К ВОПРОСУ О СУЩНОСТИ И (НЕ)ОПРЕДЕЛЁННОСТИ КАТЕГОРИИ «БЫТИЕ»

Бытие понимается мной, как изначальная, и вследствие этого предельно простая категория, но при этом предельно сложная для определения, т.е. для закрепления в сознании человека словами в форме понятия, так как бытие предельно абстрактная категория. Если обратить внимание на практику философских словарей, можно увидеть, что в разных словарях даются различные определения бытия, начиная от «существования» до «объективной реальности, существующей вне и независимо от человеческого сознания». Некоторые словари в общем не дают специального определения бытия, как например «Новая философская энциклопедия». Единственное, что предлагает данный словарь – это определение бытия как слова: «БЫТИЕ (греч, elvoci, ovoia; лат. esse) — одно из центральных понятий философии» [1, с. 337] и краткого очерка об истории понимания категории в различных направлениях философии. Иные словари представляют категорию бытие слишком сложно, отчего она теряет свою простоту. По моему мнению, ни один из словарей не способен закрепить такое универсальное определение бытия, с которым бы согласился каждый философ, или же которое устраивало бы всех, так как различные школы на протяжении всей истории философии наделяли категорию бытия разным определением: кто-то употреблял его как синоним «сущего», кто-то предлагал строго разграничивать «бытие» от какой-либо другой категории. Лингвистический поворот, предпринятый в XX веке родоначальниками аналитической традиции в философии Людвигом Витгенштейном, Бертраном Расселом и Джорджем Эдвардом Муром, требует более внимательного отношения к языку, в котором мысль находит своё выражение и вне которого не существует, поэтому в данной статье я буду рассматривать номинацию бытия, но перед этим стоит оговориться, что «номинация» понимается мной как лингвистический термин, который означает процесс соотнесения языковых единиц с обозначаемыми объектами. Т.е. в контексте статьи – это бытие, как языковая единица и тот объект, который данная языковая единица обозначает, или же ещё более уже – значение категории бытия.

Чтобы более наглядно продемонстрировать проблему плюрализма в определениях бытия, мне не кажется лишним рассмотреть в краткой описательной форме несколько определений в современных словарях. Также стоит пояснить, почему из поля рассмотрения исключаются определения, данные в словарях, выпущенных в советское время. Как правило, в советских словарях бытие излагалось согласно диктату диалектического материализма, и они обозначали языковой единицей «бытие» весь объективный мир и следовали формуле «Бытие – это всё, что нас окружает», что кажется мне в крайней форме неверным, так как нас само по себе бытие не окружает. Нас окружают конкретные единичные вещи: столы, стулья, книги, здания и т.п., и их явления, которые и указывают на их бытие. К тому же бытием именуется то, что существует вне и независимо от сознания. Но каков же статус самого сознания? Не ясно. Следуя значениям советских определений, сознание бытием не является, оно находится в оппозиции к бытию, оно нечто иное. Сейчас нам представляется очевидным и несомненным, благодаря феноменологии и экзистенциализму, что сознание первоочерёдно является также бытием, но бытием, имеющим свой способ бытия, или иначе говоря, относящимся к иному региону бытия.

Определения из современных словарей определяют бытие как философское понятие (категорию), обозначающее наличие самих по себе явлений и предметов или как данностей в сознании, но не содержательный их аспект, либо обозначающую прежде всего существование.

Как можно увидеть, в обоих случаях определения фиксируют различие бытия и сущности, но, например, под словом «наличие» имеется ввиду существование, что сводит бытие к существованию, как и во втором случае, что также кажется мне не близким к действительности. Существование – один из аспектов бытия, наличное бытие. Существование включает в себя бытие, как свою основу, первичную структурную единицу, как возможность сказать, что «Существование – это есть…», но не только. Существование значительно сложнее бытия. Быть и существовать – две разные категории. Тоже самое относится и к другим аспектам бытия, или категориям онтологии: сущности, сущему, субстанции. Все они включают в себя первично бытие, как свою основу, но и являются чем-то помимо просто бытия. Они сложнее. Любая категория философии сложнее категории бытия, так как включает в себя, кроме «есть», что-то ещё.

