ТРАДИЦИИ И ИННОВАЦИИ В ФИЛОСОФИИ М.К. МАМАРДАШВИЛИ

Среди исследователей отечественной философии до сих пор идут споры о самом существовании такого феномена как «советская философия». Некоторые признают такое явление, и не ставят под сомнение факт существования советской философии как самобытные и уникальное явление. Другие же (С.С. Хоружий), наоборот, утверждают, что «С высылкой (события 1922 года)кончилась философия в России; и то, что с тех пор у нас называлось этим именем, в действительности лишь одна из служб тоталитарной машины.»[1,c. 337 ]. Отдельные представители русской мысли, оставленные на родине - Флоренский, Шпет, Лосев, Бахтин, - были уничтожены или преследовались, всю жизнь прожив под свинцовым прессом. Но нельзя забывать слова Гегеля о том, что философия –дочь своей эпохи, и так как мы признаем, что была советская эпоха, то почему мы должны отрицать факт бытйствования советской философии?

Целью данной работы будет изучение отличительных черт в философии М.К. Мамардашвили от догматической философской традиции советского периода.

Постановка данных целей предполагает решение следующих задач: рассмотрение феномена советской философии, выявление причин появления новых подходов в способе философствования учёных 60-х годов, анализ философских взглядов М.К Мамардашвили, его диалог с французскими философами.

Актуальность данной проблемы состоит в том, что в философии М.К. Мамардашвили можно проследить характерный для отечественной и мировой философской мысли антропологический поворот, особенно заметный с 60-х годов XX века, - объяснение всего и вся с позиций человека, а также увидеть те инновации, которые зарождались в философской мысли Советского Союза, подрывающие догматические устои и закостенелость науки этого периода.

Отечественная философия советского периода весьма противоречивое и сложное явление. Возможно, из-за того, что формировалась под влиянием нескольких основополагающих линий, иногда противоречащих друг другу. Первая из них- это явление марксизма, который был перенят с западного опыта. Вторая – это та философская традиция, которая уже существовала в дореволюционной России, весьма своеобразная и самобытная. Явление марксизма же содержит в себе весьма интересную особенность, он может трансформироваться, при этом сохраняя свою основную сущность. Так и произошло в советской России. Нельзя отрицать того факта, что советский вариант марксизма по своей сущности был весьма догматичен. Возможно, истоки этого нужно усматривать в духовной традиции, существовавшей в России до кардинальных изменений. Это во многом объясняет специфическую религиозную модель философствования, которая склоняется к жестко-догматическим, детерминированным методам. Но нельзя сказать, что утверждение догм не сопровождалось противостоянием. Именно на этой почве формируется философские изыскания учёных 50-60-х гг.

Системные кризисы 60-80-х гг. вызвали изменения в способе философствования. В этот период появляются учёные и философы, которые предлагают свой- альтернативный марксизму подход. Ослабление партийно-государственного контроля в указанный период (1960 — 1980-е гг.) во многом способствовало развитию философской мысли, и устранения пафосных положений догматичного марксизма , которые стали казаться нелепыми.

Мераб Константинович Мамардашвили относится как раз к таким философам, разрушающих догматизм советской философии. Для этого пришлось отказаться от общепринятого философского языка, ввести ряд ключевых понятий, создать метафоричность мысли. Главным деятелем его социальной философии становится философ, способный благодаря мыслительному усилию к преобразованию не только самого себя, но и окружающей его действительности. Постоянное держание различных событий, процессов, явлений, самого себя в поле мыслительного усилия позволяет человеку «прикоснуться к бессмертию», создать ситуацию жизни после смерти, почувствовать свободу собственного существования. Личное самостроение и саморазвитие невозможны без свободы социальной и политической, и наоборот, гражданское общество и демократия невозможны без актов личного самостроения и саморазвития. Мераб Мамардашвили всегда возвращается к идее о необходимости постоянных усилий по изменению самого себя, «держания» самого себя в ситуации свободы.

Сам стиль философствования М.К. Мамардашвили настолько своеобразен, что требует отдельной темы для рассмотрения. Философ как бы вьет паутинку мысли, создает пространство для этой формирования и бытия этой мысли, которые заранее предполагает наличие Другого, диалога и «впадение» в состояние мысли.

Некая оппозиционность философского кредо Мераба Мамардашвили по отношению к общепринятым нормам и социально-политическому строю в СССР во многом обостряла и обостряет интерес к творчеству мыслителя. Ощущение со-временности социальной философии Мераба Мамардашвили отчасти возникает из-за не прекращающихся публикаций творческого наследия философа. По уверению близкого друга (и до недавнего времени редактора и издателя) Мамардашвили Ю.П. Сенокосова, сохранившихся многочисленных магнитофонных записей его выступлений, лекций и интервью хватит на многотомное издание.

Мамардашвили был вынужден излагать свои идеи не столько в опубликованных работах, которые подвергались цензуре, сколько в лекционных курсах, которые привлекали сотни слушателей. С учетом сложности идей и выраженности их в устной форме он был назван «грузинский Сократ».

