К ВОПРОСУ О СООТВЕТСТВИИ КОНСТИТУЦИИ РФ ОГРАНИЧЕНИЯ ГАРАНТИЙ ЗАЩИТЫ ИНФОРМАЦИИ О ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ ЛИЦА

Пунктом 1 ст. 24 Конституции РФ¹ не допускается использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия. Являясь, одной из важнейших конституционных гарантий, тем не менее, основным законом страны предусматриваются случаи, когда права и свободы человека могут быть ограничены. Так из п.3 ст.55 Конституции РФ следует, что такие действия могут последовать в целях защиты основ конституционного строя, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности страны, а также в иных целях, предусмотренных данной нормой.

Е.Н. Поперина отмечает, что согласно правовым позициям Европейского суда по правам человека закон должен содержать эффективные заслоны возможным его злоупотреблением, таким образом, в случае использования информации о частной жизни лица без его согласия, в целях, предусмотренных законом, также должна обеспечиваться невозможность использования этой информации в других целях, за исключением только той цели, ввиду которой использование стало доступным².

Следует отметить, что норма ст.55 Конституции РФ дублирует положения, содержащиеся в Европейской конвенции по правам человека³, ввиду чего можно сделать вывод о том, что ограничение некоторых прав и свобод в случаях, предусмотренных законом, является общемировой тенденцией и не может трактоваться как посягательство на демократические основы конституционного строя, поскольку такое ограничение направлено исключительно на защиту других более важных прав (право на жизнь, право на безопасность) и желания государства сохранить порядок и безопасность в обществе.

Однако принятые совсем недавно нормативные акты поднимаю вопрос о действенности соблюдения конституционных гарантий прав граждан на неприкосновенность частной жизни. Имеется в виду «пакет Яровой»⁴, а именно те поправки, содержащиеся в законопроекте, обязывающие операторов связи хранить информацию о пользователях от шести месяцев до трех лет и предоставлять эту информацию уполномоченным государственным органам, осуществляющим оперативно розыскную деятельность или обеспечение безопасности Российской Федерации в целях противодействия и предупреждения терроризма. Таким образом, предусмотренные конституцией гарантии человека о неприкосновенности информации о частной жизни без его согласия, ограничиваются федеральным законом в целях обеспечения безопасности государства в области терроризма.

Анализируя работу Е.А. Тиграняна⁵ можно сделать вывод, что такой концепции придерживаются многие государства Евросоюза, так в 2000 году в Великобритании появился первый закон, направленный на антитеррористическое регулирование в сетевом пространстве, а в 2008 такой курс был принят на всей территории Еврозоны, так как Еврокомиссия приняла Директиву  2006/24/ЕС о хранении метаданных о пользователях (данные об интернет-трафике клиентов, данные о местонахождении клиентов во время разговоров и другой информации, которая могла бы помочь органам правопорядка идентифицировать абонента переговоров и переписки пользователей) на срок от 6 до 24 месяцев.  Но принятый в 2008 г. аналогичный закон в Германии был признан Конституционным Судом ФРГ не соответствующим Основному закону ФРГ. Как посчитал Суд, формулировки закона не содержат ни прозрачных, контролируемых процедур его исполнения, ни твердых гарантий защиты собираемых данных, ни разумного ограничения целей их использования. В 2011 году примеру Германии по ограничению действия национального законодательства о хранении метаданных последовала Чехия, Конституционный суд которой признал неконституционным аналогичный национальный закон, а затем Румыния и, частично, Кипр и Болгария. Неопределенная ситуация, свидетельствующая об отсутствии европейского консенсуса, не могла обойти стороной судебная практика Европейского союза. 8 апреля 2014 г. Суд ЕС по объединенным делам С-293/12 и C-594/12 признал директиву 2006/24/ЕС не имеющей юридической силы с даты ее принятия в силу непропорциональных ограничений прав и свобод, гарантированных ст. 7-8 Хартией Европейского союза (право на уважение частной жизни и коммуникаций, а также на защиту персональных данных). В Великобритании в 2014 г. парламент одобрил Data Retention and Investigatory Powers Act 2014, обязывающий операторов связи хранить метаданные, но закон был оспорен в Высоком суде Лондона и суде Европейского союза.

Указанные законы в европейских странах были приняты после терактов Лондоне и Мадриде в целях борьбы с терроризмом. Но следует признать, что ввиду технической нерешенности вопроса контроля информационного сектора, а именно невозможности получения информации по зашифрованным протоколам связи, борьба с терроризмом посредством хранения метаданных будет малоэффективной, но одновременно создаст угрозу для неприкосновенности частной жизни граждан.

Следовательно, выстраиваемая система по противодействию терроризма не будут работать достаточно эффективно, а приведёт к многочисленным утечкам и неправомерному использованию хранимой информации о гражданах и их частной жизни. Так, в октябре 2019 произошла крупная утечка данных клиентов ПАО «Сбербанк»⁶ и персональные данные 60 млн клиентов попали в сеть, а это почти половина населения страны.

Таким образом, право граждан на защиту информации о частной жизни, в случаях, предусмотренных законом, должны ограничиваться, ввиду необходимости достижения целей, являющихся приоритетными перед защитой этого права граждан.  Тем не менее, при обсуждении вопроса об ограничении данного права, следует руководствоваться критериями рациональности и разумности, ставить вопрос о возможности достижения поставленной цели и оценивать предполагаемые последствия. В случае использования информации о частной жизни граждан, в предусмотренных законом случаях, законодательно обеспечить защиту от посягательств на эту информации со стороны третьих лиц, в том числе путем ужесточения ответственности за такие действия.

Список литературы:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // СЗ РФ. 2014. №31. Ст.24.
2. Поперина Е. Н. Пределы допустимости вмешательства государства в сферу частной жизни // Правопорядок: история, теория, практика. 2014. № 1(2). С. 41-46.
3. Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изменениями и дополнениями) // Бюллетень международных договоров. 1998. № 7.
4. Федеральный закон от 6 июля 2016 г. № 374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О противодействии терроризму" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» // СЗ РФ. 2016. № 28. Ст. 4558.
5. Тигранян Е. А. Антитеррористический пакет» Яровой: реакция Российских и зарубежных изданий // Научные ведомости БелГУ. Серия: Гуманитарные науки. 2018. №1. C. 103-112.
6. Сбербанк подтвердил, что произошла утечка данных части клиентов. Ria.ru. 03.10.2019. Электронный ресурс URL: https://ria.ru/20191003/1559396071.html (Дата обращения: 10.11.2019).