Все словари, за редким исключением, пытаются определить бытие и навязать ему определение, что кажется мне неверным, так как само по себе бытие неопределимо. Посмотрим же пристальнее на то, как видят бытие видные философы.

Но перед этим не кажется мне лишним пояснить, почему в статье рассматриваются только идеи представителей экзистенциальной философии. Начала этого решения кроются в когда-то произошедшем осознании М. Хайдеггером того, что вопрос о смысле бытия был утерян и забыт, отчего экзистенциальная философия поставила себе задачу вернуть из забвения самую фундаментальную постановку вопроса: что такое бытие, в чём смысл бытия, как относится всё сущее к бытию? Следующей за началом причиной является уникальный статус бытия человека; статус вопрошающего у бытия о смысле его бытия. Иными словами, то что обычно именуется «экзистенцией», у Хайдеггера «Dasein», а у Ж.-П. Сартра «бытие-для-себя». Именно та мысль, что человек есть единственное сущее, способное получить все ответы на фундаментальные для онтологии вопросы, сыграла немаловажную роль в моём избрании. Экзистенциальная философия одновременно кладезь важных и интересных мыслей, и благодатная почва для развития и попыток найти ответы на фундаментальные вопросы.

Бытие и сущее различны и противоположны. Сущее – это различного рода данности, предметы, явления и т.д. Бытие – это то, что определяет сущее как таковое. Сущее находится на поверхности бытия. Бытие же то, в чём коренится сущее. Бытие не является чем-то определённым и не поддаётся определению, оно трансцендентно и носит «непредметный» характер. Даже если попробовать в сознании представить абстрактный образ предмета, который можно было определить языковой единицей «бытие», то из этой затеи ничего не вышло бы. Подобная затея может привести только к неминуемому краху, в виду того, что сознание встало бы перед неприступной стеной, не способное создать образ и облечь его в какую-никакую форму. Также это разделение можно проиллюстрировать на простейшем примере, например, я сижу перед столом, на котором в аккуратном порядке разложены стандартные письменные принадлежности: ручка, бумага, карандаш, корректор и т.д. Все эти предметы, разложенные на столе, равно как и сам стол являются сущностями, имеющими своё содержание, а также существование. Но первое, что о них можно сказать, это то, что они есть. Это «есть» и есть бытие. Т.е. бытие – это фактичность существования сущности. Все сущности этих предметов исходят из бытия и коренятся в нём, или если угодно, бытие является основанием ряда. О бытии можно лишь ставить вопрос и спрашивать, опираясь на анализ слов и языка. Таким образом, чтобы узреть хотя бы отблеск бытия, необходимо обращаться к слову. Это краткое переложение идей М. Хайдеггера, касающегося бытия как такового, переведённое через призму моей интерпретации.

К слову, М. Хайдеггер был первым, кто обнаружил сущностные различия между «бытием» и «сущностью», а также обозначил их и выделил языковой/семиотический характер сущности «бытия»: «В самом деле, мысль лишь даёт в своей речи слово невыговоренному смыслу бытия» [5, с. 219].

Другой философ и видный представитель экзистенциализма – Карл Ясперс называет мир местом, где проявляется «язык трансценденции». Окружающие человека предметы в своей сути являются таинственными знаками, языком «шифра», посредством которого трансценденция открывается нам. Но чтобы смочь прочесть эти «шифры», необходимо обладать ключом, который кроется в «экзистенции». «Сознание вообще не понимает это языка и даже вообще не слышит его; характер этого языка и тот способ, каким он обращается к понимающему, действительны для возможной экзистенции» [10, с. 161]. «Подлинное бытие…» у Ясперса не является предметом, оно непредметно и «…есть трансценденция (или Бог)» [9, с. 433]. По его словам, философия должна искать эти символы, «шифры», являющиеся «языком», посредством которого открывается трансценденция. Посредством нахождения этих самых «шифров» имеется возможность увидеть «свет бытия», поскольку «бытие, как таковое» непредметно, не может быть познано, но выражается в символах.