Мамардашвили нашел путь к феноменологии не через Гуссерля, а через Маркса, который открыл "феноменологическую природу сознания, его квази-объективный характер", но в противоречие с феноменологами двадцатого столетия всегда рассматривающих "за явлениями" их причинное происхождение и" социальную систему общения, в которых служат феномены сознания.

Мамардашвили начал одним из первых свою полемику с экзистенциализмом и с французским марксизмом. Можно даже сказать, что он был проводником в 1950-е и 1960-е годы советской философии за рубеж, ведь редко кому удавалось туда попасть, а Мераб Константинович служивший тогда в журнале «Проблемы мира и социализма» Праге, имел командировки в Париж, где как раз познакомился и встречался с Сартром и Альтюссером, с которыми вел полемику не только устную, но и письменную. Экзистенциализм и западный марксизм начинает в то время примыкать к рабочему движению, левым кружкам, обращать свой взор на СССР, по тем еще меркам-образцом революционной борьбы (до пражских событий 1968 года). Можно сказать, что в 50-60 годах происходит вторая волна заинтересованности социо-политической ситуацией в СССР (первая же волна происходила после революции 1917 года и установления в России «диктатуры пролетариата»).

Весьма интересна работа Мамардашвили «Категория социального бытия и метод его анализа в экзистенциализме Сартра». Это статья является критикой статьи Ж.-П. Сартра « Критика диалектического разума», где Сартр основывается на основных положениях учения К. Маркса о материализме. Сартр разрабатывает оригинальную концепцию общества и человека. В своей статье Ж.-П. Сартр говорит о том, что вся сфера индивидуальных человеческих отношений рождается из материальных условий. Все творчество, деятельность общение кооперация это «внеисторические» и «внечеловеческие» структуры. Человек всегда пассивная жертва того самого материализма, который исходит из самого человека, его индивидуальных, психологических действий. В центре анализа Мамардашвили была теория личности и отчуждения, которая отвергли концепцию Сартра природы, материи как чуждого и враждебного в общественно-исторической жизни. "Беря за отправную точку феноменологический анализ, Сартр видит в манифестациях социальной "материи (т.е. того факта, что в обществе существуют силы и отношения, независимые от индивидов и их сознания) только сверхчеловеческую и мистическую силу, которая околдовывает людей и их отношения, сплетая их вместе с нитью фактической (настоящей)истории".[2,с.159]. Нельзя сказать, что Мамардашвили не понял замысла Сартра, который видимо попытался соединить марксизм и экзистенциализм, но Мамардашвили критикует Сартра за извращенное понимание Маркса. Но критика самого экзистенциализма уже не совсем уместна и похожа скорее на выхолащивание экзистенциализма и непринятие его иррациональной тематики. Да, у экзистенциализма есть своя специфическая черта, свои определенные темы, но это не исключает, что есть и рациональная, сугубо научная тематика. Наоборот, присущие черты той или иной философии как раз и отличает ее от другой. Возьмем к примеру того же Сартра, Камю, Симону де Бовуар, во Франции, и Ясперса, Хайдеггера в Германии. Они создали свою, научную основу, базу экзистенциализма, сомневаться в научности и строгости которой не приходится.

Сартр вечно колеблется между оптимизмом энергии протеста и разочаровании всей революционной деятельности. Здесь его главное слабое место. И тут же возникает противоречие между французским и советским философом- в переходе от революционной полемике к активным действиям. Если Сартр видит борьбу в неких романтических партизанских замкнутых группах, которые мешают родится бунтарству и демократизму, то Мамардашвили видит эту борьбу в деятельности интеллектуалов, которые продвигают вперед научную мысль и превращают сознание в революционное, а не в догматическое.  Действительно, можно сказать, что советский философ М.К Мамардашвили существует в контексте «стены», которую описал в своем рассказе Сартр. Стена же здесь предстает в виде социальных установлений и институтов, особенно характерных для советского общества в 20 веке, которые отчуждают человека от его же деятельности и результатов творчества. Мамардашвили здесь выступает как индивид, который пытается противостоять этому отчуждению, но не посредством тактики прямого действия, а с помощью умения действовать и приспосабливаться в объективных социальных структурах для расширения этого самого действия, заполучения более свободного пространства для новых форм сознания, которые совмещаются с другими такими же сознаниями, восстающих против этой стены, и в конце концов обрушивающих ее.

Таким образом, можно отметить, что М.К Мамардашвили был ярким представителем философов от советской эпохи, которые в 60-е гг. пытались ввести в традиции догматического марксизма инновации, состоявшие в элементах живой философской мысли, поиска новых интересных проблем и метода их изучения, которые были актуальны не только в пределах республики, но и по всему миру.

Список литературы:

1. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. — СПб.: Алетейя, 1994. — 448 с.
2. Категория социального бытия и метод его анализа в экзистенциализме Сартра // Современный экзистенциализм: Крит. очерки. - М., 1966. - Разд. 2: Французский экзистенциализм. - С. 149-204.
3. Как я понимаю философию: Избр. ст., докл., выступ., интервью. —третье издание: М.: Прогресс. - 1999.