"За статью проголосовало 1 человек"

«ПУТЕШЕСТВИЕ  ПО  РАЗНЫМ  ПРОВИНЦИЯМ  РОССИЙСКОЙ  ИМПЕРИИ»  П.С.ПАЛЛАСА:  ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ  РАКУРС

Киссер  Татьяна  Сергеевна

студент  3  курса,  кафедра  археологии  и  этнологии  УрФУ,  РФ,  г.  Екатеринбург

E-mail:  tkisser@bk.ru

Головнёв  Андрей  Владимирович

научный  руководитель,  член-корреспондент  РАН,  д-р  ист.  наук,  профессор,  зав.  кафедрой  археологии  и  этнологии  УрФУ,  РФ,  г.  Екатеринбург

XVIII  век  в  России  —  это  время,  когда  возникала  научная  мысль,  была  создана  Академия  наук,  начались  масштабные  экспедиционные  изыскания  и  научные  путешествия.  Российское  народоведение  в  своем  развитии  не  уступало,  а  в  чем-то  опережало  европейские  штудии.  Прорыв  в  этой  области  знания  в  России  был  во  многом  обеспечен  иностранными  исследователями,  среди  которых  преобладали  немцы.  Г.З.  Байер,  А.Л.  Шлецер,  Г.Ф.  Миллер  впервые  рассмотрели  важнейшие  для  российского  нациестроительства  вопросы  о  происхождении  и  корнях  русских,  вызвав  своими  трудами  известную  полемику  «норманистов»  и  «антинорманистов».  Д.Г.  Мессершмидт  осуществил  первую  экспедицию  по  изучению  природы  и  народов  Сибири.  В  это  же  время  формулируются  народоведческие  подходы,  в  том  числе  «принцип  этнопанорамы»  —  рассмотрения  пространства  империи  по  населяющим  ее  народам.  В  научной  практике  реализуется  идея  долговременных  систематических  экспедиций  с  исследовательскими  и  практическими  целями  («академические  экспедиции»).  Так  выглядели  экспедиции-путешествия  под  руководством  немцев  —  Г.Ф.  Миллера,  И.Г.  Гмелина,  И.П.  Фалька,  П.С.  Палласа,  И.Г.  Георги.

Особый  интерес  представляет  экспедиция  географа  и  естествоиспытателя  П.С.  Палласа.  Результатом  путешествия  стало  сочинение  под  названием  «Путешествие  по  разным  провинциям  Российской  империи».  Научный  труд  П.С.  Палласа  был  опубликован  на  родном  ему  немецком  языке,  а  потом  переводился  на  русский.  Перевод  с  немецкого  труда  «Путешествие  по  разным  местам  Российского  государства»  в  трех  частях  (пяти  книгах)  был  выполнен  Ф.  Туманским  и  учеником  Палласа  Василием  Зуевым,  состоявшим  в  его  экспедиционном  отряде.  Впервые  на  русском  языке  «Путешествие…»  было  издано  в  1773—1788  гг.  в  серии  «Собрания,  старающегося  о  переводе  иностранных  книг»,  учрежденной  Екатериной  II. 

Труд  П.С.  Палласа  является  одним  из  часто  цитируемых  источников  по  географии  и  этнографии  России  XVIII  в.  Однако  он  редко  рассматривается  в  ракурсе  исторической  антропологии  или  антропологии  путешествий,  когда  внимание  уделяется  собственно  Палласу  и  его  спутникам,  выполнившим  невероятно  сложный  и  амбициозный  проект  системного  естественнонаучного  и  гуманитарного  обзора  «разных  провинций  Российской  империи»,  в  том  числе  Урала.  Между  тем  именно  их  подходы  легли  в  основу  отечественного  народоведения  «эпохи  просвещения  и  науки».

Императрица  Екатерина  II  активно  интересовалась  устройством  и  богатствами  своей  империи:  её  геологическими,  минералогическими,  природными,  историческими,  социально-экономическими  и  этнографическими  ресурсами;  идея  комплексного  и  систематического  исследования  страны  возникла  у  императрицы  после  завершения  ее  собственного  путешествия  по  Волге  от  Твери  до  Симбирска  (о  такой  экспедиции  мечтал  ещё  Ломоносов).