Таким образом у М. Хайдеггера, равно как и у К. Ясперса суть бытия приобретает чисто семиотический характер, который выражается в знаковых системах. Принципиально важным мне кажется та «неопределённость» и «беспредметность», которые фиксируют оба философа экзистенциалиста.

Не можем мы стороной обойти и вычленить из дискурса, наверное, самого известного и популярного из экзистенциалистов, а именно Жан-Поль Сартра. Итак, рассмотрим, что Ж-П. Сартр предлагает нам в своей концепции, изложенной в трактате «Бытие и ничто».

Первое, что делает Сартр, это уподобляет сущее феномену, который обозначает не своё бытие, а только себя. Отсюда бытие сущего не способно «обнажить» себя перед сознанием, так как бытие находится в сущем «повсюду и нигде», или бытие всегда предполагает «бытие некоего способа бытия» [3, с. 54]. Т.е. по Сартру «бытие всегда наличествующая основа сущего» [3, c. 54] и является «просто условием всякого раскрытия: оно есть бытие-для-обнаружения» [3, с. 37]. В полном смысле слова «реально» в концепции Сартра существует только сущее, которое предполагает бытие как свою имманентную структуру, при этом неразличимую с собой.

В этом смысле концепция Сартра отходит от хайдеггеровского описания бытия. Если у Хайдеггера бытие может быть обнаружено как онтологическая структура, стоящая «за» сущим, то у Сартра бытие «не есть раскрытое», и обнаружение бытия сущего может произойти только лишь как поднятие сознания над сущим. Но это поднятие сознания над сущим может относится «не совсем к его бытию, но к смыслу этого бытия» [3, с. 54].

Следующее отличие заключается в том, что по Хайдеггеру бытие феноменов показывает сущее в его «встречности». Сартр же считает, что бытие феноменов (бытие сущего) не может действовать на сознание, так как бытие сущего отрезано от сознания. Поэтому Сартр предлагает отличать «бытие феномена» от «феномена бытия». «Бытие феномена», как было указано выше, отрезано от сознания, поэтому недоступно, но «феномен бытия» для своего раскрытия требует «трансфеноменального» основания, под которым понимается бытие познающего субъекта, и ни в каком другом бытии не испытывает необходимости. Таким образом, у Сартра сознание трансцендирует от онтического к онтологическому, от сущего к феномену бытия как смыслу бытия сущего, поскольку он раскрывает себя в сознании.

Отсюда выступает ещё одно отличие, касающееся онтологических структур сферы бытия. У Хайдеггера бытие как таковое субстанционально, а у Сартра выступает как измерение смысла, задающееся сознанием. У Хайдеггера бытие единично и на этом единичном бытии рождается и выступает всё сущее. У Сартра в свою очередь бытие множественно и находится как имманентная структура в каждом сущем как условие его раскрытия.

На основе этих кратких переложений, я наконец могу подойти к изложению своего взгляда на суть и определение бытия. Во-первых, я считаю вослед за Сартром, что бытие всегда наличествующая основа сущего; во-вторых, суть бытия заключается в условии раскрытия сущего; в-третьих, это справедливо постольку, поскольку сущее раскрывается с помощью языка в сознании человека. Стоит пояснить. Существование внешнего мира и его вещей нет необходимости доказывать, так как внешний мир всегда уже есть, а вещи, нас окружающие всегда уже нечто присутствующее. Вещи внешнего мира, рассматриваемые вне человеческого существования, т.е. вне отношения человека к этим вещам не имеют никакого смысла и определённости. Только человеческое существование, посредством своей озабоченности и заинтересованности в отношении окружающего придаёт вещам определённость и возводит их в ранг сущего. Отсюда бытие как всегда наличествующая основа сущего, служащая для раскрытия этого сущего перед сознанием появляется только благодаря человеческому существованию, т.е. в сфере «бытия-в-мире» Хайдеггера и «человеческой реальности» Сартра. Наиболее точно это отношение выражает М. Хайдеггер в довольно известной метафоре: «Язык есть дом бытия» [5, с. 192], - означающее то, что суть бытия раскрывается только благодаря языку и только в нём одном.

