РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПА ДОБРОСОВЕСТНОСТИ: НА ПРИМЕРАХ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ РФ

IMPLEMENTATION OF THE PRINCIPLE OF INTEGRITY: BASED ON EXAMPLES OF JUDICIAL PRACTICE OF THE RF

Arianna Tkachenko

student of the Department of Education and Business Law, South Russian Institute of Management - branch of the Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the RF Federation,

Russia, Rostov-on-Don

Svetlana Kheigetova

scientific supervisor, Ph.D. legal Sci., Associate Professor, South Russian Institute of Management - branch of the Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the RF,

Russia, Rostov-on-Don

АННОТАЦИЯ

В данной научной статье рассмотрена проблема неоднозначного судебного толкования принципа добросовестности при разрешении гражданско-правовых споров и представлены основные способы применения данного принципа на примерах судебной практики Российской Федерации.

ABSTRACT

This scientific article examines the problem of ambiguous judicial interpretation of the principle of good faith in resolving civil disputes and presents the main ways of applying this principle using examples of judicial practice of the Russian Federation.

Ключевые слова: принцип добросовестности, судебная практика РФ, судебное усмотрение.

Keywords: principle of good faith, judicial practice of the Russian Federation, judicial discretion.

Добросовестность является оценочной категорией, широко используемой в российском гражданском праве, однако не имеющей чётких законодательных критериев, позволяющих суду разграничивать добросовестное и недобросовестное поведение участников гражданских правоотношений.

Стоит отметить, что впервые дефиниция принципа добросовестности была дана именно Верховным Судом РФ в Постановлении Пленума от 23.06.2015 г. [1]. В данном постановлении указывается, что «оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации».

В нём же Верховный Суд РФ предлагает два варианта судебного контроля. Во-первых, когда поведение лица может быть признано недобросовестным при наличии заявления другой стороны. Во-вторых, когда суд сам вправе исключить недопустимое поведение, если посчитает, что поступки лица не соответствуют положениям о  добросовестности.

Это подводит нас к тому, что законодатель не ограничивает суды в применении принципа добросовестности по-своему усмотрению, а наоборот, приветствует умение судей правильно толковать и использовать общие представления об этике и морали в рамках конкретного дела. Так И. Б. Новицкий считал, что нельзя «лишить суд всякой самостоятельности. Свободное усмотрение суда, отнюдь не являющееся синонимом произвола, -  неизбежно, и оно всюду существует, когда судья оценивает степень виновности, уважительность основания и т.п.» [2, с. 162].

Однако широта применения данного принципа ведет к неоднозначному судебному толкованию, создавая правовую неопределённость и непредсказуемость судебного решения для сторон спора в каждом отдельном случае. В пользу данной позиции выступил В. В. Витрянский, разделяя опасения относительно возможности перерастания свободного судейского усмотрения в судейский произвол, который может ставить под сомнение справедливость и обоснованность выносимых судебных решений [3, с. 431].

Проанализировав практику судебного усмотрения, нами были выделены положения, отражающие то, как суды могут применять принцип добросовестности при рассмотрении и разрешении гражданско-правового спора.

В первом случае, принцип добросовестности может применяться судами в качестве нормы права. Так, в п. 2, 3 ст. 10 ГК РФ предусмотрено, что в отношении недобросовестного лица могут быть применены такие меры, как отказ от защиты права, а также возмещение причиненных убытков. Предусмотренная ответственность с применением только данной статьи свидетельствует о возможности применения принципа добросовестности как нормы права.

В Арбитражном суде Волго-Вятского округа рассматривалось дело, где истец Е. М. Сидорова требовала признание судом незаконным отказа ООО «Ивановоэнергосбыт» от исполнения договора энергоснабжения – незаконным [5]. Апелляционный и кассационный суды в своём решении указали, что действия Сидоровой Е. М. следует признать недобросовестными, поскольку свидетельствуют об уклонении от заключения договора энергоснабжения, что представляет собой недобросовестное поведение ссылаясь п.1 ст. 10 ГК РФ. Таким образом, суд кассационной инстанции принял решение отказать в удовлетворении иска (отказ истцу в защите права).

