ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ РАЗРЕШЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ О ВОЗВРАЩЕНИИ ДЕТЕЙ В КОНТЕКСТЕ ТРАНСГРАНИЧНОГО ПОХИЩЕНИЯ

На сегодняшний день, в свете процессов глобализации и либерализации миграционного законодательства, явственно проявляет себя тенденция увеличения распространенности международных браков и, как следствие, массовости судебных споров между родителями относительно места проживания, подходов к воспитанию их детей и иных связанных с этим вопросов.

Подобная ситуация вызвала рост числа случаев похищения ребенка одним из родителей и его вывоза за границу. Здесь уместно вспомнить истории И. Беленькой (Франция), Р. Салонен (Финляндия) и И. Бергсет (Норвегия)[3]. Попытка вернуть детей в Россию без согласия мужей обернулась для матерей утратой права опеки. Учитывая остроту сложившейся обстановки, в 2011 году Россия, в целях превенции случаев международного похищения детей, предприняла важный шаг в этом направлении, присоединившись к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980 г. [2].

В этом отношении важно отметить, что применение Конвенции исключено, если государство, в котором находится ребенок, не признало Россию в качестве участницы. Подобное решение, безусловно, не может быть признано удовлетворительным, поскольку оно существенно ограничивает сферу территориального применения Конвенции при перемещении ребенка в государство, не признавшее Россию в качестве участника.

После присоединения к Конвенции в России была проведена значительная работа по внесению изменений в законодательство в целях исключения вероятности дублирования и противоречия норм друг другу, поскольку Конвенцией не допускаются никакие юридические разночтения между двумя правопорядками. Так, приобрели особую актуальность вопросы определения судебной инстанции, уполномоченной на рассмотрение дел о похищении детей, регламентации порядка рассмотрения данных споров, перечня необходимых документов и др.  В целях имплементации положений Конвенции 1980 г. был принят Федеральный закон от 05.05.2014 № 126-ФЗ «О внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации в связи с присоединением к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей», которым были внесены изменения в ГПК РФ, СК РФ, Федеральный закон «О судебных приставах», Федеральный закон «Об исполнительном производстве», а также в Закон Российской Федерации «О частной детективной и охранной деятельности». Так, Федеральный закон № 126-ФЗ дополнил подраздел II раздела II ГПК РФ главой 22.2 «Производство по рассмотрению заявлений о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации».

Анализируемая глава структурно состоит из 9 статей, регламентирующих процессуальные особенности рассмотрения дел по искам о возвращении ребенка или о праве доступа к нему с учетом особой сложности данной категории споров. Согласно ч. 1 ст. 244.11 ГПК РФ, правом обращения в суд путем подачи заявления о возвращении ребенка или об осуществлении прав доступа к нему наделены его родители, иные лица, имеющие основания полагать, что ответчик нарушает права ребенка, а также прокурор [1].

Подача родителем заявления о возвращении ребенка или об осуществлении прав доступа осуществляется в один из 8 районных судов в федеральном округе (далее - ФО), в котором пребывает ребенок. К примеру,  в Тверской районный суд г. Москвы для Центрального ФО, Пятигорский городской суд для Северо-Кавказского ФО и т.д. По сути, данный подход к определению подсудности максимально сократил число судов, компетентных в рассмотрении подобных дел - речь идет о так называемой централизованной юрисдикции, нашедшей широкое распространение во многих иностранных государствах, присоединившихся к Конвенции (Великобритании, Швейцарии, Германии и др.). Этот механизм следует расценивать как законодательную новеллу для российского правопорядка, поскольку ранее никогда еще районный суд не наделялся какими-то особыми полномочиями, не принадлежащими иным судам районного звена.

В литературе часто поднимается вопрос о целесообразности передачи данной категории дел в сферу ведения, например, судов уровня субъекта Российской Федерации, которые аккумулируют уже достаточно весомый опыт работы с иностранцами, поскольку вопросы иностранного усыновления относятся к их подсудности. Как считает Н.В. Кравчук, эта мера поспособствует высокому качеству их разрешения при достижении цели процессуальной экономии и более эффективной специализации судей [5].

