К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ МОМЕНТА ОКОНЧАНИЯ КРАЖИ

Проблема определения момента окончания общественно опасного деяния, несомненно, имеет большое значение для установления пределов уголовной ответственности лица, совершившего преступление. Связано это, в первую очередь, с тем, что неоконченный состав преступления имеет меньшую общественную опасность по сравнению с оконченным и, как следствие, предусматривает меньшее наказание. По нашему мнению, установление четких границ определения момента окончания преступления позволяет уменьшить количество следственно-судебных ошибок. Одним из самых распространенных преступлений на сегодняшний день является кража, а по вопросу момента ее окончания в литературе сложились различные позиции, а в ряде случаев диаметрально противоположные.

Согласно ст. 158 Уголовного Кодекса Российской Федерации (далее УК РФ), кража – это тайной хищение чужого имущества. Согласно примечанию ст. 158 УК РФ, под хищением понимается «совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества» [1; ст. 158]. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации «кража считается оконченной, если имущество изъято, и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению» [2; п. 6], т.е. на основе высказанного положения, можно сделать вывод, что простое завладение имуществом ещё не считается оконченным хищением.

Однако в литературе довольно часто встречаются противники данного суждения. Так, А.П. Козлов считает, что «вывод имущества из владения собственника исключает последующее пользование и распоряжение им данным собственником. Таким образом, вред собственности причиняется самим фактом изъятия имущества из владения собственника. Поскольку причинение вреда общественным отношениям свидетельствует о завершенности преступления, с момента изъятия имущества следует признавать по общему правилу хищение оконченным. Последующие действия с позиций преступных последствий хищения безразличны» [6; с. 72].

Д.М. Молчанов и Е.Н. Шевченко также придерживаются похожей позиции, утверждая, что «моментом окончания преступления необходимо считать сам факт «завладения», т.е. такое положение, когда преступник установил контроль над предметом, собственник утратил этот контроль хотя бы на непродолжительное время, и у преступника возникла не «реальная» а «потенциальная возможность» распорядиться похищенным» [7; с. 347].

Однако мы не согласны с авторами, поскольку при этом не учитывается необходимость получения похищенного имущества в своё обладание с извлечением выгоды для себя или других лиц.

В.А. Владимиров справедливо отмечает, что для хищения недостаточно одного только изъятия имущества, поскольку этим преступник только лишает потерпевшего законного владения, но фактически еще не завладевает данной вещью. Исходя из законодательного толкования термина «хищение», которое основывается на правиле, разработанном известным ученым-юристом профессором Г.А. Кригером, можно сделать вывод о том, что для признания преступления оконченным необходимо обращение имущества и получение с него имущественной или иной выгоды виновным лицом [3; с. 37].

Как правильно отмечают М. Гельфер и В. Литовченко, «этим преступник только лишает потерпевшего законного владения имуществом, но фактически еще не завладевает им» [4; с. 42].

В связи с этим А.П. Козлов задает довольно актуальный вопрос: «Сколько должен бегать за виновным работник правоохранительных органов для того, чтобы преступление стало оконченным, при условии, если преступник не бросил бы похищенную вещь, – километр или два, день или неделю?» Далее автор также отмечает следующее: «Несложно представить себе ситуацию с продолжительным преследованием, в том числе на автомашинах, когда собственник похищенного давно лишился своей вещи, она погибла при перестрелке или в результате случайного пожара и т.п., но преступление все еще не окончено, поскольку виновный так и не смог распорядиться имуществом…» [6; с. 156].

Поскольку, как нам кажется, хищение не может ни при каких обстоятельствах считаться оконченным, если сохраняется контроль со стороны собственника или иных лиц, действующих в интересах собственника (в широком смысле), за перемещением предмета хищения, и похититель это осознает. В этом смысле гибель предмета преступления все равно не означает, что хищение окончено, поскольку виновный не получает даже потенциальной возможности распорядиться вещью. По нашему мнению, возможны и исключения, к примеру, когда специфические свойства предмета хищения таковы, что он может быть потреблен незамедлительно.

В. Гузун, С. Милюков указывают, что определение момента окончания хищения, когда виновный имеет реальную возможность им распорядится или пользоваться по своему усмотрению, достаточно затруднительным, акцентируя внимание на необходимости определения субъективных факторов [5; с. 11]. Так, для верной квалификации оконченного состава хищения необходимо осознание самим виновным возможности пользоваться или распоряжаться.

Для определения реальной возможности распорядиться имуществом или использовать его необходимо устанавливать, в каком месте было задержано виновное лицо, имело ли оно потенциальную возможность сбыть похищенное им  имущество. Также следует отметить, что пересечение виновным лицом границы жилища, помещения, хранилища или какой-либо охраняемой территории не всегда механически образует возможность распорядиться похищенным. В частности, если виновный покинул охраняемую территорию, но, учитывая ряд факторов, таких как местность, время суток и иные, у него не было реальной возможности распорядиться похищенным (к примеру, в данной местности отсутствуют населенные пункты), то такую кражу следует признавать неоконченной.

Так, по приговору суда Б. и Д. признаны виновными в совершении покушения на кражу, т.е. тайное хищение чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение, однако, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам. Суд установил, что Б. и Д. незаконно проникли в помещение цеха, откуда они тайно похитили шкивы приводные, кабель силовой, противовесы, задвижки. Распорядиться похищенным имуществом виновные не смогли по причине того, что не смогли сбыть похищенное, и в итоге были задержаны сотрудниками полиции [8].

Таким образом, можно заключить, что на сегодняшний день вопросы, связанные с моментом окончания хищения, являются дискуссионными. Существуют множество мнений, касающиеся данного положения, однако, мы разделяем позицию законодателя и ряда правоведов, которые указывают, что кража считается оконченной, когда лицо уже изъяло имущество и виновное лицо имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться.

Список литературы:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 №63-ФЗ (ред. от 23.04.2018, с изм. от 25.04.2018) // «Собрание законодательства РФ». 17.06.1996. №25. ст. 2954.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 №29 (ред. от 16.05.2017) О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое // «Российская газета». №9. 18.01.2003.
3. Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. М.: ИНФА-М, 1974. 208 с.
4. Гельфер М., Литовченко В. Момент окончания преступления при краже // Социалистическая законность. - 1972. - № 11. - С. 42–45. 
5. Гузун В., Милюков С. Критерии определения момента окончания хищения социалистического имущества // Советская юстиция. - 1984. - № 7. - С. 11–12.
6. Козлов А.П. Учение о стадиях совершения преступления. СПб.: 2002. 212 с.
7. Молчанов Д.М., Шевченко Е.Н. Проблемы определения момента окончания кражи и грабежа в судебной практике // LEX RUSSICA. - 2008. - № 2. - С. 247–364.
8. Дело № 10-8406 // Архив Московского городского суда, г. Москва