Однако принцип добросовестности может вступать в том числе и в противоречие с   правовыми нормами. Применение принципа добросовестности как ограничителя нормы права можно рассмотреть на примере независимой гарантии. В рамках конкретного дела суд исключает независимость гарантии, ссылаясь на недобросовестность бенефициара. Так, недобросовестный бенефициар, уже получивший надлежащее исполнение по основному обязательству, в целях собственного неосновательного обогащения, действуя умышленно во вред гаранту и принципалу, требует платежа от гаранта [4, с. 3].

Единственной правовой нормой, на которую ссылается суд при рассмотрении указанного спора, является ст. 10 ГК РФ, на основании которой суд отказал в удовлетворении иска бенефициара.  При этом ст. 375 ГК РФ, предусматривающая обязанность гаранта фактически выплатить бенефициару сумму гарантии независимо от исполнения основного обязательства при предъявлении к нему требования, противоречит принципу добросовестности, предусматривающему недопущение злоупотребления правом в тех случаях, когда основное обязательство исполнено.

Во втором случае, принцип добросовестности может использоваться судами в качестве нормы применения права. Такой случай предусмотрен в п. 2 ст. 6 ГК РФ, согласно которому принцип добросовестности может применяться как «исходный ориентир» для других общих начал при отсутствии аналогии закона. Если при разрешении спора в соответствии с указанной статьей применяется другой общий принцип, например, принцип свободы договора, то суд должен убедиться в том, что его применение не нарушает требования не только разумности, справедливости, но и, в первую очередь, добросовестности.

Образцом такого влияния принципа добросовестности является заключение кабальных сделок.  Согласно гражданскому законодательству кабальной является сделка, заключенная на крайне невыгодных условиях, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств. (п. 3 ст. 179 ГК РФ). На практике такую сделку признают недействительной, исходя из того, что в основе доктрины кабальных сделок лежат, прежде всего, этические нормы и положения.

Приведём в пример дело, в котором индивидуальный предприниматель обратился с иском в суд на основании п. 3 ст. 179 ГК РФ (кабальная сделка) [6]. Истец для избежания банкротства был вынужден заключить договор займа с процентной ставкой 100 % годовых с целью покупки нового грузового автомобиля взамен утраченного в результате ДТП. Суды нижестоящих инстанций удовлетворили такое требование, с чем согласился и ВАС РФ, указав, что процентная ставка значительно превышала обычно устанавливаемые проценты, к тому же сделка была заключена лицом в результате стечения тяжёлых жизненных обстоятельств. В данном случае применение принципа добросовестности устанавливает пределы принципа свободы договора: благодаря ему обеспечивается защита интересов участников правоотношения путем недопущения нарушения баланса интересов сторон договора.

Таким образом, нельзя не согласиться с мнением В. В. Витрянского, считавшим, что «проблема возможного судебного произвола может быть решена путем формирования единообразной судебной практики, связанной с применением принципа добросовестности к различным гражданским правоотношениям». Именно обобщение и применение практики Высшего Суда РФ позволит выработать единообразные подходы по вопросам применения принципа добросовестности и таким образом даст возможность исключить слишком широкое применение судебного усмотрения.

Список литературы:

1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"// Справочная правовая система «КонсультантПлюс». — Режим доступа: https://www.consultant.ru.
2. Новицкий И. Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 2006. Т. 6. No 1. С. 162.
3. Витрянский В. В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. — М. : Cтатут, 2016. — 431 с.
4. Михеева И.Е. Cудебное усмотрение при применении судами принципа добросовестности. Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА).2020;(11):158-165. https://doi.org/10.17803/23115998.202.75.11.158-165.
5. Нижний Новгород Дело № А17-9832/2021 24 января 2023 года Резолютивная часть постановления объявлена 17.01.2023.
6. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 10.12.2013 «Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации»/ // Справочная правовая система «КонсультантПлюс». — Режим доступа: https://www.consultant.ru.