ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ В РОССИЙСКИХ И ЗАРУБЕЖНЫХ ТРУДАХ: ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ И АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Понятие «образовательная мобильность» относительно недавно вошло в терминологический аппарат социологии и других наук, однако уже прочно закрепилось там как ответ текущей реальности, где образование является важным фактором достижения успеха во многих областях деятельности. В настоящее время явление образовательной мобильности вызывает интерес у многих специалистов из разных научных областей, что находит отражение в их исследовательских работах. Авторами рассматриваются и по-разному трактуются различные аспекты образовательной мобильности, в том числе и определение данного социального явления. В статье представлен аналитический обзор подходов к понятию «образовательная мобильность» и аспектов исследования данной темы в работах российских и зарубежных авторов.

Одна из наиболее распространенных и используемых исследователями трактовок понятия «образовательная мобильность» принадлежит Шибаеву В.П. Образовательная мобильность характеризуется им как «…неотъемлемая форма существования интеллектуального потенциала, отражающая реализацию внутренней его потребности в движении в пространстве социальных, экономических, культурных, политических взаимоотношений и взаимосвязей» [8, С. 173].

На данное определение ссылаются Куприна Т.В., Минасян С.М., Цатурян А.М. в своей работе «Моделирование инвариантов академической миграции, влияющих на социально-экономические показатели территории». Образовательную мобильность авторы рассматривают в контексте образовательной миграции как следствия тренда интернационализации и глобализации в сфере высшего образования [5, С. 749-750].

На определение Шибаева опирается также Тюленев А.И. в работе «Проблема инноваций в системе высшего образования российской федерации как фактор образовательной мобильности молодежи». В своих исследованиях автор рассматривает образовательную мобильность как разновидность социальной мобильности, что является признанной и распространенной позицией, однако уникальность подхода автора в том, что он экстраполирует положения концепции социальной мобильности Сорокина П.А. на мобильность образовательную. В ходе исследования автор приходит к выводу, что образовательную мобильность можно рассматривать как «переход индивида или социального объекта из одной социальной позиции в другую. При этом под индивидом следует понимать личность, обладающую образовательным ресурсом, а под объектом – сам этот образовательный ресурс, проще говоря, научные знания, средства их получения, сохранения, усвоения, использования, передачи от поколения к поколению» [7, С. 96].

Крысова Е.В. указывает социологический подход к образовательной мобильности как фактору обеспечения социальной мобильности, однако в своей работе рассматривает мобильность через призму профессиональной переподготовки как важнейший ее ресурс [4, С. 156]. Исследователь также отмечает, ссылаясь на Белявину Р.В., что важным трендом последних лет стала эволюция термина «мобильность» с традиционного географического понятия до более широкого толкования мобильности, которая подразумевает, что не только студенты, но и вузы, и образовательные программы стали мобильными [4, С. 156].

В работе «О некоторых концептуальных идеях развития образовательной мобильности на основе лучших европейских практик» Трегубова Т.М., анализируя европейские практики образовательной мобильности, характеризует ее как одну из ключевых составляющих процесса глобализации образования [6, С. 177]. Позиция автора является актуальной и представляет интерес, поскольку явление образовательной мобильности рассматривается в контексте текущих образовательных трендов. Трегубова обнаруживает проблему отсутствия в педагогике европейских стран единой терминологии, применяемой для методологического определения основ формирования образовательной мобильности, поэтому рассматривает базовые понятия, организующие в зарубежной литературе научное знание по данному вопросу [6, С. 178]. Делая в своем исследовании акцент на формировании и развитии образовательной мобильности, Трегубова подробно описывает и отечественные подходы к трактовке данных процессов: социально-ориентированный, системный, акмеологический и индивидуальный [6, С. 179-180].

Таким образом, в отечественных исследованиях последних лет устойчивую позицию занимает социологический подход, который рассматривает образовательную мобильность как часть социальной. Однако российские исследователи явление образовательной мобильности рассматривают его в отдельных, узких аспектах, носящих проблемный характер, что делает предмет их исследования уникальным и представляет больший научный интерес.

В зарубежной литературе используется два термина, являющихся аналогами российского понятия образовательная мобильность – это academic mobility и educational mobility. Последнее является более близким аналогом, поэтому в данной работе будут рассматриваться подходы к трактовке именно этого термина.

