ИНТРОСПЕКТИВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ УЧЕНИЯ АВРЕЛИЯ АВГУСТИНА И МЕТАФИЗИКА «ДУШЕВНЫХ ГЛУБИН»

Августин Аврелий в своем учении утверждает «настоящую», по его мнению, проблему, и это не космос, это человек. Философ ставит вопрос о внутренних глубинах человека и его поисков себя. В «Исповеди» Августина мы читаем: «Великая бездна сам человек, чьи волосы сочтены у Тебя, Господи, и не теряются у Тебя, и, однако, волосы его легче счесть, чем его чувства и движения его сердца» [1, с. 53]. Люди отправляются в путь, изучают звезды, океанские просторы, но при этом сам для себя человек остается загадкой.

Философ размышляет о том, почему же его душа так печальна и почему так тревожит его. Он видит внутри себя части, которые ему неизвестны. Августин утверждает, что необъятность ума обусловлена его памятью, и что ум есть память. Пытаясь отыскать себя, душа все глубже исследует уровни памяти. Августин описывает память как полную скрытых и неисследованных пещер. Человек становится сам для себя предметом удивления и изумления, становится тайной, и «коль скоро  он, как образ божий, ускользает от самого себя, стало быть, последнее слово в самопознании есть первое слово в познании бога» [4, с. 308]. Бог отражается в нашей душе, полагает Аврелий Августин, отсюда делаем вывод, что углубившись в собственную душу, мы находим Бога.  Жильсон приводит следующую аналогию философа: «…душа подобна Отцу; из своего бытия она порождает понимание самой себя, как Отец порождает Сына, или Слово; а отношение этого бытия к его пониманию есть жизнь, что подобно Святому Духу» [5, с. 100]. Данная аналогия не лишена смысла, если человек действительно сотворен по образу Бога, является живым свидетельством всех трех ипостасей.  Тем самым, Августин приходит к идее того, что познавать Бога можно через душу, а душу - через Бога.

В работах Августина одним из ключевых образов является странник (peregrinus). Этот термин он использует для обозначения человека, который является чужаком, который знает, что он иностранец и стремится вернуться домой. Душа должна искать свой истинный дом и идти к нему. Это требует дисциплины, важно постоянно напоминать себе, что ты еще не у родного порога, но уже в пути. Однако не надо искать вне себя, следует вернуться к самому себе, ведь истина таится в глубине человеческой души. Истина является уже данной нам как цель, как финал нашего познания. «Убедись, что есть уже не ты, но сама истина: она не ищет себя, скорее, это ты, разлученный с ней, преследуешь ее, хорошо понимая, что лоно ее не в чувственном пространстве, но в душе пламенеющей» [6, с. 58]. Как мы можем вернуться внутрь, познать себя и снова стать одним целым с самим собой? Августин делает вывод, что если человек не пребывает в Боге, он не сможет пребывать в себе. «Найти Бога в нашем  «я» не означает, что «я» - это Бог, но то, что в нас есть след Бога. Другими словами, Я не Бог, но без присутствия Бога во мне меня бы вообще не было, и без Божьего света я не мог бы рассуждать» [7, с. 683].

Познавательный процесс у Августина начинается с ощущения. Объекты внешнего мира действуют на органы чувств человека, при этом душа никакому воздействию не подвергается. Душа извлекает из себя образ, схожий с воздействующим на тело предметом. Этот образ и есть ощущение. Тем самым душа формирует представление о предмете, то есть воспринимает его. Необходимо заметить, что «любое тело претерпевает изменения, соотносящие его с другими телами по-разному, результатом чего может быть удачное расположение частей, каждая из которых занимает лишь свое место, как тело занимает свое место в пространстве. Стало быть, изначальный критерий равенства и пропорции, аутентичный и фундаментальный принцип единства следует искать вне телесного» [6, с. 59]. Таким образом, различные критерии равенства, единства и тому подобное – это все суть внутренние интуиции. Откуда душа берет эти критерии? Совершенно точно, что она не создает их сама, так как она хоть и выше телесного, но все же изменчива, критерии же неизменны и необходимы. Августин делает вывод, что вне нашего ума есть главный принцип, некий Закон, который называется истиной, она есть высшая умопостигаемая, бестелесная, вечная  реальность. Она не просто констатирует факт, нет, тут имеется в виду обнаружение некого правила, которому мышление подчиняется. Истина – это более внутренняя реальность по отношению к нашему внутреннему миру. Поэтому все пути Августина к Богу проходят в этом направлении: от внешнего к внутреннему и от внутреннего к высшему. Августин настаивает на том, что познание Истины доступно лишь для mens (разума), т.е. для наиболее возвышенной части души, которая должна быть чиста, состоять только из «праведных» мыслей. Также он замечает, что некое «зерно» красоты присуще, всякой, даже самой порочной душе.

