СПРАВЕДЛИВОСТЬ  КАК  ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВАЯ  КАТЕГОРИЯ

Гаршин  Николай  Александрович

студент  4  курса,  кафедра  истории  философии,  Воронежский  Государственный  Университет,  РФ,  г.  Воронеж

E-mail: 

Кукарников  Дмитрий  Германович

научный  руководитель,  канд.  философ.  наук,  доцент  кафедры  истории  философии  Воронежский  Государственный  Университет,  РФ,  г.  Воронеж

E-mail: 

Анализ  всякой  философской  категории  безотносительно  того,  как  она  воспринимается  человеком,  как  влияет  на  него  и  преобразует  восприятие  реальности,  крайне  обедняет  всякое  исследование.  Однако  особенно  важно  смотреть  на  этические  и  антропологические  категории,  поскольку  именно  они  наиболее  тесно  соприкасаются  с  человеческим  бытием,  являясь  в  той  или  иной  степени  выражением  принятия  или  непринятия  человеком  мира,  социальной  реальности,  результат  ее  осмысления,  полагания  того  или  иного  феномена  или  как  «своего»  или  как  нечто  «чужое».

Таким  образом,  актуальность  данного  исследования  состоит  в  том,  что,  человек  во  все  времена  (и  наше  время  не  исключение)  делал  мир  «своим»  или  «чужим»  исключительно  путем  оценивая,  то  есть  ценностного  осмысления  как  природных  феноменов  (это  полезно,  опасно,  и  т.  д.),  так  и  социокультурных  явлений  (это  справедливо,  добродетельно,  безнравственно);  справедливость  же,  как  одна  из  самых  древних  и  важных  ценностей  (уже  Платон  и  Аристотель  использовали  ее  в  своей  философии)  крайне  важна  для  анализа  социальных  явлений,  кроме  того,  в  России  справедливость  всегда  являлась  ведущей  из  моральных  ценностей,  отсюда  например  и  вопрошание:  «будем  судить  по  суду  или  по  справедливости?»,  поиск  справедливых  решений  в  литературных  произведениях  и  т.  п.

Цель  данного  исследования  —  проследить  каким  образом  справедливость  приобретает  онтологический  характер  ценности,  становясь  смыслообразующим  элементом  для  мировосприятия  как  отдельной  личности,  так  и  социальной  группы  (в  том  числе  и  исторической  эпохи)  и,  в  свою  очередь  помогая  осмыслить  весь  мир.

Задачами  данного  исследования  являются:  анализ  диалектического  взаимодействия  ценности  и  смысла  применительно  к  категории  справедливости;  поиск  наиболее  полного  понятия  справедливости;  анализ  того,  как  уже  при  помощи  самой  справедливости,  как  ценностно-смысловой  категории  ведется  оценивание  социокультурных  феноменов.

Уже  само  по  себе  определение  категорий  смысла,  ценности  и  значимости,  а  также  разделение  данных  дефиниций  является  довольно  сложным  и  кропотливым  делом.  Различные  подходы  к  данному  вопросу  дают  различные  границы  и  наполнения  этих  близких  друг  другу  понятий,  что  отмечает  в  своих  трудах  в  частности  А.С.  Кравец:  «Психологи  обычно  отождествляют  смысл  с  любой  значимостью  явления  или  события  в  человеческой  жизни.  Культурологи  склонны  относить  к  смыслам  доминантные  ценности  культуры  (добро,  зло,  веру,  справедливость,  свободу  и  т.  п.).  Иногда  в  эту  триаду  вклинивается  и  четвертый  термин  «значение»,  также  весьма  многозначный  и  неопределенный»  [2,  с.  5].  Таким  образом,  требуется  жесткое  разграничение  данных  понятий  во  избежание  спекуляций  относительно  их  трактовки,  для  чего  требуется  отразить  взаимосвязи,  а  также  общее  и  отличное,  уникальное  в  этих  понятиях.

Общим  в  данных  терминах  является,  то  что  они,  так  или  иначе,  делают  человека  причастным  миру,  помогают  познать  его,  сделать  в  той  или  иной  мере  «своим»  или  чужим.  Однако  здесь  же  начинаются  и  различия:  смысл  и  ценность  дают  человеку  разные  отношения  с  миром,  порождая  различные  его  понимания,  раскрывая  по-новому,  с  особых  ракурсов.

Сам  смысл,  в  широком  смысле,  есть  то,  что  связывает  нас  с  миром,  то  есть  делает  его  осмысленным,  и  при  всей  широте  подобного  подхода,  конструктивной,  полезной  альтернативы  ему  нет,  о  чем  и  рассуждает  А.С.  Кравец:  «Нам  представляется,  что  здесь  мы  стоим  перед  альтернативой:  либо  получаем  конструктивное  определение  смысла  как  осмысленного  (положения  дел  в  мире,  событий  собственной  внутренней  жизни),  либо  скатываемся  к  неопределенной  значимости  всего,  что  важно  для  человеческой  жизнедеятельности»  [2,  с.  8].