Петербургская  Императорская  Академия  наук  избрала  Палласа  в  1767  году  своим  действительным  членом  и  профессором  натуральной  истории.  30  июля  1767  года  в  возрасте  26  лет  —  уже  имея  докторскую  степень,  профессорское  звание  и  признание  в  Европе  —  Паллас  вместе  с  семьёй  прибыл  в  Россию  для  работы  в  качестве  адъюнкта  Петербургской  Академии  наук  и  Коллегии  асессора.  От  Академии  ему  был  положен  оклад  в  размере  800  рублей  в  год,  что  по  тем  временам  было  высоким  жалованием 

Летом  1767  года  Паллас  переселился  в  Санкт-Петербург  и  тотчас  же  занялся  составлением  планов  и  инструкций  для  задуманных  императрицей  путешествий  по  Европейской  России,  Кавказу  и  Сибири.  Кроме  Палласа,  в  этой  экспедиции,  продолжавшейся  шесть  лет,  участвовали  академики  И.А.  Гюльденштет,  С.Г.  Гмелин,  И.И.  Лепехин,  И.П.  Фальк,  И.Г.  Георги,  при  каждом  из  них  находилось  по  несколько  «студентов»  Академии.  В  конце  июня  1768  г.  Паллас  тронулся  в  путь  из  Петербурга  [4.  с.  97].

С  первых  строк  своего  сочинения  Паллас  заявляет  о  том,  что  основывается  на  принципе  достоверности:  «Думаю,  что  главным  свойством  описания  путешествия  почитается  достоверность;  и  я  старался  по  возможности  соблюдать  оную,  не  отступая  нигде  от  истины»  [1.Предисловие.]. 

Путешествуя  по  Империи,  Паллас  нередко  замечал  вещи,  на  которые  мог  обратить  внимание  только  человек,  пристрастный  к  естественным  наукам.  Систематичность  и  рачительность  показывают  в  Палласе  немца-естествоиспытателя  с  присущими  ему  скрупулезностью,  рациональностью,  педантичностью.  Например,  он  предлагал  рачительно  запасаться  доступной  провизией:  «Если  бы  по  примеру  некоторых  шведских  провинций  захотели  во  время  случившегося  неурожая  печи  хлебы  из  кореньев  болотной  травы  змея  (Calla  —  белокрыльник);  то  бы  в  сих  местах  была  богатая  жатва:  ибо  здесь  по  большей  части  растет  она  трава»  [Там  же.  с.  4].  Как  истинный  европеец  он  делает  замечания  о  мощении  дорог  в  Российской  империи,  сравнивая  их  с  европейскими:  «От  Зайцева  начиная,  а  наипаче  около  Крестецкаго  яма  усыпана  земля  множеством  крупного  и  мелкого  булыжника  того  же  рода,  какой  находиться  при  Бронницком  яму;  и  если  бы  похотели  с  лежащих  вдоль  по  дороге  пашен  и  лугов  собирать  булыжники,  то  бы  можно  было  оным  услать  проезжую  дорогу,  вместо  того,  что  ныне  во  многих  местах  должно  делать  бревенчатую  мостовую»  [Там  же.  с.  11].

Впрочем,  не  только  немец  Паллас  выражал  по  ходу  путешествия  рачительный  взгляд.  Русский  И.  Лепехин  —  руководитель  другого  отряда  академической  экспедиции  —  выражал  не  менее  «хозяйский»  взгляд  на  российскую  действительность.  Он  высказывает  свои  практические  замечания  и  советы  о  самых  разных  вещах,  которые  видит  в  пути  [3.  с.  99].  Вполне  вероятно,  что  подобный  подход  неслучайно  совпал  у  немца  Палласа  и  русского  Лепехина;  он  мог  быть  общей  установкой,  в  которой  в  свою  очередь  выразились  по-немецки  рациональные  подходы  императрицы  и  Академии  наук.

По  сложившейся  в  то  время  традиции  Паллас  особое  внимание  обращает  на  принадлежность  разных  народов  к  вере.  Этот  показатель  являлся  одним  из  главных  в  определении  идентичности  народов  и  культур.  Он  отмечает,  что  «мордвинцы»  все  обращены  в  христианскую  веру;  «большую  часть  местных  жителей  деревни  Черемшана  составляют  татары,  мордвинцы,  чувашане,  кои  здесь  живут  гораздо  многолюднее,  нежели  на  правом  берегу  Волги,  и  по  больше  части  обращены  в  христианскую  веру;  калмыки,  которые  приняли  христианскую  веру;  население  деревни  Санчелевой,  смешанные  из  киргизскаго  порабощения  ушедшими  в  христианскую  веру  принявшим  и  общим  именем  кизылбаши  обыкновенно  называемым  народом»  [1.  с.  82,  137,  175,  178].