Далее, на основе этих заключений, мне кажется достаточным основанием утверждать, что бытие – простое понятие, определение которого невозможно. «Нельзя определить, что такое бытие, не впадая в этот абсурд, ибо нельзя без него определить никакое слово, начиная со слова «есть», выражено ли оно явно или только подразумевается. Следовательно, чтобы определить бытие, надо было бы сказать «есть» и, стало быть, использовать определяемое слово в дефиниции» [2, с. 438]. Отсюда, пользуясь терминологией Хайдеггера, при непосредственном открытии феномена бытия сознанию, мы можем лишь извлечь понимание, не закрепляемое в понятиях и не получающее прояснения, т.е. доонтологическое понимание. И действительно, Сартр, анализируя феномен бытия приходит к выводу, что бытие есть в себе, и это «себе» образует непрерывная рефлексия, основывающаяся на тождестве. Бытие само для себя непрозрачно, потому что сплошь наполнено собой. «Это мы выразили лучше, говоря, что бытие есть то, что оно есть» [3, с. 58]. Бытие можно представить, как самый нерасторжимый синтез себя с собой. Сартр наделяет бытие признаками: «Бытие есть. Бытие есть в себе. Бытие есть то, что оно есть» [3, с. 60], - и как Паскаль постулирует тождественность бытия самому себе, но не определяет его по тем же причинам, по каким и Паскаль. Бытие, по Сартру, изъясняется самим собой. Бытие выступает не как физическая основа какого-либо предмета, которое находится в сущности этого предмета физически. Бытие находится в сознании человека и закреплено оно в языке. Единственный объект и предмет, которое может означать бытие – это «есть» как условие. Бытие суть то, что есть, и ничего более. Определить можно только лишь то, что есть, но не само по себе бытие, которое предполагает любое высказывание. Стало быть, бытие – это лишь условие всякого мышления о чём-либо, выражающееся в языке как в знаковой системе.

Список литературы:

1. Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Ин-т философии РАН, Нац. общ.-научн. фонд; Научно-ред. совет: предс. В.С. Степин, заместители предс.: А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин, уч. Секр. А.П. Огурцов. – М.: Мысль, 2010 – Т.I. – 2010 – 744 с.
2. Паскаль Б. О геометрическом уме и об искусстве убеждать // Стрельцова Г.Я. Паскаль и европейская культура. – М.: Республика, 1994. С. 434—459.
3. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии / Жан Поль Сартр; [пер. с фр. В.И. Колядко]. – Москва: Издательство АСТ, 2015. – 928 с. – (Философия – Neoclassic).
4. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad marginem, 1997. – 451 с.
5. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. – М.: Республика, 1993. С. 192—221 – (Мыслители XX в.).
6. Храпова В.А. Текст как социокультурный код цивилизации // Studia Culturae. 2004. № 6. С. 223—226.
7. Храпова В.А. Человек, цивилизация, текст // Известия Волгоградского государственного технического университета. Серия: Проблемы социально-гуманитарного знания. 2005. Т. 2. № 6 (15). С. 13—16.
8. Храпова В.А. Человек в системе семантического бытия // Личность. Культура. Общество. 2005. Т. 7. № 2 (26). С. 244—253.
9. Ясперс К. Философская вера // Ясперс К. Смысл и назначение истории: Пер. с нем. – М.: Политиздат, 1991. С. 420—495 – (Мыслители XX в.).
10. Ясперс К. Философия. Книга третья. Метафизика / К. Ясперс // пер. А.К. Судакова. – М.: «Канон⁺» РООИ «Реабилитация», 2012. – 296 с.