Ценность  же  философы  понимают  как  то,  что  делает  нечто  близким,  причастным  нам  на  чувственном  уровне.  Уже  само  слово  «ценность»  подталкивает  нас  к  тому  что  это  —  ценно,  то  есть  как  то  сопряжено  с  нами,  ибо  только  мы,  как  мыслящие  субъекты,  способны  разграничить,  дифференцировать  нечто,  через  соотнесение  с  нашей  жизнью,  представлениями  о  ней,  и  практическую  деятельность  как  полезное  и  вредное,  справедливое  и  бесчестное,  важное  и  второстепенное,  и  т.  д.  Особо  ярко  это  различие  заметно  при  сравнении  двух  подходов  к  реальности:  когнитивного  и  ценностного.  «Под  когнитивным  подходом  мы  понимаем  установку  на  раскрытие  собственных  (имманентных)  свойств  вещи  безотносительно  к  какому-либо  их  использованию  человеком,  без  выражения  своего  отношения  к  ней.  Под  ценностным  подходом  к  вещи  мы  имеем  в  виду  некоторое  человеческое  отношение  к  ней,  связанное  с  вовлечением  ее  в  мир  человеческих  интересов,  значимостей  для  меня  или  для  общества.  Одна  и  та  же  вещь  может  стать  предметом  и  когнитивного  описания  и  оценивания»  [2,  с.  8].  Таким  образом,  всякая  ценность  несет  осмысление  реальности,  даже  не  связанной  с  человеком  напрямую,  иными  словами  даже  оценивание  (то  есть  придание  ценностных  характеристик)  природным  объектам  делает  их  причастными  миру  культуры,  поскольку  оценка  является  первым  шагом  к  использованию  тех  или  иных  объектов  и  предметов  культуры  в  преобразовательной  деятельности  человека.  И  уж  тем  более  социальные  феномены,  уже  рожденные  в  лоне  культуры,  требует  осмысления  в  ценностных  категориях,  ибо  мыслящий  человек  не  может  жить  без  рефлексии  и  саморефлесии  над  происходящим  в  его  жизни,  а  осуществляя  подобную  деятельность,  человек  придает  ценностные  смыслы  социальному  бытию,  что  отмечает  Л.В.  Баева:  «Ценности  этические,  экзистенциальные  не  только  не  исключают,  но  предполагают  рефлексию,  понимание  того,  что  есть  благо,  гармония,  свобода,  счастье  и  т.  д.  В  основе  ценности  оказывается  смысл,  постижение  которого  может  быть  аналитическим,  теоретическим  или  интуитивным,  целостным.  Однако  ценностей,  лишенных  смысла  (смысла  для  субъекта),  вероятно,  не  существует.  Даже  если  речь  идет  о  ценности  жизни,  здоровья  или  удовольствия  в  них  заключен  смысл  стремления  к  продолжению  своего  бытия  и  его  оптимальному  варианту,  который  может  оставаться  неосознанным.  В  гносеологических  и  социальных  ценностях  роль  рефлексии  возрастает.  Анализ  ценностей  познания  (истины,  знания,  субъекта,  объекта  и  др.)  или  ценностей  общества  (прогресса,  мира,  свободы,  гуманизма,  демократии  и  др.)  свидетельствует  о  понимании  субъектом  возможных  последствий  их  воплощения  в  действительность.  Осмысление  своего  существования  и  внешней  реальности  формирует  ценности  как  свидетельства  о  том,  что  личность  считает  необходимым  изменить  в  себе  или  в  мире,  для  достижения  им  совершенного,  вечного  бытия»  [1,  с.  35].  Справедливость  же,  как  одна  из  важнейших  ценностных  категорий,  позволяет  человеку  ориентироваться  в  мире,  с  одной  стороны,  соотнося  и  оценивая  свои  поступки  относительно  происходящего  в  мире,  и,  в  случае  конфликта  давать  понимание,  что  не  так  либо  в  самом  человеке,  либо  в  чем  именно  порочно  социально-политическое  устройство  общества,  именно  поэтому  огромное  количество  социально-философских  трактатов  посвящено  проблеме  справедливости.  Справедливость  важна  и  при  планировании  творческой  и  научной  деятельности,  ибо  мы  должны  осознавать  ответственность  не  только  за  свои  произведения,  изобретения  и  т.  п.,  то  есть  предвидеть,  будет  ли  то  или  иное  открытие  или  текст  нести  в  мир  справедливость  (как  отвечающее  с  одной  стороны,  должному  в  нашим  понимании,  но  при  этом  не  причинять  вреда  человечеству,  с  другой  стороны)  и  примеры  Маркса  и  Ницше,  Курчатова  и  иных  ученых  показывают,  что  не  всегда  благое  начинание  несет  лишь  добро  и  процветание  человечеству,  то  есть  несправедливы  с  точки  зрения  гуманизма,  как  основной  общечеловеческой  ценности.  Иными  словами,  воплощая  нечто  в  жизнь,  мы  делаем  определенный  выбор,  то  есть  уже  сам  факт  творчества  наделен  смыслом,  подспудно  отвечающий  на  вопрос  о  том,  что  и  для  чего  я  делаю,  и  уже  априори  предполагающий  ответственность  за  последствия  внесения  смысла  в  ту  или  иную  сферу  общественной  жизни:  «В  основе  любого  процесса  конституирования  смысла  в  повседневной  жизни,  научной  и  художественной  деятельности  лежит  ценностный  выбор,  оценивание  как  ответ  на  вопросы,  зачем,  для  чего  я  это  делаю.  С  другой  стороны,  всякая  ценность  для  человека  становится  осознанной,  эксплицированной,  взвешенной  только  благодаря  ее  осмыслению,  выражению  в  форме  некоторой  мысли  об  этой  ценности.  А  это  уже  смысл»  [2,  с.  18].

