К ВОПРОСУ О ПРИЗНАНИИ РЕШЕНИЙ ИНОСТРАННЫХ СУДОВ В ДЕЛАХ О ТРАНСГРАНИЧНОМ БАНКРОТСТВЕ

Проблемы правового регулирования трансграничной несостоятельности – предмет дискуссий в настоящее время. В частности, не решен вопрос признания решения иностранных судов в рамках таких дел. Обусловлено это во многом отсутствием системного правового регулирования процедуры трансграничной несостоятельности в законодательстве Российской Федерации (далее – РФ).

В настоящее время основным нормативным правовым актом, положения которого направлены на регулирование процедуры банкротства, является Закон о банкротстве [3]. Вместе с тем, нормы такового содержат лишь одно упоминание о такой разновидности банкротства, как трансграничное (норма абзаца 7 ч. 3 ст. 29 Закона о банкротстве).  Помимо указанной нормы мы имеем еще ряд разрозненных положений законодательства, которые применяются для урегулирования интересующих нас отношений (например, норма п. 5 ст. 1, норма п. 6 ст. 1 Закона о банкротстве). Учитывая изложенное, а именно фрагментарность правового регулирования процедуры трансграничной несостоятельности в законодательстве РФ, неудивительно, что нерешенным остается вопрос признания решений иностранных судов.

Сущность имеющейся проблемы заключается в том, что в разных юрисдикциях по-разному определяется термин «решение суда». В нормах Типового Закона Комиссии ООН О трансграничной несостоятельности (Закон ЮНСИТРАЛ) под «решением суда» понимается а) решение, вынесенное по существу; б) прочие итоги судебного заседания [2]. В РФ на законодательном уровне данный вопрос не урегулирован. Однако на практике российские суды в большинстве случаев полагают, что к «решению суда» относится лишь то, которое вынесено по существу, и при этом не относятся «иные итоги судебного разбирательства». Свидетельствует об этом, например, дело, в рамках которого российский суд по итогам судебного разбирательства признал решение иностранного суда в части объявления должника банкротом и не признал решение о назначении конкурсного управляющего [1]. Мотивировано это было тем, что установление судом факта банкротства – решение суда, вынесенное по существу, которое необходимо признать. Назначение конкурсного управляющего же – иной итог судебного разбирательства, зафиксированный в соответствующем судебном акте, который не является решением, в связи с чем российский суд не обязан его признавать. Думаем, разделение категорий «решение суда» и «иной итог судебного разбирательства» необходимо. Обусловлено это тем, что, действительно, возможны случаи, когда важно признать только решение суда и не признавать иной итог судебного разбирательства. Однако мотивировать отказ в признании таковых разумно иным образом, нежели в настоящее время это делают российские суды. Полагаем, признание или, напротив, непризнание решения или судебных актов, вынесенных иностранным судом, целесообразно ставить в зависимость от того, где располагаются активы должника. Считаем, конкурсного управляющего логично назначать судом того же субъекта, на территории которого было вынесено основное решение, в том случае, если имущество должника находится на территории, где располагается суд, который выносит решение по существу – а именно о признании данного должника банкротом (основное решение). Вместе с тем, если, например, активы были выведены в другое государство в процессе судебного разбирательства (то есть в момент, когда иск уже был подан по месту центра основных интересов должника – легальное определение такового содержится в нормах Закона ЮНСИТРАЛ), тогда конкурсного управляющего логично назначить судом, который располагается на территории, куда были выведены активы. Считаем, это оптимизирует и ускорит процесс конкурсного управления в рамках процедуры трансграничного банкротства (иначе – процесс реализации имущества должника). Таким образом, полагаем, в обозначенном в качестве примера деле мотивировать отказ целесообразно с учетом наших предложений, а именно в процессе принятия решения важно установить: где располагаются активы должника. В том случае, если не по месту вынесения решения о признании факта банкротства, в признании назначенного конкурсного управляющего логично отказать.

Учитывая изложенное, необходимо сделать следующий вывод: процедура трансграничной несостоятельности, в частности, вопрос признания решений иностранных судов, требует системного правового регулирования данного вопроса в законодательстве РФ. Пока таковое не будет введено, правоприменители и правотворцы будут сталкиваться с проблемами в процессе своей деятельности, связанной с процедурой трасграничного банкротства.

Список литературы:

1. Определение Арбитражного суда г. СПб и ЛО от 28 мая 2008 г. по делу № А56-22667/2007. [Электронный ресурс]. URL: http://www.iurisprudentia.ru/files/3opred.pdf (дата обращения: 14. 11. 2019 г.)
2. Типовой закон о трансграничной несостоятельности и Руководство к принятию. 1999 г. [Электронный ресурс]. URL: https://www.uncitral.org/pdf/russian/texts/insolven/insolvency-r.pdf (дата обращения: 14.11.2019 г.);
3. ФЗ от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 27.12.2018) «О несостоятельности (банкротстве)» // «Собрание законодательства РФ», 28.10.2002, N 43, ст. 4190.