Как и предыдущие философы, изучавшие человека, Аврелий Августин интересуется проблемой соотношения души и тела. Жильсон предполагает следующее понимание Августина: «Возможно он ответил бы, что душа является душой, только если у нее есть тело, которым она может пользоваться; и что тело является телом, только если оно служит душе» [4, с. 249]. Человек же, по Святому Августину, ни душа сама по себе, ни тело само по себе, а душа, которая пользуется телом. Августин различает два типа жизненных моделей человека: бытие «человека внутреннего» и «человека внешнего», при этом образцом достойной жизни является первый тип. Такую модель отличает погруженность в глубины собственной души, которой следует быть устремленной к Богу, так как она является единственной точкой опоры нашего временного пребывания в этом зыбком мире. Бытие «внешнего человека» - это жизнь вне самого себя, погоня за мирской суетой, за земными радостями. Такое отношение является по Августину недостойным, потому что «счастливой делают жизнь не земные богатства, а Бог, который есть богатство души» [3, с. 30]. Человек оказывается на распутье. Он желает преходящих благ, отождествляет себя с ними, и, таким образом, становится все менее самим собой. Когда человек «познает» себя в таком состоянии, он познает вещи, которые не являются его собственным «Я». Душа доходит до того, что верит только в реальность материи и даже себя принимает за тело.

Также нельзя не сказать о том, что тело своей красотой может способствовать возвышению души. По Августину тело человека не является темницей его души – оно стало таковой вследствие первородного греха, и как раз наша первостепенная задача – это освобождение от него. Следствием нарушения закона божьего стал бунт тела против души, засилье в человеке вожделения и невежества. Именно поэтому, плохо не то, что дума соединена с телом, а то, что она устремлена к телесному. Сам Августин столкнулся с подобной проблемой порыва к чувственному, которая долго мучила его, «… две мои воли, одна старая, другая новая, одна плотская, другая духовная, боролись во мне, и в этом раздоре разрывалась душа моя. Я понимал, что сам являюсь доказательством того, о чем читал, как «тело замышляет против духа, а дух против тела» Я жил и тем и другим» [2, с. 20]. Внутренняя борьба его желаний, которая заставляла страдать, могла быть преодолена только благодаря отречению собственной воли в пользу воли Бога, которая после мучительных усилий становится уже  своей.

Августин своим учением показал путь к самому себе, который необходим для начала нашего возвращения к Богу. Путешествие потребует многих вещей: аскезы греховных желаний, веры и др. Этот путь долог и труден, но человеку необходимо продолжать идти на поиски истинной Родины. Мы должны обнаружить, что для достижения цели путешествия нам следует начать само путешествие. Этот путь приведет человека в глубину его существа, чтобы найти там сам источник бытия. Августин пытается помочь нам осознать, что мы - загадка, и, обращаясь внутрь, мы обращаемся к тому же самому, кто является основой и целью нашего «я». Примечательно, что Августин в своих теориях переходит от более абстрактного желания познать душу к более экзистенциальному желанию понять себя, желанию обрести свой путь.

Список литературы:

1. Августин, Аврелий (Блаженный). Исповедь / Блаженный Августин. – СПб.: Наука, 2013. – 376 с.
2. Бычков В.В. Эстетика Аврелия Августина / В.В. Бычков. – М.: Искусство, 1984. – 264 с.
3. Гинатулина О.А. Ценностная модель жизни человека в эпоху средневековья // Вестник Пермского Университета. Философия. Психология. Социология. 2010. Выпуск 3. С. 26 – 33.
4. Жильсон Э. Дух средневековой философии / Э. Жильсон. - М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2011. – 560 с.
5. Жильсон Э. Философия в средние века: От истоков патристики до конца XIV века / Э. Жильсон. – М.: Республика, 2004. – 678 с.
6. Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Том 2. Средневековье / Дж. Реале, Д. Антисери. – СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1994. – 368 с.
7. Terence Sweeney. God and the Soul: Augustine on the Journey to True Selfhood // Terence Sweeney. The Heythrop Journal LVII, 2016. - pp. 678–691