В  своем  повествовании  Паллас  часто  делает  отступления,  рассказывая  о  том,  что  происходит  с  ним  в  путешествии,  какие  неудачи  и  мучения  его  сопровождают.  Например,  в  ходе  ночлега  на  реке  Бурачка,  несмотря  на  мучение  от  комаров,  ночь  показалась  ему  очень  приятной,  но  под  утро  пошел  небольшой  дождь.

Паллас  часто  во  время  своего  путешествия  встречает  своих  коллег  по  экспедициям,  а  также  чиновников,  с  которыми  проводит  время  в  общении.  Одним  из  первых  был  П.И.  Рычков,  к  которому  Паллас  относился  с  почтением  и  уважением.  В  Оренбурге  Паллас  встречается  со  своим  соотечественником,  губернатором  Рейнсдорпом.  «3  июля  имел  я  счастье  отправиться  с  Его  Превосходительством  господином  генерал-майором  и  нынешним  Оренбургским  Губернатором  —  Рейнсдорпом,  в  поездку  к  Илецким  соляным  заводам  под  прикрытием  многочисленного  конвоя»  [1.  с.  175,  178].

По  ходу  путешествия  у  Палласа  постепенно  меняется  мотивационно-деятельностная  схема.  Начал  путешествие  он  как  естевоиспытатель,  у  которого  существовала  по-немецки  организованная  схема  знаний,  действий,  именно  поэтому  с  начала  путешествия  он  видел  окружающий  мир  глазами  натуралиста,  давая  определения  растениям  и  насекомым,  породам,  минералам.  Постепенно  в  его  наблюдениях  все  большее  место  занимают  этнографические  описания,  и  происходит  нечто  похожее  на  «антропологический  сдвиг».

Первое  этнографическое  «прозрение»  происходит  в  Касимове,  когда  он  встречает  татарские  строения  с  арабскими  и  персидскими  надписями.  Дополнительным  стимулом  узнавания  народов  был  его  языковедческий  интерес  к  лингвистическим  и  диалектическим  различиям  у  наблюдаемых  народов.  Паллас  часто  обращал  внимание  в  своем  описание  на  языковые  различия  у  описываемых  народов  и  групп.  Это  не  удивительно  с  учетом  того,  что  он  владел  несколькими  языками. 

Впервые  местное  нерусское  население  Паллас  встречает  в  мордовском  селе  Пилокошево.  В  селе  Шидень  он  описывает  мордву,  уже  различая  мокшу  и  эрзю.  Приехав  в  деревню  Черемшана,  Паллас  встречает  там  чуваш,  уделяет  особое  внимание  их  обрядам  и  традициям:  «чувашане,  кои  здесь  живут  гораздо  многолюднее,  нежели  на  правом  берегу  Волги,  и  по  большей  части  обращены  в  Христианскую  веру.  Как  сей  народ  принял  в  свой  язык  много  слов  от  Татар,  так  и  женская  одежда  во  многих  вещах  сходствует  с  Татарскою.  Одеяние  у  них  так  же,  как  у  Мордвинок,  из  толстаго  холста;  вышито  пестрою,  наипаче  синею,  красною  и  черною  шерстью  и  сделано  малым  чем  отменно»  [Там  же.  с.  135].

Паллас  побывал  в  Бряхимове  —  бывшем  главном  городе  болгар  (ныне  Болгары),  описал  местную  растительность,  воду  и  почву.  Он  замечает,  что  при  Болгарах  найдено  много  старинных  надгробных  камней  с  арабскими,  а  несколько  с  армянскими  надписями,  которые  ныне  отчасти  употреблены  в  фундаменте  новой  церкви  Успенского  монастыря,  а  отчасти  лежат  на  земле.  Когда  Паллас  прибывает  в  город,  который  был  центром  ханства,  он  скрупулезно  описывает  культурное  наследие,  проявляя  неподдельный  интерес  к  восточной  культуре. 

