяет  сохранять  гармонию.  И  такая  гармония  будет  сохраняться  пока  те,  кто  стоит  ниже  не  пойдут  против  Неба,  желая  накрыть  его,  что  приведет  к  хаосу  и  уничтожению.

$1Б.  Второй  принцип  был  сформулирован  так:  власть  принадлежит  военному  сословию:  «Служилые  мужи  (си)  управляют  земледельцами  (но),  земледельцы  содержат  служилых  и  эти  два  сословия  стоят  выше  ремесленников  (ко)  и  торговцев  (сё)»  [1].

Эта  система  была  элитной  —  являлась  достоянием  только  ограниченного  круга  лиц,  среди  властей,  служа  способом  обоснования  социальной  иерархии,  политики  сегуна  и  методов  ее  проведения,  все  еще  оставаясь  далекой  для  широких  народных  масс,  которые  придерживались  синто-буддийского  синкретизма.

Кроме  основного,  идеологического  неоконфуцианства  можно  выделить  еще  два  основных  направления  в  конфуцианстве  эпохи  Токугава.  Их  теории  в  целом  совпадали,  но  имели  отличия.  Это  школы  оёмейгаку  и  когаку.

Первая  обратилась  к  идеям  другого  представителя  китайской  мысли  —  Ван  Ян-мина.  Он  отождествлял  причину,  принцип  —  “Ли”  с  умом.  В  его  учении  сознание  индивида  интерпретировалось,  как  проявление  универсального  Разума.  Это  учение  привлекало  множество  японцев,  так  как  «в  отличие  от  государственной  идеологии  несла  идею  о  моральном  совершенствовании»  [7,  с.  214—215]  В  самой  идеи  о  возможности  стать  лучше,  выше,  изменить  свой  моральный  уровень  они  видели  призыв  к  революции,  к  социальным  реформам.

Школа  когаку  возникла  в  конце  XVII  в.,  представляя  собой  протест  против  сложившегося  государственного  режима.  Так  в  оригинальных  китайских  текста  говорилось  о  том,  что  народ  имел  такое  же  право  на  ограничение  и  критику  императорской  власти,  как  и  император  на  власть.  Основным  трудом  этой  школы  стало  «Учение  о  морали»  включавшее  два  основных  положения:1)  люди  должны  быть  честны  по  отношению  к  другим;  2)  «Преданность  правителю  и  послушание  родителям  являются  тождественными  единицами,  так  как  обеим  единицам  присуще  значение  честности».  Самым  известным  представителем  этой  школы  был  Ито  Дзинсай  (Гэнсуке).  Результатами  его  исследований  стало  воззрение  о  том,  что  «нравственная  природа  человека  не  является  врожденной,  она  —  результат  социальных  взаимоотношений»  [7,  с.  184].

Другой  известный  представитель  школы  Ямага  Соко  считал,  что  этика  конфуцианства  должна  стать  основой  морального  воспитания  современных  японцев  и  этим  Япония  и  ее  этические  ценности  превосходят  Китай.

Другой  вариант  находим  у  Ямадзаки  Ансая,  который  сформировал  систему,  объединяющую  философия  синто  и  японскую  мифологию.  Результатом  его  исследований  стали  последующие  положения:

1.  человек  не  смеет  быть  легкомысленным,  уста  должны  быть  замкнуты,  а  воля  под  контролем,  если  человек  расслабиться  даже  на  долю  секунды,  то  его  эгоистичные  желания  обретут  свободу  —  человек  погрязнет  в  грехах,  и  это  приведет  к  нарушению  гармонии  между  Небом  и  Землей;

2.  истина  синто  в  обретении  счастья  и  единении  с  «ками»  —  богами,  путем  очищения  души  и  тела  и  почитания  «ками»;

3.  «смертный  не  может  изменить  порядок  вещей,  существующий  с  момента  мироздания,  следовательно,  отношения  господин-слуга  должны  быть  неизменными»  [5].

Результатом  работ  конфуцианских  учителей  эпохи  Токугава  стали:

1.  разработка  основных  японских  учений  (Бусидо,  Сингаку);

2.  формирование  этической  системы  и  модели  поведения  японцев,  путем  адаптации  манер  и  этикета,  изложенных  в  трудах  Конфуция,  к  обычаям  Японии;

3.  развитие  у  народа  исторического  сознания  и  возрождение  интереса  к  синто  и  японской  классике  через  конфуцианство;

4.  превращение  этических  идей  в  идеологию.

Само  понятие  конфуцианство,  как  религии  или  учения  растворилось  в  истории  страны.  Но,  его  влияние  и  идеи  сохранились  в  сферах  жизни  японцев.  Так  в  экономике  и  политике  современной  Японии  активно  используется  деловая  этика,  основанная  на  конфуцианстве,  а  самым  ярко  выраженным  последствием  влияния  конфуцианства  на  культуру  Японии  стал  знаменитый  на  весь  мир  японский  менталитет  [4].

Подводя  итоги,  мы  можем  констатировать,  что  конфуцианство  в  Японии,  никогда  не  являлось  религией,  а  представлялось  учением,  идеологией,  подстраивающейся  под  особенности  Японии  и  ее  правящих  кругов.  Конфуцианство  стало  духовной  силой,  консолидирующей  общество.

Список  литературы:

1. Авдеев  А.  Государственная  идеология  сёгуната,  АРФЯ  "戦国時代",  2009  г.  —  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.sengoku.ru/archive/library/history/reviews/215025.htm  (дата  обращения  24.11.2014).
2. История  Китая.  Чжу  Си  и  неоконфуцианство  //  homenet.logic-bratsk,  2011  г.  —  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://homenet.logic-bratsk.ru/site/library/history/kitay/fitz20.txt  (дата  обращения  15.12.2014).
3. Мещеряков  А.Н.,  Литературные  памятники  Древней  Японии  «Нихонсёки»  Анналы  Японии.  Том  первый:  «Гиперион»,  1997  г.  —  494  c.
4. Спальвин  Е.Г.  Конфуцианские  идеи  в  этическом  учении  японского  народа:  «Вост.  ин-т»,  1913  г.  —  14  с.
5. Суйко  Синто  //  «MOHP»,  2009  г.  —  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://moph.ru/page/127  (дата  обращения  07.12.2014).
6. Франсуа  и  Миеко  Масе,  Япония  эпохи  Эдо:  «Вече»,  2013  г.  —  383  с.
7. Joseph  M.  Kitagawa,  Religion  in  Japanese  History:  «Oxford  University  Press»,  Sep.,  1967  —  306+308  p.