Так или иначе, Пятигорским городским судом уже в 2016 году в рамках нового производства был рассмотрен один спор, получивший широкую огласку. Иск был заявлен гражданином Испании к гражданке России о незамедлительном возвращении ребенка, незаконно перемещенного в Российскую Федерацию [6]. В данном отношении интересно то, что супруг не возражал против оформления прописки и регистрации в России своего сына, по сути, против гражданства РФ. Когда ответчица решила вернуться с сыном в Россию, истец приобрел им билеты. В течение года супруги пытались урегулировать спор относительно места жительства ребенка в рамках процедуры медиации, однако не пришли к консенсусу. За все время ребенок не получал от отца ни должного внимания, ни материальной помощи, а спустя два года отец вдруг решил, что его сын был вывезен без законных оснований, и обратился в суд. Итогом судебного разбирательства стал отказ Пятигорского городского суда в удовлетворении исковых требований о возвращении ребенка в Испанию.

Еще одна специфическая черта процессуального порядка рассмотрения данной категории дел заключается в сокращенных процессуальных сроках. Так, срок рассмотрения заявления о возвращении ребенка или об осуществлении прав доступа императивно ограничен максимальным промежутком в сорок два дня со дня принятия заявления судом, куда включается также сроки подготовки дела к судебному разбирательству и составления мотивированного решения. Такое законодательное решение обусловлено требованиями  Конвенции 1980 г., устанавливающей в ст. 11 обязанность вынести решение по делу в течение шести недель [2]. Кроме того, отметим, что до десяти дней сокращены сроки для обжалования судебных решений по данным делам, а сроки, предназначенные для рассмотрения дел судом апелляционной инстанции - до одного месяца со дня поступления дела в суд апелляционной инстанции.

Также немаловажно требование высылки копий судебных постановлений Центральному органу, лицам, участвующим в деле, а также в суд, в производстве которого находится дело, связанное со спором об этом ребенке, в срок не позднее дня, следующего за днем вынесения соответствующего постановления.

Следует отметить, что важной гарантией прав ребенка является императивное положение ст. 244.15 ГПК РФ, предусматривающее обязательное участие в рассмотрении дела органа опеки и попечительства и прокурора.

При анализе норм ГПК РФ регламентирующих данную категорию дел, можно выявить запрет на соединение нескольких требований  и предъявление встречных исков, что представляется целесообразным, поскольку тем самым предотвращается возможность смешения дела о возвращении ребенка с иными делами о воспитании ребенка. И вновь очевидно влияние конвенционных положений, так как в данном акте четко указано, что при разрешении требования о возвращении ребенка в государство его постоянного проживания, суд не может решать вопрос о том, с кем из родителей будет проживать ребенок. Как указано в ст. 16 Конвенции, судебные органы государства, в которое перемещен ребенок, после получения уведомления о незаконном перемещении или незаконном удержании, не должны осуществлять вынесение  решения относительно прав опеки до того момента, пока не будет установлен запрет на возвращение ребенка в соответствие с Конвенцией.

Презюмируется, что при возвращении ребенка в государство его постоянного проживания, спор о нем будет рассматриваться судом в пределах законодательства данного государства.

В связи с изложенным выше, абзац 7 ст. 215 ГПК РФ предусмотрел новое основание для приостановления производства по делу, связанному с воспитанием ребенка: в случае поступления в суд копии определения суда о принятии к производству заявления о возвращении этого ребенка или об осуществлении в отношении него прав доступа на основании международного договора Российской Федерации.