Примечательно,  что  Паллас  детально  описывает  калмыков.  Несмотря  на  экзотичность  их  культуры  и  внешнего  облика,  он  характеризует  их  с  явной  симпатией:  «калмыки  почти  все  среднего  роста,  однако  больше  низких,  нежели  высоких.  Все  сановиты,  и  я  не  видел  у  них  ни  одного  урода.  Воспитание  детей,  которое  препоручено  одной  натуре.  Они  все  сухощавы,  и  я  не  видал  ни  одного  толстаго  Калмыка.  Телом  и  лицом  Калмыки  с  природы  еще  нарочиты  белы.  Женщины  лицом  и  волосами  очень  схожи  с  Китайскими  женщинами»  [Там  же.  с.  457].  Паллас  был  ценителем  красоты:  приезжая  к  разным  народам,  знакомясь  с  новой  культурой,  он  часто  делал  замечания  по  поводу  их  внешнего  вида,  сравнивал  их  с  жителями  других  мест.  Палласу  присуща  эстетическая  и  этническая  толерантность,  вполне  подходящая  под  то,  что  сегодня  называется  мультикультурализмом. 

Он  описывает  башкир,  которые  встречаются  ему  по  дороге:  «Башкиры  живут  весело,  не  употребляют  никаких  напитков,  кроме  кислого  молока  и  ставленого  меда.  Но  как  они  не  очень  чисто  держат  посуду,  то  легко  можно  вообразить  себе  запах  от  их  больших  молоком  наполненных  мехов.  Обыкновенное  их  кушанье  состоит  из  жидкой  мясной  похлебки,  которую  хлебают  они  уполовниками  и  заливают  себе  бороду»  [Там  же.  с.  650]. 

Зиму  Паллас  провел  в  Уфе  и  охарактеризовал  жителей  этого  города.  Судя  по  описанию,  зимовка  его  не  слишком  впечатлила.  Он  дает  высокую  оценку  хозяйству  уфимских  татар,  внимательно  разбирается  в  устройстве  взаимоотношений  между  различными  деревнями  и  поселениями.

Особенно  подробно  рисует  Паллас  вогульцев,  с  которыми  он  встретился  по  пути  в  Верхотурье.  «Живущие  в  оной  местности  Вогульцы,  не  имея  ни  хлебопашества,  ни  скотоводства,  питаются  одною  только  диких  зверей  ловлею;  в  прочем  образом  жительства,  строениями  и  одеянием  подражают  совсем  Россиянам,  даже  и  говорят  по-русски,  а  свой  язык  употребляю,  наипаче  пред  Русскими,  стыдятся»  [Там  же.  с.  279].

По  ходу  путешествия  Палласу  неоднократно  помогают  чиновники-немцы  (генерал-поручик  Шпрингер,  генерал-майор  фон  Ирман  и  другие),  о  которых  он  с  благодарностью  отзывается  в  своих  записях:  генерал-поручик  Шпрингер  «похвальной  економии  достойны  примечания,  а  именно,  что  в  оных  для  обжигания  кирпича,  щадя  лес,  употребляют  сухой  тростник,  а  именно  привозимой  с  многочисленных  на  соседственных  степях  находящихся  озер»  [3.  с.  112].  Генерал-майор  фон  Ирман,  который  в  отличие  от  генерал-губернатора  Станиславского  представляется  Палласу  разумным  начальником  и  командующим  [Там  же.  с.  381].

Прибыв  на  Урал  в  тяжелое  время,  Паллас  смог  выдержать  все  трудности  уральской  погоды.  Путешествуя  по  Уралу,  он  нередко  ссылается  на  материалы  Гмелина,  доверяет  им  и  считает  достаточно  полными.  Во  время  своего  путешествия  он  продолжает  описывать  природу,  растительность,  народы  и  культуры;  в  то  же  время  он  по-особенному  воспринимает  и  показывает  Урал  как  важный  промышленный  центр  России.  Большое  внимание  в  описании  Урала  он  уделяет  описанию  заводов.  «Катав-Ивановский  завод  из  всех  в  Урале  заведенных  знатный  и  самый  первый  еще  в  1757  году  построенный.  Число  жилищ  простирается  до  четырех  сот  семидесяти,  которые  однако,  по  причине  случающегося  мало  по  малу  распространения  неправильно  расположены.  Принадлежность  завода  —  две  доменные  печи,  якорная  кузница,  простая  кузница,  две  обжигательные  печи,  деревянный  амбар  для  клади.  Здесь  выплавляют  ежегодно  до  двух  сот  тысяч  пуд  чугуна»  [2.  с.  42—43]

