ПРОБЛЕМЫ РАССЛЕДОВАНИЯ И РАСКРЫТИЯ КИБЕРПРЕСТУЛЕНИЙ

Общественно опасные деяния в сфере высоких информационно-телекоммуникационных технологий, получившие название киберпреступлений, возникли всего несколько десятилетий назад, однако за такой небольшой промежуток времени феномен противоправных деяний в киберпространстве успел превратиться в глобальную проблему, поставив под угрозу не только отдельных пользователей, но и информационную безопасность целого государства.

Под киберпреступлением понимается общественно опасное деяние, совершаемое в киберпространстве, посягающее на общественную безопасность, собственность, права человека, а также иные охраняемые законом отношения, необходимым элементом механизма подготовки, совершения, сокрытия и отражения которого является компьютерная информация, выступающая в роли предмета или средства преступления [3, с. 29].

Расследование киберпреступлений всегда представляет особую сложность, поскольку логика выявления, раскрытия и расследования данных преступлений должна быть иной, нежели логика выявления, раскрытия и расследования всех иных преступлений. Это связано, прежде всего, с тем, что киберпреступники обладают достаточно высоким интеллектом, часто заслоняют то общее, что объединяет их с простыми преступниками. Следовательно, безошибочной логике преступника должна противостоять безукоризненная логика следователя и лиц, содействующих ему в расследовании преступлений.

На сегодняшний день наблюдается тенденция роста преступных посягательств, осуществляемых с помощью высоких технологий, а также совершенствование традиционных видов преступлений, в частности мошенничества. Так, по официальным статистическим данным в России число преступлений данной направленности с 2013 по 2016 год увеличилось в 6 раз. За предыдущий год было зафиксировано 66 тыс. преступлений, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий.  Самыми распространенными преступлениями признаются мошенничество и кража денежных средств со счетов граждан и организаций. Такой рост преступности в данной сфере обусловлен рядом проблем.

К сожалению, далеко не все совершенные с применением компьютерных технологий преступления попадают в поле зрения правоохранительных органов, то есть их латентность, как естественная, так и искусственная остается достаточно большой. Естественная латентность представляет собой совокупность преступлений, о совершении которых не известно ни правоохранительным органам, ни представителям организаций, ни отдельным гражданам. Искусственную латентность составляют преступления, о совершении которых известно отдельным лицам (например, руководителям организаций, гражданам и др.), но они не попадают в официальную статистику. Такое явление обусловлено тем, что потерпевшие лица не заявляют о совершенном преступлении по различным причинам: нежелание тратить время на участие в предварительном следствии и судебном разбирательстве; нанесение вреда имиджу и престижу организации; осознание пострадавшим того, что он сам по каким-либо причинам не обеспечил должного ограничения к доступу информации и т.д.

Безусловно, одной из проблем является низкая степень квалификации следователей для работы со специфическими источниками информации. В результате проведенного опроса выяснилось, что у 96 % следователей имеется только юридическое образование, другая дополнительная подготовка ими получена не была, что, соответственно, не может не отразиться на качестве расследования киберпреступлений. Чтобы решить данную проблему необходимо проводить обучение расследования такого вида преступлений, а так же организовывать семинары, посвященные модификации компьютерных технологий.

Главной проблемой низкой раскрываемости преступлений данной категории является несовершенство действующего законодательства. Так, Федеральный закон от 28.07.2012 года №143- ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» ввел обязательное участие специалиста в изъятии электронных носителей информации при обыске и выемке, а также установил дополнительные гарантии прав законных владельцев информации [2]. Проанализировав содержание ст. 182-183 Уголовно-процессуальный кодекса РФ (далее УПК РФ), можно сделать вывод, что законодатель не установил характер специальных знаний, которыми должен обладать специалист. Из содержания статьи лишь следует, что специалистом должно быть лицо, сведущее в обращении с электронными носителями информации, которые в соответствии с законом должны изыматься с его обязательным участием.

На основе вышеизложенного, сразу возникает вопрос, почему законодатель включает норму об обязательном участии специалиста только в статьи, посвященные обыску и выемке? Ведь изъятие электронных носителей информации возможно и при таких следственных действиях как осмотр места происшествия, личный обыск, проверка показаний на месте. Из буквального толкования нормы закона можно сделать вывод, что при изъятии электронных носителей информации специалист не требуется. Как показывает практика, зачастую следователи не привлекают к производству следственных действий лиц, обладающих специальными знаниями, что ведет к утрате или искажению информации.

Далее следует отметить, что УПК РФ предусматривает наложение ареста на имущество и наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, однако, нормы, предусмотренные законом, не учитывают действий по отношению к электронно-почтовой корреспонденции, хотя на сегодняшний день большая часть почтовых отправлений осуществляется именно с использованием информационно-телекоммуникационных сетей. Практика наложения ареста на локальные вычислительные сети существует уже в таких странах как США, Бельгия, Голландия и других, что позволяет сохранить наибольшее количество следов преступлений, которые можно легко уничтожить как умышленно, так и случайно при манипулировании с вычислительной сетью и компьютерной информацией. В связи с этим ряд авторов считают целесообразным введение такого следственного действия как наложение ареста на локальную вычислительную сеть [1, с. 87]. Учитывая все сложности, которые могут возникнуть при введении такого следственного действия, допускается возможность установления сроков ареста в зависимости от размеров локально-вычислительных сетей и объема той информации, которая подлежит изъятию.

Недостатком действующего законодательства также является то, что УПК РФ содержит нормы, определяющие правила работы с материальными следами (например, порядок изъятия и хранения вещественных доказательств), закреплены рекомендации по обращению с идеальными следами (например, время и порядок проведения допроса), что же касается виртуальных следов, то, к сожалению, специфических норм для работы с виртуальными следами в действующем законодательстве пока нет, необходимость в них обосновывается большим числом криминалистов.

Все вышеизложенное побуждает сделать вывод, что совершенствование действующего законодательства является важным инструментом повышения эффективности расследования и раскрытия преступлений в сфере высоких информационных технологий.

Список литературы:

1. Кириллова Н. П., Кушниренко С. П. Проблемы осуществления уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых в сфере высоких информационных технологий // Правоведение. –  2013. – №3. – С. 74– 90.
2. Федеральный закон от 28.07.2012 N 143-ФЗ (ред. от 28.07.2012) "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации". [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_133286/ (дата обращения 15.10.2017)
3. Шевченко Е. С. О криминалистической трактовке понятия «киберпреступность» // Информационное право. – 2014. – № 3 (39). – С. 29 – 32.