ЭВТАНАЗИЯ КАК МЕДИКО-СОЦИАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА

Логическим завершением каждой жизни является её окончание. Этот момент, безусловно трагический в жизни родных и близких людей, также имеет очень большую социально-психологическую, правовую и культурную значимость.

На сегодняшний день общество наделяет врача важными функциями, доверяя ему право определять момент смерти. Данные действия мы считаем вполне естественными и бесспорными. Однако такая тенденция наметилась далеко не сразу: лишь в 50-х годах XIX века в истории медицины произошла «медикализация» смерти. Появлению такого процесса способствовали панический страхи людей быть похороненным заживо и проснуться после крепкого сна в могиле. К примеру, во Франции люди стали обсуждать в завещаниях проведение после их кончины тестов (например, надрезы на конечностях), чтобы убедиться в действительной смерти, или необходимость выдерживания обязательного временного периода (в пределах 1-2 дней) между смертью и похоронной церемонией. Другие же из этого страха заказывали себе специальные модифицированные гробы, оборудованные сигнальными колокольчиками, переговорными трубами и даже устройствами автоматической эвакуации.

К слову говоря, эти страхи (научно называемые тафофобией) действительно могли иметь под собой определенную основу в виде участившихся в период расцвета описательной физиологии публикаций о так называемом «летаргическом сне», при котором человек, со слов академика Павлова, «лежал живым трупом без малейшего произвольного движения и без единого слова».

Важно отметить, что до XIX столетия умирающий обычно имел дело не с врачом, а со священнослужителем, который и давал заключение о смерти. В то время у врача совершенно не было никакой необходимости находиться возле постели больного вплоть до его смерти. В то время врач не был обязан заниматься пациентом после того, как он понимал, что с болезнью справиться невозможно. Еще с древних времен врачей учили распознавать знаки приближения смерти. К примеру, у Гиппократа были описаны следующие черты лица, появляющиеся в «предсмертии» (Гиппократов лик): заостренный нос, вдавление висков, похолодание ушей, твердая и сухая кожа лба. Однако изучались данные признаки не для того, чтобы попытаться предотвратить это состояние, а по причине необходимости сразу прекращать лечение. Сам Гиппократ говорил об этом так: к тем, которые уже побеждены болезнью, медицина не должна протягивать своей. Это обосновывалось боязнью врача испортить свою репутацию или даже стать виновником смерти для родственников человека, которого спасти не удалось.

Но под влиянием этих широко распространившихся опасений прижизненного погребения ситуация начала принимать более современную форму, и таким образом медицина, а не духовенство, со временем приобрела исключительное право, а также и обязанность, констатации окончания жизни.

Эта обязанность была юридически закреплена в Сиднейской декларации Всемирной медицинской ассоциации от 1968 года, в которой было определено: констатация времени смерти впредь является юридической обязанностью врача, и должна проводиться с использованием необходимых средств, методов и критериев, известных лишь специалистам в медицинской области.

В ХХ вв. под влиянием неуклонного развития медицинской специальности и техники в частности приходилось давать новые формулировки не только критериев смерти, но и ее определения как таковой. Большое число проблем является результатом того, что современные препараты, используемые технологии и проводимые с их помощью процедуры позволяют значительно увеличить продолжительность жизнь. Однако далеко не всегда жизнь таких пациентов бывает действительно полноценной, а зачастую она есть лишь в крайней степени длительный процесс умирания, который может растягиваться на многие годы.

Бывает так, борьба за продление жизни пациента требует от врачей действий на грани возможностей как организма пациента, так и текущего уровня технологии, и в таком случае встает вопрос: «А до какого момента стоит вести «сражение» за жизнь, результат которого предопределен заранее и их стараниями может быть лишь отсрочен на какой-то срок?». Как это и бывает с многими иными вопросами биоэтики, на сегодняшний день нельзя дать на него однозначно верный ответ.