С точки зрения философии, а именно в антропологическом и аксиологическом подходах, рассматривают понятие образовательной мобильности авторы работы «Axiological constants of educational mobility» Л. Швыдун, А. Крапивник, Л. Дворниченко и А. Корж. Прежде всего исследователи рассматривают образовательную мобильность с позиции декларативных и законодательных документов как концепцию, изложенную в Болонской декларации и Сорбоннской совместной декларации, и уже после обращаются к существующим исследованиям по данной проблеме [3, С. 266]. Характеризуя образовательную мобильность в социально-философской парадигме, авторы рассматривают ее как социологическое явление и как действенный инструмент обеспечения не только динамики субъектов образовательного процесса, но и формирования его ценностных ориентаций. Они отмечают, что философская интерпретация образовательной мобильности «берет начало не в антропологических характеристиках процесса, а в ценностных противоречиях» [3, С. 267], и предлагают несколько аксиологических констант образовательной мобильности, благодаря которым появляется возможность упорядочить и сбалансировать процесс образовательной мобильности для обеспечения интересов всех ее субъектов.

Трендом зарубежных исследований является изучение образовательной мобильности между поколениями, что находит подтверждение в ряде работ. Так, Стефан Андраде и Дженс-Питер Томсен в статье «Intergenerational Educational Mobility in Denmark and the United States» рассматривают образовательную мобильность как показатель того, насколько хорошо правительства стран способны мобилизовать ресурсы для удовлетворения растущих потребностей и поддержки граждан в реализации их образовательного потенциала, независимо от социального происхождения [1, С. 93-94]. Авторы акцентируют внимание именно на социологических подходах к сравнению межпоколенной образовательной мобильности на примере Дании и Соединенных Штатов. Интерес представляет разнообразие социологических подходов, используемых авторами в рамках проведенной компаративной работы.

Исследование образовательной мобильности между поколениями также представлено Камиллой Хартулл и Яном Саарела в работе «Educational mobility across three generations of Finnish-speaking and Swedish-speaking Finns». Авторы отмечают, что хотя образование часто называют «великим уравнителем», в современных обществах оно часто является «центральным фактором, посредством которого социальный статус передается из поколения в поколение» [2, С. 1]. В статье рассматривается среда, в которой группа меньшинства имеет такие же права, как и большинство, но большее количество учебных мест, а также изучается влияние образования родителей на детей с учетом анализа влияния всех бабушек и дедушек. Исследование авторов затрагивает три поколения, что делает исследование масштабным и придает его результатам научную значимость.

Анализ подходов к определению образовательной мобильности в российских и зарубежных исследованиях показывает наличие общей социологической базы, на основе которой авторы изучают данное явление, конкретизируя предмет в сфере своих научных интересов и актуальных проблем. Однако стоит отметить, что при разнообразии авторских взглядов, отсутствует фиксированное определение образовательной мобильности и его вариативность в зависимости от применяемого в исследованиях подхода. Данная проблема, обнаруженная в ходе аналитической работы, позволяет определить ее как перспективную область исследований в сфере образовательной мобильности.

Список литературы:

1. Andrade S., Thomsen J.-P. Intergenerational Educational Mobility in Denmark and the United States // Sociological Science – 2018. – №5. – P. 93-113.
2. Hartull C., Saarela J. Educational mobility across three generations of Finnish-speaking and Swedish-speaking Finns // Research in Social Stratification and Mobility. – 2021. – №75. – P. 1-21.
3. Shvydun, L., Krapivnyk, G., Dvornichenko, L., Korzh, H. Axiological constants of educational mobility // Amazonia Investiga. – 2021. – №10 (48). – P. 264-273.
4. Крысова Е.В. Образовательная мобильность как ресурс профессиональной переподготовки // Образовательная мобильность молодежи как фактор социально-экономической безопасности и устойчивого развития регионов России: сборник статей / под общ. ред. проф. В. П. Шалаева. – 2018. – С. 155-159.
5. Куприна Т.В., Минасян С.М., Цатурян А.М. Моделирование инвариантов академической миграции, влияющих на социально-экономические показатели территории // Экономика региона. – 2019. – №3. – С. 749-762.
6. Трегубова Т.М. О некоторых концептуальных идеях развития образовательной мобильности на основе лучших европейских практик // Образовательная мобильность молодежи как фактор социально-экономической безопасности и устойчивого развития регионов России: сборник статей / под общ. ред. проф. В. П. Шалаева. – 2018. – С. 176-182.
7. Тюленев А.И. Проблема инноваций в системе высшего образования российской федерации как фактор образовательной мобильности молодежи // Образовательная мобильность молодежи как фактор социально-экономической безопасности и устойчивого развития регионов России: сборник статей / под общ. ред. проф. В. П. Шалаева. – 2018. – С. 93-101.
8. Шибаев В.П. Академическая мобильность как средство повышения конкурентоспособности вуза // Мир образования – образование в мире. – 2012. – № 2. – С. 172-176.