Следующим  он  посетил  Каслинский  завод.  «Число  жителей,  кои  крепостные  и  по  большей  части  из  Ромадановских  деревень  на  Демидовские  заводы  переведенные,  простирается  семь  заводов  до  шести  сот  душ  мужеского  полу»  [Там  же.  с.  173]  На  Сысертском  заводе  Палласа  задержался  на  несколько  дней:  «Завод  этот  принадлежит  титулярному  советнику  Алексею  Федоровичу  Турчанинову.  Высокие  и  прекрасные  делопроизводства  различных  металлов,  многоцветная  приготовленная  медь,  которую  Турчанинов  первый  в  России  к  удивлению  всех  иностранцев  привел  почти  до  совершенства;  подражания  самых  лучших  Европейских  и  Азиатских  искусственных  производств,  кои  он  показывает»  [Там  же.  с.  176]  Прибыв  в  Екатеринбург,  Паллас  не  описывает  его  подробно,  поскольку  Гмелин  уже  описал  его. 

По  оценке  Палласа,  между  всеми  железными  заводами  Невьянский  важнее  и  превосходнее  прочих.  По  причине  древности  называется  он  просто  «Старой  завод».  «Он  первой  заложен  от  предков  Демидовых,  и  работая  с  1701  года  находился  беспрестанно  в  их  владении,  с  окрестными  заводами  продан  асессору  Саве  Яковлеву.  Посреди  местечка  на  левой  стороне  реки  лежит  четвероугольная  деревянная  крепость  с  крытым  ходом  и  седмью  башнями;  внутри  находится  хозяйский  каменный  дом  с  двумя  флигелями  канторою  и  прочими  деревянными  пристройками,  старая  деревянная  церковь  и  колокольня  [Там  же.  с.  224].  Одна  старуха  в  Невьянске  умела  ткать  несгораемой  холст  и  перчатки  и  делать  бумагу  из  каменного  шелка,  что  показалось  Палласу  достойной  внимания  и  описания  местной  диковиной.  Кроме  того,  он  отметил,  что  «маленькие  ребята  от  десяти  до  двенадцати  лет  здесь  выполняют  кузнечную  работу  и  получают  плату  за  это».

Экспедиция  П.С.  Паллас  по  Российской  империи,  продолжавшаяся  6  лет  (1768—1774),  является  одной  из  самых  продолжительных  и  фундаментальных.  Она  оставила  огромный  материал  в  виде  записок  Палласа,  опубликованных  Академией  наук  на  русском  языке,  в  5  томах.  Всего  Паллас  провел  в  исследовании  по  России  более  40  лет. 

Материалы  экспедиции  Палласа  по  европейской  части  России  и  Уралу  свидетельствуют,  что  академик-путешественник  постепенно  превращается  из  профессионального  естествоиспытателя  в  не  менее  профессионального  этнографа.  Чем  дольше  продолжается  его  путешествие,  тем  его  описания  становятся  детальней. 

Имя  академика  Палласа  запечатлено  во  многих  топонимах,  названиях  растений  и  животных,  известен  метеорит  «Палласово  железо».  На  территории  Волгоградской  области  есть  город  Палласовка,  где  установлен  памятник  ученому.  Но,  пожалуй,  самым  знаменательным  явилось  появление  на  карте  Урала  название  «Гора  Палласа»  (март,  2001),  которая  расположена  в  южной  части  Северного  Урала,  в  осевой  полосе  Уральских  гор,  западнее  массива  Денежкин  камень,  на  территории,  подчиненной  Североуральску. 

Академические  экспедиции  необъятной  территории  Российской  империи  приобрели  в  XVIII  в.  большой  размах.  Это  был  удивительный  по  своим  масштабам  исследовательский  штурм  отдаленных  окраин  страны,  внесший  много  нового  в  мировую  науку. 

Список  литературы:

1.Паллас  П.С.  Путешествие  по  разным  провинциям  Российской  империи.  СПб.,  —  1773.  —  Ч.  I.  —  с.  657.

2.Паллас  П.С.  Путешествие  по  разным  провинциям  Российской  империи.  СПб.,  —  1786.  —  Ч.  II.  —  кн.  1.  —  с.  467.

3.Паллас  П.С.  Путешествие  по  разным  провинциям  Российской  империи.  СПб.,  —  1786.  —  Ч.  II,  —  кн.  2.  —  с.  571.

4.Токарев  С.А.  История  русской  этнографии.  Дооктябрьский  период.  М.,  2012.  —  с.  456.