Термин «эвтаназия» впервые был применен английским философом Фрэнсисом Бэконом, который определил ее как «лёгкую, безболезненную смерть». На заре становления человеческого общества нормой была традиция лишать жизни пожилых и больных людей или не забирать их с собой при смене места стоянок. Платон говорил: «Медицина должна заботиться исключительно о здоровых телом и душой; не следует препятствовать смерти физически слабых, а скверные душой сами себя погубят».

В настоящее время эвтаназию разделяют на активную и пассивную. Активная эвтаназия представляет собой специальное вмешательство, цель которого остановить жизнь пациента (например, путем инъекции средства, вызывающего летальный эффект). Пассивная эвтаназия- это отказ пациента (или его родственников) от лечения, которое поддерживает жизнь (оно или прекращается, или вообще не начинается), а также выписка пациента из больницы домой в случае неизлечимой болезни.

Во многих странах, включая Россию, активная эвтаназия запрещена. С 2010 года, в Албании, Бельгии, Нидерландах и Швейцарии, а также некоторых штатах США были введены законы, позволяющие узаконить эвтаназию. В некоторых других странах, включая Японию и Колумбию, есть противоречивые законы и судебные прецеденты по данному вопросу.

Таким образом медико-социальная проблема эвтаназии остается открытой. К положительным моментам легализации эвтаназии можно отнести следующие аргументы:

1. Человек имеет право распоряжаться собственной жизнью.
2. Пациент должен быть защищен от неэффективного и негуманного лечения (когда присутствуют  невыносимые и мучительные боли).
3. Пациент имеет право быть альтруистом (по отношению к родным, которых его мучения заставляют страдать).
4. Экономический аспект (лечение и содержание обреченных пациентов отнимает у общества немало средств).

К аргументам против легализации активной эвтаназии относятся:

1. Активная эвтаназия является покушением на непреходящую ценность ¾ человеческую жизнь (самоубийство и эвтаназия рассматриваются как нарушение божьей воли).
2. Возможность диагностической и прогностической ошибки врача.
3. Возможность появления новых медикаментов и способов лечения, использование "нетрадиционной" медицины.
4. Наличие эффективных обезболивающих средств (хотя они могут быть противопоказаны для определенных пациентов).
5.  Риск злоупотреблений со стороны медицинских работников (не из сострадания, а во имя совсем других целей).

Основным принципом биомедицинской этики, используемым при обсуждении вопросов эвтаназии можно считать принцип "не навреди". Он предполагает: решение о проведении эвтаназии должно быть принято пациентом (либо его близкими) добровольно и осознанно. Проблемы, возникающие в связи с этим, довольно серьезны как с моральной, так и правовой стороны, и всегда остается один главный вопрос: насколько широко может считаться дееспособным пациент и насколько осознанным в таком случае будет выбор, принимаемый человеком в состоянии, когда он видит смерть лучшим выходом, чем существование?

Список литературы:

1. Актуальные проблемы биоэтики: Сб. обзоров и реф. / РАН. ИНИОН. Центр науч.-информ. исслед. по науке, образованию и технологиям; Отв. ред. Юдин Б.Г. – М., 2016. – 242 с
2. Биоэтика: принципы, правила, проблемы. / Силуянова И.В. – М., 1998. – С. 364.
3. На грани жизни и смерти. Краткий очерк современной биоэтики. / Уиклер Д. и соавт.  – М., 1989. – С. 320.
4. Человек. / Пуллмэн Д. – 2001. –№ 3. – С. 108–109
5. Этика. / Гусейнов А. А., Апресян Р. Г. // Эвтаназия — М., Гардарики, 2000. — С. 425—433.
6. On the History of Pavlov’s Teaching on the Protective Role of Transmarginal Inhibition. Patient Kachalkin / Velikanov V. I. Zh. Nevropatol. Psikhiatr. im. S. S. Korsakova. — 1960. — Vol. 60, no. 4. — P. 484—487.