Также важно указать на регламентированную ч. 1.1 ст. 169 ГПК РФ обязанность суда отложить судебное разбирательство дела, связанного со спором о ребенке, на тридцать дней, если от Центрального органа, назначенного в Российской Федерации в целях обеспечения исполнения обязательств по международному договору Российской Федерации поступит уведомление о получении им заявления о незаконном перемещении этого ребенка в Российскую Федерацию с приложением к уведомлению копии заявления. Однако важно учесть, что ребенок к этому времени не должен достичь возраста, по достижении которого применение Конвенции в отношении этого ребенка исключено.

Данные новеллы также продиктованы базовыми постулатами Конвенции, согласно которым суд страны, куда был незаконно перевезен ребенок, не управомочен на принятие каких-либо решений о родительских правах в отношении него – напротив, в данной ситуации судья должен предписать немедленно возвратить ребенка в страну, откуда он был перемещен.

Интересными нововведениями также выступили новые разновидности обеспечительных мер. К примеру, для нивелирования вероятности не согласованных с истцом односторонних действий ответчика, законодательно определена возможность наложения судьей запрета на изменение места пребывания ребенка и установления временного ограничения на его выезд за пределы Российской Федерации до вступления в законную силу решения суда.

Важно указать на существенное дополнение ст. 120 ГПК РФ («Розыск ответчика и (или) ребенка») - на сегодняшний день при отсутствии сведений о месте пребывания ответчика и / или ребенка на судью возложена обязанность по вынесению определения об объявлении розыска данных лиц.

В самом судебном решении по делу о возвращении незаконно перемещенного или удерживаемого ребенка обязательно должно быть приведено обоснование необходимости его возвращения в страну постоянного проживания, а также регламентирован сам порядок возвращения, вопрос распределения судебных расходов и расходов, связанных с его возвращением, или обоснование отказа в возвращении ребенка.

Несмотря на прогрессивность рассмотренных нововведений, следует отметить, что законодатель обошел стороной ряд важных вопросов, связанных как с трактовкой используемых в Конвенции понятий, не имеющих аналогов в России либо несущих совершенно иную смысловую нагрузку (например, «похищение», «право доступа»), так и с противоречиями между некоторыми российскими законодательными положениями и международными стандартами в области защиты прав ребенка.

Безусловно, сама идея создания данного акта имеет исключительно положительный характер, будучи нацеленной на всемерную защиту прав детей. Однако лишь время и правоприменительная практика покажут ее истинный потенциал – имеется множество трудностей, связанных с продолжением кропотливой работы по приведению российского законодательства в соответствие с требованиями Конвенции, предполагающей внедрение новых конструкций, разработку понятийного аппарата и иные меры.

Вместе с тем, хотелось бы разделить позицию О.А. Хазовой, считающей присоединение России к Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей 1980 г. значительным шагом на пути создания в России механизма гуманного рассмотрения трансграничных споров, в которые вовлечены дети [4]. Данный путь, длителен и сложен, однако проделать его стоит, поскольку за это полагается достойная награда - защита фундаментальных прав и интересов детей.

Список литературы:

1. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 30.10.2017) // Собрание законодательства РФ.- 2002. -№46.- Ст.4532.
2. Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (Гаага, 25.10.1980 года) // Бюллетень международных договоров.- 2013. -№ 1. -С. 11 - 21.
3. Максимович Л. Ребенка зовут домой // Российская газета.-2011.-№2.-С. 15.
4. Хазова О.А. Присоединение России к Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей и вопросы российского семейного права // Закон. - 2012.- № 5. - С. 175-184.
5. Кравчук Н.В. Конвенция о международном похищении детей: законодательные проблемы и перспективы реализации // Семейное и жилищное право. - 2013. - № 1. - С.-12-16.
6. Официальный сайт Пятигорского городского суда Ставропольского края [Электронный ресурс].- Режим  доступа. - URL: http://piatigorsky.stv.sudrf.ru/ (дата обращения: 11.11.2017).
7. Шульженко И.С., Беланова Г.О. К вопросу о реализации Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей // Правовая политика: приоритеты и формы реализации. Материалы Второй Международной научно-практической конференции. – 2015. – С. 230-232.