При  этом  следует  понимать,  что  смысл  всегда  «наш»,  то  есть  вне  человека  его  не  существует,  он  не  задан  в  вещах,  не  висит  в  воздухе,  не  бывает  беспредметен,  будь  то  смысл  ценностный  или  когнитивный  что  схоже  с  такой  категорией  как  «интенциональность»  Гуссерля:  «Философом,  который  резко  выступил  против  отождествления  смысла  с  миром  вещей,  был  создатель  трансцендентальной  философии  Э.  Гуссерль.  Источником  смысла  Гуссерль  считал  сознание.  В  самой  природе  сознания,  по  мысли  Гуссерля,  заложено  свойство  интенциональности.  «Под  интенциональностью,  —  писал  немецкий  философ,  —  мы  понимаем  свойство  переживания  «быть  сознанием  чего-либо»  [2,  с.  21],  при  этом,  конечно  не  следует  забывать,  что  «Ошибка  Гуссерля  состояла  в  том,  что  он  фактически  подменяет  мир  потоком  переживаний  человека,  из  которого  тот  на  основе  априорных  структур  самого  сознания  формирует  смыслы.  На  самом  деле  смыслы  возникают  только  при  встрече  человека  с  миром,  в  «бытие-человека-в-мире»  (Хайдеггер).  Без  мыслящего  человека,  конечно,  не  может  возникнуть  ни  один  смысл,  но  он  не  может  возникнуть  и  без  мира,  который  осмысливается  человеком.  Смысл  всегда  есть  смысл  о  мире,  хотя  первое  существует  в  сознании,  а  второе  —  в  реальности»  [2,  с.  22]  также  и  справедливость,  в  своем  смысловом  разрезе  не  может  быть  беспредметна:  мы  всегда  оцениваем  некое  явление,  наличиствующее  или  прогнозируемое,  но  обязательно  значимое  для  нас,  оказывающее  или  могущее  оказать  на  наше  индивидуальное  бытие  то  или  иное  воздействие.

Таким  образом,  справедливость  как  многогранная  философская  категория  может  быть  рассмотрена  через  призму  диалектики  единства  смысла  и  ценности,  при  этом,  буду  духовной  ценностью  сама  по  себе  она  являет  собой  ценность  в  двойне,  в  силу  своего  духовного  то  есть  смыслового  содержания,  и  своего  идеального  (то  есть  в  личностном  и  общественном  сознании)  способа  существования:  «Если  спросить  человека  с  улицы,  существуют  ли  духовные  ценности,  то  он,  безусловно,  ответит  «да»  и  даже,  возможно,  перечислит  их  (наука,  искусство,  религия  и  т.  д.).  Но  вот  вопрос,  в  какой  форме  они  существуют,  вероятно,  повергнет  его  в  недоумение.  Все  дело  опять-таки  в  пресловутой  склейке.  Здесь  принципиально  важно  с  философской  точки  зрения  различать  существование  самих  духовных  феноменов,  которые  обычно  манифестированы  в  определенных  текстах,  и  их  ценность  (значимость)  в  общественном  мнении»  [2,  с.  29],  исходя  из  чего  можно  сказать  что  справедливость  входит  в  число  ценностных  смыслов,  которые,  несомненно  входят  в  число  смыслов  вообще  но  не  исчерпывают  его,  поскольку  существуют  еще  когнитивные  и  другие  виды  смыслов,  не  требующие  оценки.  И  в  свою  очередь,  буду  средством  оценки  справедливость  способна  через  свою  призму  порождать  иные  смыслы,  выраженные  в  концепциях,  отношениях  к  миру,  регулятивах.

Список  литературы:

1. Баева  Л.В..  Ценностные  основания  индивидуального  бытия:  Опыт  экзистенциальной  аксиологии:  Монография.  М.:  Прометей.  МПГУ.  240  с.,  2003.
2. Кравец  А.С.  Смыслы  и  ценности  /  А.С.  Кравец  Вестник  МГУ,  Серия  «философия»,  2007,  №  6.